Да и в его фургоне их столько, что хватит на настоящую библиотеку.
Через месяц со дня прибытия в Сентервилль Эли, открыв двери на раздавшийся стук, увидел Сару Эндрюс, прижимавшую к себе завернутого во фланелевую пеленку малыша. Он с улыбкой приветствовал ее.
– Миссис Эндрюс, рад видеть вас здоровой. Надеюсь, не случилось ничего плохого.
– Хочу, чтобы вы осмотрели ребенка… ничего серьезного, возможно, но даже Джедедия говорит, что лучше убедиться, чем потом каяться.
Эли ласково взял у нее малыша. Последний из Эндрюсов безмятежно спал и выглядел совершенно здоровым.
– Почему вы забеспокоились?
Миссис Эндрюс быстро закрыла дверь в комнату.
– Лучше оставить дверь открытой, миссис Эндрюс, чтобы все видели, что здесь происходит. Кажется, мужчины Сентервилля считают, что именно так должно и быть.
– Но дело в том, док, – прошептала она охрипшим голосом, – хочу поговорить с вами наедине. С малышом все в порядке, это только предлог.
– Давайте положим его на кровать, – сказал Эли, укладывая мальчика. – А вы откройте дверь, миссис Эндрюс, и затем подойдите ко мне. Наблюдайте за входом, пока буду осматривать… как его зовут, кстати?
– Мы дали ему имя Эбенезер, Энни сказала, что оно было написано на вашем фургоне; хорошее имя, и, думаю, правильно было назвать его в вашу честь, если не возражаете против такой вольности.
– Совсем наоборот, – ответил Эли. – Горжусь этим. А теперь, пока буду осматривать своего тезку, рассказывайте тихо, чем вы озабочены.
– Скоро мой муж снова начнет приходить ко мне в постель в любое время. – Она увидела, как нахмурился Эли, и продолжила извиняющимся голосом: – Он хороший человек, но у него сильные желания, и он действительно думает, что по Библии мы должны размножаться. Но я так больше не могу: у меня восемь живых детей, двое умерли, три выкидыша, я абсолютно изнурена вынашиванием, родами и вскармливанием. Не хочу больше никого производить на свет. Мне бы суметь позаботиться о тех, которые уже есть.
– Нет причин беспокоиться, миссис Эндрюс, – громко сказал Эли, потому что в это время мимо его комнаты проходила служанка, – небольшой застой в груди. Я дам вам мазь для растирки, и все быстро рассосется. Говорите тише, – предупредил он ее тихим голосом. – Что вы хотите от меня?
– Вы тогда говорили… кроме того, иногда слышу разговоры… что можно что-то сделать, чтобы предотвратить… – Она мучительно покраснела. – Имею в виду, что слышала, будто есть способы, чтобы Джедедия мог быть со мной, но так, чтобы я не забеременела. Можете вы сказать, что нужно делать?
– Поверните ребенка на живот, пожалуйста, миссис Эндрюс, – приказал ей Эли достаточно громким голосом, чтобы проходящий в это время по коридору мистер Мур мог его слышать. – Лучший способ предохранения от беременности – это чтобы мужчина надевал на свой орган защитную пленку. Ее можно изготовить из кожи животного и сделать скользкой…
– Если это зависит от моего мужа, – жалким голосом сказала Сара, – значит, ничего сделать нельзя. Он ни за что!.. Думала, что есть какие-нибудь способы… выпить что-нибудь так, чтобы он не знал… – Ее голос задрожал.
Сердце Эли сжалось, когда увидел, как сникли ее плечи и какое отчаяние было написано на ее лице.
– Женщины тоже могут кое-что предпринять, – быстро сказал он, – но мне понадобится несколько дней, чтобы приобрести необходимое.
– О, да, сэр доктор, – громко сказала Сара, и ее лицо прояснилось. – Обязательно использую мазь и принесу мальчика для осмотра на следующей неделе, и Джедедия просил вас принять как оплату несколько кувшинов крепкого сидра. Он сбивает с ног, как мул, велел передать вам.
– С удовольствием, – усмехнулся Эли, и когда она ушла, натянул сапоги и теплый плащ и отправился на Скотти в центральный универмаг, где можно было купить все, что нужно.
Когда Сара Эндрюс постучала в дверь его комнаты неделей позже, Эли удивился, что ее сопровождала еще одна женщина.
– Это моя кузина, Лиззи Клей, – громко представила ее Сара, чтобы это слышали все, кто находился поблизости. – Она будет признательна вам, если дадите что-нибудь от болей в спине, конечно, после того, как посмотрите моего Эбенезера. – Извините, док, – тихо сказала она, когда доктор склонился над малышом, лежащим на кровати, – но Лиззи тоже в бедственном положении. Ее первый мальчик родился нормальным, а следующие четыре – мертворожденными.
Спокойное неподвижное лицо Лиззи Клей исказилось от горя.
– Не хочу больше рожать мертвых детей, – сказала она. – Как только выхожу за порог кухни, вижу четыре маленькие могилы. Четыре… это больше, чем может вынести человек.
Эли показал им большую губку, разрезанную на части… уксус… растительное масло. Осматривая ребенка, рассказал им, что надо делать, тихим, бесстрастным голосом, уменьшавшим их смущение, но не стремление научиться.
– Так просто? – изумилась Сара.
– А это всегда помогает? – практично поинтересовалась Лиззи.
– Нет ничего вечного, но это даст вам значительную возможность не забеременеть. Считаю, что это все, на что человек имеет право рассчитывать.
Эли упаковал все покупки в бумагу и протянул сверток Лиззи, у которой была хозяйственная сумка.
– Спрячьте под продуктами, – посоветовал он.
– Генри Мур поставил кувшины с сидром в ваш фургон, если вы не возражаете.
– Прекрасно, – сердечно сказал Эли, провожая их до двери, а они обе искренне благодарили его.
Две недели спустя в его дверь постучала дородная, средних лет женщина в голубом шерстяном платье, такого же цвета плаще и большом цветастом капоре. Назвавшись Присси Маккейб, она боком проскользнула в открытую дверь.
– Вы можете дать что-нибудь от головной боли? Временами боль ужасная.
– В каком месте болит?
Она подняла руку, показывая на несколько точек.
– Практически везде.
– Как давно она началась?
– Сразу после того, как менструация стала нерегулярной.
– Значит, вы понимаете, какова причина головных болей?
– Я справлюсь с головной болью, док, – сказала она тихим, доверительным шепотом, – но у меня пять живых детей и четверо умерли, и мы с Эфраимом не хотим иметь поздних детей. Они, как правило, неполноценны, но если бы даже мой ребенок родился нормальным, мы слишком стары и устали, чтобы начинать все снова. Поэтому, когда Лиззи Клей рассказала…
Эли громко застонал, и Присси улыбнулась ему.
– Не бойтесь, док Бенраш, – прошептала женщина, – они рассказывают только тем, кто испытывает то же самое.
– А ваш муж хочет?
– Мой Эфраим хороший человек, не то, что некоторые, – добавила она насмешливо, – думающие, что женщина – еще одно вьючное животное для фермы. Он не хочет, чтобы мне снова пришлось проходить через это.
Итак, на этот раз лекция Эли для Присси Маккейб и ее отсутствующего Эфраима включала два способа предохранения для мужчин и объяснения правил их использования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Через месяц со дня прибытия в Сентервилль Эли, открыв двери на раздавшийся стук, увидел Сару Эндрюс, прижимавшую к себе завернутого во фланелевую пеленку малыша. Он с улыбкой приветствовал ее.
– Миссис Эндрюс, рад видеть вас здоровой. Надеюсь, не случилось ничего плохого.
– Хочу, чтобы вы осмотрели ребенка… ничего серьезного, возможно, но даже Джедедия говорит, что лучше убедиться, чем потом каяться.
Эли ласково взял у нее малыша. Последний из Эндрюсов безмятежно спал и выглядел совершенно здоровым.
– Почему вы забеспокоились?
Миссис Эндрюс быстро закрыла дверь в комнату.
– Лучше оставить дверь открытой, миссис Эндрюс, чтобы все видели, что здесь происходит. Кажется, мужчины Сентервилля считают, что именно так должно и быть.
– Но дело в том, док, – прошептала она охрипшим голосом, – хочу поговорить с вами наедине. С малышом все в порядке, это только предлог.
– Давайте положим его на кровать, – сказал Эли, укладывая мальчика. – А вы откройте дверь, миссис Эндрюс, и затем подойдите ко мне. Наблюдайте за входом, пока буду осматривать… как его зовут, кстати?
– Мы дали ему имя Эбенезер, Энни сказала, что оно было написано на вашем фургоне; хорошее имя, и, думаю, правильно было назвать его в вашу честь, если не возражаете против такой вольности.
– Совсем наоборот, – ответил Эли. – Горжусь этим. А теперь, пока буду осматривать своего тезку, рассказывайте тихо, чем вы озабочены.
– Скоро мой муж снова начнет приходить ко мне в постель в любое время. – Она увидела, как нахмурился Эли, и продолжила извиняющимся голосом: – Он хороший человек, но у него сильные желания, и он действительно думает, что по Библии мы должны размножаться. Но я так больше не могу: у меня восемь живых детей, двое умерли, три выкидыша, я абсолютно изнурена вынашиванием, родами и вскармливанием. Не хочу больше никого производить на свет. Мне бы суметь позаботиться о тех, которые уже есть.
– Нет причин беспокоиться, миссис Эндрюс, – громко сказал Эли, потому что в это время мимо его комнаты проходила служанка, – небольшой застой в груди. Я дам вам мазь для растирки, и все быстро рассосется. Говорите тише, – предупредил он ее тихим голосом. – Что вы хотите от меня?
– Вы тогда говорили… кроме того, иногда слышу разговоры… что можно что-то сделать, чтобы предотвратить… – Она мучительно покраснела. – Имею в виду, что слышала, будто есть способы, чтобы Джедедия мог быть со мной, но так, чтобы я не забеременела. Можете вы сказать, что нужно делать?
– Поверните ребенка на живот, пожалуйста, миссис Эндрюс, – приказал ей Эли достаточно громким голосом, чтобы проходящий в это время по коридору мистер Мур мог его слышать. – Лучший способ предохранения от беременности – это чтобы мужчина надевал на свой орган защитную пленку. Ее можно изготовить из кожи животного и сделать скользкой…
– Если это зависит от моего мужа, – жалким голосом сказала Сара, – значит, ничего сделать нельзя. Он ни за что!.. Думала, что есть какие-нибудь способы… выпить что-нибудь так, чтобы он не знал… – Ее голос задрожал.
Сердце Эли сжалось, когда увидел, как сникли ее плечи и какое отчаяние было написано на ее лице.
– Женщины тоже могут кое-что предпринять, – быстро сказал он, – но мне понадобится несколько дней, чтобы приобрести необходимое.
– О, да, сэр доктор, – громко сказала Сара, и ее лицо прояснилось. – Обязательно использую мазь и принесу мальчика для осмотра на следующей неделе, и Джедедия просил вас принять как оплату несколько кувшинов крепкого сидра. Он сбивает с ног, как мул, велел передать вам.
– С удовольствием, – усмехнулся Эли, и когда она ушла, натянул сапоги и теплый плащ и отправился на Скотти в центральный универмаг, где можно было купить все, что нужно.
Когда Сара Эндрюс постучала в дверь его комнаты неделей позже, Эли удивился, что ее сопровождала еще одна женщина.
– Это моя кузина, Лиззи Клей, – громко представила ее Сара, чтобы это слышали все, кто находился поблизости. – Она будет признательна вам, если дадите что-нибудь от болей в спине, конечно, после того, как посмотрите моего Эбенезера. – Извините, док, – тихо сказала она, когда доктор склонился над малышом, лежащим на кровати, – но Лиззи тоже в бедственном положении. Ее первый мальчик родился нормальным, а следующие четыре – мертворожденными.
Спокойное неподвижное лицо Лиззи Клей исказилось от горя.
– Не хочу больше рожать мертвых детей, – сказала она. – Как только выхожу за порог кухни, вижу четыре маленькие могилы. Четыре… это больше, чем может вынести человек.
Эли показал им большую губку, разрезанную на части… уксус… растительное масло. Осматривая ребенка, рассказал им, что надо делать, тихим, бесстрастным голосом, уменьшавшим их смущение, но не стремление научиться.
– Так просто? – изумилась Сара.
– А это всегда помогает? – практично поинтересовалась Лиззи.
– Нет ничего вечного, но это даст вам значительную возможность не забеременеть. Считаю, что это все, на что человек имеет право рассчитывать.
Эли упаковал все покупки в бумагу и протянул сверток Лиззи, у которой была хозяйственная сумка.
– Спрячьте под продуктами, – посоветовал он.
– Генри Мур поставил кувшины с сидром в ваш фургон, если вы не возражаете.
– Прекрасно, – сердечно сказал Эли, провожая их до двери, а они обе искренне благодарили его.
Две недели спустя в его дверь постучала дородная, средних лет женщина в голубом шерстяном платье, такого же цвета плаще и большом цветастом капоре. Назвавшись Присси Маккейб, она боком проскользнула в открытую дверь.
– Вы можете дать что-нибудь от головной боли? Временами боль ужасная.
– В каком месте болит?
Она подняла руку, показывая на несколько точек.
– Практически везде.
– Как давно она началась?
– Сразу после того, как менструация стала нерегулярной.
– Значит, вы понимаете, какова причина головных болей?
– Я справлюсь с головной болью, док, – сказала она тихим, доверительным шепотом, – но у меня пять живых детей и четверо умерли, и мы с Эфраимом не хотим иметь поздних детей. Они, как правило, неполноценны, но если бы даже мой ребенок родился нормальным, мы слишком стары и устали, чтобы начинать все снова. Поэтому, когда Лиззи Клей рассказала…
Эли громко застонал, и Присси улыбнулась ему.
– Не бойтесь, док Бенраш, – прошептала женщина, – они рассказывают только тем, кто испытывает то же самое.
– А ваш муж хочет?
– Мой Эфраим хороший человек, не то, что некоторые, – добавила она насмешливо, – думающие, что женщина – еще одно вьючное животное для фермы. Он не хочет, чтобы мне снова пришлось проходить через это.
Итак, на этот раз лекция Эли для Присси Маккейб и ее отсутствующего Эфраима включала два способа предохранения для мужчин и объяснения правил их использования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101