– Я говорил, что из этого может получиться.
Мэлгон медленно покачал головой:
– Нет, это совсем не страшно. Ничего подобного. Только немного странно... и неожиданно.
– Да она тебя околдовала! – простонал Бэйлин и провел толстопалой пятерней по вспотевшему лицу. – Эта женщина, эта жрица, она тебя отравила... украла твою душу.
Мэлгон рассмеялся.
– Прости, я забыл, что ты боишься подобных вещей. Но не пугайся, друг мой. Это не так страшно. Я бы, конечно, не хотел испытывать то же самое каждый день, но ничего страшного не произошло, уверяю. Это было... – Ласковое дыхание, казалось, вновь коснулось его шеи. – На время я ощутил себя частью мироздания – земли, океана, неба. Наверное, власть Богини можно было бы сравнить с пылающим костром или же с гигантской волной, которая охватывает тебя всего. И в самом конце я ощутил пустоту и небытие. Но все-таки Рианнон приходила ко мне туда, такая нежная и ласковая... – Сердце Мэлгона затрепетало, его вдруг поразила догадка: ведь Рианнон жива!
– Это правда, – прошептал он. – Я же не спал тогда. – Король перехватил тревожный взгляд Бэйлина. – Рианнон жива. Я обнимал ее, я любил ее.
– Но это всего лишь наваждение. Ты сам так сказал.
– Богиня – вот что походило на сон или забытье... Но Рианнон, нет, она мне не приснилась.
– Ну конечно, приснилась! Каждому мужчине случалось просыпаться на мокрых от пролившегося семени простынях, сжимая в объятиях одеяло вместо любовницы. Но не более того.
Мэлгон задумался. Зелье оказалось достаточно сильным, чтобы на несколько дней погрузить его в сон. Неужели оно нагнало те самые видения, о которых тая мечталось? Король отверг эту мысль. Даже если разум изменил ему на время, то тело обмануть не могло. Прошло уже два дня, а по нему все еще разливалось узнаваемое тепло полностью удовлетворенного желания. Ни один самый сладкий сон не способен дать мужчине такие же ощущения. Он до сих пор чувствовал тело Рианнон даже на кончиках своих пальцев, а ее сладострастные стоны все еще звучали у него в ушах подобно шуму прибоя. Вопреки всякому благоразумию он твердо поверил в то, что его жена жива.
День был теплый и безветренный, воздух – почти по-весеннему влажный. К тому моменту, когда Мэлгон преодолел половину пути до дома Арианрод, лицо его стало совсем мокрым от пота, а плотная шерстяная ткань зимней рубахи прилипала к спине и груди. Он старался не обращать внимания на усталость, гудевшую в ногах. Дурман от сонного зелья да долгие часы, проведенные в неподвижности на холодном полу пещеры, сделали свое дело и обессилили его даже более, чем он сам мог себе признаться. Но король не смел остановиться и отдохнуть, он и так сильно замешкался. После встречи с Рианнон минуло уже два дня. За это время она могла снова исчезнуть.
И Мэлгон пришпорил Кинрайта, сам подхлестываемый своей тревогой. Покой и умиротворение, которые он испытывал сразу после пробуждения, давно оставили его. Правда, он по-прежнему мог наслаждаться одним только воспоминанием о том, как держал Рианнон в объятиях, как ласкал ее... Но она исчезла, не оставив ему ни единого намека на то, что их близость была вовсе не простой игрой воспаленного воображения. А с этим король никак не желал смириться. Томное чувство удовлетворения понемногу улетучилось, оставив его опустошенным и по-прежнему жаждущим. Теперь он, как и прежде, сомневался в природе своих ощущений. Лишь одна живая душа, кроме самой Рианнон, могла бы подтвердить, что то был не просто сон. И Мэлгон твердо решил разыскать Арианрод и переговорить с нею, покуда и она тоже не испарилась.
Он увидел рыбачку, когда та развешивала на веревке свежий улов. Заметив подъехавшего короля, Арианрод поднялась и повернулась к нему с непроницаемым лицом. Он спешился и сверху вниз глянул на женщину.
– Ну что, Мэлгон Великий, – спросила она, – выполнила Богиня твою просьбу? Ты видел свою возлюбленную леди?
Голос Арианрод был мягок и едва уловимо насмешлив, и Мэлгону это не понравилось. Как легко она рассуждает о том, что так важно для него!
– Да, Рианнон приходила. Не дух ее, а она сама.
– Так ты поверил, что она жива?
Гнев Мэлгона выплеснулся через край; он с угрозой во взгляде надвинулся на Арианрод.
– Ты солгала мне. Рианнон не умерла. – Он кивнул головой в сторону хижины, которая находилась совсем недалеко от того места, где происходил разговор. – Я сейчас разнесу эту жалкую лачугу в щепки, чтобы разыскать мою жену.
– Ты говоришь так, будто Рианнон – твой потерянный на дороге ботинок. – Голос рыбачки оставался спокойным, но в нем прозвучали леденящие и предупреждающие нотки. – В глазах Богини Рианнон не является твоей рабыней или служанкой. Она свободна и может сама выбирать себе судьбу, идти куда хочет, жить там где ей нравится, и, как мне кажется, она не готова к тому, чтобы вернуться в Диганви.
Мэлгон в полном замешательстве отступил на шаг. Арианрод права. Он и в самом деле до сих пор относится к Рианнон как к вещи, пусть любимой, но все-таки по праву принадлежащей ему собственности.
– Ты говорила с ней? – спросил он уже более миролюбивым тоном. – Она сама сказала, что не хочет вернуться ко мне?
Арианрод пожала плечами и указала на голый морской берег:
– Никто не смеет удерживать ее здесь против воли. Если она захочет видеть тебя или даже отправиться жить в Диганви, то может сделать это когда угодно.
Горькая правда больно хлестнула Мэлгона, вселив в его душу страх. Вдруг, несмотря на то что Рианнон жива, он все-таки потерял ее? Король отреагировал на эту мысль неожиданным ожесточением и гневом, служившими скорее для самозащиты. Он сделал еще один угрожающий шаг в направлении Арианрод.
– Ты меня обманула! Играешь мною?!
Рыбачка не пошевелилась, твердо продолжая глядеть прямо в глаза королю своим спокойным, уверенным взором.
– Обманула, говоришь? Но разве ты можешь отрицать, что испытал на себе власть Великой Богини? Не станешь же ты лгать, что ничего особенного с тобой не произошло?
– Я не желаю знать о чудесах Богини. Я только хочу вернуть себе Рианнон.
– А тебе не приходило в голову, что эти две вещи могут как-то зависеть одна от другой?
Дрожь пробежала по телу Мэлгона, когда он вновь посмотрел на маленькую загорелую женщину, бесстрашно встречавшую его взгляд. Какая-то часть его существа опасалась Арианрод и той неведомой власти, которую она представляла. Стремясь не отвести глаз от ее неумолимого лица, он напомнил себе, что перед ним стоит самая обыкновенная женщина, нищая и ничтожная. Но сверкающие темные очи впились в него, проникая в самую глубину души, и на мгновение он действительно ощутил ее неправдоподобную власть: теплую, умиротворяющую энергию, которая приводила его в трепет.
Взяв себя в руки, король отстранил с пути Арианрод и решительно зашагал к хижине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Мэлгон медленно покачал головой:
– Нет, это совсем не страшно. Ничего подобного. Только немного странно... и неожиданно.
– Да она тебя околдовала! – простонал Бэйлин и провел толстопалой пятерней по вспотевшему лицу. – Эта женщина, эта жрица, она тебя отравила... украла твою душу.
Мэлгон рассмеялся.
– Прости, я забыл, что ты боишься подобных вещей. Но не пугайся, друг мой. Это не так страшно. Я бы, конечно, не хотел испытывать то же самое каждый день, но ничего страшного не произошло, уверяю. Это было... – Ласковое дыхание, казалось, вновь коснулось его шеи. – На время я ощутил себя частью мироздания – земли, океана, неба. Наверное, власть Богини можно было бы сравнить с пылающим костром или же с гигантской волной, которая охватывает тебя всего. И в самом конце я ощутил пустоту и небытие. Но все-таки Рианнон приходила ко мне туда, такая нежная и ласковая... – Сердце Мэлгона затрепетало, его вдруг поразила догадка: ведь Рианнон жива!
– Это правда, – прошептал он. – Я же не спал тогда. – Король перехватил тревожный взгляд Бэйлина. – Рианнон жива. Я обнимал ее, я любил ее.
– Но это всего лишь наваждение. Ты сам так сказал.
– Богиня – вот что походило на сон или забытье... Но Рианнон, нет, она мне не приснилась.
– Ну конечно, приснилась! Каждому мужчине случалось просыпаться на мокрых от пролившегося семени простынях, сжимая в объятиях одеяло вместо любовницы. Но не более того.
Мэлгон задумался. Зелье оказалось достаточно сильным, чтобы на несколько дней погрузить его в сон. Неужели оно нагнало те самые видения, о которых тая мечталось? Король отверг эту мысль. Даже если разум изменил ему на время, то тело обмануть не могло. Прошло уже два дня, а по нему все еще разливалось узнаваемое тепло полностью удовлетворенного желания. Ни один самый сладкий сон не способен дать мужчине такие же ощущения. Он до сих пор чувствовал тело Рианнон даже на кончиках своих пальцев, а ее сладострастные стоны все еще звучали у него в ушах подобно шуму прибоя. Вопреки всякому благоразумию он твердо поверил в то, что его жена жива.
День был теплый и безветренный, воздух – почти по-весеннему влажный. К тому моменту, когда Мэлгон преодолел половину пути до дома Арианрод, лицо его стало совсем мокрым от пота, а плотная шерстяная ткань зимней рубахи прилипала к спине и груди. Он старался не обращать внимания на усталость, гудевшую в ногах. Дурман от сонного зелья да долгие часы, проведенные в неподвижности на холодном полу пещеры, сделали свое дело и обессилили его даже более, чем он сам мог себе признаться. Но король не смел остановиться и отдохнуть, он и так сильно замешкался. После встречи с Рианнон минуло уже два дня. За это время она могла снова исчезнуть.
И Мэлгон пришпорил Кинрайта, сам подхлестываемый своей тревогой. Покой и умиротворение, которые он испытывал сразу после пробуждения, давно оставили его. Правда, он по-прежнему мог наслаждаться одним только воспоминанием о том, как держал Рианнон в объятиях, как ласкал ее... Но она исчезла, не оставив ему ни единого намека на то, что их близость была вовсе не простой игрой воспаленного воображения. А с этим король никак не желал смириться. Томное чувство удовлетворения понемногу улетучилось, оставив его опустошенным и по-прежнему жаждущим. Теперь он, как и прежде, сомневался в природе своих ощущений. Лишь одна живая душа, кроме самой Рианнон, могла бы подтвердить, что то был не просто сон. И Мэлгон твердо решил разыскать Арианрод и переговорить с нею, покуда и она тоже не испарилась.
Он увидел рыбачку, когда та развешивала на веревке свежий улов. Заметив подъехавшего короля, Арианрод поднялась и повернулась к нему с непроницаемым лицом. Он спешился и сверху вниз глянул на женщину.
– Ну что, Мэлгон Великий, – спросила она, – выполнила Богиня твою просьбу? Ты видел свою возлюбленную леди?
Голос Арианрод был мягок и едва уловимо насмешлив, и Мэлгону это не понравилось. Как легко она рассуждает о том, что так важно для него!
– Да, Рианнон приходила. Не дух ее, а она сама.
– Так ты поверил, что она жива?
Гнев Мэлгона выплеснулся через край; он с угрозой во взгляде надвинулся на Арианрод.
– Ты солгала мне. Рианнон не умерла. – Он кивнул головой в сторону хижины, которая находилась совсем недалеко от того места, где происходил разговор. – Я сейчас разнесу эту жалкую лачугу в щепки, чтобы разыскать мою жену.
– Ты говоришь так, будто Рианнон – твой потерянный на дороге ботинок. – Голос рыбачки оставался спокойным, но в нем прозвучали леденящие и предупреждающие нотки. – В глазах Богини Рианнон не является твоей рабыней или служанкой. Она свободна и может сама выбирать себе судьбу, идти куда хочет, жить там где ей нравится, и, как мне кажется, она не готова к тому, чтобы вернуться в Диганви.
Мэлгон в полном замешательстве отступил на шаг. Арианрод права. Он и в самом деле до сих пор относится к Рианнон как к вещи, пусть любимой, но все-таки по праву принадлежащей ему собственности.
– Ты говорила с ней? – спросил он уже более миролюбивым тоном. – Она сама сказала, что не хочет вернуться ко мне?
Арианрод пожала плечами и указала на голый морской берег:
– Никто не смеет удерживать ее здесь против воли. Если она захочет видеть тебя или даже отправиться жить в Диганви, то может сделать это когда угодно.
Горькая правда больно хлестнула Мэлгона, вселив в его душу страх. Вдруг, несмотря на то что Рианнон жива, он все-таки потерял ее? Король отреагировал на эту мысль неожиданным ожесточением и гневом, служившими скорее для самозащиты. Он сделал еще один угрожающий шаг в направлении Арианрод.
– Ты меня обманула! Играешь мною?!
Рыбачка не пошевелилась, твердо продолжая глядеть прямо в глаза королю своим спокойным, уверенным взором.
– Обманула, говоришь? Но разве ты можешь отрицать, что испытал на себе власть Великой Богини? Не станешь же ты лгать, что ничего особенного с тобой не произошло?
– Я не желаю знать о чудесах Богини. Я только хочу вернуть себе Рианнон.
– А тебе не приходило в голову, что эти две вещи могут как-то зависеть одна от другой?
Дрожь пробежала по телу Мэлгона, когда он вновь посмотрел на маленькую загорелую женщину, бесстрашно встречавшую его взгляд. Какая-то часть его существа опасалась Арианрод и той неведомой власти, которую она представляла. Стремясь не отвести глаз от ее неумолимого лица, он напомнил себе, что перед ним стоит самая обыкновенная женщина, нищая и ничтожная. Но сверкающие темные очи впились в него, проникая в самую глубину души, и на мгновение он действительно ощутил ее неправдоподобную власть: теплую, умиротворяющую энергию, которая приводила его в трепет.
Взяв себя в руки, король отстранил с пути Арианрод и решительно зашагал к хижине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110