По дороге она увидела, что за аркой есть еще одна комната. Ох, какая это была комната! В мраморном полу была вделана сверкающая золотом ванна. На стенах висели пушистые полотенца и лежали на полках белые куски мыла. И все это многократно отражалось в полностью зеркальных стенках.
— Боже, я никогда не представляла, что может быть такая ванна. Мы мылись дома в деревянной кадке, что стояла у очага. Потом она наполовину сгнила, а отец так и не сделал новой, и нам приходилось ходить мыться в ручье Макинтошей. Боже, какая холодная была там вода! А отец дразнился, что от ледяной воды на груди растут волосы! Но я не верила, что от ледяной воды растут волосы. А тем более у меня. Я ведь девушка…
Она оторвала взгляд от ванной и посмотрела снова на Сенеку. Ее глаза уставились ему прямо в грудь.
— Ты что, никогда за всю жизнь не мылся в ледяной воде? — спросила она. — У тебя такая гладкая грудь, как нос у моли!
Он невольно посмотрел на свою грудь, прикидывая про себя: насколько же гладкий нос у моли? Сравнение его груди с этим насекомым носило явно оскорбительный характер и он возмущенно сказал:
— Сохрани такие неприличные для леди сравнения, для себя. Ясно, Пичи?
Она, правда, совершенно не поняла, что в этом сравнении неприличного, но, на всякий случай, согласно кивнула головой. Затем, поставив поднос с коронами на стол, села на кровать. Сидя на кровати, отцепила с пояса свой большой кинжал, сняла с ног поношенные башмаки и красные носки и тут остановилась.
— Я всегда сплю раздевшись, — пояснила, проскользнув между портьер балдахина на кровать. — Но, так как ты остаешься здесь, я сегодня буду спать в одежде. Она уже вся высохла…
«Завтра, моя милая, я найду портных и ты не будешь носить домотканые юбки и старые башмаки. Да и охотничий нож ты также не будешь носить», — подумал про себя принц Сенека, но ее идея спать одетой все же ему понравилась.
— А почему ты не хранишь эти короны здесь, у себя?
— Они слишком ценны, чтобы храниться так просто. Во дворце есть специальная, постоянно охраняемая комната для корон и для всех остальных королевских принадлежностей…
— Все равно, зачем держать короны там, где их никто не видит? Когда я получу свою корону и принцесские драгоценности, я буду носить их, не снимая и каждый день. Ну, только что в ванной, и все…
Он пожал плечами, ничего не ответив.
— А вообще, мы с тобой можем поговорить немножко? — поинтересовалась она. — Мне необходимо рассказать тебе о своих мечтах, прежде чем я уйду из мира сего. Я ведь тебе уже сказала, что у меня осталось совсем немного времени. Наверно, часть их уже никогда не сбудется, но некоторые еще можно попробовать исполнить. Например, потанцевать с цыганами. С тех пор, как я увидела в своей книжке рисунок цыгана, появилось желание станцевать с живым цыганом. Они бьют в бубны во время танца. Ты видел такое, Сенека? Знаешь, ты похож на цыгана со своей черной шевелюрой, смуглой кожей. Может быть, ты родственник цыган?
— Нет, — ответил он. Его интересовало, когда же ее рот устанет говорить.
— Возможно, ты и не знаешь, — продолжила она. Улыбаясь, она вытащила клочок бумаги из сумки.
— Хорошо, мой цыганский принц. Здесь мой свадебный наряд, — сообщила она ему, показывая на рисунок, что был на клочке бумаги. — Я нарисовала свой свадебный наряд, пока плыла на корабле. Это платье — предел моих мечтаний, Сенека. И я мечтаю о нем с тех пор, как узнала о том, что я выйду замуж за тебя…
Сенека никак не мог понять, почему она так была уверена, что выйдет за него замуж. Ее вера в приметы была, конечно, такой же нелепой и смешной, как и ее уверенность в том, что она скоро умрет. В действительности же, она выглядела здоровее любой женщины, которую он когда-либо встречал.
— Сенека, — сказала она и показала ему свой рисунок, — эти маленькие точки, которые я нарисовала — алмазы. Посмотри, куда я хочу, чтобы они были пришиты. Их надо пришить от середины талии и дальше в низ по юбке до пола. Алмазы образуют твое имя, Сенека, видишь. Вот тут: С-Е-Н-Е-К-А. Мое самое дорогое, возлюбленное имя. Это будет такое романтическое платье! И конечно же, я хочу мою принцесскую корону, Сенека. Это будет то, чего желает моя душа.
— Ты можешь положить свой рисунок на столик рядом с кроватью, а завтра я посмотрю его, — сказал он, успокаивая ее, хотя у него уже были свои идеи относительно ее свадебного наряда. Став его невестой, она наденет платье, которое подобает принцессе: из шелка, кружев и цветов.
— Укладывайся спать, — распорядился он. Откинувшись назад, она утонула в мягких перинах. Вокруг нее было много шелковых подушек. Сонливость нахлынула на нее.
— Завтра, — начал Сенека, — ты встретишься с моим отцом. — Я с ним сначала поговорю наедине, а ты останешься здесь, в этой комнате до тех пор, пока я за тобой не приду. Это будет рано утром, где-то около восьми часов утра. Я думаю, что тебе надо будет встать пораньше, часов в семь, чтобы успеть одеться. Приношу извинения, что придется встать в ранний час.
Пичи слышала, как он говорил ей. Но ей стало так тепло, так уютно и ей так ужасно захотелось спать, что она совсем не могла сосредоточиться на том, что он говорил. Единственное слово, которое она четко поняла и услышала, было слово «завтра».
— Завтра, — пробормотала она. — Завтра на рассвете я пойду в зеленые поля, где пасутся овцы и буду играть с ними…
Сенека слышал ее бормотание и решил, что она все поняла и согласилась.
— После встречи с моим отцом, ты проведешь оставшиеся до свадьбы недели две с придворными портнихами. Конечно, времени будет маловато, чтобы поработать над твоими манерами, но… я начну уроки поведения сразу же после венчания, — сказал он.
Ее веки налились свинцом. Она сладко зевнула…
— Я никогда не играла с овцами прежде, — прошептала она, закрывая глаза. — Я никогда не пасла их и не ловила рыбу… У нас с тобой будет пикник, Сенека. И, может быть. твой отец придет тоже, завтра… — Она что-то шептала о своих планах, а он был уверен, что она все еще слушает его.
Но, посмотрев на нее, он понял, что она уже заснула. Хотя ее поведение оставляло желать лучшего, но она, очевидно, намерена слушаться его.
Что ж, он реализует ее мечту стать принцессой. А что касается ее мечты потанцевать с цыганами или еще с кем-либо, конечно же, он с этим не согласится.
Распланировав ее будущее, Сенека отправился спать на диван. Засыпая, он улыбался… Его союз с Пичи Макги, похоже, должен был разрешить все его проблемы.
Похоже, она, Пичи собиралась свести его с ума. Утром Сенека не обнаружил Пичи в кровати. Только несколько часов прошло с тех пор, как он ей дал указания насчет утра, а она уже не послушалась. Она ушла. Только богу было известно, где она и что собирается делать.
Он бросил взгляд на украшенные эмалью часы на камине и пришел в бешенство, когда увидел, который был час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Боже, я никогда не представляла, что может быть такая ванна. Мы мылись дома в деревянной кадке, что стояла у очага. Потом она наполовину сгнила, а отец так и не сделал новой, и нам приходилось ходить мыться в ручье Макинтошей. Боже, какая холодная была там вода! А отец дразнился, что от ледяной воды на груди растут волосы! Но я не верила, что от ледяной воды растут волосы. А тем более у меня. Я ведь девушка…
Она оторвала взгляд от ванной и посмотрела снова на Сенеку. Ее глаза уставились ему прямо в грудь.
— Ты что, никогда за всю жизнь не мылся в ледяной воде? — спросила она. — У тебя такая гладкая грудь, как нос у моли!
Он невольно посмотрел на свою грудь, прикидывая про себя: насколько же гладкий нос у моли? Сравнение его груди с этим насекомым носило явно оскорбительный характер и он возмущенно сказал:
— Сохрани такие неприличные для леди сравнения, для себя. Ясно, Пичи?
Она, правда, совершенно не поняла, что в этом сравнении неприличного, но, на всякий случай, согласно кивнула головой. Затем, поставив поднос с коронами на стол, села на кровать. Сидя на кровати, отцепила с пояса свой большой кинжал, сняла с ног поношенные башмаки и красные носки и тут остановилась.
— Я всегда сплю раздевшись, — пояснила, проскользнув между портьер балдахина на кровать. — Но, так как ты остаешься здесь, я сегодня буду спать в одежде. Она уже вся высохла…
«Завтра, моя милая, я найду портных и ты не будешь носить домотканые юбки и старые башмаки. Да и охотничий нож ты также не будешь носить», — подумал про себя принц Сенека, но ее идея спать одетой все же ему понравилась.
— А почему ты не хранишь эти короны здесь, у себя?
— Они слишком ценны, чтобы храниться так просто. Во дворце есть специальная, постоянно охраняемая комната для корон и для всех остальных королевских принадлежностей…
— Все равно, зачем держать короны там, где их никто не видит? Когда я получу свою корону и принцесские драгоценности, я буду носить их, не снимая и каждый день. Ну, только что в ванной, и все…
Он пожал плечами, ничего не ответив.
— А вообще, мы с тобой можем поговорить немножко? — поинтересовалась она. — Мне необходимо рассказать тебе о своих мечтах, прежде чем я уйду из мира сего. Я ведь тебе уже сказала, что у меня осталось совсем немного времени. Наверно, часть их уже никогда не сбудется, но некоторые еще можно попробовать исполнить. Например, потанцевать с цыганами. С тех пор, как я увидела в своей книжке рисунок цыгана, появилось желание станцевать с живым цыганом. Они бьют в бубны во время танца. Ты видел такое, Сенека? Знаешь, ты похож на цыгана со своей черной шевелюрой, смуглой кожей. Может быть, ты родственник цыган?
— Нет, — ответил он. Его интересовало, когда же ее рот устанет говорить.
— Возможно, ты и не знаешь, — продолжила она. Улыбаясь, она вытащила клочок бумаги из сумки.
— Хорошо, мой цыганский принц. Здесь мой свадебный наряд, — сообщила она ему, показывая на рисунок, что был на клочке бумаги. — Я нарисовала свой свадебный наряд, пока плыла на корабле. Это платье — предел моих мечтаний, Сенека. И я мечтаю о нем с тех пор, как узнала о том, что я выйду замуж за тебя…
Сенека никак не мог понять, почему она так была уверена, что выйдет за него замуж. Ее вера в приметы была, конечно, такой же нелепой и смешной, как и ее уверенность в том, что она скоро умрет. В действительности же, она выглядела здоровее любой женщины, которую он когда-либо встречал.
— Сенека, — сказала она и показала ему свой рисунок, — эти маленькие точки, которые я нарисовала — алмазы. Посмотри, куда я хочу, чтобы они были пришиты. Их надо пришить от середины талии и дальше в низ по юбке до пола. Алмазы образуют твое имя, Сенека, видишь. Вот тут: С-Е-Н-Е-К-А. Мое самое дорогое, возлюбленное имя. Это будет такое романтическое платье! И конечно же, я хочу мою принцесскую корону, Сенека. Это будет то, чего желает моя душа.
— Ты можешь положить свой рисунок на столик рядом с кроватью, а завтра я посмотрю его, — сказал он, успокаивая ее, хотя у него уже были свои идеи относительно ее свадебного наряда. Став его невестой, она наденет платье, которое подобает принцессе: из шелка, кружев и цветов.
— Укладывайся спать, — распорядился он. Откинувшись назад, она утонула в мягких перинах. Вокруг нее было много шелковых подушек. Сонливость нахлынула на нее.
— Завтра, — начал Сенека, — ты встретишься с моим отцом. — Я с ним сначала поговорю наедине, а ты останешься здесь, в этой комнате до тех пор, пока я за тобой не приду. Это будет рано утром, где-то около восьми часов утра. Я думаю, что тебе надо будет встать пораньше, часов в семь, чтобы успеть одеться. Приношу извинения, что придется встать в ранний час.
Пичи слышала, как он говорил ей. Но ей стало так тепло, так уютно и ей так ужасно захотелось спать, что она совсем не могла сосредоточиться на том, что он говорил. Единственное слово, которое она четко поняла и услышала, было слово «завтра».
— Завтра, — пробормотала она. — Завтра на рассвете я пойду в зеленые поля, где пасутся овцы и буду играть с ними…
Сенека слышал ее бормотание и решил, что она все поняла и согласилась.
— После встречи с моим отцом, ты проведешь оставшиеся до свадьбы недели две с придворными портнихами. Конечно, времени будет маловато, чтобы поработать над твоими манерами, но… я начну уроки поведения сразу же после венчания, — сказал он.
Ее веки налились свинцом. Она сладко зевнула…
— Я никогда не играла с овцами прежде, — прошептала она, закрывая глаза. — Я никогда не пасла их и не ловила рыбу… У нас с тобой будет пикник, Сенека. И, может быть. твой отец придет тоже, завтра… — Она что-то шептала о своих планах, а он был уверен, что она все еще слушает его.
Но, посмотрев на нее, он понял, что она уже заснула. Хотя ее поведение оставляло желать лучшего, но она, очевидно, намерена слушаться его.
Что ж, он реализует ее мечту стать принцессой. А что касается ее мечты потанцевать с цыганами или еще с кем-либо, конечно же, он с этим не согласится.
Распланировав ее будущее, Сенека отправился спать на диван. Засыпая, он улыбался… Его союз с Пичи Макги, похоже, должен был разрешить все его проблемы.
Похоже, она, Пичи собиралась свести его с ума. Утром Сенека не обнаружил Пичи в кровати. Только несколько часов прошло с тех пор, как он ей дал указания насчет утра, а она уже не послушалась. Она ушла. Только богу было известно, где она и что собирается делать.
Он бросил взгляд на украшенные эмалью часы на камине и пришел в бешенство, когда увидел, который был час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92