На голове матрон красовались банты и чудесные шляпки.
Вначале свадебное веселье было не таким очевидным, все присутствующие вели себя тихо и сдержанно, ожидая торжественной церемонии.
Наконец священник произнес заключительные слова:
– Объявляю вас мужем и женой!
Все бросились поздравлять молодоженов, целуя невесту и пожимая руку жениху. Гости сели за столы, затем заиграли скрипки, и начались танцы. Шумное веселье продолжалось до одиннадцати часов, после чего вся компания дружно разошлась и наступила тишина. На ферме не было заметно никаких признаков жизни, за исключением одного или двух тусклых огоньков в доме Монро.
Мы заканчиваем на оптимистичной ноте – еще одна сельская женщина соединилась со своим мужем. Вскоре они начнут новую жизнь. Марта Лейке присоединится к множеству счастливых фермерских жен, как это сделала в свое время ее мать и как сделают ее подруги. Эти женщины, дорогие читатели, образуют ядро американского общества, и мы должны благодарить Бога за то, что они существуют.
Сара Хейл похвалила материалы Джемайны. Даже Луис Гоуди снизошел до комплимента. Однако Джемайна еще не была уверена до конца в качестве того, что она сделала, пока не начали приходить письма читателей, причем не только от фермерских жен, но и от горожанок.
Девушка почувствовала уважительное отношение со стороны сотрудников «Бук», а Клара молвила с некоторой завистью:
– Тебя ждет большое будущее, Джемайна.
– О, мне кажется, рано говорить об этом.
Тем не менее она испытывала явное удовольствие.
– Возможно, не все, что ты напишешь в дальнейшем, будет заслуживать такого же внимания. Но у тебя, несомненно, талант, – сказала Клара. – У меня нет такого и никогда не будет.
Даже Оуэн Тэзди нашел несколько теплых слов.
– Чертовски хорошо написано, дорогая. Проницательно, интересно, ярко. Можно подумать, вы родились и выросли на ферме, а не в Бостоне. Вы не только хорошо пишете, но и обладаете способностью уловить самую суть событий. Очень многие умеют соединять слова вместе, но не все вникают в жизнь людей, понимают особенности их профессии и окружения.
Джемайна с удивлением посмотрела на него:
– Не ожидала услышать такие слова от вас.
– Почему? – пожал он плечами. – Я же похвалил вас за статью о Блэквел. И всегда стараюсь похвалить коллегу.
– Даже если коллега – женщина? – насмешливо спросила она.
Он усмехнулся:
– Должен признаться, вы первая женщина-автор, которой я расточаю комплименты.
Оуэн Тэзди все еще продолжал удивлять Джемайну. Сначала она думала, что он красивый, обаятельный и компанейский мужчина – и это действительно так, – но он также казался ей тщеславным и высокомерным человеком, что на самом деле неверно.
Они встречались раз или два в неделю, посещая концерты, спектакли, или просто за ужином, и он никогда не переступал границ приличия. Он мог взять ее за руку в экипаже, иногда поцеловать при прощании, но только легким прикосновением губ. Однако за этим ничего не следовало.
Где же скрывается волокита, опасный повеса, о котором ее предупреждали?
Вскоре Оуэн пригласил Джемайну на поздний ужин. Он выглядел несколько подавленным, даже грустным.
Джемайна не удержалась от вопроса:
– Что-то не так, Оуэн?
Он бросил на нее испуганный взгляд.
– Разве заметно? Дело в том, что я немного расстроен. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как я нахожусь в Филадельфии, однако Каррузерс, мой редактор, говорит, что в настоящее время ничего важного в стране не происходит.
– Ты имеешь в виду – ни войн, ни громких убийств?
Он нахмурился.
– Не обязательно должны быть войны. Например, сейчас много говорят о баснословных залежах золота в Калифорнии. Я просил Каррузерса послать меня туда, но он решил подождать и убедиться, что это не просто слухи.
– Калифорния! О Боже, значит, ты скоро надолго уедешь! – испуганно воскликнула она. Молодые люди настолько сдружились, что перешли на ты.
– Да, это будет длительное путешествие. Почти год. – Он слегка улыбнулся. – Ты будешь скучать обо мне, дорогая?
Джемайна покраснела от досады.
– Какое самомнение!
– Это не ответ на мой вопрос. Ты будешь скучать, Джемайна?
– Какой ты забавный, Оуэн. Мне будет скучно без тебя.
– Мне этого недостаточно, – угрюмо заметил он.
Больше за ужином ничего не было сказано, и девушка пожалела о своих легкомысленных словах, тем более что она действительно будет скучать по Оуэну. С другой стороны, Джемайна решила, что неразумно говорить ему об этом.
Когда их экипаж тронулся от ресторана, Оуэн неожиданно спросил:
– Ты ведь ни разу не была у меня дома, не так ли? Откинувшись назад, Джемайна не знала, как ей быть: обидеться или нет?
– Нет, не была.
– Может быть, окажешь честь? У меня есть бутылочка превосходного бренди, и хотя я веду холостяцкий образ жизни, мое жилище имеет вполне приличный вид, особенно если учесть, что я провожу там очень мало времени.
Джемайна внезапно почувствовала, что у нее перехватило дыхание и она покраснела. Девушка не имела представления о своей чувственности, оказавшейся неожиданно глубокой и сильной. Она давно заметила, что испытывает странное возбуждение в присутствии Оуэна.
Джемайна не питала иллюзий по поводу того, зачем ее пригласили. Наконец он начал свою прелюдию. Подумав, она обнаружила, что ничуть не обиделась. Она была уже не та девочка, которая не так давно приехала из Бостона. Теперь она вполне самостоятельная, и, если решила познать сексуальную жизнь, ее не беспокоило, что подумают об этом родители, или Сара Хейл, или тетя Хестер.
Понимая, что прошло уже достаточно много времени с того момента, как Оуэн задал вопрос, она сказала:
– Да, Оуэн, я хотела бы посмотреть, где ты живешь.
Он слегка откашлялся, что могло означать либо удивление, либо удовлетворение, и постучал тростью по крыше экипажа. Когда кучер вопросительно взглянул на него, Оуэн указал ему другой адрес.
Джемайна была немного удивлена, увидев, что экипаж остановился перед двухэтажным кирпичным домом на Деланси-стрит, напротив парка, усаженного акациями. Это был район Сосайети-Хилл, где жили состоятельные граждане Филадельфии.
Оуэн мало говорил по дороге, лишь задумчиво смотрел на Джемайну, что несколько ее озадачило.
Оуэн и сам был озадачен. Приглашение как-то невольно вырвалось у него, удивив его самого не меньше, чем Джемайну. Он действительно давно желал ее и не раз собирался пригласить к себе. Его репутация повесы была в значительной степени оправданна – он очень любил женщин. Однако проявлял большую разборчивость и никогда не связывался с проститутками. Когда Оуэн однажды поведал об этом ближайшему другу, тот сухо заметил:
– Это потому, что ты не нуждаешься в их услугах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Вначале свадебное веселье было не таким очевидным, все присутствующие вели себя тихо и сдержанно, ожидая торжественной церемонии.
Наконец священник произнес заключительные слова:
– Объявляю вас мужем и женой!
Все бросились поздравлять молодоженов, целуя невесту и пожимая руку жениху. Гости сели за столы, затем заиграли скрипки, и начались танцы. Шумное веселье продолжалось до одиннадцати часов, после чего вся компания дружно разошлась и наступила тишина. На ферме не было заметно никаких признаков жизни, за исключением одного или двух тусклых огоньков в доме Монро.
Мы заканчиваем на оптимистичной ноте – еще одна сельская женщина соединилась со своим мужем. Вскоре они начнут новую жизнь. Марта Лейке присоединится к множеству счастливых фермерских жен, как это сделала в свое время ее мать и как сделают ее подруги. Эти женщины, дорогие читатели, образуют ядро американского общества, и мы должны благодарить Бога за то, что они существуют.
Сара Хейл похвалила материалы Джемайны. Даже Луис Гоуди снизошел до комплимента. Однако Джемайна еще не была уверена до конца в качестве того, что она сделала, пока не начали приходить письма читателей, причем не только от фермерских жен, но и от горожанок.
Девушка почувствовала уважительное отношение со стороны сотрудников «Бук», а Клара молвила с некоторой завистью:
– Тебя ждет большое будущее, Джемайна.
– О, мне кажется, рано говорить об этом.
Тем не менее она испытывала явное удовольствие.
– Возможно, не все, что ты напишешь в дальнейшем, будет заслуживать такого же внимания. Но у тебя, несомненно, талант, – сказала Клара. – У меня нет такого и никогда не будет.
Даже Оуэн Тэзди нашел несколько теплых слов.
– Чертовски хорошо написано, дорогая. Проницательно, интересно, ярко. Можно подумать, вы родились и выросли на ферме, а не в Бостоне. Вы не только хорошо пишете, но и обладаете способностью уловить самую суть событий. Очень многие умеют соединять слова вместе, но не все вникают в жизнь людей, понимают особенности их профессии и окружения.
Джемайна с удивлением посмотрела на него:
– Не ожидала услышать такие слова от вас.
– Почему? – пожал он плечами. – Я же похвалил вас за статью о Блэквел. И всегда стараюсь похвалить коллегу.
– Даже если коллега – женщина? – насмешливо спросила она.
Он усмехнулся:
– Должен признаться, вы первая женщина-автор, которой я расточаю комплименты.
Оуэн Тэзди все еще продолжал удивлять Джемайну. Сначала она думала, что он красивый, обаятельный и компанейский мужчина – и это действительно так, – но он также казался ей тщеславным и высокомерным человеком, что на самом деле неверно.
Они встречались раз или два в неделю, посещая концерты, спектакли, или просто за ужином, и он никогда не переступал границ приличия. Он мог взять ее за руку в экипаже, иногда поцеловать при прощании, но только легким прикосновением губ. Однако за этим ничего не следовало.
Где же скрывается волокита, опасный повеса, о котором ее предупреждали?
Вскоре Оуэн пригласил Джемайну на поздний ужин. Он выглядел несколько подавленным, даже грустным.
Джемайна не удержалась от вопроса:
– Что-то не так, Оуэн?
Он бросил на нее испуганный взгляд.
– Разве заметно? Дело в том, что я немного расстроен. Прошло уже достаточно времени с тех пор, как я нахожусь в Филадельфии, однако Каррузерс, мой редактор, говорит, что в настоящее время ничего важного в стране не происходит.
– Ты имеешь в виду – ни войн, ни громких убийств?
Он нахмурился.
– Не обязательно должны быть войны. Например, сейчас много говорят о баснословных залежах золота в Калифорнии. Я просил Каррузерса послать меня туда, но он решил подождать и убедиться, что это не просто слухи.
– Калифорния! О Боже, значит, ты скоро надолго уедешь! – испуганно воскликнула она. Молодые люди настолько сдружились, что перешли на ты.
– Да, это будет длительное путешествие. Почти год. – Он слегка улыбнулся. – Ты будешь скучать обо мне, дорогая?
Джемайна покраснела от досады.
– Какое самомнение!
– Это не ответ на мой вопрос. Ты будешь скучать, Джемайна?
– Какой ты забавный, Оуэн. Мне будет скучно без тебя.
– Мне этого недостаточно, – угрюмо заметил он.
Больше за ужином ничего не было сказано, и девушка пожалела о своих легкомысленных словах, тем более что она действительно будет скучать по Оуэну. С другой стороны, Джемайна решила, что неразумно говорить ему об этом.
Когда их экипаж тронулся от ресторана, Оуэн неожиданно спросил:
– Ты ведь ни разу не была у меня дома, не так ли? Откинувшись назад, Джемайна не знала, как ей быть: обидеться или нет?
– Нет, не была.
– Может быть, окажешь честь? У меня есть бутылочка превосходного бренди, и хотя я веду холостяцкий образ жизни, мое жилище имеет вполне приличный вид, особенно если учесть, что я провожу там очень мало времени.
Джемайна внезапно почувствовала, что у нее перехватило дыхание и она покраснела. Девушка не имела представления о своей чувственности, оказавшейся неожиданно глубокой и сильной. Она давно заметила, что испытывает странное возбуждение в присутствии Оуэна.
Джемайна не питала иллюзий по поводу того, зачем ее пригласили. Наконец он начал свою прелюдию. Подумав, она обнаружила, что ничуть не обиделась. Она была уже не та девочка, которая не так давно приехала из Бостона. Теперь она вполне самостоятельная, и, если решила познать сексуальную жизнь, ее не беспокоило, что подумают об этом родители, или Сара Хейл, или тетя Хестер.
Понимая, что прошло уже достаточно много времени с того момента, как Оуэн задал вопрос, она сказала:
– Да, Оуэн, я хотела бы посмотреть, где ты живешь.
Он слегка откашлялся, что могло означать либо удивление, либо удовлетворение, и постучал тростью по крыше экипажа. Когда кучер вопросительно взглянул на него, Оуэн указал ему другой адрес.
Джемайна была немного удивлена, увидев, что экипаж остановился перед двухэтажным кирпичным домом на Деланси-стрит, напротив парка, усаженного акациями. Это был район Сосайети-Хилл, где жили состоятельные граждане Филадельфии.
Оуэн мало говорил по дороге, лишь задумчиво смотрел на Джемайну, что несколько ее озадачило.
Оуэн и сам был озадачен. Приглашение как-то невольно вырвалось у него, удивив его самого не меньше, чем Джемайну. Он действительно давно желал ее и не раз собирался пригласить к себе. Его репутация повесы была в значительной степени оправданна – он очень любил женщин. Однако проявлял большую разборчивость и никогда не связывался с проститутками. Когда Оуэн однажды поведал об этом ближайшему другу, тот сухо заметил:
– Это потому, что ты не нуждаешься в их услугах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79