Не веришь — посмотри на мои ботинки! Говорят, к северу от Донкастера наводнение, а по-моему, и здесь немногим лучше.
— M-м… да, чертовски дождливая погода, — без особого интереса отозвался герцог. — Пойдем-ка лучше в кабинет, Реджи, я тебе кое-что покажу.
Хирург последовал за герцогом Уэстермиром в большой салон, теперь служивший кабинетом.
— Слышал, у тебя убили приказчика, — заметил он, осматриваясь в поисках места, где сесть. Все стулья и кресла вокруг были завалены ящиками с образцами и научными изданиями на разных языках. — Не повезло бедняге! Ты уже нашел убийцу? В дилижансе говорили, что начинается восстание рабочих, что ты будто бы уже вызвал на подмогу войска…
— Чушь! — отрезал герцог. — Никаких войск я не вызывал, да это и не требуется. Но Пархем убит, это правда — зарезан на дороге в лесу, не знаю уж, что ему там понадобилось среди ночи. Похоже, что рабочие не имеют отношения к этому убийству, хоть и ненавидели его здесь все подряд. И справедливо: этот Пархем был не только вором и мошенником, но и настоящим садистом. Но кделу. — Он подвел приятеля к микроскопу. — Взгляни-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Доктор оглянулся вокруг в поисках Помфрета с вожделенной рюмочкой бренди — после многочасового путешествия под проливным дождем у Пендрагона зуб на зуб не попадал. Но старый дворецкий не показывался, и доктор со вздохом наклонился к хитроумному прибору.
— Какие-то микроскопические формы жизни? — осторожно заметил он несколько минут спустя. — Ник, ты что-то открыл в глубинах шахты и хочешь назвать эту штуку моим именем?
Герцог, однако, был не в настроении для шуток.
— Да куда ты смотришь? — взревел он, отталкивая молодого доктора от прибора. — Это ткань, понимаешь, обрывок ткани, зажатый в руке у убитого. Ключ к разгадке. Мне удалось его идентифицировать.
— То есть ты определил, откуда вырван этот клочок? Поверить не могу! Неужели твоя сумасшедшая идея все-таки сработала?
В дверх наконец появился Помфрет, и доктор приветствовал его с нескрываемой радостью.
— Теперь осталось только узнать, — заговорил он радостно, разделавшись с первой рюмкой и подав дворецкому знак наполнить вторую, — как отнесется суд к такому нестандартному доказательству.
Герцог что-то промычал, отвернувшись к камину.
— Не уверен, что дело дойдет до суда, — ответил он, когда Помфрет с подносом исчез за дверью. — Видишь ли, есть одна загвоздка…
Освеженный доктор расстегнул свой забрызганный грязью сюртук и упал в единственное свободное кресло.
Герцог вызвал Пендрагона в Стоксберри-Хаттон, попросив привезти запас медикаментов для местной больницы. Путешествие продолжалось почти целый день, и доктор устал как собака. Но, даже валясь с ног от усталости, он не мог не заметить, что с его другом что-то неладно. От Доминика исходило напряжение, казалось, его гнетет какая-то тяжкая забота. И где же, черт возьми, его красавица-невеста, мисс Мэри Фенвик?
— Какая загвоздка, Ник? — осторожно спросил он.
Тот старательно мешал кочергой угли в камине.
— Шерсть шотландской выделки, — заговорил он, не поворачиваясь, — это легко определить по расположению волокон. Но мне и не нужно было смотреть в микроскоп, чтобы понять, что это такое. Обрати внимание на переплетение зеленых, желтых, черных и красных нитей. Судя по толщине ткани, это была верхняя одежда убийцы, нечто вроде плаща. А теперь скажи мне, в каком типе верхней одежды встречаются подобные кричащие сочетания цветов?
Доктор заморгал и заерзал в кресле. Под тяжелым, угрюмым взглядом герцога он чувствовал себя неуютно, — Тартан? — догадался он. — Клетчатый шотландский плед?
Доминик молчал, мрачно глядя куда-то поверх головы приятеля.
— Ну что ж, в здешних краях не так уж много шотландцев, — неуверенно заметил Реджи.
— И даже среди шотландцев очень немногие отважатся смешать красное с зеленым, — прорычал герцог. — Стоило мне взглянуть на эту штуку повнимательнее — и сомнений уже не оставалось. Я уже видел этот плед, а чуть раньше — другой, очень похожий. И до самой смерти этого не забуду!
Реджи почесал подбородок.
— Так в чем же проблема?
Герцог заложил руки за спину и принялся расхаживать по кабинету. Доски пола скрипели под его тяжелыми шагами.
— Ты, Реджи, знаком с моей нареченной, мисс Мэри Фенвик, — заговорил он наконец, — и, без сомнения, обратил внимание на ее обаяние и красоту. Но тебе, кажется, не представилось случая узнать, какой хаос вносит она с собою всюду, где появляется?
Реджи не знал, что ответить на такую тираду.
— Э-э… ты прав, очаровательная юная леди… она ведь, кажется, вернулась сюда, к отцу? Ты уже имел удовольствие с ней встретиться?
— Она живет здесь, со мной, — коротко ответил герцог. — Мисс Фенвик — сторонница свободной любви.
Если Реджи и был потрясен, то очень постарался не подать виду.
— Гм… ну что ж, тебе очень повезло… то есть, я хотел сказать… ты, должно быть, счастлив…
Очередной мрачный взгляд герцога заставил его замолчать на полуслове.
— Повезло, нечего сказать! — рявкнул он. — Да, я совершенно счастлив семь или восемь часов в сутки — когда лежу с ней в одной постели, держу ее в объятиях и, по крайней мере, знаю, где она и чем занимается! А все остальное время живу как в аду! Так вот, плед, из которого выдран этот клок ткани, принадлежит лучшей подруге мисс Фенвик, мисс Пенелопе Макдугал!
— Вот это новость! — покрутив головой, вымолвил доктор. — Получается, подруга мисс Фенвик убила человека?
— Не уверен, — ответил Доминик, снова принимаясь мерить шагами кабинет. — Мне кажется, мисс Макдугал не способна убить никого крупнее комара — да и насчет комара-то я сомневаюсь. Но есть и третья подруга — мисс Стек, дочка доктора. Очень необычная девушка: наполовину цыганка, горячая, вспыльчивая и бесстрашная. Ходят слухи, что Пархем приставал к ней, но она дала ему отпор. Еще говорят, что на нее это происшествие сильно подействовало: она начала носить с собой нож и угрожала, что, если он попробует оскорбить ее еще раз, пустит свое оружие в ход.
— Знаешь, Ник, — заметил Реджи, — трудно винить женщину в том, что она хочет защититься от такого мерзавца. И потом, плед-то не ее, верно?
Герцог, казалось, его не слышал.
— Наконец, — продолжал он, — есть моя собственная невеста, отважная идеалистка, мечтающая вызвать на бой все мировое зло… и к тому крепкая и физически сильная. Я много раз спрашивал себя, может ли моя возлюбленная убить человека. И скажу тебе честно: не знаю. Возможно, не найдут ответа и присяжные.
— Черт возьми, Ник, — воскликнул Реджи, — как хладнокровно ты об этом рассуждаешь!
Герцог пожал плечами.
— Ты же знаешь меня, Реджи, знаешь, что я не люблю говорить о своих чувствах. Особенно когда их, как сейчас, трудно описать словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— M-м… да, чертовски дождливая погода, — без особого интереса отозвался герцог. — Пойдем-ка лучше в кабинет, Реджи, я тебе кое-что покажу.
Хирург последовал за герцогом Уэстермиром в большой салон, теперь служивший кабинетом.
— Слышал, у тебя убили приказчика, — заметил он, осматриваясь в поисках места, где сесть. Все стулья и кресла вокруг были завалены ящиками с образцами и научными изданиями на разных языках. — Не повезло бедняге! Ты уже нашел убийцу? В дилижансе говорили, что начинается восстание рабочих, что ты будто бы уже вызвал на подмогу войска…
— Чушь! — отрезал герцог. — Никаких войск я не вызывал, да это и не требуется. Но Пархем убит, это правда — зарезан на дороге в лесу, не знаю уж, что ему там понадобилось среди ночи. Похоже, что рабочие не имеют отношения к этому убийству, хоть и ненавидели его здесь все подряд. И справедливо: этот Пархем был не только вором и мошенником, но и настоящим садистом. Но кделу. — Он подвел приятеля к микроскопу. — Взгляни-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Доктор оглянулся вокруг в поисках Помфрета с вожделенной рюмочкой бренди — после многочасового путешествия под проливным дождем у Пендрагона зуб на зуб не попадал. Но старый дворецкий не показывался, и доктор со вздохом наклонился к хитроумному прибору.
— Какие-то микроскопические формы жизни? — осторожно заметил он несколько минут спустя. — Ник, ты что-то открыл в глубинах шахты и хочешь назвать эту штуку моим именем?
Герцог, однако, был не в настроении для шуток.
— Да куда ты смотришь? — взревел он, отталкивая молодого доктора от прибора. — Это ткань, понимаешь, обрывок ткани, зажатый в руке у убитого. Ключ к разгадке. Мне удалось его идентифицировать.
— То есть ты определил, откуда вырван этот клочок? Поверить не могу! Неужели твоя сумасшедшая идея все-таки сработала?
В дверх наконец появился Помфрет, и доктор приветствовал его с нескрываемой радостью.
— Теперь осталось только узнать, — заговорил он радостно, разделавшись с первой рюмкой и подав дворецкому знак наполнить вторую, — как отнесется суд к такому нестандартному доказательству.
Герцог что-то промычал, отвернувшись к камину.
— Не уверен, что дело дойдет до суда, — ответил он, когда Помфрет с подносом исчез за дверью. — Видишь ли, есть одна загвоздка…
Освеженный доктор расстегнул свой забрызганный грязью сюртук и упал в единственное свободное кресло.
Герцог вызвал Пендрагона в Стоксберри-Хаттон, попросив привезти запас медикаментов для местной больницы. Путешествие продолжалось почти целый день, и доктор устал как собака. Но, даже валясь с ног от усталости, он не мог не заметить, что с его другом что-то неладно. От Доминика исходило напряжение, казалось, его гнетет какая-то тяжкая забота. И где же, черт возьми, его красавица-невеста, мисс Мэри Фенвик?
— Какая загвоздка, Ник? — осторожно спросил он.
Тот старательно мешал кочергой угли в камине.
— Шерсть шотландской выделки, — заговорил он, не поворачиваясь, — это легко определить по расположению волокон. Но мне и не нужно было смотреть в микроскоп, чтобы понять, что это такое. Обрати внимание на переплетение зеленых, желтых, черных и красных нитей. Судя по толщине ткани, это была верхняя одежда убийцы, нечто вроде плаща. А теперь скажи мне, в каком типе верхней одежды встречаются подобные кричащие сочетания цветов?
Доктор заморгал и заерзал в кресле. Под тяжелым, угрюмым взглядом герцога он чувствовал себя неуютно, — Тартан? — догадался он. — Клетчатый шотландский плед?
Доминик молчал, мрачно глядя куда-то поверх головы приятеля.
— Ну что ж, в здешних краях не так уж много шотландцев, — неуверенно заметил Реджи.
— И даже среди шотландцев очень немногие отважатся смешать красное с зеленым, — прорычал герцог. — Стоило мне взглянуть на эту штуку повнимательнее — и сомнений уже не оставалось. Я уже видел этот плед, а чуть раньше — другой, очень похожий. И до самой смерти этого не забуду!
Реджи почесал подбородок.
— Так в чем же проблема?
Герцог заложил руки за спину и принялся расхаживать по кабинету. Доски пола скрипели под его тяжелыми шагами.
— Ты, Реджи, знаком с моей нареченной, мисс Мэри Фенвик, — заговорил он наконец, — и, без сомнения, обратил внимание на ее обаяние и красоту. Но тебе, кажется, не представилось случая узнать, какой хаос вносит она с собою всюду, где появляется?
Реджи не знал, что ответить на такую тираду.
— Э-э… ты прав, очаровательная юная леди… она ведь, кажется, вернулась сюда, к отцу? Ты уже имел удовольствие с ней встретиться?
— Она живет здесь, со мной, — коротко ответил герцог. — Мисс Фенвик — сторонница свободной любви.
Если Реджи и был потрясен, то очень постарался не подать виду.
— Гм… ну что ж, тебе очень повезло… то есть, я хотел сказать… ты, должно быть, счастлив…
Очередной мрачный взгляд герцога заставил его замолчать на полуслове.
— Повезло, нечего сказать! — рявкнул он. — Да, я совершенно счастлив семь или восемь часов в сутки — когда лежу с ней в одной постели, держу ее в объятиях и, по крайней мере, знаю, где она и чем занимается! А все остальное время живу как в аду! Так вот, плед, из которого выдран этот клок ткани, принадлежит лучшей подруге мисс Фенвик, мисс Пенелопе Макдугал!
— Вот это новость! — покрутив головой, вымолвил доктор. — Получается, подруга мисс Фенвик убила человека?
— Не уверен, — ответил Доминик, снова принимаясь мерить шагами кабинет. — Мне кажется, мисс Макдугал не способна убить никого крупнее комара — да и насчет комара-то я сомневаюсь. Но есть и третья подруга — мисс Стек, дочка доктора. Очень необычная девушка: наполовину цыганка, горячая, вспыльчивая и бесстрашная. Ходят слухи, что Пархем приставал к ней, но она дала ему отпор. Еще говорят, что на нее это происшествие сильно подействовало: она начала носить с собой нож и угрожала, что, если он попробует оскорбить ее еще раз, пустит свое оружие в ход.
— Знаешь, Ник, — заметил Реджи, — трудно винить женщину в том, что она хочет защититься от такого мерзавца. И потом, плед-то не ее, верно?
Герцог, казалось, его не слышал.
— Наконец, — продолжал он, — есть моя собственная невеста, отважная идеалистка, мечтающая вызвать на бой все мировое зло… и к тому крепкая и физически сильная. Я много раз спрашивал себя, может ли моя возлюбленная убить человека. И скажу тебе честно: не знаю. Возможно, не найдут ответа и присяжные.
— Черт возьми, Ник, — воскликнул Реджи, — как хладнокровно ты об этом рассуждаешь!
Герцог пожал плечами.
— Ты же знаешь меня, Реджи, знаешь, что я не люблю говорить о своих чувствах. Особенно когда их, как сейчас, трудно описать словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63