Их вытолкнули в середину круга. Шахтерские фонари ярко осветили измазанные угольной пылью лица девушек, растрепанные волосы, мокрые от пота сорочки, бесстыдно облепившие тело. Мужчины смеялись, кое-кто отпускал непристойные шутки.
Управляющий Хетфилд вышел вперед и остановился перед ними, покачиваясь на каблуках.
— Ну-с, — процедил он, — я жду объяснений. Любопытно знать, что за грязные шлюхи таскаются по моим шахтам?
И вдруг за спиной у него загремел знакомый голос.
— Придержите язык, Хетфилд! Лучше приглядитесь повнимательнее — и увидите, что одна из этих барышень — мисс Мэри Фенвик, дочь вашего священника. А другие две, если не ошибаюсь, ее подруги, мисс Софрония Стек и мисс Пенелопа Макдугал.
Пораженная толпа расступилась, и в круг света вошел Джек Айронфут в своей неизменной шляпе. Казалось, великан заполнил собой всю галерею.
— Скажу вам кое-что еще, приятель, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Мисс Фенвик помолвлена с его светлостью герцогом Уэстерми-ром, которому принадлежат и шахта, и фабрика, и все земли в округе.
Управляющий поспешно сдернул шляпу, изумленно вглядываясь в грязные лица девушек.
— Дочь старого Фенвика помолвлена с герцогом? — переспросил он. — А… а это которая из них?..
Джек Айронфут широко ухмыльнулся в ответ.
— Не все ли вам равно, Хетфилд? А теперь, с вашего позволения, я возьму на себя приятную обязанность проводить этих юных леди домой.
17.
— Этого еще не хватало! — воскликнула Мэри. — Так о нас уже пишут в газетах!
Пенелопа в ответ протянула ей «Йоркский еженедельник», на первой странице которого красовалось заглавными буквами:
ТАИНСТВЕННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ЖЕНЩИН В ЗАБОЕ
И ниже, шрифтом помельче:
«Что понадобилось трем благовоспитанным девушкам в угольной шахте Стоксберри-Хаттона? Управляющий мистер Хетфилд дает объяснения странному происшествию».
— Не буду читать, — отрезала Мэри. — У нас и без того хватает неприятностей!
Подруги сидели рядышком на диване в гостиной у священника. Все они сегодня нарядились в лучшие свои платья и причесались, словно на бал. И все три, казалось, боялись хоть на секунду оторваться друг от друга.
День выдался беспокойным. «Неразлучные» с трудом скрывали тревогу: ни бутерброды, ни пирожные, испеченные Мэри, не лезли им в горло. Забравшись с ногами на диван и тесно прижавшись друг к другу, они с нетерпением ждали известий из «Вязов», нынешней резиденции герцога Уэстермира.
Сегодня с утра преподобный Фенвик, доктор Стек и учитель Макдугал отправились на встречу с его светлостью, приказчиком Робинсоном Пархемом и управляющим шахтой Хетфилдом. День клонился к вечеру, а их все не было, и девушки боялись даже думать о том, какие новости они с собой принесут.
Софрония проглядела статью и отшвырнула газету, гордо вздернув подбородок.
— Этот журналист изобразил нас какими-то дурочками, — воскликнула она. — Но мы-то видели то, что видели, и готовы принести в этом присягу! Так что наша цель достигнута.
Пенелопа подняла глаза к потолку.
— Может быть, Софи, но ты сама видишь, что из этого вышло. Этот писака в «Еженедельнике» изобразил нас фантазерками без царя в голове, которые навыдумывали всяких ужасов и сами в них поверили. Он будто бы сам спустился в шахту и не нашел там ни одной женщины, ни одного ребенка! Естественно, Хетфилд и этот негодяй Пархем позаботились о том, чтобы их оттуда убрать!
— Нам следовало об этом подумать, — пробормотала Мэри.
— Папа слышал, — продолжала Пенелопа, — что все женщины и дети, работавшие на шахтах, уволены в одночасье. Случилось то, чего они и боялись! Пархем и Хетфилд попросту приказали им убираться вон. Уволили и Тома Грандисона — а ведь у него четверо детей и престарелые родители! Боже мой, — простонала она, — теперь бедняки нас просто возненавидят!
— Не все, — покачала головой Софи. — Не отчаивайся, Пенни. Том Грандисон сегодня приходил к папе в больницу и просил передать нам, что ни о чем не жалеет. Он понимает, что мы спускались в шахту не из пустого любопытства, а потому, что близко к сердцу принимаем невзгоды шахтеров и надеемся облегчить их участь.
Но Пенелопа по-прежнему сидела, поникнув головой, и на глазах у нее блестели слезы. Мэри кусала губы, невидящим взором уставившись в никуда.
Софрония, сидевшая между ними, чувствительно ткнула обеих локтями в бока.
— Да вы меня слышите? — требовательно спросила она. — Уэстермир приехал сюда. Увидит ли он женщин и детей в шахтах, поверит ли нашей истории — не так уж важно. Ведь нищета и страдания встречаются не только в шахте; они окружают нас повсюду. Пархем не может за одну ночь превратить Стоксберри-Хаттон в земной рай. Пусть над нами смеются — это ненадолго, надо просто стиснуть зубы и переждать. Лично я, — добавила она, — не успокоюсь, пока не увижу, как этот негодяй Пархем получит по заслугам. А если он ускользнет от герцога, я сама всажу ему нож в брюхо!
— Перестань, Софи! — воскликнула Пенни. — Меня в дрожь бросает от твоих разговоров о ноже и убийстве. Подумай, что будет, если тебя кто-нибудь услышит!
Мэри задумчиво кивнула; перед глазами у нее стояло благородное лицо герцога.
— Софи права, мы достигли своей цели, — медленно произнесла она. — Уэстермир приехал сюда и теперь своими глазами увидит, откуда берется его богатство. Пусть все получилось не так, как мы ожидали, но я только рада, что нам не пришлось прибегать к шантажу и угрожать публичным скандалом…
Она запнулась, сообразив, что скандал-то был, и немалый.
— Если Уэстермир и сейчас ничего не увидит, — храбро продолжала она, — значит, он просто бесчувственная, бессердечная скотина!
— Что он может увидеть из окна кареты? — возразила Пенелопа. — Кто-то должен показать ему!
— Кстати, Мэри, ты ведь все еще его невеста, — добавила Софрония.
Мэри вскочила.
— Опять вы за свое? — вскричала она. — Господи боже, мы сидим и ждем, когда на нас обрушатся страшные кары, а вы еще надеетесь, что я окажу благотворное влияние на этого упрямого, несговорчивого, невыносимого…
Она вдруг запнулась и несколько секунд молчала. Грудь ее тяжко и бурно вздымалась, на глазах заблистали слезы.
— Поверьте мне, — продолжала она уже спокойней, — я его хорошо знаю. Если бы Уэстермир сейчас был здесь, одному богу известно, какая буря обрушилась бы на нас за то, что мы осмелились проникнуть в его драгоценные владения, да еще и привлекли к нему внимание йоркширской прессы!
Во дворе послышался стук колес. Пенелопа, сидевшая у окна, отодвинула занавеску, выглянула наружу и издала радостный вопль.
— Едет герцог в открытом экипаже! С ним папа, он просто сияет. И твой отец, Мэри, и твой, Софрония. А главное, сам герцог с ними!
Софрония тоже подбежала к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Управляющий Хетфилд вышел вперед и остановился перед ними, покачиваясь на каблуках.
— Ну-с, — процедил он, — я жду объяснений. Любопытно знать, что за грязные шлюхи таскаются по моим шахтам?
И вдруг за спиной у него загремел знакомый голос.
— Придержите язык, Хетфилд! Лучше приглядитесь повнимательнее — и увидите, что одна из этих барышень — мисс Мэри Фенвик, дочь вашего священника. А другие две, если не ошибаюсь, ее подруги, мисс Софрония Стек и мисс Пенелопа Макдугал.
Пораженная толпа расступилась, и в круг света вошел Джек Айронфут в своей неизменной шляпе. Казалось, великан заполнил собой всю галерею.
— Скажу вам кое-что еще, приятель, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Мисс Фенвик помолвлена с его светлостью герцогом Уэстерми-ром, которому принадлежат и шахта, и фабрика, и все земли в округе.
Управляющий поспешно сдернул шляпу, изумленно вглядываясь в грязные лица девушек.
— Дочь старого Фенвика помолвлена с герцогом? — переспросил он. — А… а это которая из них?..
Джек Айронфут широко ухмыльнулся в ответ.
— Не все ли вам равно, Хетфилд? А теперь, с вашего позволения, я возьму на себя приятную обязанность проводить этих юных леди домой.
17.
— Этого еще не хватало! — воскликнула Мэри. — Так о нас уже пишут в газетах!
Пенелопа в ответ протянула ей «Йоркский еженедельник», на первой странице которого красовалось заглавными буквами:
ТАИНСТВЕННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ЖЕНЩИН В ЗАБОЕ
И ниже, шрифтом помельче:
«Что понадобилось трем благовоспитанным девушкам в угольной шахте Стоксберри-Хаттона? Управляющий мистер Хетфилд дает объяснения странному происшествию».
— Не буду читать, — отрезала Мэри. — У нас и без того хватает неприятностей!
Подруги сидели рядышком на диване в гостиной у священника. Все они сегодня нарядились в лучшие свои платья и причесались, словно на бал. И все три, казалось, боялись хоть на секунду оторваться друг от друга.
День выдался беспокойным. «Неразлучные» с трудом скрывали тревогу: ни бутерброды, ни пирожные, испеченные Мэри, не лезли им в горло. Забравшись с ногами на диван и тесно прижавшись друг к другу, они с нетерпением ждали известий из «Вязов», нынешней резиденции герцога Уэстермира.
Сегодня с утра преподобный Фенвик, доктор Стек и учитель Макдугал отправились на встречу с его светлостью, приказчиком Робинсоном Пархемом и управляющим шахтой Хетфилдом. День клонился к вечеру, а их все не было, и девушки боялись даже думать о том, какие новости они с собой принесут.
Софрония проглядела статью и отшвырнула газету, гордо вздернув подбородок.
— Этот журналист изобразил нас какими-то дурочками, — воскликнула она. — Но мы-то видели то, что видели, и готовы принести в этом присягу! Так что наша цель достигнута.
Пенелопа подняла глаза к потолку.
— Может быть, Софи, но ты сама видишь, что из этого вышло. Этот писака в «Еженедельнике» изобразил нас фантазерками без царя в голове, которые навыдумывали всяких ужасов и сами в них поверили. Он будто бы сам спустился в шахту и не нашел там ни одной женщины, ни одного ребенка! Естественно, Хетфилд и этот негодяй Пархем позаботились о том, чтобы их оттуда убрать!
— Нам следовало об этом подумать, — пробормотала Мэри.
— Папа слышал, — продолжала Пенелопа, — что все женщины и дети, работавшие на шахтах, уволены в одночасье. Случилось то, чего они и боялись! Пархем и Хетфилд попросту приказали им убираться вон. Уволили и Тома Грандисона — а ведь у него четверо детей и престарелые родители! Боже мой, — простонала она, — теперь бедняки нас просто возненавидят!
— Не все, — покачала головой Софи. — Не отчаивайся, Пенни. Том Грандисон сегодня приходил к папе в больницу и просил передать нам, что ни о чем не жалеет. Он понимает, что мы спускались в шахту не из пустого любопытства, а потому, что близко к сердцу принимаем невзгоды шахтеров и надеемся облегчить их участь.
Но Пенелопа по-прежнему сидела, поникнув головой, и на глазах у нее блестели слезы. Мэри кусала губы, невидящим взором уставившись в никуда.
Софрония, сидевшая между ними, чувствительно ткнула обеих локтями в бока.
— Да вы меня слышите? — требовательно спросила она. — Уэстермир приехал сюда. Увидит ли он женщин и детей в шахтах, поверит ли нашей истории — не так уж важно. Ведь нищета и страдания встречаются не только в шахте; они окружают нас повсюду. Пархем не может за одну ночь превратить Стоксберри-Хаттон в земной рай. Пусть над нами смеются — это ненадолго, надо просто стиснуть зубы и переждать. Лично я, — добавила она, — не успокоюсь, пока не увижу, как этот негодяй Пархем получит по заслугам. А если он ускользнет от герцога, я сама всажу ему нож в брюхо!
— Перестань, Софи! — воскликнула Пенни. — Меня в дрожь бросает от твоих разговоров о ноже и убийстве. Подумай, что будет, если тебя кто-нибудь услышит!
Мэри задумчиво кивнула; перед глазами у нее стояло благородное лицо герцога.
— Софи права, мы достигли своей цели, — медленно произнесла она. — Уэстермир приехал сюда и теперь своими глазами увидит, откуда берется его богатство. Пусть все получилось не так, как мы ожидали, но я только рада, что нам не пришлось прибегать к шантажу и угрожать публичным скандалом…
Она запнулась, сообразив, что скандал-то был, и немалый.
— Если Уэстермир и сейчас ничего не увидит, — храбро продолжала она, — значит, он просто бесчувственная, бессердечная скотина!
— Что он может увидеть из окна кареты? — возразила Пенелопа. — Кто-то должен показать ему!
— Кстати, Мэри, ты ведь все еще его невеста, — добавила Софрония.
Мэри вскочила.
— Опять вы за свое? — вскричала она. — Господи боже, мы сидим и ждем, когда на нас обрушатся страшные кары, а вы еще надеетесь, что я окажу благотворное влияние на этого упрямого, несговорчивого, невыносимого…
Она вдруг запнулась и несколько секунд молчала. Грудь ее тяжко и бурно вздымалась, на глазах заблистали слезы.
— Поверьте мне, — продолжала она уже спокойней, — я его хорошо знаю. Если бы Уэстермир сейчас был здесь, одному богу известно, какая буря обрушилась бы на нас за то, что мы осмелились проникнуть в его драгоценные владения, да еще и привлекли к нему внимание йоркширской прессы!
Во дворе послышался стук колес. Пенелопа, сидевшая у окна, отодвинула занавеску, выглянула наружу и издала радостный вопль.
— Едет герцог в открытом экипаже! С ним папа, он просто сияет. И твой отец, Мэри, и твой, Софрония. А главное, сам герцог с ними!
Софрония тоже подбежала к окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63