– Это ты сделал напрасно.
– Нечаянно получилось. Твой волос напал на меня.
– Напал на тебя?
– У тебя пунктик. Что-то надо делать с этим противным попугаем.
Она обернулась и увидела, что ее волосы опутали его запястье и застряли в запонке манжеты.
– Зубы очень остры?
– Что?!
– Бетси предупреждала меня, что мои волосы вероломно нападают на пуговицы, – сказала Джессика серьезно, – но она ничего не говорила о руках. Надеюсь, твоя рана не очень глубока.
Вулф пошевелил плечами, чтобы подавить смех, поняв, что Джессика дразнит его. Все же он фыркнул, когда стал вытаскивать отдельные волоски из-под пуговицы.
– Наверное, лучше это мне самой сделать. Если ты рассердишь этих рыжих, они могут зверски искусать тебя.
Вулф сдался и засмеялся вслух, сознавая, что ведет себя, как дурак, но в этот момент был не в состоянии вести себя по-другому. Изо всех людей, которых он когда-либо знал, только Джессика так легко могла заставить его смеяться.
– С тобой не соскучишься, эльф.
Джессика улыбнулась и тронула Вулфа за руку. Эта легкая ласка заставила его отдернуть руку, однако он ничего не сказал. Освободив последний волосок, он подошел к столу и плеснул на руки чистой воды из кувшина. Стряхнув с ладоней капли, Вулф вернулся к Джессике.
– Не двигайся.
Он медленно провел влажными руками по волосам сверху донизу. Постепенно они легли послушными волнами.
– Дай мне щетку, – сказал Вулф.
Полос у него звучал низко, почти хрипло, глаза потемнели. Он слегка смочил щетку и начал работу с волосами. При этом, в отличие от горничной, он стоял не сзади, а перед Джессикой.
– Вулф!
– Да?
– Мои горничные стоят позади меня.
– Слишком много пуговиц. Не хочу разжигать аппетит.
Джессика взглянула на Вулфа, пытаясь понять причину появления бархатистых тонов в его голосе. Она затаила дыхание, увидев, что находится ближе к нему, чем во время того вальса в день двадцатилетия. Ей не нравилось находиться так близко рядом с другими мужчинами, но когда это был Вулф, она досадовала, что правила танца не позволяют ей прижаться к нему и ощутить его силу.
Она заметила, что на шее Вулфа энергично пульсирует жилка, и это очень заинтересовало ее. Если стать на цыпочки и лишь чуть-чуть наклониться или поднять руку, можно услышать, как у него бьется сердце.
– Так не беспокоит? – спросил Вулф.
– Беспокоит?
– Маленький рыжеволосый попугай, – пробормотал он Вулф забрал в ладонь волосы, поднял их над грудью Джессики и продолжал водить щеткой. – Ты издала какой-то гортанный звук, и я подумал, что снова причинил тебе боль.
Она медленно покачала головой.
– Нет-нет. Я просто задумалась.
– О чем же ты задумалась?
– Понимаешь, я никогда раньше не замечала пульса у тебя на шее. Когда заметила, мне захотелось дотронуться до него, ощутить пальцами движение твоей жизни.
Рука Вулфа дернулась одновременно с внезапным толчком его сердца. При этом он едва не коснулся ее груди. Он перестал расчесывать волосы.
– Опасные мысли, Джесси.
– Почему?
– Потому что мужчина может и захотеть, чтобы ты коснулась жизни в нем.
– А почему это так опасно?
Вулф посмотрел в ясные глаза Джессики и понял, что она не имеет ни малейшего представления о том, насколько ее слова могут воспламенить мужчину.
«Приучи упрямую монашенку не бояться прикосновений мужчины. Тогда вы оба будете свободны».
Вулф задумался, а не дразнит ли его Джессика, как тогда, когда говорила о свирепости своих шелковистых волос В конце концов он все же пришел к выводу, что она не дразнит и что в самом деле не понимает, о чем идет речь. Ее наивность поразила его. Дамы из аристократического общества, которых он знал в Англии, меняли любовников так же, как игрок меняет колоды карт, – часто и хладнокровно.
– А ты когда-нибудь дотрагивалась до мужчины, чтобы ощутить его пульс? – спросил Вулф, проводя щеткой по волосам.
– Нет.
– Почему же, если тебе это интересно?
– Я никогда раньше этого не замечала. И даже если бы заметила, я бы не стала.
– Почему?
– Мне бы пришлось стоять совсем рядом с мужчиной, чтобы вот так коснуться, – сказала Джессика – Одна только мысль об этом приводит меня в ужас.
– Но ведь ты стоишь совсем рядом со мной. А я мужчина.
– Да, но ты мой собственный лорд Вулф. Когда меня напугала буря, ты обнял меня и остановил гром. Когда другие дети дразнили меня из-за того, что моя мать была простых кровей, ты вмешался и положил этому конец. Ты учил меня стрелять, скакать на лошади, ловить рыбу. И сколько бы я тебя ни дразнила, ты не был суровым к своему эльфу.
– Мало кто из мужчин может быть суров к эльфам.
Легкая дрожь удовольствия пробежала по коже Джессики, когда Вулф возобновил причесывание.
– Ты дрожишь. Может, тебе накинуть что-нибудь?
– Это дрожь оттого, что мне приятно, а не от какого-то сквозняка.
Вновь рука Вулфа остановилась в нерешительности, поскольку слова Джессики и заложенный в них смысл пробудили в нем желание.
– Это леди Виктория учила тебя флиртовать таким образом?
– Флирт состоит из притворства, вздохов и лжи. Я же говорю чистую правду. Мне никогда не было так приятно, когда меня расчесывала Бетси.
Последовала тишина, нарушаемая лишь шуршанием щетки о волосы. Наконец Вулф отложил щетку, повернул Джессику спиной к себе и разделил огненно-каштановую массу волос на три равные части. Прикосновение его рук к затылку вновь вызвало в ней дрожь.
– Как жаль, что мы не можем быть мужем и женой, – тихонько произнес Вулф, заплетая волосы в большую, толстую косу. – В тебе есть страсть, Джесси.
Внезапно тело Джессики напряглось.
– Я думаю, это не так, – сказала она твердо. – При мысли о близости с мужчиной у меня начинаются спазмы.
– Почему?
Этот тихий вопрос поразил Джессику.
– А тебе понравилось бы, если бы мужчина делал это с тобой? – в свою очередь спросила она.
– Мужчина? – Вулф засмеялся. – Если мужчина – то нет. Но женщина – это… это совершенно другое дело.
– Только для мужчины, – возразила Джессика. – Он сильный и в любой момент может по своему желанию сказать «да» или «нет». А когда все кончится, он не будет лежать и плакать на кровати. И не будет кричать в муках через несколько месяцев, когда то, что он посеял, будет разрывать тело, пробиваясь к свободе.
– Кто-то вбил тебе в голову эту ерунду. Все совсем не так.
– Конечно, для мужчины не так.
– И для женщины тоже.
– Из каких кладезей премудрости ты почерпнул этот вывод? – спросила Джессика, сардонически улыбаясь. – Или ты принимал роды у женщин?
– Конечно, нет. Так же, как и ты. Передай мне светло-голубую ленту.
– Я-то как раз принимала, – возразила она, передавая ему через плечо ленту.
– Что? Не могу представить, чтобы Виктория позволила это.
– Это было еще до того, как я стала жить у Стюартов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83