Пусть формально они и не были женаты, однако эти выходные им обоим хотелось превратить в медовый месяц.
В сопровождении настырного Гектора, то и дело задевавшего Кейт хвостом, она следом за Тоби поднялась по узенькой лесенке в спальню.
— Слава Богу, вторую комнатку переделали в ванную!
Тоби швырнул сумку на стул, обтянутый ситцем, и окинул взглядом стены, выкрашенные в белый и лимонный цвета.
— Отсюда виден наш аэродром. Если я понадоблюсь, дежурный вызовет меня по телефону. Надеюсь, этого не произойдет.
Кейт ощутила нервную дрожь.
— Ситуация настолько серьезна?
— Франция на грани катастрофы. Наша база приведена в состояние боевой готовности. — Он заглянул ей в глаза и, заметив тревожную тень, нежно произнес: — Если у тебя испортилось настроение, Кейт, я пойму и не обижусь. Я знаю, как тебе было одиноко и тяжело все это время. Жить одной, без отца, должно быть, очень тоскливо, и я знаю, как ты всегда относилась к добрачной близости, так что если у тебя пропало желание, то я…
— Да, мне очень одиноко дома, — осевшим голосом сказала Кейт, — ты не мог этого не почувствовать, читая мои письма. Но я приехала к тебе вовсе не в надежде найти утешение.
Кровать, разделявшая их, была накрыта белым жаккардовым покрывалом, поверх которого в изголовье блистали безукоризненной белизны пухлые подушки — как у новобрачных.
— Я приехала сюда, потому что наконец поняла, как глупо цепляться за романтические представления, когда вокруг такое творится, — решительно продолжала Кейт. — Мира, ценностей, на которые я ориентировалась, больше нет, они канули в Лету.
Ей вспомнился погибший друг Тоби, такой же юный, как ее любимый, каждый день рискующий жизнью… И сама мысль о сохранении девственности только ради того, чтобы подойти к алтарю невинной, показалась ей не только устаревшей, но и лицемерной. Стыдно лишать из-за этого себя и Тоби радости неизведанных проявлений любви!
Кейт улыбнулась уголками губ:
— Я здесь, потому что люблю тебя.
Она понимала, что Тоби спросил, не передумала ли она, потому что он не эгоист и дорожит ее счастьем не меньше, чем собственным. Если бы она не захотела, он не показал бы разочарования и продолжал ее любить как прежде — искренне, трепетно и нежно.
Волнующее предчувствие наслаждения, не покидавшее Кейт на протяжении всей поездки в поезде, охватило ее с новой силой, от кончиков ног и до корней волос. Не долго думая она воскликнула:
— Я хочу, чтобы мы стали любовниками в полном смысле этого слова!
В его глазах промелькнуло облегчение, потом они потемнели от нахлынувшей страсти. Он стремительно приблизился и заключил ее в объятия. Она взглянула на него, сияющая от счастья, и с неожиданным бесстыдством тихо добавила:
— Я хочу сейчас же лечь с тобой в постель.
Потом они долго лежали на измятых простынях обнявшись и наслаждались тишиной и мягким золотистым светом, проникающим в спальню сквозь занавески.
Комбинация Кейт, которая ей так и не пригодилась, лежала на спинке стула, обитого ситцем. Тоби улыбнулся, взглянув на нее:
— Надеюсь, ты не истратила свои драгоценные купоны на эту безделицу?
Кейт отодвинулась и, приподнявшись на локте, провела пальчиками по его груди и животу. Ее шелковистые волосы ниспадали на спину золотистыми волнами.
— Я истратила на нее все свои купоны. Это символ, который я буду беречь всю жизнь.
Нежное прикосновение ее пальцев вновь пробудило в Тоби страсть. Он обнял ее и. повалил на спину, шепча:
— Боже, как я люблю тебя!
Ноги Кейт раздвинулись, руки обвили его плечи.
— И будешь любить всегда? — спросила она, почти касаясь губами его мускулистой груди. Она знала ответ, но хотела его услышать.
— Да! — выдохнул он, входя в ее нежное лоно.
Тоби все глубже и глубже проникал в ее трепещущую плоть, пока Кейт не закричала от неописуемого восторга.
— Я люблю тебя! И буду любить всегда! — хрипел он.
Телефон зазвонил на рассвете. Тоби вскочил с постели и убежал к нему прежде, чем Кейт сообразила, что произошло. Надеясь, что это ошибка, она зарылась головой в подушку.
Разговор был короткий, но не оставлял сомнений в том, что ошибки не произошло.
— Слушаюсь, сэр! — сказал Тоби. — Выезжаю немедленно, через десять минут буду на месте.
Он положил трубку и, перепрыгивая через ступеньки, стал подниматься по лестнице.
Кейт спустила ноги с кровати и потянулась к стулу за комбинацией.
— Это звонили с базы? — спросила она, хотя и так все было ясно.
Тоби кивнул, лихорадочно натягивая форму.
— У меня даже нет времени, чтобы подбросить тебя до города. Вызови по телефону такси, номер посмотри на столе.
— А как же быть с Гектором? — (Пес влетел в спальню, уверенный, что его поведут на прогулку) — Что мне делать с собакой?
— Я возьму его с собой на базу.
Тоби накинул китель и схватил пилотку.
— Извини, дорогая! Мне чертовски обидно, что нам приходится вот так расставаться. Я пошлю тебе открытку, как только этот спектакль закончится.
Кейт не успела спросить, о каком спектакле он говорит. Он крепко обнял ее, поцеловал на прощание и ушел.
Она подбежала к окну и, отдернув занавеску, открыла его. Тоби сел в машину и завел мотор. Гектор прыгнул на сиденье рядом с ним.
— Я люблю тебя! — крикнула Кейт.
Автомобиль сорвался с места и, скрипнув резиновыми покрышками по асфальту, понесся по дорожке.
— До свидания! — крикнула ему вслед Кейт'. — Желаю удачи!
Ярко-красное авто, стремительно набирая скорость, разрезало безмятежную зеленую растительность, словно окровавленный кинжал. Кейт не была уверена, что Тоби услышал ее. Она стояла у окна до тех пор, пока в небо не взмыли первые «харрикейны» и «спитфайры». Развернувшись над аэродромом, истребители взяли курс на Францию.
Новости, которые Кейт прочитала на световом информационном табло станции Хорнчерч, указывали на серьезность ситуации на фронтах Европы: «Бельгия и Голландия капитулировали перед нацистами». Табло па станции Ливерпуль преподнесло еще более удручающий сюрприз: «Пала Булонь!», «Нацисты взяли Кале», «Британские подразделения окружены на побережье Франции».
Купив наугад несколько газет, Кейт пробежала их, пока добиралась на метро до Чаринг-Кросс и потом на электричке до станции Блэкхит. Какая-то незнакомка средних лет сказала ей на перроне:
— Наша армия разбита в пух и прах. Чертовы фрицы хотят сбросить наших парней в море.
На пустоши ей случайно встретился Чарли.
— Ты, наверное, сама уже все знаешь, — уныло сказал он. — Наш экспедиционный корпус эвакуируется из Франции. Хетти и Дэниел жутко переживают всю эту трагедию. Сейчас они у Дженнингсов, надеются узнать что-то о Дэнни из радиосообщений. Если зайдешь к ним, передай от меня, чтобы не падали духом и не теряли надежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
В сопровождении настырного Гектора, то и дело задевавшего Кейт хвостом, она следом за Тоби поднялась по узенькой лесенке в спальню.
— Слава Богу, вторую комнатку переделали в ванную!
Тоби швырнул сумку на стул, обтянутый ситцем, и окинул взглядом стены, выкрашенные в белый и лимонный цвета.
— Отсюда виден наш аэродром. Если я понадоблюсь, дежурный вызовет меня по телефону. Надеюсь, этого не произойдет.
Кейт ощутила нервную дрожь.
— Ситуация настолько серьезна?
— Франция на грани катастрофы. Наша база приведена в состояние боевой готовности. — Он заглянул ей в глаза и, заметив тревожную тень, нежно произнес: — Если у тебя испортилось настроение, Кейт, я пойму и не обижусь. Я знаю, как тебе было одиноко и тяжело все это время. Жить одной, без отца, должно быть, очень тоскливо, и я знаю, как ты всегда относилась к добрачной близости, так что если у тебя пропало желание, то я…
— Да, мне очень одиноко дома, — осевшим голосом сказала Кейт, — ты не мог этого не почувствовать, читая мои письма. Но я приехала к тебе вовсе не в надежде найти утешение.
Кровать, разделявшая их, была накрыта белым жаккардовым покрывалом, поверх которого в изголовье блистали безукоризненной белизны пухлые подушки — как у новобрачных.
— Я приехала сюда, потому что наконец поняла, как глупо цепляться за романтические представления, когда вокруг такое творится, — решительно продолжала Кейт. — Мира, ценностей, на которые я ориентировалась, больше нет, они канули в Лету.
Ей вспомнился погибший друг Тоби, такой же юный, как ее любимый, каждый день рискующий жизнью… И сама мысль о сохранении девственности только ради того, чтобы подойти к алтарю невинной, показалась ей не только устаревшей, но и лицемерной. Стыдно лишать из-за этого себя и Тоби радости неизведанных проявлений любви!
Кейт улыбнулась уголками губ:
— Я здесь, потому что люблю тебя.
Она понимала, что Тоби спросил, не передумала ли она, потому что он не эгоист и дорожит ее счастьем не меньше, чем собственным. Если бы она не захотела, он не показал бы разочарования и продолжал ее любить как прежде — искренне, трепетно и нежно.
Волнующее предчувствие наслаждения, не покидавшее Кейт на протяжении всей поездки в поезде, охватило ее с новой силой, от кончиков ног и до корней волос. Не долго думая она воскликнула:
— Я хочу, чтобы мы стали любовниками в полном смысле этого слова!
В его глазах промелькнуло облегчение, потом они потемнели от нахлынувшей страсти. Он стремительно приблизился и заключил ее в объятия. Она взглянула на него, сияющая от счастья, и с неожиданным бесстыдством тихо добавила:
— Я хочу сейчас же лечь с тобой в постель.
Потом они долго лежали на измятых простынях обнявшись и наслаждались тишиной и мягким золотистым светом, проникающим в спальню сквозь занавески.
Комбинация Кейт, которая ей так и не пригодилась, лежала на спинке стула, обитого ситцем. Тоби улыбнулся, взглянув на нее:
— Надеюсь, ты не истратила свои драгоценные купоны на эту безделицу?
Кейт отодвинулась и, приподнявшись на локте, провела пальчиками по его груди и животу. Ее шелковистые волосы ниспадали на спину золотистыми волнами.
— Я истратила на нее все свои купоны. Это символ, который я буду беречь всю жизнь.
Нежное прикосновение ее пальцев вновь пробудило в Тоби страсть. Он обнял ее и. повалил на спину, шепча:
— Боже, как я люблю тебя!
Ноги Кейт раздвинулись, руки обвили его плечи.
— И будешь любить всегда? — спросила она, почти касаясь губами его мускулистой груди. Она знала ответ, но хотела его услышать.
— Да! — выдохнул он, входя в ее нежное лоно.
Тоби все глубже и глубже проникал в ее трепещущую плоть, пока Кейт не закричала от неописуемого восторга.
— Я люблю тебя! И буду любить всегда! — хрипел он.
Телефон зазвонил на рассвете. Тоби вскочил с постели и убежал к нему прежде, чем Кейт сообразила, что произошло. Надеясь, что это ошибка, она зарылась головой в подушку.
Разговор был короткий, но не оставлял сомнений в том, что ошибки не произошло.
— Слушаюсь, сэр! — сказал Тоби. — Выезжаю немедленно, через десять минут буду на месте.
Он положил трубку и, перепрыгивая через ступеньки, стал подниматься по лестнице.
Кейт спустила ноги с кровати и потянулась к стулу за комбинацией.
— Это звонили с базы? — спросила она, хотя и так все было ясно.
Тоби кивнул, лихорадочно натягивая форму.
— У меня даже нет времени, чтобы подбросить тебя до города. Вызови по телефону такси, номер посмотри на столе.
— А как же быть с Гектором? — (Пес влетел в спальню, уверенный, что его поведут на прогулку) — Что мне делать с собакой?
— Я возьму его с собой на базу.
Тоби накинул китель и схватил пилотку.
— Извини, дорогая! Мне чертовски обидно, что нам приходится вот так расставаться. Я пошлю тебе открытку, как только этот спектакль закончится.
Кейт не успела спросить, о каком спектакле он говорит. Он крепко обнял ее, поцеловал на прощание и ушел.
Она подбежала к окну и, отдернув занавеску, открыла его. Тоби сел в машину и завел мотор. Гектор прыгнул на сиденье рядом с ним.
— Я люблю тебя! — крикнула Кейт.
Автомобиль сорвался с места и, скрипнув резиновыми покрышками по асфальту, понесся по дорожке.
— До свидания! — крикнула ему вслед Кейт'. — Желаю удачи!
Ярко-красное авто, стремительно набирая скорость, разрезало безмятежную зеленую растительность, словно окровавленный кинжал. Кейт не была уверена, что Тоби услышал ее. Она стояла у окна до тех пор, пока в небо не взмыли первые «харрикейны» и «спитфайры». Развернувшись над аэродромом, истребители взяли курс на Францию.
Новости, которые Кейт прочитала на световом информационном табло станции Хорнчерч, указывали на серьезность ситуации на фронтах Европы: «Бельгия и Голландия капитулировали перед нацистами». Табло па станции Ливерпуль преподнесло еще более удручающий сюрприз: «Пала Булонь!», «Нацисты взяли Кале», «Британские подразделения окружены на побережье Франции».
Купив наугад несколько газет, Кейт пробежала их, пока добиралась на метро до Чаринг-Кросс и потом на электричке до станции Блэкхит. Какая-то незнакомка средних лет сказала ей на перроне:
— Наша армия разбита в пух и прах. Чертовы фрицы хотят сбросить наших парней в море.
На пустоши ей случайно встретился Чарли.
— Ты, наверное, сама уже все знаешь, — уныло сказал он. — Наш экспедиционный корпус эвакуируется из Франции. Хетти и Дэниел жутко переживают всю эту трагедию. Сейчас они у Дженнингсов, надеются узнать что-то о Дэнни из радиосообщений. Если зайдешь к ним, передай от меня, чтобы не падали духом и не теряли надежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97