Вы меня понимаете?
Смущенная, Ондайн покачала головой:
— Но вы сказали, что я должна действовать…
— Я сказал, что через некоторое время вы, возможно, сможете действовать. — Карл прислонился к гигантскому дубу, в его темных глазах зажегся огонек, а чувственное лицо озарила озорная усмешка. — Не сомневаюсь, что мой лорд Четхэм будет смотреть за вами зорче орла. Хотя, обладай я такой драгоценностью, я делал бы то же самое.
Покоритесь его воле. Его воля — одна из самых сильных, с которыми мне приходилось иметь дело, иначе вам придется разойтись. Пусть терпение будет вашей добродетелью.
Сейчас Уорик подавлен трагедией, он мечется, ищет какие-то привидения, но скоро он разгадает загадку, которая так мучит его. Тогда придет и ваш черед искать правду.
— Вы думаете, мне нужно будет его оставить?
— О, ненадолго! Вам предстоит лишь небольшое путешествие, когда вы заявите о своих правах наследства. А я уверен, что рано или поздно это произойдет. Уорик женился на вас…
— …чтобы разгадать загадку, о которой вы только что упомянули, — договорила Ондайн.
Карл рассмеялся:
— Думаю, нет. Я хорошо его знаю, моя девочка. Так хорошо, как только человек может знать другого. Я видел его глаза, когда уводил тебя. Они вспыхивали искрами от гнева и зависти, желания обладать и разочарования. Он мучился оттого, что я… такой несносный… буду иметь удовольствие общаться с его женой наедине.
— Но я…
Король снова улыбнулся:
— Не бойся, моя дорогая. Я ничего тебе не предлагаю и ничего у тебя не прошу. Даже если ваш брак будет расторгнут, я и тогда ничего не попрошу у тебя. История забудет, сколько я сделал для процветания изящных искусств в Англии, как боролся за превращение ее в сильную державу. История запомнит — люди во все времена верны себе — мои любовные связи. Но никогда не найдется историка, который посмеет утверждать, что я увлекался женщинами, которые не были увлечены мной. Хотя, — он состроил гримасу и снова улыбнулся, — так смешно видеть, как мой друг лорд Четхэм с его пресловутой статью, храбростью и чертовски мускулистым телом ревнует ко мне!
Ондайн не поднимала головы. Она сомневалась, что Уорик ревнует ее больше, чем ревновал бы Дракона, или даже само поместье Четхэмов, или какую-либо другую собственность, но ей не хотелось спорить с королем.
— Пойдем… Пора возвращаться. Конечно, мне приятно несколько встряхнуть твоего мужа, но я не хочу, чтобы он всерьез подозревал меня в том, что я вовлекаю его жену в любовную интригу. У нас еще будет время для разговора. Сегодня вечером обед и танцы с менестрелями, не правда ли?
— Разумеется, ваше величество. Ох…
— Что такое?
— Я… буду вечно молиться за вас, сэр! Он улыбнулся и опустил ресницы.
— Не смотрите на меня так проникновенно, миледи, с этими слезинками на глазах. Я ведь легко могу забыться и представить себя молодым и гораздо менее преданным другом… Пойдемте!
Он взял ее под руку, и они пошли по дорожке обратно к кортам.
Глава 12
— Кто это? Что за примитивная шлюха! — в волнении восклицала Анна.
Назревала сцена, безобразная сцена. Предчувствуя ее, Уорик позволил Анне увести его с теннисного корта в сад, где они остались одни. Он сложил руки на груди и повернулся к ней с задумчивым видом.
— Следи за своим языком, Анна. Она не примитивная шлюха, а моя жена.
Анна в ярости топнула ногой.
— Нет! Не верю. Ты ведь клялся, что никогда больше не женишься! Ты играешь со мной в какую-то игру… но я доберусь до правды! Я могла ждать от тебя чего угодно, но только не предательства!
Он тяжело вздохнул. Анна не потеряла ни своей красоты, ни присутствия духа, ни энергичной и прямодушной решимости, которая когда-то так его привлекала.
Стиснув челюсти, он боролся со своими чувствами и сдержал уже готовый вырваться простой ответ, который подсказывало рассудку его сердце.
Нет… Анна ничего не утратила. Просто все богатство ее темных волос не могло сравниться с локоном, который струился сквозь его пальцы подобно огню или солнечному свету, как пламя или золото. А ее глаза — с глазами, глубокими как море. Ее роскошная грудь не скрывала тайны, как белоснежная пленительная грудь его жены; ее стать, ее грация, ее характер, ее смех, ее…
Проклятая маленькая колдунья! Она окончательно свела его с ума! Он должен забыть о ней!
— Я никогда и никого не предавал, Анна. Уверяю тебя, что Ондайн только официально моя жена.
Анна даже присвистнула от возмущения.
— На ней ты женился… а на мне — нет!
— Анна! Я никогда и не обещал на тебе жениться! Мы наслаждались друг другом с неистовой страстью, но на этом все кончалось!
Она подняла руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее.
— Анна! Не делай глупостей!
Анна даже и не пыталась освободиться, а воспользовалась моментом и прижалась к Уорику, положив его руку себе на грудь с восклицанием:
— Уорик, вот мое сердце! Оно трепещет и болит! От желания, Уорик, от желания!
Эта дама была прекрасной драматической актрисой, и Уорик не удержался от смеха.
— Анна, мы оба знаем, что ты добиваешься своего… С кем хочешь и где хочешь, но…
В ее глазах появилась злоба.
— Уорик! — перебила она и недобро рассмеялась. — Мы уже проходили все это, Уорик. И ты снова скоро окажешься в моей постели…
Он опять поневоле улыбнулся страстной решимости, прозвучавшей в ее словах, когда перед ними неожиданно появились король и Ондайн.
Уорик коротко взглянул на жену. В ней больше не чувствовалось напряжения, исчезли страх и нервозность. Она была спокойна и смеялась, ее прекрасные сапфировые глаза поблескивали озорными искорками. Его ударило, как будто молнией; как будто стальной клинок пронзил его внутренности, вызвав непереносимую боль от ревности и зависти. При нем она никогда так не смеялась. Никогда не смотрела на него столь лучезарно.
И никогда прежде он не подозревал в ней такую страстность, глубоко сдерживаемую, неистовую. Только теперь, глядя на Ондайн, он чувствовал ее до мозга костей и понимал, что именно это она и скрывала от него. Ради своей безопасности.
Ондайн словно поддразнивала его, смеясь и перешептываясь с королем.
— Весь мужской ум сосредоточен ниже пояса! — прошипела Анна.
Ондайн уже не смеялась так беззаботно и весело королевским остротам. Она смотрела на мужа и Анну. Уорик неожиданно осознал, что его рука все еще покоится на прелестной груди его собеседницы.
Он не стал извиняться и не отдернул в смущении руку, как застигнутый врасплох мальчишка, а твердо встретил взгляд жены и неторопливо пошел ей навстречу.
— Анна, кажется, вы еще не встречались с моей женой Ондайн. Ондайн, это леди Анна.
Возникла неловкая пауза. Карл задумчиво посмотрел на Уорика и прервал затянувшееся молчание:
— Итак, во дворец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Смущенная, Ондайн покачала головой:
— Но вы сказали, что я должна действовать…
— Я сказал, что через некоторое время вы, возможно, сможете действовать. — Карл прислонился к гигантскому дубу, в его темных глазах зажегся огонек, а чувственное лицо озарила озорная усмешка. — Не сомневаюсь, что мой лорд Четхэм будет смотреть за вами зорче орла. Хотя, обладай я такой драгоценностью, я делал бы то же самое.
Покоритесь его воле. Его воля — одна из самых сильных, с которыми мне приходилось иметь дело, иначе вам придется разойтись. Пусть терпение будет вашей добродетелью.
Сейчас Уорик подавлен трагедией, он мечется, ищет какие-то привидения, но скоро он разгадает загадку, которая так мучит его. Тогда придет и ваш черед искать правду.
— Вы думаете, мне нужно будет его оставить?
— О, ненадолго! Вам предстоит лишь небольшое путешествие, когда вы заявите о своих правах наследства. А я уверен, что рано или поздно это произойдет. Уорик женился на вас…
— …чтобы разгадать загадку, о которой вы только что упомянули, — договорила Ондайн.
Карл рассмеялся:
— Думаю, нет. Я хорошо его знаю, моя девочка. Так хорошо, как только человек может знать другого. Я видел его глаза, когда уводил тебя. Они вспыхивали искрами от гнева и зависти, желания обладать и разочарования. Он мучился оттого, что я… такой несносный… буду иметь удовольствие общаться с его женой наедине.
— Но я…
Король снова улыбнулся:
— Не бойся, моя дорогая. Я ничего тебе не предлагаю и ничего у тебя не прошу. Даже если ваш брак будет расторгнут, я и тогда ничего не попрошу у тебя. История забудет, сколько я сделал для процветания изящных искусств в Англии, как боролся за превращение ее в сильную державу. История запомнит — люди во все времена верны себе — мои любовные связи. Но никогда не найдется историка, который посмеет утверждать, что я увлекался женщинами, которые не были увлечены мной. Хотя, — он состроил гримасу и снова улыбнулся, — так смешно видеть, как мой друг лорд Четхэм с его пресловутой статью, храбростью и чертовски мускулистым телом ревнует ко мне!
Ондайн не поднимала головы. Она сомневалась, что Уорик ревнует ее больше, чем ревновал бы Дракона, или даже само поместье Четхэмов, или какую-либо другую собственность, но ей не хотелось спорить с королем.
— Пойдем… Пора возвращаться. Конечно, мне приятно несколько встряхнуть твоего мужа, но я не хочу, чтобы он всерьез подозревал меня в том, что я вовлекаю его жену в любовную интригу. У нас еще будет время для разговора. Сегодня вечером обед и танцы с менестрелями, не правда ли?
— Разумеется, ваше величество. Ох…
— Что такое?
— Я… буду вечно молиться за вас, сэр! Он улыбнулся и опустил ресницы.
— Не смотрите на меня так проникновенно, миледи, с этими слезинками на глазах. Я ведь легко могу забыться и представить себя молодым и гораздо менее преданным другом… Пойдемте!
Он взял ее под руку, и они пошли по дорожке обратно к кортам.
Глава 12
— Кто это? Что за примитивная шлюха! — в волнении восклицала Анна.
Назревала сцена, безобразная сцена. Предчувствуя ее, Уорик позволил Анне увести его с теннисного корта в сад, где они остались одни. Он сложил руки на груди и повернулся к ней с задумчивым видом.
— Следи за своим языком, Анна. Она не примитивная шлюха, а моя жена.
Анна в ярости топнула ногой.
— Нет! Не верю. Ты ведь клялся, что никогда больше не женишься! Ты играешь со мной в какую-то игру… но я доберусь до правды! Я могла ждать от тебя чего угодно, но только не предательства!
Он тяжело вздохнул. Анна не потеряла ни своей красоты, ни присутствия духа, ни энергичной и прямодушной решимости, которая когда-то так его привлекала.
Стиснув челюсти, он боролся со своими чувствами и сдержал уже готовый вырваться простой ответ, который подсказывало рассудку его сердце.
Нет… Анна ничего не утратила. Просто все богатство ее темных волос не могло сравниться с локоном, который струился сквозь его пальцы подобно огню или солнечному свету, как пламя или золото. А ее глаза — с глазами, глубокими как море. Ее роскошная грудь не скрывала тайны, как белоснежная пленительная грудь его жены; ее стать, ее грация, ее характер, ее смех, ее…
Проклятая маленькая колдунья! Она окончательно свела его с ума! Он должен забыть о ней!
— Я никогда и никого не предавал, Анна. Уверяю тебя, что Ондайн только официально моя жена.
Анна даже присвистнула от возмущения.
— На ней ты женился… а на мне — нет!
— Анна! Я никогда и не обещал на тебе жениться! Мы наслаждались друг другом с неистовой страстью, но на этом все кончалось!
Она подняла руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее.
— Анна! Не делай глупостей!
Анна даже и не пыталась освободиться, а воспользовалась моментом и прижалась к Уорику, положив его руку себе на грудь с восклицанием:
— Уорик, вот мое сердце! Оно трепещет и болит! От желания, Уорик, от желания!
Эта дама была прекрасной драматической актрисой, и Уорик не удержался от смеха.
— Анна, мы оба знаем, что ты добиваешься своего… С кем хочешь и где хочешь, но…
В ее глазах появилась злоба.
— Уорик! — перебила она и недобро рассмеялась. — Мы уже проходили все это, Уорик. И ты снова скоро окажешься в моей постели…
Он опять поневоле улыбнулся страстной решимости, прозвучавшей в ее словах, когда перед ними неожиданно появились король и Ондайн.
Уорик коротко взглянул на жену. В ней больше не чувствовалось напряжения, исчезли страх и нервозность. Она была спокойна и смеялась, ее прекрасные сапфировые глаза поблескивали озорными искорками. Его ударило, как будто молнией; как будто стальной клинок пронзил его внутренности, вызвав непереносимую боль от ревности и зависти. При нем она никогда так не смеялась. Никогда не смотрела на него столь лучезарно.
И никогда прежде он не подозревал в ней такую страстность, глубоко сдерживаемую, неистовую. Только теперь, глядя на Ондайн, он чувствовал ее до мозга костей и понимал, что именно это она и скрывала от него. Ради своей безопасности.
Ондайн словно поддразнивала его, смеясь и перешептываясь с королем.
— Весь мужской ум сосредоточен ниже пояса! — прошипела Анна.
Ондайн уже не смеялась так беззаботно и весело королевским остротам. Она смотрела на мужа и Анну. Уорик неожиданно осознал, что его рука все еще покоится на прелестной груди его собеседницы.
Он не стал извиняться и не отдернул в смущении руку, как застигнутый врасплох мальчишка, а твердо встретил взгляд жены и неторопливо пошел ей навстречу.
— Анна, кажется, вы еще не встречались с моей женой Ондайн. Ондайн, это леди Анна.
Возникла неловкая пауза. Карл задумчиво посмотрел на Уорика и прервал затянувшееся молчание:
— Итак, во дворец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126