Удивительная легкость проникновения сказала ему о ее любви больше, чем любые слова. Ей было невыразимо сладко отдаваться ему и, в свою очередь, обладать им. И из ее горла вырвался торжествующий крик.
– Сильней! – потребовала Джессика. – Вулф, я хочу глубже почувствовать тебя…
– Ты слишком миниатюрна… Я боюсь, тебе будет больно…
– Но я прощу тебя!..
Она потянулась навстречу, прижимаясь и умоляя дать ей все, что он может дать, и ее слова опаляли его всепожирающим огнем, заставляли содрогаться от неутолимого желания. Глухо застонав, он подвел руки под колени Джессики и поднял точеные девичьи ноги, раскрыв их до предела. Она вскрикнула, закусила губы и выгнулась навстречу ему, умоляя о большем. Излившийся на него шелковистый теплый дождь был еще одной формой ее страстных просьб.
– Подумать только, а я называл тебя монашенкой, – сказал Вулф хрипло. – Ты огонь, эльф. Ты сжигаешь меня.
А затем он дал ей то, о чем она страстно просила, погрузившись в свою Джессику так глубоко, что она чувствовала его всем телом, пока полыхала на золотой дыбе восторга и сладострастия.
Вулф ощутил начало разрядки Джессики и радостно, торжествующе засмеялся. Он двигал бедрами медленно, основательно, заставляя ее стонать, наблюдая полыхающую в ней страсть, разделяя с нею экстаз. Он снова вошел в нее, глубоко погрузившись в огонь, мечтая, чтобы этому не было конца. Казалось, она никогда не перестанет манить его к себе. Ее горячий шепот, торжествующие вскрики, податливое тело снова и снова заставляли его отдаваться ей так же неистово, как она отдавалась ему.
Даже когда Вулф пытался остановиться, он чувствовал, что это было невозможно. Его тело было так тесно соединено с ней, что он не знал, где заканчивается он и где начинается она. Два пламени переплелись и горели с удвоенной мощью. Более не сдерживаясь, он отдал всего себя на алтарь ее наслаждения, которое вспыхнуло еще ярче во время его разрядки, придало им новые силы и загорелось для обоих единым, неделимым пламенем.
Калеб ожидал Джессику на кухне. Он увидел ее бледное напряженное лицо и печальные глаза и пробормотал что-то не очень изысканное.
– Ты и в самом деле хочешь осуществить эту сумасбродную идею?
– Да.
– Ты сказала об этом Вулфу?
– Это не предусмотрено нашей сделкой. Я дала согласие не пускаться в путь одна, если ты согласишься не говорить Вулфу о том, что я еду.
Калеб снял шляпу, расчесал пальцами волосы и заявил без обиняков:
– Я думаю, что это хреновая идея.
– Я знаю, – согласилась Джессика. – Я знаю также, что Вулф может убить Рейфа или Рено, если они согласятся мне помочь. Но Вулф никогда не убьет тебя.
– Ты в этом уверена больше, чем я, – заметил Калеб.
– Вулф будет зол, но он знает, что для тебя нет женщины, кроме Виллоу. Рено или Рейф также не тронут меня, но я бы не хотела испытывать его характер таким способом. Он может выстрелить до того, как задаст вопрос. А с ружьем он обращаться умеет.
– Похоже, что такой одержимый человек должен любить
свою жену.
– Желание – не любовь, – сказала Джессика сурово.
– Джесси, – начал Калеб, но Джессика перебила его.
– Я поймала в ловушку Дерево Стоящее Одиноко и вынудила его жениться на мне. Я отпускаю его на свободу.
– Джесси…
– Лошади готовы? – спросила она, пресекая его попытки высказаться.
Последовала напряженная тишина.
– Меня чертовски подмывает поехать за Вулфом, – сказал наконец Калеб.
– Я не могу остановить тебя.
– И я тоже не могу остановить тебя. Ты же при первой возможности убежишь к чертовой матери. А страна-то дикая…
– Естественно. Поэтому ты и соглашаешься проводить
меня до первого дилижанса.
– Это шантаж.
– В какой-то степени…
Калеб сжал губы, увидев мрачную решимость в глазах Джессики. Ему вспомнилось, как он едва не потерял Виллоу Это воспоминание часто посещало Калеба, отчего ему порой хотелось подойти к ней, обнять и удостовериться, что она жива, невредима и принадлежит ему.
Джессика была решительно настроена выполнить то, что считала справедливым. Все, что мог сделать Калеб, – это позаботиться о ее безопасности, пока не вернется Вулф и не разберется в этой истории.
Калеб с мрачным видом вынул револьвер, проверил его и зачехлил с обстоятельностью, за которой таилась своя печальная история.
– Лошади готовы, миссис Лоунтри.
Слезы навернулись ей на глаза.
– Меня зовут леди Джессика Чартерис.
– Угадывай, – сказал Рено.
– Орел, – отозвался Рейф.
– Решка.
Рейф подбросил монету.
Рено выбросил руку, поймал монету, ударил ею по тыльной стороне ладони.
– Решка, – сказал Рено, отворачиваясь.
Когда он взялся за поводья лошади, бич в руках Рейфа волновался и извивался, как живой. Затем раздался щелчок, напоминающий по громкости пистолетный выстрел
Рено повернулся к Рейфу, который энергичными движениями сворачивал бич.
– Мэт, – обратился к нему Рейф строго. – Больше так не поступай. Каких лошадей мы возьмем?
– Пойдет только один из нас. Это буду я. Ты останешься с Виллоу.
Рейф слегка улыбнулся.
– Я это сообразил. А вот ты не сообразил, что Вулф бросит охоту на мустангов и помчится за женой.
Рено некоторое время обдумывал то, что сказал Рейф.
– К тому времени, когда ты его найдешь и вы оба вернетесь на ранчо, – продолжал Рейф, – Калеб опередит вас очень здорово. На каких лошадях его можно догнать по такой местности?
– Виллоу сказала, что для Вулфа лучше всего подошел бы Измаил.
– Хорошо. Кто еще?
Улыбка Рено была сияющей и довольной, как и его глаза
– Не имеет значения. Все, что Калеб оставил здесь, лучше того, что он взял с собой Парень не собирался уж очень опережать Вулфа.
Рейф прищурился и негромко рассмеялся.
– Хитро!
– Умненько… Вулф нагрянет с гор, как северный ветер
– Может быть… А может, он даст Джесси уйти. Судя по тому, что я видел, он не в большом восторге от своей женитьбы.
Некоторое время бледно-зеленые глаза Рено изучали Рей-фа, затем он осклабился в волчьей улыбке.
– И ты намеревался это высказать Вулфу в лицо?
Улыбка Рейфа была холодной, как и его глаза.
– Но это факт. Он всегда был суров к ней.
– У него были для этого причины, и Джесси сама признала это.
– Все равно я хотел бы сказать об этом Вулфу.
– Прости, старший брат. Это моя лошадь. – Он вскочил в седло, посмотрев сверху на Рейфа. – А как ты думаешь, почему Джессика попросила в проводники Калеба, а не одного из нас?
– Это меня удивляет, – признался Рейф. – Ведь остается жена, младенец, надо ухаживать за ними и все такое…
– А удивляться не стоит. Калеб женат и предан жене до мозга костей. И Вулф знает об этом. Как и Джесси.
– Никто из нас не прикоснулся бы к Джесси, – горячо отреагировал Рейф. – И она это тоже знает.
– Угу. А ты не хочешь попробовать объяснить все это Вулфу, когда он будет от тебя на расстоянии выстрела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Сильней! – потребовала Джессика. – Вулф, я хочу глубже почувствовать тебя…
– Ты слишком миниатюрна… Я боюсь, тебе будет больно…
– Но я прощу тебя!..
Она потянулась навстречу, прижимаясь и умоляя дать ей все, что он может дать, и ее слова опаляли его всепожирающим огнем, заставляли содрогаться от неутолимого желания. Глухо застонав, он подвел руки под колени Джессики и поднял точеные девичьи ноги, раскрыв их до предела. Она вскрикнула, закусила губы и выгнулась навстречу ему, умоляя о большем. Излившийся на него шелковистый теплый дождь был еще одной формой ее страстных просьб.
– Подумать только, а я называл тебя монашенкой, – сказал Вулф хрипло. – Ты огонь, эльф. Ты сжигаешь меня.
А затем он дал ей то, о чем она страстно просила, погрузившись в свою Джессику так глубоко, что она чувствовала его всем телом, пока полыхала на золотой дыбе восторга и сладострастия.
Вулф ощутил начало разрядки Джессики и радостно, торжествующе засмеялся. Он двигал бедрами медленно, основательно, заставляя ее стонать, наблюдая полыхающую в ней страсть, разделяя с нею экстаз. Он снова вошел в нее, глубоко погрузившись в огонь, мечтая, чтобы этому не было конца. Казалось, она никогда не перестанет манить его к себе. Ее горячий шепот, торжествующие вскрики, податливое тело снова и снова заставляли его отдаваться ей так же неистово, как она отдавалась ему.
Даже когда Вулф пытался остановиться, он чувствовал, что это было невозможно. Его тело было так тесно соединено с ней, что он не знал, где заканчивается он и где начинается она. Два пламени переплелись и горели с удвоенной мощью. Более не сдерживаясь, он отдал всего себя на алтарь ее наслаждения, которое вспыхнуло еще ярче во время его разрядки, придало им новые силы и загорелось для обоих единым, неделимым пламенем.
Калеб ожидал Джессику на кухне. Он увидел ее бледное напряженное лицо и печальные глаза и пробормотал что-то не очень изысканное.
– Ты и в самом деле хочешь осуществить эту сумасбродную идею?
– Да.
– Ты сказала об этом Вулфу?
– Это не предусмотрено нашей сделкой. Я дала согласие не пускаться в путь одна, если ты согласишься не говорить Вулфу о том, что я еду.
Калеб снял шляпу, расчесал пальцами волосы и заявил без обиняков:
– Я думаю, что это хреновая идея.
– Я знаю, – согласилась Джессика. – Я знаю также, что Вулф может убить Рейфа или Рено, если они согласятся мне помочь. Но Вулф никогда не убьет тебя.
– Ты в этом уверена больше, чем я, – заметил Калеб.
– Вулф будет зол, но он знает, что для тебя нет женщины, кроме Виллоу. Рено или Рейф также не тронут меня, но я бы не хотела испытывать его характер таким способом. Он может выстрелить до того, как задаст вопрос. А с ружьем он обращаться умеет.
– Похоже, что такой одержимый человек должен любить
свою жену.
– Желание – не любовь, – сказала Джессика сурово.
– Джесси, – начал Калеб, но Джессика перебила его.
– Я поймала в ловушку Дерево Стоящее Одиноко и вынудила его жениться на мне. Я отпускаю его на свободу.
– Джесси…
– Лошади готовы? – спросила она, пресекая его попытки высказаться.
Последовала напряженная тишина.
– Меня чертовски подмывает поехать за Вулфом, – сказал наконец Калеб.
– Я не могу остановить тебя.
– И я тоже не могу остановить тебя. Ты же при первой возможности убежишь к чертовой матери. А страна-то дикая…
– Естественно. Поэтому ты и соглашаешься проводить
меня до первого дилижанса.
– Это шантаж.
– В какой-то степени…
Калеб сжал губы, увидев мрачную решимость в глазах Джессики. Ему вспомнилось, как он едва не потерял Виллоу Это воспоминание часто посещало Калеба, отчего ему порой хотелось подойти к ней, обнять и удостовериться, что она жива, невредима и принадлежит ему.
Джессика была решительно настроена выполнить то, что считала справедливым. Все, что мог сделать Калеб, – это позаботиться о ее безопасности, пока не вернется Вулф и не разберется в этой истории.
Калеб с мрачным видом вынул револьвер, проверил его и зачехлил с обстоятельностью, за которой таилась своя печальная история.
– Лошади готовы, миссис Лоунтри.
Слезы навернулись ей на глаза.
– Меня зовут леди Джессика Чартерис.
– Угадывай, – сказал Рено.
– Орел, – отозвался Рейф.
– Решка.
Рейф подбросил монету.
Рено выбросил руку, поймал монету, ударил ею по тыльной стороне ладони.
– Решка, – сказал Рено, отворачиваясь.
Когда он взялся за поводья лошади, бич в руках Рейфа волновался и извивался, как живой. Затем раздался щелчок, напоминающий по громкости пистолетный выстрел
Рено повернулся к Рейфу, который энергичными движениями сворачивал бич.
– Мэт, – обратился к нему Рейф строго. – Больше так не поступай. Каких лошадей мы возьмем?
– Пойдет только один из нас. Это буду я. Ты останешься с Виллоу.
Рейф слегка улыбнулся.
– Я это сообразил. А вот ты не сообразил, что Вулф бросит охоту на мустангов и помчится за женой.
Рено некоторое время обдумывал то, что сказал Рейф.
– К тому времени, когда ты его найдешь и вы оба вернетесь на ранчо, – продолжал Рейф, – Калеб опередит вас очень здорово. На каких лошадях его можно догнать по такой местности?
– Виллоу сказала, что для Вулфа лучше всего подошел бы Измаил.
– Хорошо. Кто еще?
Улыбка Рено была сияющей и довольной, как и его глаза
– Не имеет значения. Все, что Калеб оставил здесь, лучше того, что он взял с собой Парень не собирался уж очень опережать Вулфа.
Рейф прищурился и негромко рассмеялся.
– Хитро!
– Умненько… Вулф нагрянет с гор, как северный ветер
– Может быть… А может, он даст Джесси уйти. Судя по тому, что я видел, он не в большом восторге от своей женитьбы.
Некоторое время бледно-зеленые глаза Рено изучали Рей-фа, затем он осклабился в волчьей улыбке.
– И ты намеревался это высказать Вулфу в лицо?
Улыбка Рейфа была холодной, как и его глаза.
– Но это факт. Он всегда был суров к ней.
– У него были для этого причины, и Джесси сама признала это.
– Все равно я хотел бы сказать об этом Вулфу.
– Прости, старший брат. Это моя лошадь. – Он вскочил в седло, посмотрев сверху на Рейфа. – А как ты думаешь, почему Джессика попросила в проводники Калеба, а не одного из нас?
– Это меня удивляет, – признался Рейф. – Ведь остается жена, младенец, надо ухаживать за ними и все такое…
– А удивляться не стоит. Калеб женат и предан жене до мозга костей. И Вулф знает об этом. Как и Джесси.
– Никто из нас не прикоснулся бы к Джесси, – горячо отреагировал Рейф. – И она это тоже знает.
– Угу. А ты не хочешь попробовать объяснить все это Вулфу, когда он будет от тебя на расстоянии выстрела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83