Мередит проказливо улыбнулась.
— Я долгое время была в этом убеждена.
Карета остановилась, в стенке между пассажирами и кучером открылось окошко. Квинн протянул вознице еще одну банкноту, и колеса экипажа опять закрутились. Мередит выглянула в окошко. Небо окрасилось в нежно-розовый цвет, а звуки рождественских песен еще плыли по улицам.
— Он, наверное, хотел бы вернуться домой, все-таки рождественская ночь, — сказала Мередит, имея в виду кучера.
— У его семьи будет чудесное Рождество. Думаю, ему неплохо, — суховато ответил Квинн.
— Но мы же не можем провести в карете всю ночь.
— Почему бы и нет? — ответил Квинн. — Я не могу привести вас к себе в отель.
— Мы могли бы пойти к Мерриуэзерам.
— Но там же будут люди?
— И много, — кивнула Мередит.
— Тогда это не годится, — вздохнул Квинн.
— Но все будут думать, куда я… мы делись.
Квинн наклонился и поцеловал Мередит, избавляя ее этим поцелуем от всех вопросов.
— У вас восхитительный рот, мисс Ситон, — сказал он после поцелуя.
— Хм, — пробормотала Мередит, не в силах найти подходящий ответ и раздумывая над тем, как приятно кружится у нее голова. Она не обращала внимания на цоканье копыт, стук колес и покачивание экипажа, если только оно не прижимало ее к Квинну еще теснее.
Реальность была только одна — Квинн Девро и то, что он страдал из-за нее, и беспокоился о ней, и явно был к ней неравнодушен. Хотя он не произнес тех слов, которые Мередит хотела услышать, но всем своим поведением давал ей понять, какие чувства он испытывает, и Мередит понимала, что и это было очень необычным для него.
Некоторое время они молчали. Им не надо было ни о чем говорить — им было достаточно того, что они вместе.
Квинн почувствовал, как сжимается его грудь, и погрузил пальцы в волосы Мередит.
— Мне нравится, когда они у вас распущены, — сказал он.
— Это причина, по которой я приезжаю в Цинциннати, — тихо сказала она. — Здесь я могу быть сама собой. А вы — вам не опасно приезжать сюда, чтобы повидать Леви?
— Это преимущество моего дела, — ответил Квинн. — Леви — купец, как и Элиас в Новом Орлеане. Оба перевозят грузы вниз и вверх по реке, а я наношу им визиты редко и с большой осторожностью. И хотя известно, что Леви — аболиционист, он держит в секрете свою связь с Подпольной железной дорогой.
— А Бретт знает?
— Нет, — с сожалением ответил Квинн. — Он считает, как и все остальные, что я негодяй, гуляка и игрок.
Мередит успокаивающе погладила его по руке.
— А я и вправду во многом таков, — добавил он, словно предупреждая ее.
— Знаю, — весело согласилась Мередит.
— Дерзкая ведьма, — заметил Квинн.
— Высокомерный негодяй, — сказала она в ответ. — Совсем не похож на юношу, который однажды летним днем сделал мне качели.
Он сжал ее пальцы, которыми она водила по его запястью, вызывая в нем волны желания. Он поднес ее руку к своим губам и по очереди поцеловал каждый пальчик, а затем перевернул ладонь и покрыл ее поцелуями с коварной настойчивостью. Закончив, он слегка покусал ее ухо.
— Я помнил вас очаровательным ребенком. А когда встретил вас на “Лаки Леди”, ужасно разочаровался. — Квинн покачал головой. — Это хихиканье.
— Не больше, чем я, — усмехнулась Мередит. — Мой рыцарь в сияющих доспехах обедает с охотниками за рабами. Я была оскорблена.
— А я видел с удивлением, что же произошло с милой девочкой с лучистыми глазами, — а в его собственных глазах плясал чертенок веселья. — Пока вы не отпустили колкость насчет джентльменов, что заставило меня задуматься.
— Вы вызывали во мне самые плохие чувства.
— Вот как, неужели? — спросил он без особой радости. — А я видел, как сияли ваши глаза, и как вы изо всех сил пытались спрятать этот блеск.
Экипаж опять остановился, и окошко открылось. Уже стемнело, и певцы рождественских песен разошлись по домам, да и карет уже почти не было, В окошко проследовала очередная банкнота весьма изрядного достоинства, и стук колес возобновился.
— Этот человек, кажется, разбогатеет, — весело заметил Квинн, предупреждая протест, который, как ему показалось, должен был последовать с ее стороны.
— А вы знаете, что мы уже двадцать раз проехали туда-сюда по этой улице? — спросила Мередит.
— Так вы подглядывали! — обвинил ее Квинн.
— Нет. Я просто уже знаю, на каком ухабе меня бросит в ваши объятья.
— Не так уж и часто это происходит.
— Я пожалуюсь мэру Цинциннати, что улица слишком ровная.
— Хорошая идея, — произнес он, пощипывая губами ее ухо.
— Квинн…
— Скажите еще раз.
Она повиновалась, соблазнительно растягивая звуки его короткого имени, распевая его в тесном пространстве кареты:
— Квинн.
— Думаю, мы здесь навсегда и останемся.
— Кучер будет возражать.
— Пока я вручаю ему деньги — не будет.
— Мерриуэзеры будут обо мне беспокоиться. Последовало долгое молчание.
— Я не хочу везти вас домой, — сказал, наконец, Квинн. Ему не надо было ничего объяснять. Здесь они были в укрытии, куда ничто не могло проникнуть. Все же в голове Мередит теснились вопросы. Каков же на самом деле Квинн Девро и почему он работает на Подпольную железную дорогу? Что такого произошло с ним за годы его отсутствия, что теперь он идет на такой риск?
Но она не требовала ответов, как и он от нее. Достаточно того, что они вместе, что он снова вошел в ее жизнь и принес силу, спокойствие и радость.
Радость. Чувствовала ли она радость?
Через несколько секунд, когда Квинн поцеловал ее, она поняла, что да… Его зовущие приоткрытые губы, совершавшие медленные движения, погрузили ее душу в водопад, буйный и нежный одновременно.
Первым отодвинулся Квинн.
— Прекрасная Мередит, Мерри. Мерри
— Это ты делаешь меня такой, — прошептала она в ответ. Он крепко обнял ее.
— Что же нам делать, Мередит? — это был не столько вопрос, сколько стон отчаяния.
Мередит не хотелось об этом думать. С самого первого момента их встречи она ощутила, что он не тот мужчина, которого можно укротить, связать, даже хотя бы каким-нибудь образом ограничить. А у нее была своя цель — разыскать Лизу, и своя — робкая — борьба против системы, внушавшей ей отвращение. Внезапно Мередит осознала, почему Пастор сказал так мало. У них не могло быть совместного будущего.
Но сегодняшний день принадлежит ей. Она возьмет сегодня и завтра столько, сколько сможет. Поэтому она сделала вид, что не поняла Квинна.
— Мне действительно пора возвращаться.
— Понимаю, — ответил со вздохом Квинн. Он постучал по стенке кареты, и она остановилась, окошко открылось и посиневший от холода кучер вопросительно посмотрел на них.
Квинн обернулся к Мередит:
— Какой адрес?
Когда она сказала адрес, окошко закрылось, и карета устремилась вперед быстрее, чем раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110