Двое мужчин сцепились друг с другом, в то время как старатели, собравшись вокруг, поддерживали их криками. Рубашка одного из драчунов была разорвана на спине, штаны порвались, открыв голый зад.
Джон Райли, особенно в пьяном виде, готов лечь с любой женщиной. Ему все равно, проститутка она или нет. Оуэн часто размышлял: где же чувствительная душа художника?
Несмотря на свои сексуальные потребности, Оуэн и здесь не опускался ниже определенных стандартов. Он пообещал себе не общаться с женщинами во время своего пребывания в Калифорнии и выполнял обет, пока несколько недель назад не познакомился с Мирандой Кент.
Миранда и ее муж приехали на золотые прииски год назад, но не собирались искать призрачный желтый металл. Вместо этого они пригнали из Сан-Франциско фургон с принадлежностями для старателей, планируя открыть в Коломе магазин. В день прибытия у Джозефа Кента случился аппендицит, и через сутки он умер.
Оставшись одна после внезапной смерти мужа, Миранда тем не менее не отказалась от своих намерений и открыла магазин.
– Что же еще мне оставалось делать? – пожаловалась она однажды Оуэну, после того как они сблизились. – Джозеф был торговцем в Пенсильвании, а я помогала ему. Мы все продали и приехали сюда, закупив целый фургон товаров. Я не могла перепродать весь товар оптом и вернуться назад, где у меня никого нет: Кроме того, мне понравилось здесь, и я решила остаться.
Оуэн восхищался мужеством этой женщины, но сомневался в ее здравом уме. Однако вскоре понял, что Миранда оказалась права – она преуспевала в делах, устанавливая приемлемые цены. Большинство торговцев в лагерях старателей вдвое завышали цены по сравнению со стоимостью товаров, приобретаемых ими в Сан-Франциско. Магазин же Миранды пользовался успехом.
Старатели относились к ней с уважением, и, хотя она являлась вдовой, ее никто никогда не обижал. Оуэн подозревал: если кто-нибудь посмел бы сделать это, обидчика тут же линчевали бы. Кроме того, под прилавком у нее лежал «кольт», и она не пренебрегала им. Миранда ни разу не стреляла из него в человека, но при необходимости могла, по ее словам, воспользоваться оружием.
Дверь открылась, и из магазина вышли двое мужчин. Оуэн подождал, когда они скроются из виду, и вошел.
Миранда была одна. Стоя спиной к двери, молодая женщина укладывала одежду для старателей на полки позади доски, служащей ей прилавком.
Она была высокая, стройная, гибкая. Ее каштановые волосы, собранные в пучок на затылке, ярко блестели. На ней было ситцевое платье, которое Миранда всегда носила, работая в магазине. Порой ей приходилось надевать мужские штаны, когда она разгружала фургон или передвигала товары. И хотя мужчины часто проявляли недовольство, видя женщин в мужской одежде, в отношении Миранды Оуэн ни разу не слышал ни единого слова критики.
Вдова выглядела весьма изящно, хотя Оуэну приходилось видеть ее таскающей пятидесятифунтовые мешки с мукой. Стараясь быть абсолютно независимой, Миранда отказалась нанимать помощника. Кроме того, будь то мужчина или мальчик, ей пришлось бы платить ему достаточно высокую заработную плату, и она заявила, что сама справится со своими делами.
Тэзди вежливо кашлянул, и Миранда обернулась. Ее узкое нежное лицо просияло, когда она увидела, кто пришел.
– Оуэн! Я не ждала тебя так рано.
– Ты пригласила меня на ужин, помнишь?
– Конечно, помню. Суп на плите уже готов.
– Это все, что ты можешь предложить такому утонченному джентльмену, как я? – спросил он с игривой улыбкой.
– Будь доволен тем, что есть, мой милый друг. – Она провела рукой по лбу. – Я была слишком занята, чтобы приготовить нечто более изысканное.
– Я тоже был занят, нянчась с Джоном Райли. Он опять напился и начал хулиганить. Я проводил его до хижины и уложил спать.
– О, этот поросенок! – воскликнула Миранда. – Он не стоит твоих забот!
Молодой человек слегка улыбнулся. Миранда избегала многих дурных манер, распространенных в лагерях старателей, однако могла ввернуть едкое словечко в момент раздражения. К тому же Райли вовсе не нравился ей. Однажды он изобразил Миранду в нелестной карикатуре, когда та работала в мужской одежде, и допустил ошибку, показав ей рисунок. Миранда не могла простить ему этого.
– Ты же знаешь, почему я вожусь с ним, – напомнил Оуэн. – У него талант, которым я пользуюсь. Во всяком случае, он ведет себя вполне прилично, если не пьян.
– Когда же он не бывает пьян? Однажды он попадет в беду, – мрачно заметила она, – и втянет тебя в неприятности.
– Я слежу за ним и сразу вмешиваюсь, как только он затевает ссору.
– Но он может нарваться на того, кто не отступит. Несмотря на то что Райли ведет себя прилично, будучи трезвым, мне кажется, он внутренне порочный человек, и это проявляется в пьяном виде. Убеждена: люди склонны обнажать свою истинную натуру в состоянии опьянения.
– Я не стал бы так говорить о Джоне Райли, дорогая. – Оуэн коснулся рукой ее подбородка и наклонился, чтобы поцеловать в губы. Миранда немного посопротивлялась, затем уступила.
Через минуту она высвободилась.
– Добродетель! – взволнованно прошептала она. – Что, если кто-нибудь войдет и застанет нас в таком виде? Через несколько часов весь лагерь будет знать об этом. Моя репутация погибнет.
– Тогда почему бы тебе не закрыть дверь, чтобы спасти свою репутацию? Ты ведь обычно держишь магазин открытым только в течение дня?
– Пока светит солнце, – подтвердила она с улыбкой. – Думаю, пора закрываться.
Миранда заперла дверь на засов, затем с помощью Оуэна начала натягивать веревки снизу и сверху вдоль парусиновых стен. К веревкам были привязаны колокольчики на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Воровство в лагере случалось не очень часто, однако существовала вероятность, что какой-нибудь пьяный старатель может разрезать парусину и ограбить магазин. Колокольчики должны предупредить Миранду, которая спала в задней части магазина, и тогда она воспользовалась бы своим «кольтом».
Когда веревки были натянуты, Миранда повела Оуэна за парусиновые занавески, отделяющие магазин от ее жилья. Жилое помещение вдавалось в склон холма, стены с трех сторон были выложены бревнами. Парусиновая перегородка делила комнату на две части. Одна служила гостиной и кухней, другая – спальней. Врытая в склон холма, комната дарила прохладу в летнюю жару и тепло – в зимние холода. В гостиной, обставленной весьма просто, имелись грубый стол, два стула, дровяная печка и диван. Первоначально пол был земляной, но затем Миранда сама настлала деревянные доски.
В комнате пахло едой, различными овощами и фруктами, которые Миранда хранила на полках в сравнительно прохладном месте.
– Оуэн, на столе в ведерке стоит охлажденное вино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Джон Райли, особенно в пьяном виде, готов лечь с любой женщиной. Ему все равно, проститутка она или нет. Оуэн часто размышлял: где же чувствительная душа художника?
Несмотря на свои сексуальные потребности, Оуэн и здесь не опускался ниже определенных стандартов. Он пообещал себе не общаться с женщинами во время своего пребывания в Калифорнии и выполнял обет, пока несколько недель назад не познакомился с Мирандой Кент.
Миранда и ее муж приехали на золотые прииски год назад, но не собирались искать призрачный желтый металл. Вместо этого они пригнали из Сан-Франциско фургон с принадлежностями для старателей, планируя открыть в Коломе магазин. В день прибытия у Джозефа Кента случился аппендицит, и через сутки он умер.
Оставшись одна после внезапной смерти мужа, Миранда тем не менее не отказалась от своих намерений и открыла магазин.
– Что же еще мне оставалось делать? – пожаловалась она однажды Оуэну, после того как они сблизились. – Джозеф был торговцем в Пенсильвании, а я помогала ему. Мы все продали и приехали сюда, закупив целый фургон товаров. Я не могла перепродать весь товар оптом и вернуться назад, где у меня никого нет: Кроме того, мне понравилось здесь, и я решила остаться.
Оуэн восхищался мужеством этой женщины, но сомневался в ее здравом уме. Однако вскоре понял, что Миранда оказалась права – она преуспевала в делах, устанавливая приемлемые цены. Большинство торговцев в лагерях старателей вдвое завышали цены по сравнению со стоимостью товаров, приобретаемых ими в Сан-Франциско. Магазин же Миранды пользовался успехом.
Старатели относились к ней с уважением, и, хотя она являлась вдовой, ее никто никогда не обижал. Оуэн подозревал: если кто-нибудь посмел бы сделать это, обидчика тут же линчевали бы. Кроме того, под прилавком у нее лежал «кольт», и она не пренебрегала им. Миранда ни разу не стреляла из него в человека, но при необходимости могла, по ее словам, воспользоваться оружием.
Дверь открылась, и из магазина вышли двое мужчин. Оуэн подождал, когда они скроются из виду, и вошел.
Миранда была одна. Стоя спиной к двери, молодая женщина укладывала одежду для старателей на полки позади доски, служащей ей прилавком.
Она была высокая, стройная, гибкая. Ее каштановые волосы, собранные в пучок на затылке, ярко блестели. На ней было ситцевое платье, которое Миранда всегда носила, работая в магазине. Порой ей приходилось надевать мужские штаны, когда она разгружала фургон или передвигала товары. И хотя мужчины часто проявляли недовольство, видя женщин в мужской одежде, в отношении Миранды Оуэн ни разу не слышал ни единого слова критики.
Вдова выглядела весьма изящно, хотя Оуэну приходилось видеть ее таскающей пятидесятифунтовые мешки с мукой. Стараясь быть абсолютно независимой, Миранда отказалась нанимать помощника. Кроме того, будь то мужчина или мальчик, ей пришлось бы платить ему достаточно высокую заработную плату, и она заявила, что сама справится со своими делами.
Тэзди вежливо кашлянул, и Миранда обернулась. Ее узкое нежное лицо просияло, когда она увидела, кто пришел.
– Оуэн! Я не ждала тебя так рано.
– Ты пригласила меня на ужин, помнишь?
– Конечно, помню. Суп на плите уже готов.
– Это все, что ты можешь предложить такому утонченному джентльмену, как я? – спросил он с игривой улыбкой.
– Будь доволен тем, что есть, мой милый друг. – Она провела рукой по лбу. – Я была слишком занята, чтобы приготовить нечто более изысканное.
– Я тоже был занят, нянчась с Джоном Райли. Он опять напился и начал хулиганить. Я проводил его до хижины и уложил спать.
– О, этот поросенок! – воскликнула Миранда. – Он не стоит твоих забот!
Молодой человек слегка улыбнулся. Миранда избегала многих дурных манер, распространенных в лагерях старателей, однако могла ввернуть едкое словечко в момент раздражения. К тому же Райли вовсе не нравился ей. Однажды он изобразил Миранду в нелестной карикатуре, когда та работала в мужской одежде, и допустил ошибку, показав ей рисунок. Миранда не могла простить ему этого.
– Ты же знаешь, почему я вожусь с ним, – напомнил Оуэн. – У него талант, которым я пользуюсь. Во всяком случае, он ведет себя вполне прилично, если не пьян.
– Когда же он не бывает пьян? Однажды он попадет в беду, – мрачно заметила она, – и втянет тебя в неприятности.
– Я слежу за ним и сразу вмешиваюсь, как только он затевает ссору.
– Но он может нарваться на того, кто не отступит. Несмотря на то что Райли ведет себя прилично, будучи трезвым, мне кажется, он внутренне порочный человек, и это проявляется в пьяном виде. Убеждена: люди склонны обнажать свою истинную натуру в состоянии опьянения.
– Я не стал бы так говорить о Джоне Райли, дорогая. – Оуэн коснулся рукой ее подбородка и наклонился, чтобы поцеловать в губы. Миранда немного посопротивлялась, затем уступила.
Через минуту она высвободилась.
– Добродетель! – взволнованно прошептала она. – Что, если кто-нибудь войдет и застанет нас в таком виде? Через несколько часов весь лагерь будет знать об этом. Моя репутация погибнет.
– Тогда почему бы тебе не закрыть дверь, чтобы спасти свою репутацию? Ты ведь обычно держишь магазин открытым только в течение дня?
– Пока светит солнце, – подтвердила она с улыбкой. – Думаю, пора закрываться.
Миранда заперла дверь на засов, затем с помощью Оуэна начала натягивать веревки снизу и сверху вдоль парусиновых стен. К веревкам были привязаны колокольчики на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Воровство в лагере случалось не очень часто, однако существовала вероятность, что какой-нибудь пьяный старатель может разрезать парусину и ограбить магазин. Колокольчики должны предупредить Миранду, которая спала в задней части магазина, и тогда она воспользовалась бы своим «кольтом».
Когда веревки были натянуты, Миранда повела Оуэна за парусиновые занавески, отделяющие магазин от ее жилья. Жилое помещение вдавалось в склон холма, стены с трех сторон были выложены бревнами. Парусиновая перегородка делила комнату на две части. Одна служила гостиной и кухней, другая – спальней. Врытая в склон холма, комната дарила прохладу в летнюю жару и тепло – в зимние холода. В гостиной, обставленной весьма просто, имелись грубый стол, два стула, дровяная печка и диван. Первоначально пол был земляной, но затем Миранда сама настлала деревянные доски.
В комнате пахло едой, различными овощами и фруктами, которые Миранда хранила на полках в сравнительно прохладном месте.
– Оуэн, на столе в ведерке стоит охлажденное вино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79