Тим Иверсен сделал массу фотографий. Лорна Барнетт тоже наблюдала весь процесс целиком и теперь ждала, чтобы Харкен хоть каким-то образом проявил свое внимание к ней.
Йенс прошел в дальний конец сарая и вернулся оттуда с длинной рейкой. Они с Беном взялись за концы рейки и прислонили ее к корпусу.
— Это линия палубы, — пояснил Йенс Барнетту. — Не слишком большая осадка, не так ли?
— Не слишком, — согласился Барнетт. — Но весь вопрос в том, не опрокинется ли она и не затонет ли.
Харкен отвернулся, но в его вопросе, прозвучавшем за этим, явно слышались нотки превосходства и уверенности.
— А как вы сами считаете?
Барнетт прикусил язык. И действительно, чем дольше он наблюдал за Харкеном, тем сильнее становилась его вера в то, что этот задиристый молодой корабел был прав, когда говорил: «Эта яхта будет лучше всех, она полетит над водой, как альбатрос».
Затянувшуюся паузу заполнил Иверсен, он вынул изо рта трубку и сказал:
— А как ты собираешься назвать ее, Гид?
Гидеон перевел взгляд на добрые глаза Тима.
— Не знаю. Как-нибудь, чтобы подчеркнуть ее быстроходность… скажем, «Тюлень», а может быть, «Буря».
— А как насчет какого-нибудь названия, более близкого к реальности? — Тим бросил взгляд на Лорну, потом снова посмотрел на Гидеона. — Вот тут как раз Лорна, которая поверила в эту яхту гораздо раньше тебя. Я думаю, будет справедливо назвать яхту в честь твоей дочери. Какое у тебя второе имя, Лорна?
— Диана.
— Так как насчет «Лорна Д»? Звучит хорошо. Мне нравится твердое «Д» в сочетании с мягким «Л». — Тим несколько раз затянулся своей трубкой, и аромат хорошего табака смешался с запахом распаренного дерева. — «Лорна Д». Что ты об этом думаешь, Гид?
Гидеон задумался, пощипывая свисающий левый ус. Он внимательно посмотрел на дочь, которая всячески старалась сейчас не глядеть на Йенса, хотя все утро пялилась на него.
— Что ты об этом скажешь, Лорна? Ты хочешь, чтобы яхту назвали твоим именем?
Она подумала о Йенсе. Он здесь, в этом сарае, день за днем, вылепливал «Лорну Д» своими большими, сильными, способными руками, оглаживал ими линии обтекаемости яхты, делал ее быстрой, надежной, послушной.
— Ты серьезно?
— Думаю, ты тоже считаешь это справедливым. Особенно если она выиграет гонки.
— Но учти, что это твои слова, а не мои. — Даже вроде бы ворча на отца, Лорна не смогла сдержать радости, глаза ее засверкали. — Мне это очень приятно, папа, ты же знаешь.
Гидеон понял, насколько она искренна, услышав, как дочь назвала его «папа», что, повзрослев, делала очень редко. Только в те моменты, когда она была крайне довольна им, это слово слетало с ее губ.
— Отлично. Значит, «Лорна Д».
— Ох, папа, спасибо! — Она проскочила через весь сарай и обняла отца за шею, а Гидеон не знал, куда ему деть свои руки, он всегда оказывался в затруднительном положении, когда его дочери выказывали ему свою любовь подобным образом. Он любил своих детей, конечно же любил, но проявлял свою любовь своеобразно — отдавал им приказания грубоватым, властным голосом, как собственно и должен поступать настоящий отец-викторианец. А еще он оплачивал счета за их дорогостоящие развлечения и наряды. Но тоже обнять дочь, да еще на глазах у посторонних мужчин, — такого Гидеон Барнетт позволить себе не мог.
— Чертова девчонка, ты оторвешь мне воротничок.
Лорна отпустила его, Гидеон почувствовал себя взволнованным и смущенным.
— А можно я расскажу об этом своим друзьям? — спросила Лорна.
— Твоим друзьям… ну что ж… да как хочешь.
— Значит, это уже твое официальное решение? — Лорна склонила головку набок. Гидеон махнул рукой.
— Ладно, можешь объявить им, это мое слово.
— А можно я приведу их сюда посмотреть на яхту?
— Чтобы они тут все разнесли? — возмутился Гидеон.
— Ну не всех, а только Фебу.
— Клянусь, что еще не видел таких сорванцов, как твои подружки. Ладно, можешь привести сюда Фебу.
— Но теперь я должна бывать здесь почаще, чтобы наблюдать, как идут дела со строительством «Лорны Д». Ты ведь не будешь возражать, да, папа?
— Ты будешь мешать Харкену.
— Ничуть. Вот сейчас нас тут трое, да еще фотоаппарат, но мы ведь не мешаем вам, Харкен, не так ли? — Сверкнув глазами, Лорна с надеждой взглянула прямо в глаза Пенсу. Они впервые вот так открыто посмотрели друг на друга с момента ее появления в сарае.
Йенс быстро перевел взгляд на ее отца.
— Я… хм… — Он прочистил горло. — Нет, я не возражаю, сэр.
— Очень хорошо, но если она все же будет мешать, то гони ее отсюда. Клянусь Богом, я сам не понимаю, что делаю, разрешая девушке торчать в этом сарае. Твоя мать придет в ужас. — Укоряя себя, Гидеон потянул за цепочку для часов и вытащил из кармана жилетки золотой хронометр. — Проклятье, уже почти полдень. К этому времени мне нужно было бы уже вернуться из города! Харкен, напомни мне о чеке, когда будешь готов заказывать в Чикаго паруса. Кстати, Джонсон, что я вам должен за сегодняшнюю помощь?
— Ничего, сэр. Мне доставило большое удовольствие снова заняться строительством яхты.
— Что ж, очень хорошо. Тогда я ухожу. Лорна, ты тоже. Окажи мне любезность, посвяти хоть немного времени своей матери и проведи остаток дня, как и подобает леди.
— Хорошо, папа, — смиренно согласилась Лорна.
— Я тоже пойду, — сказал Тим. — Спасибо, что разрешил мне присутствовать и сделать фотографии. Скоро ты их увидишь, Йенс.
Не изобразив ничего похожего на личное прощание, Лорна ушла вместе с остальными.
После их ухода в сарае наступила тишина. Бен и Йенс занялись уборкой, подмели опилки и подобрали с пола отпиленные концы ребер, потом еще в нескольких местах забили в остов гвозди для большей надежности. Обходя остов, Йенс тихонько насвистывал старую норвежскую народную песню «Ох, принеси воды». Он трогал дубовые ребра во многих местах, испытывал на прочность, пытался расшатывать, но убедился, что все в порядке.
— Остов стянут надежно, — заметил он.
— Да.
Йенс отложил в сторону гвозди и молоток. Глаза Бена внимательно следили за ним. Йенс в задумчивости просвистел еще один куплет. Бен оперся спиной об остов, скрестив руки и ноги.
— Значит… — начал он, — именно с ней ты и встречался в воскресенье?
Йенс прекратил свистеть и вскинул голову.
— С чего это ты взял?
— Ты ни разу не взглянул на нее за все то время, пока она была здесь.
Йенс вернулся к работе.
— Ну и что?
— Это на такую-то хорошенькую девушку?
— Ты считаешь, она хорошенькая?
— Она прекраснее заката солнца в норвежском фьорде. И ярче тоже. Мне с трудом удалось оторвать от нее глаза.
— Ну и что?
— А то, что она все время тоже не смотрела на тебя. Пока ловко не вынудила отца разрешить ей приходить сюда, когда ей захочется. А ты вот теперь насвистываешь «Ох, принеси воды».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Йенс прошел в дальний конец сарая и вернулся оттуда с длинной рейкой. Они с Беном взялись за концы рейки и прислонили ее к корпусу.
— Это линия палубы, — пояснил Йенс Барнетту. — Не слишком большая осадка, не так ли?
— Не слишком, — согласился Барнетт. — Но весь вопрос в том, не опрокинется ли она и не затонет ли.
Харкен отвернулся, но в его вопросе, прозвучавшем за этим, явно слышались нотки превосходства и уверенности.
— А как вы сами считаете?
Барнетт прикусил язык. И действительно, чем дольше он наблюдал за Харкеном, тем сильнее становилась его вера в то, что этот задиристый молодой корабел был прав, когда говорил: «Эта яхта будет лучше всех, она полетит над водой, как альбатрос».
Затянувшуюся паузу заполнил Иверсен, он вынул изо рта трубку и сказал:
— А как ты собираешься назвать ее, Гид?
Гидеон перевел взгляд на добрые глаза Тима.
— Не знаю. Как-нибудь, чтобы подчеркнуть ее быстроходность… скажем, «Тюлень», а может быть, «Буря».
— А как насчет какого-нибудь названия, более близкого к реальности? — Тим бросил взгляд на Лорну, потом снова посмотрел на Гидеона. — Вот тут как раз Лорна, которая поверила в эту яхту гораздо раньше тебя. Я думаю, будет справедливо назвать яхту в честь твоей дочери. Какое у тебя второе имя, Лорна?
— Диана.
— Так как насчет «Лорна Д»? Звучит хорошо. Мне нравится твердое «Д» в сочетании с мягким «Л». — Тим несколько раз затянулся своей трубкой, и аромат хорошего табака смешался с запахом распаренного дерева. — «Лорна Д». Что ты об этом думаешь, Гид?
Гидеон задумался, пощипывая свисающий левый ус. Он внимательно посмотрел на дочь, которая всячески старалась сейчас не глядеть на Йенса, хотя все утро пялилась на него.
— Что ты об этом скажешь, Лорна? Ты хочешь, чтобы яхту назвали твоим именем?
Она подумала о Йенсе. Он здесь, в этом сарае, день за днем, вылепливал «Лорну Д» своими большими, сильными, способными руками, оглаживал ими линии обтекаемости яхты, делал ее быстрой, надежной, послушной.
— Ты серьезно?
— Думаю, ты тоже считаешь это справедливым. Особенно если она выиграет гонки.
— Но учти, что это твои слова, а не мои. — Даже вроде бы ворча на отца, Лорна не смогла сдержать радости, глаза ее засверкали. — Мне это очень приятно, папа, ты же знаешь.
Гидеон понял, насколько она искренна, услышав, как дочь назвала его «папа», что, повзрослев, делала очень редко. Только в те моменты, когда она была крайне довольна им, это слово слетало с ее губ.
— Отлично. Значит, «Лорна Д».
— Ох, папа, спасибо! — Она проскочила через весь сарай и обняла отца за шею, а Гидеон не знал, куда ему деть свои руки, он всегда оказывался в затруднительном положении, когда его дочери выказывали ему свою любовь подобным образом. Он любил своих детей, конечно же любил, но проявлял свою любовь своеобразно — отдавал им приказания грубоватым, властным голосом, как собственно и должен поступать настоящий отец-викторианец. А еще он оплачивал счета за их дорогостоящие развлечения и наряды. Но тоже обнять дочь, да еще на глазах у посторонних мужчин, — такого Гидеон Барнетт позволить себе не мог.
— Чертова девчонка, ты оторвешь мне воротничок.
Лорна отпустила его, Гидеон почувствовал себя взволнованным и смущенным.
— А можно я расскажу об этом своим друзьям? — спросила Лорна.
— Твоим друзьям… ну что ж… да как хочешь.
— Значит, это уже твое официальное решение? — Лорна склонила головку набок. Гидеон махнул рукой.
— Ладно, можешь объявить им, это мое слово.
— А можно я приведу их сюда посмотреть на яхту?
— Чтобы они тут все разнесли? — возмутился Гидеон.
— Ну не всех, а только Фебу.
— Клянусь, что еще не видел таких сорванцов, как твои подружки. Ладно, можешь привести сюда Фебу.
— Но теперь я должна бывать здесь почаще, чтобы наблюдать, как идут дела со строительством «Лорны Д». Ты ведь не будешь возражать, да, папа?
— Ты будешь мешать Харкену.
— Ничуть. Вот сейчас нас тут трое, да еще фотоаппарат, но мы ведь не мешаем вам, Харкен, не так ли? — Сверкнув глазами, Лорна с надеждой взглянула прямо в глаза Пенсу. Они впервые вот так открыто посмотрели друг на друга с момента ее появления в сарае.
Йенс быстро перевел взгляд на ее отца.
— Я… хм… — Он прочистил горло. — Нет, я не возражаю, сэр.
— Очень хорошо, но если она все же будет мешать, то гони ее отсюда. Клянусь Богом, я сам не понимаю, что делаю, разрешая девушке торчать в этом сарае. Твоя мать придет в ужас. — Укоряя себя, Гидеон потянул за цепочку для часов и вытащил из кармана жилетки золотой хронометр. — Проклятье, уже почти полдень. К этому времени мне нужно было бы уже вернуться из города! Харкен, напомни мне о чеке, когда будешь готов заказывать в Чикаго паруса. Кстати, Джонсон, что я вам должен за сегодняшнюю помощь?
— Ничего, сэр. Мне доставило большое удовольствие снова заняться строительством яхты.
— Что ж, очень хорошо. Тогда я ухожу. Лорна, ты тоже. Окажи мне любезность, посвяти хоть немного времени своей матери и проведи остаток дня, как и подобает леди.
— Хорошо, папа, — смиренно согласилась Лорна.
— Я тоже пойду, — сказал Тим. — Спасибо, что разрешил мне присутствовать и сделать фотографии. Скоро ты их увидишь, Йенс.
Не изобразив ничего похожего на личное прощание, Лорна ушла вместе с остальными.
После их ухода в сарае наступила тишина. Бен и Йенс занялись уборкой, подмели опилки и подобрали с пола отпиленные концы ребер, потом еще в нескольких местах забили в остов гвозди для большей надежности. Обходя остов, Йенс тихонько насвистывал старую норвежскую народную песню «Ох, принеси воды». Он трогал дубовые ребра во многих местах, испытывал на прочность, пытался расшатывать, но убедился, что все в порядке.
— Остов стянут надежно, — заметил он.
— Да.
Йенс отложил в сторону гвозди и молоток. Глаза Бена внимательно следили за ним. Йенс в задумчивости просвистел еще один куплет. Бен оперся спиной об остов, скрестив руки и ноги.
— Значит… — начал он, — именно с ней ты и встречался в воскресенье?
Йенс прекратил свистеть и вскинул голову.
— С чего это ты взял?
— Ты ни разу не взглянул на нее за все то время, пока она была здесь.
Йенс вернулся к работе.
— Ну и что?
— Это на такую-то хорошенькую девушку?
— Ты считаешь, она хорошенькая?
— Она прекраснее заката солнца в норвежском фьорде. И ярче тоже. Мне с трудом удалось оторвать от нее глаза.
— Ну и что?
— А то, что она все время тоже не смотрела на тебя. Пока ловко не вынудила отца разрешить ей приходить сюда, когда ей захочется. А ты вот теперь насвистываешь «Ох, принеси воды».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108