Его обмен веществ нарушить намного сложнее, чем у большинства людей, и за один день мало что изменится. А потом он быстро восстановится. Один день без «закрепителя» — это может быть даже полезно, поскольку замену Лэнн он пока не нашел, что означало, что через день-другой женщины начнут странно на него коситься, а мужчины попробуют поприставать. Спейсер без вожделения — это ненормально.
А еще начнут одолевать сны.
Он принял душ, побрился, облачил себя в чистую одежду, принесенную Зозо собственноручно. Потом он пошел в медицинскую комнату, собираясь пройти полный осмотр после катапультирования из торча. Со злобным изумлением уставившись на кучу бесполезного поблескивающего мусора, он примирился с тем, что ему придется походить в синяках до возвращения в Вэлхэл.
На самом деле не синяки его, конечно, тревожили. По правде говоря, его ошеломило состояние Зозо.
Когда эта мысль пришла в голову, он счел ее нехорошей. Как чувствует себя мужчина, когда в конце концов он слышит предупреждение — то самое предупреждение, которого никому не избежать, — о том, что его ежедневная доза консерванта увеличивается?
Сколько лет Тэму?
Сколько лет Вауну?
На него нахлынуло тоскливое воспоминание о злобной издевке Мэви прошлой ночью по поводу того, что его не узнали на вечеринке. Она намекала на то, что адмирал Ваун, прославленный герой, стал теперь историческим памятником. Из собравшихся у огня мужчин и женщин никого скорее всего еще не было на свете, когда он взошел на борт «Юнити» и лицом к лицу столкнулся с Братством. Такое лекарство горше бустера.
И это не то лекарство, в котором нуждается мужчина.
Ну, если с фингалами он ничего поделать не в состоянии, может, ему удастся разобраться с голодом. Развернувшись, чтобы отправиться на поиски кухни, он обнаружил в дверях Зозо, до сих пор сжимающую в одной из искалеченных рук пистолет. Шпионит? Он спрятал злобу под ласковым вопросительным взглядом и вежливо поинтересовался:
— Я теперь могу с ним увидеться?
Она воззрилась на него с той туманностью во взгляде, которой не бывает при нормальном состоянии сознания. Такой взгляд означает, что человек — не от мира сего. Значит, она решила встретиться с собственноручно наложенным на себя разрушением в наркотическом отупении, но это ее проблемы. У Тэма, если его организм отторгал бустер, выбора не было, а она-то по собственной воле самоустраняется. Ваун подумал, что никогда бы не смог этого сделать, ни ради кого.
В конце концов Зозо кивнула.
— Он сказал «да».
— Тогда веди.
Зозо подумала, потом кивнула, повернулась и зашаркала к дверям. Ваун следом. Через пару широких шагов он поравнялся с ней, быстро обхватил ее талию и вывернул из ее рук пистолет.
Она не пыталась сопротивляться.
— Просто бы попросил, — сказала она хмуро, потирая пальцы.
— Просто бы предложила, — огрызнулся он в ответ.
К его изумлению, это оказался мощный спейсерский пистолет. Если Зозо не обладала специальными навыками, в чем Ваун не был уверен, то этой штуковиной она бы не попала даже в планету с расстояния в три шага, но все же он почувствовал себя гораздо более счастливым, засунув пистолет за ремень.
Когда-то давно одной из таких пушек он пристрелил Аббата…
Сгорбленная и неуклюжая, она повела его по коридору в центральный зал с высокими потолками. Здесь Ваун заметил ту же запущенность, что и в саду. Пыль лежала на столах и перилах лестниц, а солнечные лучи из высоких окон пестрели светящимися пылинками. Форхил уже скорбел по человеку, которому принадлежал… сколько лет?
Он надеялся, что Зозо отведет его в гостиную или хотя бы на кухню, но она отправилась в библиотеку, и он почувствовал, что до смерти напуган предстоящей встречей.
Он помнил комкома красивым подтянутым мужчиной с узором из огромных веснушек на носу и вьющимися каштановыми волосами, мужчиной, столь улыбчивым и столь немногословным. Тэм либо специально так круто замешивал себе состав, либо столько энергии в нем было от природы. Он не способен был и двух минут высидеть на одном месте. Он был непобедим в любом деле. На рыбалке он мог заплавать Тэма до полусмерти, а потом невинно предложить получасовую пробежку назад к дому, просто ради удовольствия. А сейчас…
Сейчас Тэм был заношенным халатом, наполненным костями, вытянувшимся в огромном, роскошно обитом коричневом кресле. Глаза его были закрыты, дыхание неровно. Если его внешний вид соответствует его возрасту, то он должен быть ровесником Галактики. Волосы почти все выпали, остался лишь туго натянутый кусок кожи, чтобы прикрыть череп, лицо, синеватое от щетины, все обвисло. Голые ноги покрыты пятнами и худы, как палки.
Ваун и представить себе не мог, что это будет так плохо. Неудивительно, что люди самоустраняются, когда это начинается! Он видел, конечно, как стареют домашние животные. Любимым зверюшкам тоже давали бустер, но когда их организм отказывался принимать консерванты, тогда кошечек и лошадок милосердно пристреливали.
— Минуту назад не спал, — раздраженно сказала Зозо. — Я сказала ему, что ты пришел.
В комнате было совсем тихо, если не считать издевательски бодрого потреcкивания в огромном камине. Где-то вдали завывала собака.
Ваун печально смотрел на останки в огромном кресле.
— Рокер действительно угрожал ему выкачкой мозгов? — спросил он осторожно.
— Он так сказал. Рокер черт знает что тут устроил.
— То есть?
— Пытался прозвониться самоустранившемуся человеку.
А как тогда охарактеризовать поведение Вауна?
— Что он скрывает, Зозо? Что за тайны у него от Верховного Главнокомандования? Она неопределенно прищурилась.
— Никаких, — они разговаривали шепотом. — По крайней мере он так говорит.
Он божится, что сохранял в архивах все регистрируемые сигналы. Но Рокер коварный дьявол. Он никому не доверяет.
У Рокера тяжелый бред, если он считает, что к Тэму сейчас можно применить выкачку мозгов. Даже предварительная трепанация была бы для него смертельна. Но и сами разговоры о выкачке могли быть бредом Тэма, если его мозг истлел до такой же степени, до какой тело.
Эх, Тэм, Тэм! Немного на самом деле существовало адмиралов и коммодоров, готовых принять приглашение в Вэлхэл или пригласить выскочку Вауна к себе.
Многие отключали маяки, где проходили вечеринки, когда регистрировали приближение его торча. Заносчивые свиньи аристократы, все до единого. А вот Тэм, чей род был древнее любого…
Вдруг складки кожи дернулись будто ставни, глаза Тэма открылись и уставились на Вауна. Они были туманны и желты, но самое страшное — это несомненно были глаза Тэма, выглядывавшие из разлагающейся чудовищности телесной оболочки, в которую он был заключен.
Ничто больше не шевельнулось, напряженное дыхание сохраняло прежнюю неровность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97