Они что-нибудь передали бы мне, если бы предполагали, что это та самая женщина.
– Уолтер, я не собираюсь с тобой спорить, – проворчал Дэвид. – Я направляюсь в Гринбрей-Холл. Гвинет убежала от меня, и я думаю, что она должна была проехать по дороге через холмы, чтобы попасть домой. Кем бы ни была та женщина, но Гвинет встретила ее по пути из Грет-на-Грин. А теперь прикинь, сколько женщин бродит по округе?
– Ну что ж, это тоже один из способов вести поиск.
– К полуночи мы доберемся до Гринбрей-Холла, если отправимся прямо сейчас. Если эта женщина не та, кого ты ищешь, то ты сможешь взять там свежую лошадь и отправиться на поиски беглянки в Гринок, куда, как ты полагаешь, она могла направиться.
Дэвид поскакал назад, нетерпеливо погоняя лошадь и мечтая о том, как он накажет Гвинет, когда доберется до нее. Но от этой мысли ему не стало легче, и его волновала их встреча. Она не только не приняла его предложения о браке, но, убежав, тем самым отвергла его. Их близость и ее влечение к нему, оказывается, ничего не значили, раз она собиралась покончить с их отношениями. Он строил догадки насчет того, как отказ Гвинет может быть связан с Эммой.
Он пытался забыть прошлое, но ему не позволяли этого сделать. Ни Лайон, ни Гвинет.
Дэвид взглянул на кузена, скакавшего рядом с ним и о чем-то размышлявшего. Они были почти ровесниками, поэтому с детства росли добрыми друзьями. Он сделал бы для Уолтера все, и он знал, что и его кузен сделает для него не меньше.
– Может быть, через несколько дней мне понадобится твоя помощь в одном деликатном деле.
Лицо Траскотта прояснилось.
– Всегда к твоим услугам. А в чем дело?
– Ты был одним из тех, кто хорошо знал Лайона и Эмму со дня их свадьбы. Мне надо покопаться в прошлом, выяснить, что же произошло. Может быть, ты сумеешь ответить на некоторые мои вопросы или по крайней мере указать правильное направление.
– Я думал, Дэвид, ты вернулся, чтобы водворить у нас мир. Чего ты добьешься, вороша прошлое? – спросил раздосадованный Уолтер.
– Ничего. Я знаю, что ничего не добьюсь, – резко ответил Дэвид. – Но у меня нет выбора. Лайон считает, что я до сих пор не могу забыть Эмму и верен ей даже после ее смерти. Такого же мнения и Гвинет. Она даже не приняла всерьез моего предложения…
– Что за предложение? – прервал его Траскотт.
Дэвид вдруг понял, что пока еще и слова не сказал ни Лайону, ни Уолтеру о том, что хочет жениться на Гвинет. Как ему быть, если потенциальная невеста от него сбежала?
– Это длинная история.
– Ничего, у нас впереди долгий путь.
Дэвид вздохнул. Он пока не был готов поделиться с кузеном тем, какой неожиданно трудный оборот приняли его отношения с Гвинет. После ночи любви он, кажется, не оставил ей другого выхода, как выйти за него замуж. Тем не менее убедить ее в этом оказалось трудной задачей.
– Насчет Эммы, – заговорил он. – Я знаю, что ни Лайон, ни Гвинет не будут счастливы, пока я не разделаюсь с воспоминаниями о ней навсегда. Как раз это я и хочу сделать.
– И от этого зависит решение Гвинет?
– Да.
Уолтер строго посмотрел на него, но не стал расспрашивать.
– Твой брат, Дэвид, должно быть, не очень понимает, что делает. Раскапывая подробности смерти Эммы, ты только вызовешь сплетни и, я думаю, неприязнь к новой графине. Ей уже скоро рожать. Ради всего святого, зачем тебе или ему ее огорчать?
– Да я даже еще не видел ее, и у меня и в мыслях нет сделать что-то такое, чтобы этим оскорбить или огорчить! Я собираюсь действовать осмотрительно и незаметно, – пояснил свою мысль Дэвид. – Я хочу, чтобы только двое, Лайон и Гвинет, знали об этом, ведь из-за них я иду на это.
Несколько минут они ехали молча. Когда Траскотт наконец повернулся к Дэвиду, его лицо напоминало безжизненную маску.
– Говоря об Эмме, ничего нельзя знать заранее. Ты помнишь корзину со змеями, которую показывал индийский факир в Эдинбурге?
– Конечно, помню. Это было у лорда Иглтона.
– Я полагаю, что приподнимать завесу с прошлого Эммы – все равно что снимать покрывало с той корзины. Ты не обнаружишь там ничего, кроме шевелящегося, шипящего клубка змей, ядовитых и смертоносных. Это эксперимент, без которого Баронсфорд вполне может обойтись. К чему подвергать себя такому испытанию еще раз, Дэвид?
– У меня нет выбора, Уолтер, – решительно произнес Дэвид. – Видимо, моих слов тебе недостаточно. Также, видимо, недостаточно и моего признания в том, что это напрямую связано с моим будущим. Но ведь и Лайону тоже нужна правда.
Траскотт нахмурился и бросил на Дэвида взгляд исподлобья.
– Все-таки мне кажется, что вы совершаете ошибку.
– Может быть, ты и прав. – Дэвид взглянул на кузена. – Но ты поможешь мне?
– А что еще мне остается?
* * *
Когда в базарный день Эмма, разыскивая его, пришла в деревню, он стоял в окружении дюжины человек.
– Я хочу тебе сказать кое-что важное.
– Не могу, я занят. У меня сейчас дел по горло.
– Уолтер, ну пожалуйста. Яне отниму у тебя много времени. – Эмма взяла его под руку, не обращая внимания на множество наблюдавших за ними глаз. Он медлил, слишком долго медлил, и это не понравилось ей, поэтому она раздраженно произнесла:
– Если не ради меня, то ради твоего драгоценного кузена. Но мне необходимо с тобой поговорить.
Уолтер знал: если ей будет нужно, то она способна устроить ему сцену даже на людях. Похоже, она едва справлялась с волнением.
Уолтер чувствовал, что сваляет дурака, если согласится. Уже больше года прошло с того дня, когда они занимались любовью в башенном замке. С тех пор они только обменивались небрежными приветствиями. Уолтер уже больше не мечтал об Эмме. Бывая с другими женщинами, он уже не воображал себе, что перед ним Эмма. В тот раз, когда они занимались любовью, у него будто пелена спала с глаз. А то, как она вела себя впоследствии с другими мужчинами, только укрепило в нем уверенность, что она никогда не будет счастлива. Никогда.
– Я не могу сейчас все бросить. – Уолтер кивнул в сторону рощи рядом с деревенской церквушкой:
– Может, мы поговорим там, если ты настаиваешь?
Она посмотрела в ту сторону, а затем быстро направилась в рощу.
Уолтер поплелся следом за ней как послушная собачонка. Он злился и не прочь был заставить ее подождать, пока он занимался своими делами, но ради Дэвида ему пришлось все бросить и пойти за ней. Деревья в роще не могли укрыть их от любопытных взоров, однако там, в сторонке, их вряд ли кто мог подслушать.
– Он просит моей руки, – сразу выпалила Эмма, как только Уолтер подошел поближе. – Он говорит, что любит меня. Он собирается жениться на мне и хочет сегодня же узнать мой ответ.
Уолтер давно знал об этом намерении Дэвида. Даже слепой заметил бы, как его кузен относится к Эмме. Дэвид никогда не бегал за другими женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Уолтер, я не собираюсь с тобой спорить, – проворчал Дэвид. – Я направляюсь в Гринбрей-Холл. Гвинет убежала от меня, и я думаю, что она должна была проехать по дороге через холмы, чтобы попасть домой. Кем бы ни была та женщина, но Гвинет встретила ее по пути из Грет-на-Грин. А теперь прикинь, сколько женщин бродит по округе?
– Ну что ж, это тоже один из способов вести поиск.
– К полуночи мы доберемся до Гринбрей-Холла, если отправимся прямо сейчас. Если эта женщина не та, кого ты ищешь, то ты сможешь взять там свежую лошадь и отправиться на поиски беглянки в Гринок, куда, как ты полагаешь, она могла направиться.
Дэвид поскакал назад, нетерпеливо погоняя лошадь и мечтая о том, как он накажет Гвинет, когда доберется до нее. Но от этой мысли ему не стало легче, и его волновала их встреча. Она не только не приняла его предложения о браке, но, убежав, тем самым отвергла его. Их близость и ее влечение к нему, оказывается, ничего не значили, раз она собиралась покончить с их отношениями. Он строил догадки насчет того, как отказ Гвинет может быть связан с Эммой.
Он пытался забыть прошлое, но ему не позволяли этого сделать. Ни Лайон, ни Гвинет.
Дэвид взглянул на кузена, скакавшего рядом с ним и о чем-то размышлявшего. Они были почти ровесниками, поэтому с детства росли добрыми друзьями. Он сделал бы для Уолтера все, и он знал, что и его кузен сделает для него не меньше.
– Может быть, через несколько дней мне понадобится твоя помощь в одном деликатном деле.
Лицо Траскотта прояснилось.
– Всегда к твоим услугам. А в чем дело?
– Ты был одним из тех, кто хорошо знал Лайона и Эмму со дня их свадьбы. Мне надо покопаться в прошлом, выяснить, что же произошло. Может быть, ты сумеешь ответить на некоторые мои вопросы или по крайней мере указать правильное направление.
– Я думал, Дэвид, ты вернулся, чтобы водворить у нас мир. Чего ты добьешься, вороша прошлое? – спросил раздосадованный Уолтер.
– Ничего. Я знаю, что ничего не добьюсь, – резко ответил Дэвид. – Но у меня нет выбора. Лайон считает, что я до сих пор не могу забыть Эмму и верен ей даже после ее смерти. Такого же мнения и Гвинет. Она даже не приняла всерьез моего предложения…
– Что за предложение? – прервал его Траскотт.
Дэвид вдруг понял, что пока еще и слова не сказал ни Лайону, ни Уолтеру о том, что хочет жениться на Гвинет. Как ему быть, если потенциальная невеста от него сбежала?
– Это длинная история.
– Ничего, у нас впереди долгий путь.
Дэвид вздохнул. Он пока не был готов поделиться с кузеном тем, какой неожиданно трудный оборот приняли его отношения с Гвинет. После ночи любви он, кажется, не оставил ей другого выхода, как выйти за него замуж. Тем не менее убедить ее в этом оказалось трудной задачей.
– Насчет Эммы, – заговорил он. – Я знаю, что ни Лайон, ни Гвинет не будут счастливы, пока я не разделаюсь с воспоминаниями о ней навсегда. Как раз это я и хочу сделать.
– И от этого зависит решение Гвинет?
– Да.
Уолтер строго посмотрел на него, но не стал расспрашивать.
– Твой брат, Дэвид, должно быть, не очень понимает, что делает. Раскапывая подробности смерти Эммы, ты только вызовешь сплетни и, я думаю, неприязнь к новой графине. Ей уже скоро рожать. Ради всего святого, зачем тебе или ему ее огорчать?
– Да я даже еще не видел ее, и у меня и в мыслях нет сделать что-то такое, чтобы этим оскорбить или огорчить! Я собираюсь действовать осмотрительно и незаметно, – пояснил свою мысль Дэвид. – Я хочу, чтобы только двое, Лайон и Гвинет, знали об этом, ведь из-за них я иду на это.
Несколько минут они ехали молча. Когда Траскотт наконец повернулся к Дэвиду, его лицо напоминало безжизненную маску.
– Говоря об Эмме, ничего нельзя знать заранее. Ты помнишь корзину со змеями, которую показывал индийский факир в Эдинбурге?
– Конечно, помню. Это было у лорда Иглтона.
– Я полагаю, что приподнимать завесу с прошлого Эммы – все равно что снимать покрывало с той корзины. Ты не обнаружишь там ничего, кроме шевелящегося, шипящего клубка змей, ядовитых и смертоносных. Это эксперимент, без которого Баронсфорд вполне может обойтись. К чему подвергать себя такому испытанию еще раз, Дэвид?
– У меня нет выбора, Уолтер, – решительно произнес Дэвид. – Видимо, моих слов тебе недостаточно. Также, видимо, недостаточно и моего признания в том, что это напрямую связано с моим будущим. Но ведь и Лайону тоже нужна правда.
Траскотт нахмурился и бросил на Дэвида взгляд исподлобья.
– Все-таки мне кажется, что вы совершаете ошибку.
– Может быть, ты и прав. – Дэвид взглянул на кузена. – Но ты поможешь мне?
– А что еще мне остается?
* * *
Когда в базарный день Эмма, разыскивая его, пришла в деревню, он стоял в окружении дюжины человек.
– Я хочу тебе сказать кое-что важное.
– Не могу, я занят. У меня сейчас дел по горло.
– Уолтер, ну пожалуйста. Яне отниму у тебя много времени. – Эмма взяла его под руку, не обращая внимания на множество наблюдавших за ними глаз. Он медлил, слишком долго медлил, и это не понравилось ей, поэтому она раздраженно произнесла:
– Если не ради меня, то ради твоего драгоценного кузена. Но мне необходимо с тобой поговорить.
Уолтер знал: если ей будет нужно, то она способна устроить ему сцену даже на людях. Похоже, она едва справлялась с волнением.
Уолтер чувствовал, что сваляет дурака, если согласится. Уже больше года прошло с того дня, когда они занимались любовью в башенном замке. С тех пор они только обменивались небрежными приветствиями. Уолтер уже больше не мечтал об Эмме. Бывая с другими женщинами, он уже не воображал себе, что перед ним Эмма. В тот раз, когда они занимались любовью, у него будто пелена спала с глаз. А то, как она вела себя впоследствии с другими мужчинами, только укрепило в нем уверенность, что она никогда не будет счастлива. Никогда.
– Я не могу сейчас все бросить. – Уолтер кивнул в сторону рощи рядом с деревенской церквушкой:
– Может, мы поговорим там, если ты настаиваешь?
Она посмотрела в ту сторону, а затем быстро направилась в рощу.
Уолтер поплелся следом за ней как послушная собачонка. Он злился и не прочь был заставить ее подождать, пока он занимался своими делами, но ради Дэвида ему пришлось все бросить и пойти за ней. Деревья в роще не могли укрыть их от любопытных взоров, однако там, в сторонке, их вряд ли кто мог подслушать.
– Он просит моей руки, – сразу выпалила Эмма, как только Уолтер подошел поближе. – Он говорит, что любит меня. Он собирается жениться на мне и хочет сегодня же узнать мой ответ.
Уолтер давно знал об этом намерении Дэвида. Даже слепой заметил бы, как его кузен относится к Эмме. Дэвид никогда не бегал за другими женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86