Только Лорна Барнетт и тот факт, что она появилась здесь сегодня с их ребенком на руках.
Йенс не отводил от них глаз, но, когда яхта ошвартовалась у причала, он был вынужден заняться другими делами. Следовало отдать кое-какие распоряжения, закрепить яхту у причала, снять и высушить паруса. Зрители сразу заполнили палубу «Манитоу», они задавали вопросы, пожимали руки команде, расточали похвалы. Йенс отвечал на вопросы, пожимал руки, благодарил, но продолжал краешком глаза следить за Лорной, чувствуя, как его все больше переполняют чувства к ней. Экипаж закрепил швартовы, Йенс свернул в бухты фалы, получив при этом несколько десятков дружеских хлопков по спине. Бросив взгляд на причал, он увидел швартующуюся «Лорну Д», и публика точно так же восторженно приветствовала ее капитана и команду. Прибыла уже и «Полярная звезда», постепенно подходили и остальные яхты. К Йенсу подскочили два репортера.
— Мистер Харкен, мистер Харкен…
— Простите, джентльмены, — извинился он, проходя между ними, — но у меня есть более важные дела.
Лорна стояла на склоне холма, ее глаза были путеводными звездами, на которые Йенс сейчас держал свой курс. Он поймал ее взгляд, пробиваясь сквозь толпу и не слыша несущихся со всех сторон поздравлений. Йенс чувствовал биение своего сердца, оно раздувалось и сокращалось, словно паруса, которые несли его сейчас к сердечной победе. Когда он подошел к Лорне, толпа уже перестала существовать для него, даже среди этих сотен людей под июньским солнцем они сейчас были только вдвоем.
Сильные руки Йенса легли на руки Лорны чуть повыше локтей, они посмотрели в глаза друг другу.
— Йенс, ты победил, — сказала Лорна.
— Да, я победил… — Наклонившись через Дэнни к Лорне, он поцеловал ее в губы, показав всем этим быстрым, но крепким поцелуем, что это его женщина.
— Папа? — Дэнни ручонкой погладил отца по щеке.
— Кто это? Ах, это же Дэнни! Иди ко мне и поцелуй меня.
Но Дэнни был слишком возбужден.
— Павать ахте? — он указал пальцем на причал.
— Он хочет плавать на яхте, — перевела Лорна.
— Ну конечно же, ты будешь плавать на яхте. Мы построим тебе маленькую яхту, и ты будешь на ней плавать.
И Дэнни оторвал взгляд от отца и уставился на яхту. Йенс поцеловал сына в красивые розовые губки и положил свою большую, грубую ладонь на белокурую головку малыша.
— Боже, какой прекрасный день, — пробормотал Йенс, закрыл глаза и поцеловал ребенка в волосы.
Стараясь сдержать переполнявшие его чувства, Йенс снова посмотрел на Лорну, которая спросила:
— Ты ведь помнишь Фебу, да?
Феба принялась поздравлять Йенса, и тут раздался голос:
— Две такие хорошенькие женщины, а где же моя?
Это был Девин, подошедший к ним нам раз в тот момент, когда появилась Кара с детьми.
— Она здесь, мой большой белокурый викинг. Ох, я так горжусь тобой! — Кара поцеловала мужа. — И тобой тоже. — Следующий ее поцелуй предназначался Йенсу, а потом Кара снова начала целовать всех — и Роланда, которого держала на руках, и его отца, и Джеффри, державшегося за юбку матери, и Йенса, взявшего на руки Дэнни.
Йенс с трудом улучил момент, чтобы вставить слово:
— С моим братом Девином ты знакома… а это Кара… Кара, иди сюда, дорогая. — Он обнял свободной рукой за плечи улыбающуюся Кару. — Это Лорна…
Никаких объяснений не потребовалось, женщины обменялись улыбками и дружескими приветствиями. Девин взял в свою громадную ладонь маленькую ручку Лорны, пожал ее и с улыбкой сказал, глядя прямо в глаза Лорны:
— Какой прекрасный день! Не знаю, можно ли быть более счастливым.
Джеффри потянул Йенса за брючину.
— Подними меня! Подними меня!
— Эй, а это Джеффри! — Йенс подхватил его и, держа в каждой руке по мальчишке, сказал; — Посмотри, это твой двоюродный брат Дэнни. Не удивлюсь, если в один прекрасный день вы будете вместе участвовать в гонках, как мы с твоим отцом. И выиграете их, как это сделали мы.
Шум и новые лица, внезапно окружившие Дэнни, напугали его. Личико его сморщилось, он заплакал и потянулся к матери. Все взрослые рассмеялись, снимая напряжение этого маленького инцидента.
В этот момент раздался старческий женский голос.
— Я требую, чтобы меня представили капитану-победителю. Я слишком долго ждала этого.
Все обернулись и увидели тетю Агнес, которая с веселым видом глядела на Йенса.
Когда тетя Агнес пожимала руну Йенса, они представляли собой удивительно контрастную пару. Она — маленькая, едва ему по локоть, хрупкая, седая, даже как бы слегка сгорбленная, а он — высокий, загорелый, сильный, пышущий молодостью. Глядя снизу вверх на обветренное лицо Йенса, тетя Агнес произнесла своим дребезжащим голосом:
— Я не ошиблась, поразительное сходство с моим капитаном Дирсли. Я уверена, молодой человек, что это самый счастливый день в вашей жизни. Но хочу, чтобы вы знали, что и в моей жизни это самый счастливый день.
Робко, держась за спинами других, приблизились сестры Лорны, но пришедшего вместе с ними Серона так восхитил Дэнни, что он подошел прямо к нему, не отрывая глаз от малыша.
— Господи, Лорна, а я действительно его дядя?
— Да, конечно, Серон.
— — А как его зовут? — Дэнни.
— Привет, Дэнни. Пойдешь к своему дяде Серону? Я покажу тебе мою подзорную трубу.
Малыш потянулся к Серону и забрался к нему на руки, словно знал его с самого рождения. Серон гордо улыбнулся всем окружающим, а Дженни и Дафна потихоньку шагнули поближе.
Сглотнув подступивший к горлу комок, Лорна сказала:
— Пора и вам познакомиться с Йенсом. И потом еще долго рассказывали и пересказывали историю о том, как Йенс Харкен знакомился с семьей Барнеттов, а она с его семьей на лужайке яхт-клуба, после того как он выиграл главный приз — Кубок Вызова в гонке между яхт-клубами «Белый Медведь» и «Миннетонка». Как Лорна пришла туда с его ребенком, одетым в сине-белый матросский костюмчик, как Йенс и Лорна целовались средь бела дня на глазах сотен зрителей. Как Гидеон и Лавиния Барнетт издалека наблюдали за этой сценой сразу после того, как Гидеон проиграл регату, выступая на яхте, названной в честь его дочери. И о том, как Йенс когда-то работал на кухне у Барнеттов. Каким хмурым был тот день, когда началась регата, и каким солнечным, когда она закончилась, словно сами небеса благословили новую жизнь Лорны и Йенса. А еще о том, как Гидеон Барнетт, наотрез отказавшийся в прошлом году вручать кубок Харкену, наконец сдался и выполнил эту почетную обязанность.
Все яхты пришвартовались. Духовой оркестр замолк. Тень упала на кубок, стоявший на покрытом белой скатертью столе под огромным вязом.
Командор Гидеон Барнетт вложил этот кубок в руки Йенса.
— Поздравляю, Харкен, — сказал Гидеон, протягивая руку.
Йенс пожал ее.
— Спасибо, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108