Вспомнив о длинноногой рыженькой, с которой провел прошлую ночь, он пришел в ярость. Джек с большим трудом достиг эрекции. Это он-то, Джек Форд, которому не было равных в быстроте реакции на женщину! Он стукнул кулаком по столу и подошел к окну.
Это продолжалось уже целых четыре недели, с тех самых пор, как Белинда бросила его. Сначала Джек вообще ничего не хотел. Вернее, хотел, но только если думал о ней. При мысли о Белинде он мгновенно приходил в полную боевую готовность – словно дурак, который принарядился, а пойти некуда. Черт бы побрал эту сучку!
Джек ежедневно подолгу катался на лыжах с Мелоди. В основном срывал на ней недовольство или погружался в уныние. Несколько раз, когда Джек поднимался в кресле по канатной дороге, ему казалось, что он видит внизу Белинду. Из-под смешной лыжной шапочки виднелись волосы такого же цвета, но под громоздким лыжным костюмом было трудно разглядеть все остальное. И каждый раз Джек ошибался.
На третий раз он знал, что это она.
Был теплый день. Подъемник на мгновение остановился. Мелоди подставила лицо солнечным лучам, а Джек наблюдал за какой-то лыжницей, спускавшейся по Красному спуску, знаменитому своими трамплинами. Преодолевать их желающих не нашлось, поэтому неудивительно, что лыжница спускалась в полном одиночестве.
В эластичные лыжные брюки был заправлен свитер, на голове – черная мужская лыжная шапочка, на глазах – темные солнцезащитные очки. Она была красивой и сильной. Джек узнал ее, даже не видя волос или лица.
Кататься она умела. Безупречный стиль: Белинда зависала над этими трамплинами грациозно, как балерина. У нее были невероятно сильные ноги. Ему ли не знать, какие они сильные! Он и сейчас чувствовал, как они обвивались вокруг его талии. Белинда пронеслась под его креслом, не взглянув вверх и полностью сосредоточившись на трудной трассе впереди. Когда подъемник двинулся дальше, Джек повернулся и следил за ней до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Он ощутил эрекцию.
Сжав кулаки, он тупо смотрел сквозь окно на Уилширский бульвар. Джек был одержим ею. Он не мог ни на чем сосредоточиться, не мог спать, не получал удовольствия от близости с женщинами. Работать ему было бы легче, но съемки отложили на неопределенное время, дав Джеку еще один повод для беспокойства. Конечно, если бы началась работа, он бы увиделся с ней. Джек не мог бы сказать, обрадовала его эта мысль или привела в ярость. Он подошел к двери и распахнул ее. Необходимо узнать, где она сейчас. Он должен увидеться с Белиндой сегодня же.
– Мелоди?
Она взглянула на него.
– Где у нас телефонный справочник? Не знаешь ли, эта Белинда Карлайл, сценаристка, живет в Лос-Анджелесе?
Мелоди так уставилась на него, что он покраснел.
– Я могу сказать тебе, где она живет, Джек.
– Откуда ты знаешь?
– Белинда и сама по себе знаменитость. Я читала о ней статью в газете. У нее дом в Лагуна-Бич.
– Что? Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря «она и сама по себе знаменитость»?
– Разве ты не знаешь? – улыбнулась Мелоди. – Ее настоящее имя Белинда Глассман. Она дочь Эйба Глассмана.
Белинда потеряла покой.
Ей все надоело.
Все у нее валилось из рук.
Судя по всему, она влюбилась в самого известного бабника в Голливуде. А он? Разве он позвонил? Или попытался уговорить ее провести с ним еще одну ночь? Нет, Джек сдался без боя, как и предполагала Белинда. Избалованный тип. Сейчас он, наверное, утешается с одной из своих восемнадцатилетних бимбо.
Ее захлестнула горячая волна ревности.
«Господи! Кажется, плохи мои дела», – подумала Белинда.
Съемки временно откладывались. Всякий раз, когда она думала об этом, у нее по спине пробегали мурашки. Белинда поговорила с Масционе, и тот с самым невозмутимым видом объяснил ей, что это обычное явление после передачи компании в другие руки, уверял, будто нет причин для беспокойства, и пообещал, что к февралю съемки возобновятся. Побочный результат действий Эйба. Подножка от Эйба, пусть даже непреднамеренная, однако… Он так или иначе вмешивался в ее карьеру. И Белинда не впервые пожалела, что она дочь всемогущего Эйба Глассмана. Потому что, будь ее отец обычным человеком, она сейчас работала бы на съемочной площадке. С ним.
Рано или поздно они будут снова работать вместе. Но когда? До февраля осталось две недели, это не за горами. И попадет она из огня да в полымя. Как можно одновременно и бояться чего-то, и с нетерпением ждать? Так или иначе, ей придется держаться от него подальше.
И конечно, мысль о том, что следует держаться от него подальше, заставила Белинду вспомнить о той ночи, когда они были близки. Ей вспомнилось их невероятное влечение друг к другу и собственная непростительная глупость: она не предохранялась. Даже не подумала об этом.
Белинда знала себя: она не была ни глупа, ни забывчива. И если забыла воспользоваться диафрагмой, то сделала это умышленно. Вопреки здравому смыслу. Из какого-то упрямства Белинда в глубине души хотела забеременеть от него.
Может быть, это не удалось.
Господи, что она наделала?!
Она, эмансипированная женщина, подсознательно прибегла к древней как мир уловке.
«Завтра же надо сделать тест на беременность, – подумала Белинда. – А когда вернусь в Тусон, буду держаться от него подальше. Он человек опасный».
В дальнейшем ей придется ограничиться такими мужчинами, как Винс.
Прошлая ночь была полным фиаско. После Форда она не была с мужчиной ни в Аспене, ни в течение двух последующих недель, а прошлой ночью, для того чтобы достичь оргазма с Винсом, Белинде пришлось представить, что она в объятиях Форда. Вот до чего дошло. Бедняга Винс.
В дверь позвонили.
Думая, что это Винс, Белинда открыла дверь.
Мэри Спаццио, улыбаясь, нацелила на нее револьвер.
– Ах ты, мерзкая сучка! – прошипела она.
Часть третья
ЛЖЕЦЫ
Глава 66
Январь 1988 года
Она ненавидела его.
Как он может?
Господи, все эти звуки – Мелоди не могла заснуть всю ночь.
И этот смех. Его смех. Низкий, невероятно чувственный, невероятно возбужденный. С ней он никогда так не смеялся. Мерзавец.
Мелоди хотелось уйти от Джека, умереть или убить его.
– Мел! – крикнул он из кабинета.
– Пропади ты пропадом, – пробормотала она, очень довольная собственной дерзостью.
– Что это, черт возьми, за история с «Возмущением»? – Джек подошел к двери. – Что означает вся эта чушь насчет «приостановки съемок» на неопределенное время?
«Судя по его виду, он тоже недоспал прошлой ночью, – злорадно подумала Мелоди. – Но как он смеет? Разве не знает, что я люблю его?»
– Тед должен перезвонить мне, как только освободится, – спокойно сказала Мелоди.
– Его безмозглая секретарша говорит это уже в течение двух недель! – возмущенно воскликнул Джек. – Господи, Мел, сегодня шестнадцатое число!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Это продолжалось уже целых четыре недели, с тех самых пор, как Белинда бросила его. Сначала Джек вообще ничего не хотел. Вернее, хотел, но только если думал о ней. При мысли о Белинде он мгновенно приходил в полную боевую готовность – словно дурак, который принарядился, а пойти некуда. Черт бы побрал эту сучку!
Джек ежедневно подолгу катался на лыжах с Мелоди. В основном срывал на ней недовольство или погружался в уныние. Несколько раз, когда Джек поднимался в кресле по канатной дороге, ему казалось, что он видит внизу Белинду. Из-под смешной лыжной шапочки виднелись волосы такого же цвета, но под громоздким лыжным костюмом было трудно разглядеть все остальное. И каждый раз Джек ошибался.
На третий раз он знал, что это она.
Был теплый день. Подъемник на мгновение остановился. Мелоди подставила лицо солнечным лучам, а Джек наблюдал за какой-то лыжницей, спускавшейся по Красному спуску, знаменитому своими трамплинами. Преодолевать их желающих не нашлось, поэтому неудивительно, что лыжница спускалась в полном одиночестве.
В эластичные лыжные брюки был заправлен свитер, на голове – черная мужская лыжная шапочка, на глазах – темные солнцезащитные очки. Она была красивой и сильной. Джек узнал ее, даже не видя волос или лица.
Кататься она умела. Безупречный стиль: Белинда зависала над этими трамплинами грациозно, как балерина. У нее были невероятно сильные ноги. Ему ли не знать, какие они сильные! Он и сейчас чувствовал, как они обвивались вокруг его талии. Белинда пронеслась под его креслом, не взглянув вверх и полностью сосредоточившись на трудной трассе впереди. Когда подъемник двинулся дальше, Джек повернулся и следил за ней до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Он ощутил эрекцию.
Сжав кулаки, он тупо смотрел сквозь окно на Уилширский бульвар. Джек был одержим ею. Он не мог ни на чем сосредоточиться, не мог спать, не получал удовольствия от близости с женщинами. Работать ему было бы легче, но съемки отложили на неопределенное время, дав Джеку еще один повод для беспокойства. Конечно, если бы началась работа, он бы увиделся с ней. Джек не мог бы сказать, обрадовала его эта мысль или привела в ярость. Он подошел к двери и распахнул ее. Необходимо узнать, где она сейчас. Он должен увидеться с Белиндой сегодня же.
– Мелоди?
Она взглянула на него.
– Где у нас телефонный справочник? Не знаешь ли, эта Белинда Карлайл, сценаристка, живет в Лос-Анджелесе?
Мелоди так уставилась на него, что он покраснел.
– Я могу сказать тебе, где она живет, Джек.
– Откуда ты знаешь?
– Белинда и сама по себе знаменитость. Я читала о ней статью в газете. У нее дом в Лагуна-Бич.
– Что? Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря «она и сама по себе знаменитость»?
– Разве ты не знаешь? – улыбнулась Мелоди. – Ее настоящее имя Белинда Глассман. Она дочь Эйба Глассмана.
Белинда потеряла покой.
Ей все надоело.
Все у нее валилось из рук.
Судя по всему, она влюбилась в самого известного бабника в Голливуде. А он? Разве он позвонил? Или попытался уговорить ее провести с ним еще одну ночь? Нет, Джек сдался без боя, как и предполагала Белинда. Избалованный тип. Сейчас он, наверное, утешается с одной из своих восемнадцатилетних бимбо.
Ее захлестнула горячая волна ревности.
«Господи! Кажется, плохи мои дела», – подумала Белинда.
Съемки временно откладывались. Всякий раз, когда она думала об этом, у нее по спине пробегали мурашки. Белинда поговорила с Масционе, и тот с самым невозмутимым видом объяснил ей, что это обычное явление после передачи компании в другие руки, уверял, будто нет причин для беспокойства, и пообещал, что к февралю съемки возобновятся. Побочный результат действий Эйба. Подножка от Эйба, пусть даже непреднамеренная, однако… Он так или иначе вмешивался в ее карьеру. И Белинда не впервые пожалела, что она дочь всемогущего Эйба Глассмана. Потому что, будь ее отец обычным человеком, она сейчас работала бы на съемочной площадке. С ним.
Рано или поздно они будут снова работать вместе. Но когда? До февраля осталось две недели, это не за горами. И попадет она из огня да в полымя. Как можно одновременно и бояться чего-то, и с нетерпением ждать? Так или иначе, ей придется держаться от него подальше.
И конечно, мысль о том, что следует держаться от него подальше, заставила Белинду вспомнить о той ночи, когда они были близки. Ей вспомнилось их невероятное влечение друг к другу и собственная непростительная глупость: она не предохранялась. Даже не подумала об этом.
Белинда знала себя: она не была ни глупа, ни забывчива. И если забыла воспользоваться диафрагмой, то сделала это умышленно. Вопреки здравому смыслу. Из какого-то упрямства Белинда в глубине души хотела забеременеть от него.
Может быть, это не удалось.
Господи, что она наделала?!
Она, эмансипированная женщина, подсознательно прибегла к древней как мир уловке.
«Завтра же надо сделать тест на беременность, – подумала Белинда. – А когда вернусь в Тусон, буду держаться от него подальше. Он человек опасный».
В дальнейшем ей придется ограничиться такими мужчинами, как Винс.
Прошлая ночь была полным фиаско. После Форда она не была с мужчиной ни в Аспене, ни в течение двух последующих недель, а прошлой ночью, для того чтобы достичь оргазма с Винсом, Белинде пришлось представить, что она в объятиях Форда. Вот до чего дошло. Бедняга Винс.
В дверь позвонили.
Думая, что это Винс, Белинда открыла дверь.
Мэри Спаццио, улыбаясь, нацелила на нее револьвер.
– Ах ты, мерзкая сучка! – прошипела она.
Часть третья
ЛЖЕЦЫ
Глава 66
Январь 1988 года
Она ненавидела его.
Как он может?
Господи, все эти звуки – Мелоди не могла заснуть всю ночь.
И этот смех. Его смех. Низкий, невероятно чувственный, невероятно возбужденный. С ней он никогда так не смеялся. Мерзавец.
Мелоди хотелось уйти от Джека, умереть или убить его.
– Мел! – крикнул он из кабинета.
– Пропади ты пропадом, – пробормотала она, очень довольная собственной дерзостью.
– Что это, черт возьми, за история с «Возмущением»? – Джек подошел к двери. – Что означает вся эта чушь насчет «приостановки съемок» на неопределенное время?
«Судя по его виду, он тоже недоспал прошлой ночью, – злорадно подумала Мелоди. – Но как он смеет? Разве не знает, что я люблю его?»
– Тед должен перезвонить мне, как только освободится, – спокойно сказала Мелоди.
– Его безмозглая секретарша говорит это уже в течение двух недель! – возмущенно воскликнул Джек. – Господи, Мел, сегодня шестнадцатое число!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89