Это мгновение, когда время остановилось, было самым утонченно-изысканным за всю ее жизнь.
Тлеющий огонь снова разгорался между ними, искрился, согревал.
«Я люблю его, – думала Белинда. – Это совершенно очевидно, хотя и ужасно. Больше всего на свете мне хотелось бы оставаться с ним, как сейчас, и плыть, плыть в его объятиях».
Она чувствовала его дыхание на своем виске, потом ощутила мимолетный поцелуй. Руки Джека скользнули по мягкой коже ее юбки.
Белинда не открыла глаз. Затаив дыхание, она плыла в его объятиях, наслаждаясь теплом.
Его губы прикоснулись к ее щеке. Он обнял Белинду еще крепче, прижавшись лицом к ее волосам. И снова поцеловал ее.
Чудесная горько-сладкая, меланхоличная мелодия закончилась, сменившись энергичной ритмичной музыкой, не соответствующей их настроению и огню, разгоревшемуся между ними. Джек остановился и, придерживая одной рукой ее голову, произнес хрипловатым голосом:
– Я хочу поцеловать тебя.
Было бы так легко и просто сдаться на милость победителя.
Но все обаяние момента исчезло при воспоминании обо всех мужчинах в ее жизни. О Роде и Винсе, о партнерах на одну-две ночи. Белинду охватила паника. Она высвободилась из его объятий.
– Не сегодня, – сказала она. – Уходи, Джек. Ты и так пробыл здесь дольше, чем можно.
Он не сразу поверил ее словам, а поверив, рассердился.
– Зачем ты это делаешь?
Разве могла Белинда сказать ему правду? Не могла, потому и не сказала ничего.
– Ведь мы уже были с тобой вместе. Я не понимаю.
– Просто уйди.
– Зачем ты это делаешь? – повторил он. – Ты хочешь меня. И если ты думаешь, что это не так, то обманываешь себя. А я, видит Бог, Белинда, я хочу тебя.
– Единственное, чего я хочу от тебя, Джек, это то, чего ты не можешь дать ни мне, ни любой другой женщине.
– Что же это такое?
– Настоящее чувство. – Белинда сверлила его взглядом. – Кобели идут по дешевке: на пятачок – пучок, Джек. Убирайся. Уходи сию же минуту, Джек.
Он начал кое-что понимать, и на лице его появилась довольная улыбка.
– Думаю, – сказал он, приближаясь к ней, – что я тебе не безразличен.
Белинда отступила на шаг, разозлившись, что выдала себя с головой и что он такой бесчувственный и эгоистичный.
– Твоя проблема, Джек, заключается в том, что у тебя нет сердца, вернее, в том, что твое сердце висит между ног.
– Как это грубо, Белинда. – Широко улыбаясь, он шагнул к ней. Она не могла уклониться. – Дай мне шанс, Белинда, – попросил Джек, глядя ей прямо в глаза. – Если ты не даешь мне шанса, то как сможешь узнать, есть у меня сердце или нет?
– Не понимаю, о чем ты. Уже поздно. Иди домой. Возвращайся в Лос-Анджелес. Окажи нам обоим такую любезность.
– Почему ты не слушаешь меня? Ты мне не безразлична! Я, черт возьми, начинаю любить тебя! Разве не это ты хотела услышать?
– Ты неправильно понял меня. Уходи.
Джек больше не улыбался.
– Наверное, если бы я упал перед тобой на колени и признался в своих чувствах, как это делали сто лет назад, ты все равно считала бы меня дерьмом, верно?
– Именно так.
– Когда мы увидимся?
– Не знаю.
– Завтра вечером. – Это был не вопрос, а утверждение.
Сказав это, Джек как ни в чем не бывало направился к двери.
Глава 96
Для такого случая она тщательно оделась.
Мэри выбрала обтягивающую кофточку, под которой, естественно, не было лифчика, и новую джинсовую юбку на несколько дюймов выше колен. Босоножки на среднем каблучке, серебряные браслеты и распущенные волосы. В качестве завершающего штриха – бледно-розовая помада для губ и чуть-чуть румян. Взглянув на себя, Мэри признала, что выглядит великолепно, хотя немножечко толстовата.
У нее были красивые ноги; по правде говоря, они были самой лучшей частью ее фигуры. А хуже всего были руки, но при таких грудях и таких волосах на них едва ли кто-нибудь обратит внимание. Мэри даже потратилась на новые духи, которые назывались «Ники». Она нервничала.
На этот раз ей не пришлось ждать. Пышногрудая блондинка-секретарша сразу же провела Мэри к нему. Эйб поднялся ей навстречу, и глаза его загорелись.
– Привет, крошка, – сказал Эйб. – Проходи, присаживайся. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо.
Мэри села, положив ногу на ногу. При этом ее юбка задралась до бедер. Эйб смотрел во все глаза. Он присел на уголок письменного стола перед ней.
– Что это за история о том, что ты якобы целилась из револьвера в Белинду? – Голос у него стал грубым, взгляд жестким.
Мэри была разочарована.
– Ты меня обманул, – вымолвила она дрожащим голосом. – Вот я и решила что-нибудь сделать сама.
– Ты что, спятила?
– Я лишь хотела отпугнуть ее от Винса. Вот и все.
– Боже, ведь ты могла убить Белинду!
– Ей не следовало пытаться выхватить у меня револьвер. Я очень сожалею о случившемся, поверь мне. – К ужасу Мэри, по щекам ее покатились слезы.
– Черт возьми, если бы ты посоветовалась со мной, я сказал бы, чтобы ты успокоилась и ждала, когда все это умрет естественной смертью. У меня в отношении Белинды свои планы. Собираюсь выдать ее замуж. Но эти планы никак не включают твоего мужа.
Мэри поморгала.
– Правда?
– В следующий раз сначала приходи посоветоваться со мной.
Мэри закусила губу. Ее охватило радостное волнение. Он не обманул ее. Не использовал ее. И больше не сердился.
– Я была пьяна, – призналась она. – Иначе такого не случилось бы.
Эйб рассмеялся:
– Ладно, ничего страшного не произошло, а твоя реакция стара как мир. Я, наверное, поступил бы так же на твоем месте.
Мэри улыбнулась.
Эйб откинул голову и не спеша обвел ее взглядом. Ее затвердевшие соски натянули тонкую ткань кофточки.
– Итак, эта тема теперь закрыта. Правильно, крошка?
– Да. Мы с Винсом все равно разругались. Я сыта по горло этим мерзавцем.
Эйб поднял брови:
– Как быстро все изменилось.
Мэри вздернула подбородок:
– Я с ним разведусь, а вчера я выставила его из дома.
Эйб усмехнулся:
– Рад за тебя. – Их взгляды встретились. – Иди сюда, – тихо сказал Эйб.
У нее замерло сердце, а между ног стало горячо и влажно. Мэри подошла к нему и остановилась между его раздвинутых бедер. Он схватил руками ее груди и сжал их.
– Силы небесные! – выдохнул Эйб.
Она сжала сквозь брюки его пенис. Он шевельнулся и ожил.
– Эйб, – прошептала Мэри.
Он задрал ее кофточку и спрятал лицо между грудями. Она высвободила его пенис. Эйб взял в губы сосок.
– Какой большой и красивый, – сказал Эйб. – Я хочу трахнуть твои сиськи, Мэри.
И как сказал, так и сделал.
Глава 97
Страх.
Смердящий, липкий страх.
Уилл Хейуорд сидел, едва дыша, в гостиной своей квартиры на углу Девяностой улицы и Первой авеню и слушал. Ловил каждый звук. Лицо у него побелело как мел. Лоб взмок от пота, который стекал на шею где-то за ухом. Он обхватил себя руками. Вот, кажется, снова послышался звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89