— Он повернулся к лакею: — И они не сказали, зачем явились?
— Нет, но просили назвать вам имя Харти. Уверяли, что вы сразу поймете, в чем дело.
— Введите их. — Герцог бросил карты на стол.
— Погодите, погодите! — запротестовал Ньюборо. — Партия еще до конца не разыграна! — Но, увидев выигрышный набор карт, подавился своим протестом.
— Забудьте о партии, — отрезал герцог, — и радуйтесь, что ваша кобыла остается при вас, по крайней мере на время. У меня дела.
— Ну, будь по-вашему…
— Будет. Как всегда.
Лесли и Эвансу и вовсе не пришло в голову протестовать: дела герцога Линфилда интересовали их куда больше, чем карточная игра. Их скучающие лица оживились, глаза засверкали любопытством. Обоим не было еще и тридцати, то есть они были на поколение моложе хозяина дома. Тем не менее уже давно предавались в обществе герцога разнообразным порокам: пьянству, чревоугодничеству, любострастию и азартным играм. Однако он никогда не ставил удовольствия превыше дел.
— Кто эти двое? — полюбопытствовал Эванс, подливая еще виски. — И кто такой Харти, о котором они упомянули?
— В самом деле, Линфилд, — поддержал Лесли, потирая бледное, несколько одутловатое лицо. — Выкладывайте как на духу. Неужто вы опустились до бизнеса с американцами?
— Харти — доверенное лицо, отправленное в Америку, с тем чтобы вернуть в Линфилд мою воспитанницу, которая имела несчастье сбиться с пути.
Герцог откинулся в кресле. Он ни словом не обмолвился, что Эшли Линн приходится ему племянницей. Линфилд не признавал между ней и собой кровных уз и воспитывал ее под видом дальней внебрачной родственницы. Он не мог допустить, чтобы хоть одна живая душа узнала о том, что его обожаемая сестра умерла, давая жизнь ребенку, отец которого был происхождением ниже. Даже теперь, двадцать лет спустя, он приходил в гнев при одном воспоминании об этом. Однако так замечательно владел собой, что никто не мог заподозрить его ярость.
— Воспитанница? — Ньюборо хмыкнул. Потом как бы в рассеянности собрал карты и перетасовал их. — Вы говорите о малышке, которую собирались выдать за старого Босуорта? Назначили день, разослали приглашения… да, неприятно. Помнится мне, она была прехорошенькая, но не слишком одобряла ваш образ жизни.
— Верно, — подтвердил герцог. Его впалая щека нервно дернулась, но только один раз. — Девчонка вбила себе в голову, что Босуорт для нее слишком стар.
— А вам не кажется, Линфилд, что в этом она права? — вставил Лесли. — Босуорт уже несколько лет как в могиле.
— Да, и все его громадное состояние перешло к какому-то кузену в третьем поколении. А могло бы перейти к Эшли.
Герцог не сказал «могло бы перейти ко мне», но все его прекрасно поняли.
— Выходит, она сбежала в колонии? — полюбопытствовал Эванс.
— Именно так. И сейчас, после капитуляции Корнуоллиса под… где бишь он капитулировал?
— Под каким-то Йорктауном, — сказал Лесли.
— Йорктаун! Лорд Норт выбивается из сил, пытаясь убедить короля возобновить военные действия. Будет чудо, если Георг прислушается к его словам. В любом случае я счел момент подходящим для возвращения Эшли домой. Однако странно, что наши гости так задерживаются!
— Стивенс, должно быть, не решился ввести их сюда без предварительной ванны, — съязвил Ньюборо.
Отчасти это было верно. Стивенс и в самом деле отказался отвести их к хозяину в столь непрезентабельном виде, и вот теперь Миллер и Дэвис заправляли рубашки, зачесывали пальцами растрепанные шевелюры, отряхивали одежду от пыли. При этом они сквозь зубы посылали к дьяволу всех дворецких на свете и проклинали тот миг, когда согласились отправиться с поручением. Им еще не приходилось переступать порога замка, тем более такого внушительного и неприступного, как Линфилд.
— Мы будем говорить только с глазу на глаз, — набравшись храбрости, наконец заявил Дэвис, когда их ввели в библиотеку.
Он стоял со шляпой в руке, переминаясь с ноги на ногу, и больше всего желал провалиться сквозь землю. Он физически ощущал могучую волю герцога и был совершенно уверен, что тот оставит его требование без внимания. Однако когда Линфилд поднялся и сделал матросам знак следовать за собой, Дэвис приободрился.
В кабинете герцог смерил обоих долгим взглядом, от которого у Дэвиса сжалась грудь. Хозяин замка напоминал ему в эти секунды хищника, готового броситься в атаку.
— Итак? Вы принесли мне новости от Харти?
— Харти мертв, — лаконично сообщил Дэвис.
— Тогда зачем вы здесь?
— Перед смертью он много рассказывал о порученном ему дельце, — вступил в разговор Миллер.
— И?
— Мы решили продолжить начатое и привезли в Англию Эшли Линн.
Внешне герцог остался все таким же бесстрастным, но в душе у него поднялась настоящая буря.
— Вот как?
— Не задаром, конечно, — сказал Дэвис.
Он сообщил сумму, названную Сэмом Джаджем. Герцог и глазом не моргнул. Дэвис почувствовал себя еще увереннее. Поручение оказалось не таким уж неприятным.
— Надеюсь, вы не возражаете против определенного недоверия, которое я сейчас испытываю? — Тон герцога был безукоризненно вежливым. — И надеюсь, не ждете, что я немедленно выложу вам требуемую сумму? Сначала я должен убедиться, что моя племянница в самом деле у вас.
— У нас, но не при нас. — Дэвис снова начал переминаться с ноги на ногу. — Она в безопасном месте. Если вы согласны заплатить, ей не причинят вреда.
— Справедливо. — Линфилд прошел к камину и пару минут небрежно перебирал безделушки на полке. Он был, однако, весь внимание. — Не откажите в любезности, объясните, как она к вам попала.
Дэвис рассказал о взятии «Марион» на абордаж и о похищении Эшли и Салема Маклеллан.
— Хм! Так у вас в руках и этот Салем… — Герцог помолчал, размышляя. — У Харти не было указания прихватить и его, и я расцениваю это как добавочный… подарок судьбы. Разумеется, я не намерен платить еще и за его жизнь.
— Наш капитан думает, что вы, быть может, захотите заплатить за его смерть. Это ведь не сбоку припека, а законный муж. Лишившись жены, он так просто не успокоится. Это дельце еще может начать смердеть до неба.
Линфилд сбросил с рукава пушинку, с отвращением думая о том, какие же тупые дикари эти американцы. Никакого изящества ни в манерах, ни в речи.
— Скажем так, я буду весьма признателен за безопасное возвращение моей племянницы и выкажу это, добавив еще пять сотен фунтов к поименованной вами сумме. Остальное оставляю на ваше усмотрение.
Матросы синхронно кивнули.
— А теперь опишите мне племянницу.
— Темные волосы, белая кожа, зеленые глаза… такие, знаете ли, сверкающие, когда она не в духе. Надо сказать, она не в духе все время с тех пор, как оказалась у нас на борту. Да, и еще она… как бы это сказать… ну, маленькая и хрупкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
— Нет, но просили назвать вам имя Харти. Уверяли, что вы сразу поймете, в чем дело.
— Введите их. — Герцог бросил карты на стол.
— Погодите, погодите! — запротестовал Ньюборо. — Партия еще до конца не разыграна! — Но, увидев выигрышный набор карт, подавился своим протестом.
— Забудьте о партии, — отрезал герцог, — и радуйтесь, что ваша кобыла остается при вас, по крайней мере на время. У меня дела.
— Ну, будь по-вашему…
— Будет. Как всегда.
Лесли и Эвансу и вовсе не пришло в голову протестовать: дела герцога Линфилда интересовали их куда больше, чем карточная игра. Их скучающие лица оживились, глаза засверкали любопытством. Обоим не было еще и тридцати, то есть они были на поколение моложе хозяина дома. Тем не менее уже давно предавались в обществе герцога разнообразным порокам: пьянству, чревоугодничеству, любострастию и азартным играм. Однако он никогда не ставил удовольствия превыше дел.
— Кто эти двое? — полюбопытствовал Эванс, подливая еще виски. — И кто такой Харти, о котором они упомянули?
— В самом деле, Линфилд, — поддержал Лесли, потирая бледное, несколько одутловатое лицо. — Выкладывайте как на духу. Неужто вы опустились до бизнеса с американцами?
— Харти — доверенное лицо, отправленное в Америку, с тем чтобы вернуть в Линфилд мою воспитанницу, которая имела несчастье сбиться с пути.
Герцог откинулся в кресле. Он ни словом не обмолвился, что Эшли Линн приходится ему племянницей. Линфилд не признавал между ней и собой кровных уз и воспитывал ее под видом дальней внебрачной родственницы. Он не мог допустить, чтобы хоть одна живая душа узнала о том, что его обожаемая сестра умерла, давая жизнь ребенку, отец которого был происхождением ниже. Даже теперь, двадцать лет спустя, он приходил в гнев при одном воспоминании об этом. Однако так замечательно владел собой, что никто не мог заподозрить его ярость.
— Воспитанница? — Ньюборо хмыкнул. Потом как бы в рассеянности собрал карты и перетасовал их. — Вы говорите о малышке, которую собирались выдать за старого Босуорта? Назначили день, разослали приглашения… да, неприятно. Помнится мне, она была прехорошенькая, но не слишком одобряла ваш образ жизни.
— Верно, — подтвердил герцог. Его впалая щека нервно дернулась, но только один раз. — Девчонка вбила себе в голову, что Босуорт для нее слишком стар.
— А вам не кажется, Линфилд, что в этом она права? — вставил Лесли. — Босуорт уже несколько лет как в могиле.
— Да, и все его громадное состояние перешло к какому-то кузену в третьем поколении. А могло бы перейти к Эшли.
Герцог не сказал «могло бы перейти ко мне», но все его прекрасно поняли.
— Выходит, она сбежала в колонии? — полюбопытствовал Эванс.
— Именно так. И сейчас, после капитуляции Корнуоллиса под… где бишь он капитулировал?
— Под каким-то Йорктауном, — сказал Лесли.
— Йорктаун! Лорд Норт выбивается из сил, пытаясь убедить короля возобновить военные действия. Будет чудо, если Георг прислушается к его словам. В любом случае я счел момент подходящим для возвращения Эшли домой. Однако странно, что наши гости так задерживаются!
— Стивенс, должно быть, не решился ввести их сюда без предварительной ванны, — съязвил Ньюборо.
Отчасти это было верно. Стивенс и в самом деле отказался отвести их к хозяину в столь непрезентабельном виде, и вот теперь Миллер и Дэвис заправляли рубашки, зачесывали пальцами растрепанные шевелюры, отряхивали одежду от пыли. При этом они сквозь зубы посылали к дьяволу всех дворецких на свете и проклинали тот миг, когда согласились отправиться с поручением. Им еще не приходилось переступать порога замка, тем более такого внушительного и неприступного, как Линфилд.
— Мы будем говорить только с глазу на глаз, — набравшись храбрости, наконец заявил Дэвис, когда их ввели в библиотеку.
Он стоял со шляпой в руке, переминаясь с ноги на ногу, и больше всего желал провалиться сквозь землю. Он физически ощущал могучую волю герцога и был совершенно уверен, что тот оставит его требование без внимания. Однако когда Линфилд поднялся и сделал матросам знак следовать за собой, Дэвис приободрился.
В кабинете герцог смерил обоих долгим взглядом, от которого у Дэвиса сжалась грудь. Хозяин замка напоминал ему в эти секунды хищника, готового броситься в атаку.
— Итак? Вы принесли мне новости от Харти?
— Харти мертв, — лаконично сообщил Дэвис.
— Тогда зачем вы здесь?
— Перед смертью он много рассказывал о порученном ему дельце, — вступил в разговор Миллер.
— И?
— Мы решили продолжить начатое и привезли в Англию Эшли Линн.
Внешне герцог остался все таким же бесстрастным, но в душе у него поднялась настоящая буря.
— Вот как?
— Не задаром, конечно, — сказал Дэвис.
Он сообщил сумму, названную Сэмом Джаджем. Герцог и глазом не моргнул. Дэвис почувствовал себя еще увереннее. Поручение оказалось не таким уж неприятным.
— Надеюсь, вы не возражаете против определенного недоверия, которое я сейчас испытываю? — Тон герцога был безукоризненно вежливым. — И надеюсь, не ждете, что я немедленно выложу вам требуемую сумму? Сначала я должен убедиться, что моя племянница в самом деле у вас.
— У нас, но не при нас. — Дэвис снова начал переминаться с ноги на ногу. — Она в безопасном месте. Если вы согласны заплатить, ей не причинят вреда.
— Справедливо. — Линфилд прошел к камину и пару минут небрежно перебирал безделушки на полке. Он был, однако, весь внимание. — Не откажите в любезности, объясните, как она к вам попала.
Дэвис рассказал о взятии «Марион» на абордаж и о похищении Эшли и Салема Маклеллан.
— Хм! Так у вас в руках и этот Салем… — Герцог помолчал, размышляя. — У Харти не было указания прихватить и его, и я расцениваю это как добавочный… подарок судьбы. Разумеется, я не намерен платить еще и за его жизнь.
— Наш капитан думает, что вы, быть может, захотите заплатить за его смерть. Это ведь не сбоку припека, а законный муж. Лишившись жены, он так просто не успокоится. Это дельце еще может начать смердеть до неба.
Линфилд сбросил с рукава пушинку, с отвращением думая о том, какие же тупые дикари эти американцы. Никакого изящества ни в манерах, ни в речи.
— Скажем так, я буду весьма признателен за безопасное возвращение моей племянницы и выкажу это, добавив еще пять сотен фунтов к поименованной вами сумме. Остальное оставляю на ваше усмотрение.
Матросы синхронно кивнули.
— А теперь опишите мне племянницу.
— Темные волосы, белая кожа, зеленые глаза… такие, знаете ли, сверкающие, когда она не в духе. Надо сказать, она не в духе все время с тех пор, как оказалась у нас на борту. Да, и еще она… как бы это сказать… ну, маленькая и хрупкая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111