Спокойным голосом она объявила о том, что идет на этот союз вполне добровольно и что соблюдает при этом и их жизненные интересы. Она попросила соплеменников одобрить ее выбор и оставить былую ненависть, так чтобы в замке мог наконец воцариться мир и покой.
Недовольный ропот уэльсцев неожиданно прекратился… По крайней мере, пока прекратился. Открытым, правда, оставался вопрос относительно того, согласятся ли они в один прекрасный день принести клятву на верность Генриху? Но если все-таки согласятся, тогда все вокруг будет принадлежать ему. Включая Алану. И хотя Пэкстону очень хотелось иметь собственный лен, в конце-то концов, он считал, что главным сокровищем окажется для него Алана.
Кто-то шутливо толкнул его локтем под ребро. Пэкстон оглянулся.
— Я бы посоветовал лучше взглянуть туда, — сказал Грэхам, кивнув в направлении лестницы.
Пэкстон взглянул туда. То, что он увидел, заставило его сердце сильно и нервно забиться; вдохнув воздух, Пэкстон позабыл про выдох.
Прекрасная. Только этим словом можно было определить сейчас ее.
Поскольку она собиралась замуж уже во второй раз, она не надела вуали. У Пэкстона было такое ощущение, что он видит Алану впервые.
Из расположенного вверху над лестницей окошка струился поток солнечного света. Алана сделала себе такую прическу, что ее темно-каштановые волосы не закрывали лица, удерживаемые двумя гребнями с драгоценными камнями. Длинные пряди волос спускались вдоль спины до самой талии, переливаясь, подобно самому прекрасному шелку, сверкая, как парча.
Облаченная в белоснежное платье и в мягкое, кремового оттенка блио, кромка которого, как и рукава, была отделана золотом, Алана горделивой походкой спускалась по лестнице в залу. От нее сейчас исходило солнечное сияние.
И если хотя бы малая толика этого света будет присутствовать в их совместной жизни, семейное будущее непременно окажется очень счастливым. Пэкстон искренне надеялся, что так и будет.
В то самое мгновение, когда ее ноги коснулись пола залы, Пэкстон подошел и протянул руку. У нее не было отца, не было брата или еще какого-нибудь ближайшего родственника, который мог бы сейчас проводить невесту к жениху, согласно принятому правилу, и потому было решено, что до дверей часовни молодые пойдут вместе, рука об руку.
— Ну как, вы готовы и можно начинать? — осведомился он, заметив, что от прежних царапин на щеке Аланы практически ничего не осталось, только легкая розовая полоска.
Алана не ответила ничего, лишь согласно кивнула. Пэкстон проводил ее через всю залу, затем через весь двор, подвел к часовне, где в дверях давно уже поджидал священник.
Сэр Грэхам и Гвенифер следовали за молодыми, остальные также старались не отстать. Глянув через плечо, Пэкстон обратил внимание, что уэльсцы жались в одну сторону, тогда как нормандцы также старались идти своей тесной группой. Было очевидно, что давняя неприязнь никуда не делась.
Отец Джевон предусмотрительно опустил часть слов, касающихся выдаваемой на чужбину невесты, и сразу перешел к той части церемонии, которая начинается с заранее освященного кольца.
Пэкстон приподнял правую руку Аланы, предусмотрительно освобожденную от складок материи; обнаженность руки свидетельствовала о том, что невеста была вдовой. Он поочередно три раза надел и снял кольцо, семейную реликвию, подаренную Пэкстону еще бабкой, и произнес:
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. После чего надел кольцо на левую руку Алане и произнес, как того требовал обычай:
— Я надеваю тебе это кольцо как знак нашего союза, этим золотым кольцом я воздаю тебе должное, ныне это твое кольцо.
И как только были произнесены эти слова, Алана припала к его ногам в знак покорности.
Пэкстон захотел немедленно поднять Алану. Но согласно церковному ритуалу и представлению многих мужчин, женщина именно таким образом должна оказать почтение своему мужу: этот ритуал утверждал его неоспоримое главенство. И хотя Пэкстон подчинился сейчас давней традиции, он мысленно поклялся, что Алане более никогда не придется находиться у его ног, не придется унижаться перед ним.
Когда она поднялась, он ввел ее в часовню, где отец Джевон благословил их союз. Последовала месса — и затем все было кончено. Пэкстон встал с колен, помог подняться Алане.
Взглянув ей в лицо, он почувствовал, как защемило сердце. Она сделалась теперь его женой. И сегодня они лягут, наконец, в одну постель.
Вспомнив ее слова о том, что она никогда не выйдет за него замуж, Пэкстон усмехнулся, радуясь тому, что ее обещанию не суждено быть выполненным.
— Ну, дело сделано, Алана. Твоим родственникам теперь ничто не угрожает, а ты теперь — моя, — прошептал он чуть слышно и затем запечатлел на ее устах поцелуй.
Лицо Аланы просияло, едва только он оторвался от нее. Но эта реакция была вызвана отнюдь не словами Пэкстона. Он ничуть не сомневался в этом.
Склонив голову, он внимательно посмотрел на нее и затем спросил:
— Ты выглядишь такой довольной, жена моя, почему?
Она улыбнулась в ответ.
— Ты мой муж, это действительно так. Но все это — один лишь пустой звук.
— О чем ты говоришь?
— С этого самого мгновения я намерена постричься в монахини.
Глава 13
— Как бы не так! Постричься она намерена…
Пэкстон казался взбешенным. У Аланы было желание сжаться в комок, провалиться сквозь землю. Однако внешне она ничем не выдала своих чувств.
— Что это еще за глупости? — возмутился он, схватив ее за плечи. Затем он резко повернулся к священнику. — Вы! Это вы наболтали ей всяких глупостей?
Широко раскрыв от изумления глаза, будучи не в состоянии сказать ни слова, священник некоторое время стоял как громом пораженный. Наконец к нему возвратился дар речи.
— Н-ничего подобного, — возразил он, и его бледное лицо приобрело пепельный оттенок.
— После того как она получила камень в голову, на следующий же день она пришла не куда-нибудь, а к вам! — рявкнул Пэкстон. — Почему?!
— Ну, она рассказала о супругах, которые были несчастливы вдвоем… спрашивала, какого рода защиту может предоставить церковь, если муж намерен избавиться от своей жены.
— И ты, конечно, рассказал, что она может заделаться монашенкой! — Пэкстон еще раз грозно сверкнул глазами и затем перевел взгляд на Алану.
Она подняла подбородок и заявила:
— Именно так, супруг мой. Именно так я и намерена поступить, как только прибуду в ближайший монастырь. До тех же пор я намерена оставаться в этой вот часовне под защитой церкви.
Глаза Пэкстона грозно прищурились.
— Ну это едва ли, — рявкнул он.
Он подхватил ее на руки, так что Алана и пикнуть не успела — лишь открыла от удивления рот.
— Поставьте меня на землю, — потребовала она наконец.
— Нет! — решительно заявил он, затем повернулся к отцу Джевону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85