– Насколько мне известно, нет. У двери ее лачуги стоит часовой, пока женщину не похоронят утром. А почему вы спрашиваете об этом?
Оуэн рассказал ему о золотых монетах Райли. Говард, как и Оуэн, засомневался.
– Однако я полагаю, обыск необходим. Если монеты будут найдены, это по крайней мере вызовет доверие к рассказу вашего друга.
Оуэн просунул голову в помещение.
– Райли, мы идем искать монеты. Из темноты донесся голос Райли:
– Вы найдете их, Оуэн. Даю слово.
Тэзди мрачно подумал, что слово его приятеля мало чего стоит! Он окончательно разочаровался в художнике и умыл бы руки, не вмешиваясь в эту историю, если бы Райли не был в некотором смысле его другом.
Лейтенант Говард запер дверь, и они молча пошли к лачуге мертвой женщины. Из тени вышел человек и преградил им дорогу.
– Кто идет?
– Все в порядке, Джед, – ответил Говард.
– А, это вы, лейтенант. Здесь никто не появлялся.
– Хорошо, Джед. Мы должны обыскать помещение женщины. Ты пойдешь с нами? Ты нужен нам как свидетель, если мы найдем там что-нибудь.
В лачуге тускло горела лампа. Жалкое место, где нет даже стула или стола. На грязном полу валялся соломенный матрас, в углу на подставке стоял таз для умывания, на гвоздях, вбитых в стену, висели принадлежности женской одежды. Бросив взгляд на неподвижное тело на матрасе, Оуэн отвернулся.
– Если здесь есть что-то, принадлежащее вашему другу, то это нетрудно будет найти, – уверил Говард. – Слишком мало мест, куда можно спрятать какую-нибудь вещь.
– Вы ищите что-то ценное, лейтенант?
– Да, Джед. Относительно ценное.
– Тогда предлагаю осмотреть матрас. – Джед усмехнулся в тусклом свете, он потерял большую часть своих зубов. – По моему опыту, женщины такого типа прячут все самое ценное под матрасом.
– Хорошо, мы поищем здесь в первую очередь. Джед, не поможешь ли передвинуть тело?
Мужчины осторожно положили мертвую женщину на пол. Оуэн был рад, что лицо ее закрыто, он знал, каким ужасным бывает вид у задушенного человека.
В узкой щели в изголовье матраса они нашли порванную сумочку. В ней лежали маленький мешочек с золотым песком и несколько золотых монет. Пересчитав монеты, они убедились, что их количество и достоинство в точности соответствуют описанию Райли.
– Джед, ты должен будешь свидетельствовать об этом на суде Джона Райли.
Оуэн и лейтенант Говард вместе вышли из лачуги и направились назад к тюрьме.
– Теперь по крайней мере мы имеем доказательство того, что женщина действительно ограбила Райли, – сказал Говард. – Не слишком важный аргумент при таких обстоятельствах. Он убил женщину, и присяжные вряд ли сочтут его потерю достаточным мотивом для убийства.
– Особенно здесь, где вешают людей и за меньшие провинности, – мрачно проговорил Оуэн.
– Мистер Тэзди, я могу взять на себя защиту вашего друга, если хотите. У меня есть некоторый опыт, я защищал двух обвиняемых солдат, когда служил в армии.
– Я не против, однако это должен решить Райли, хотя у него нет выбора. Он должен быть благодарен, черт побери. Как вы думаете, когда состоится суд?
– Видимо, завтра. Карла Ларкина, мирового судьи, сейчас нет в городе, но утром должен вернуться. Насколько мне известно, они не будут тратить много времени на разбирательство.
Суд над Джоном Райли начался под председательством Карла Ларкина на следующий день после полудня. Мировой судья, любитель сигар, – человек неопределенного возраста, лысый, с большим носом, красным от постоянного пьянства. Оуэн был уверен, что судья уже приложился к бутылке перед началом процесса.
Ларкин вызвал добровольцев и отобрал среди них первых двенадцать человек в качестве присяжных. Он назначил судебного исполнителя обвинителем, а лейтенанта Говарда – защитником Райли. Затем Ларкин объявил начало заседания.
Среди присутствующих царило веселье. У Оуэна в голове складывались уже строки новой статьи. С самого начала выбор присяжных явился настоящим фарсом. Судебное заседание проходило в салуне, и Ларкин сидел за карточным столом с пустой бутылкой из-под рома в качестве молотка. Большинство старателей устроили себе выходной день, чтобы прийти на суд. Так как процесс начался только после полудня, многие из них были уже пьяны и возбуждены. Ларкину приходилось то и дело призывать их к спокойствию.
Бледный, покрытый потом, Райли сидел рядом с Оуэном на земле, так как стульев не хватало. Его охранял старатель, сидевший с пистолетом на коленях, направленным на художника.
Райли наклонился и прошептал Оуэну:
– Ты прав, они собираются повесить меня! Это несправедливо, Оуэн. Это незаконный суд.
– Согласен с тобой, Райли, но другого нет.
– Я должен бежать.
– Не делай глупости, Райли, – прошептал Оуэн. – В этой толпе ты не успеешь сделать и шага, как тебя пристрелят.
– Все же лучше, чем быть повешенным. – Райли затих, бормоча что-то себе под нос.
Обвинитель вызвал только двух свидетелей, которые слышали крики женщины и нашли ее мертвой в лачуге, в то время как руки Райли продолжали сжимать ее горло. Для свидетелей не оказалось стульев, и они стояли у стола Ларкина в течение всего допроса.
Лейтенант вызвал для дачи показаний Джона Райли и предложил изложить все, что ему известно. Когда Райли рассказал, что проститутка украла у него деньги, из толпы вышел какой-то старатель.
– Этот человек говорит правду о Глэдис! – крикнул он. – Несколько месяцев назад я был в Энжелкэмпе. Там ее поймали на воровстве и выгнали из города!
Голоса в толпе призвали старателя заткнуться и сесть на место.
Ларкин постучал пустой бутылкой из-под рома по столу.
– Садитесь, сэр, и помолчите! То, чем занималась убитая женщина до того, как приехала сюда, не имеет значения для данного дела!
Оуэн и мужчина по имени Джед были вызваны, чтобы засвидетельствовать тот факт, что они нашли деньги Райли в сумочке убитой женщины. О том же самом свидетельствовал и лейтенант Говард.
Других свидетелей защиты не было. Дача свидетельских показаний заняла менее часа. Человек за спиной Оуэна проворчал:
– Похоже, мы увидим еще до захода солнца, как повесят этого джентльмена.
Рядом с Оуэном стонал и беспокойно ерзал Райли. Тэзди положил руку на колено художника, пытаясь успокоить его, хотя и сам очень волновался.
Обвинитель обратился к присяжным, его речь была короткой:
– Джентльмены, этот человек убил Глэдис Риггенс. Он сам не отрицает этого. Мы знаем, что она была проституткой, падшей женщиной. Но все-таки она была женщиной – представительницей слабого пола, не способной защитить себя от пьяного мужчины! Все мы знаем, как ценится малочисленный слабый пол среди нас. Заявление этого человека об ограблении не смягчает его вины! Наказание Джона Райли должно стать доказательством того, что мы не позволим совершать в нашем городе подобные поступки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79