– Хорошо, Элис, – мягко заверил он. – Обещаю.
Она глубоко вздохнула, опустилась на подушки и закрыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь, Элис? – взволнованно спросил Уоррен.
Элис медленно открыла глаза.
– Хорошо, дорогой. Только немного устала. Я давно хотела попросить тебя об этом.
– Может быть, горячая еда подкрепит тебя, – предложил он с деланной бодростью.
– Может быть, – прошептала она.
Войдя в кухню, Уоррен почувствовал себя предателем: он ощутил радость, когда Элис заставила его пообещать снова жениться на такой девушке, как Джемайна. Уоррен часто удивлялся, как легко Элис читает его мысли, и это внушало ему страх. Откуда она узнала, что он постоянно думает о Джемайне?
Готовя поднос для Элис, Уоррен представлял, как расскажет Джемайне, что жена взяла с него слово снова жениться после ее смерти и упомянула при этом ее имя.
Затем он отказался от этой идеи. Трудно заранее предугадать, как на это среагирует Джемайна. Лучше подождать, пока…
Уоррен испуганно замер, и его снова охватило чувство вины. Он рассуждал так, будто Элис уже умерла!
Закончив приготовления, он поспешил в комнату с застывшей улыбкой на лице.
С разрешения Сары Джемайна в течение трех дней не появлялась в редакции. Она объяснила это тем, что дома ей лучше работается, поскольку тетя весь день отсутствует и ее никто не прерывает. Она закончила черновой вариант статьи о Марии Антуанетте, так как Сара планировала опубликовать этот материал в первую очередь.
– Затем, когда мы напечатаем историю мадам Роланд, – сказала Сара, – читатель сможет лучше понять контраст между этими двумя женщинами.
Первый, кого Джемайна встретила, придя в редакцию, был Уоррен Баррикон.
– Привет, Уоррен. Я не видела тебя с тех пор, как мы вернулись из Парижа.
Он мрачно кивнул:
– Моя жена… Элис почувствовала себя хуже. Я сидел с ней, однако сейчас надо подготовить материал для сентябрьского издания.
– О, Уоррен, мне очень жаль! – Она инстинктивно протянула руку и коснулась его щеки, думая о том, что случилось в Париже, – точнее, едва не случилось, – и понимая, что сейчас чувствовала бы себя ужасно, если бы тогда проявила слабость. – Надеюсь, теперь ей лучше.
– Кажется. – Он слабо улыбнулся. – Не думаю, что на ее самочувствие повлияло мое возвращение.
– Уверена, это так, Уоррен. Ты недооцениваешь себя.
Лицо его приняло странное выражение, он открыл было рот, будто собираясь что-то сказать, но промолчал.
– Я должна бежать, Уоррен, – проговорила Джемайна. – Меня ждет Сара.
– Да, у меня сегодня тоже много работы. Возможно, через день или два мы могли бы… – Он сделал неопределенный жест. – Впрочем, не имеет значения.
Уоррен повернулся и пошел прочь, оставив Джемайну, озадаченно глядящую ему вслед. Он вел себя как-то странно. Это совсем не тот Уоррен, которого она знала в Париже. «Разве кто-нибудь может, – подумала она, – до конца понять другого человека?» Джемайна ощущала сострадание к нему, но почему?
Пожав плечами, она постучалась в дверь Сары и вошла, услышав приглашение.
– Я закончила статью о Марии Антуанетте, Сара. – Джемайна положила рукопись ей на стол.
– Превосходно!
– Я оставлю тебя с ней…
– Нет, Джемайна, подожди, пока я не прочитаю ее. Если, конечно, тебе не будет скучно, – предложила Сара с легкой улыбкой.
– Вовсе нет. – Джемайна села и попыталась успокоиться. По правде говоря, ей вовсе не хотелось находиться здесь, пока редактор читает материал.
Сара прочитала страницу и снова, улыбаясь, посмотрела на Джемайну:
– Какой у тебя хороший почерк, дорогая! Приятно читать. Ты можешь взглянуть на рукописи, которые мне прислали. Сплошь какие-то каракули. Ты, конечно, видела некоторые из них?
– Да, Сара, видела. Я согласна, порой ужасно трудно разобраться в тексте.
Сара возобновила чтение и вскоре закончила. Она аккуратно сложила страницы рукописи, посмотрела на Джемайну и одобрительно кивнула:
– Превосходная работа, Джемайна. Другого я и не ожидала от тебя. Однако должна сделать несколько несущественных замечаний.
Работая с Сарой уже достаточно долго, Джемайна знала, что так и будет.
– Надеюсь, я смогу внести соответствующие поправки.
– Конечно, дорогая. Это мое обычное замечание. Ты должна быть более объективной и беспристрастной. В основном ты придерживаешься главного канона журналистики, но в некоторых местах позволяешь себе проявлять неприязнь к этой женщине.
– Во многих случаях, Сара, она вела себя не очень хорошо.
– Естественно. Но покажи это, не навязывая своего мнения. Мне хорошо известно, что большинство наших авторов проявляют в своих работах предубеждение, я борюсь с этим, хотя и сама, бывает, грешу подобным недостатком. – Сара иронически улыбнулась. – К сожалению, я слишком стара, чтобы круто измениться, но ты должна учесть, Джемайна. Ты только начинаешь. До сих пор я мало обращала на это внимания, ожидая, пока ты не окрепнешь как автор. Однако теперь буду более критически относиться к твоим творениям. – Она жестом пригласила ее: – Подойди и посмотри сама.
Весь оставшийся день Джемайна правила статью, учитывая замечания Сары. К тому времени, когда она закончила работу, большинство сотрудников, включая Сару, уже разошлись по домам. Джемайна положила законченную рукопись на стол главного редактора и тоже отправилась домой.
День был ужасно жарким, и она мечтала поскорее забраться в прохладную ванну. Подойдя к двери своей квартиры, она очень удивилась, услышав доносящиеся оттуда голоса.
Войдя в небольшую гостиную, она увидела тетю Хестер и мужчину, сидящего рядом на диване.
Хестер повернулась к ней с сияющим лицом:
– Смотри, Джемайна! У нас гость! Джемайна остановилась, увидев Оуэна Тэзди, который встал и поклонился ей.
– Здравствуй, Джемайна, – тихо приветствовал он.
Глава 19
Джемайна почувствовала необычайную радость при виде Оуэна. У нее даже слегка закружилась голова. Девушка едва удержалась от того, чтобы не броситься в его объятия. Стараясь придать голосу спокойный тон, она проговорила:
– Какой сюрприз, Оуэн! Я думала, ты вернешься из Калифорнии к концу лета.
Он смотрел ей прямо в лицо.
– Я тоже так думал, но обстоятельства изменили мое решение. Кроме того, я пришел к выводу, что написал почти все о золотых приисках. Как поживаешь, Джемайна?
Джемайна начала торопливо стягивать перчатки.
– Спасибо, хорошо.
– Твоя тетя говорит, что ты совсем недавно вернулась из Парижа. Должно быть, это была приятная поездка.
– Да, очень. Хестер живо вставила:
– У меня дела, я оставлю вас, молодые люди.
– Нет-нет, тетя. Не уходите.
– Пустяки, детка. Я уже достаточно наговорилась с молодым человеком, к тому же, думаю, он пришел сюда не для того, чтобы болтать со старой женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79