Они начали спорить. Что-то взорвалось у Мэлгона внутри. Он схватился за меч и погрозил шумной толпе:
– Вы будете повиноваться мне, или я вас проучу! Все вон отсюда!
Голос его дрожал от страдания, но все же был достаточно яростен, чтобы испугать и женщин, и Бледдрина. Все заторопились к дверям. Гвеназет шла последней. На пороге она взмолилась:
– Прошу тебя, Мэлгон. Позволь хотя бы мне остаться. Как раз сейчас такой момент, когда женщине требуется помощь женщины.
Мэлгон поглядел в сторону постели. Рианнон дышала очень странно, лицо ее превратилось в маску страдания. Жуткая паника охватила короля. Он, конечно, хотел быть с супругой, но на самом деле не знал, что и как нужно делать, чем ей помочь.
– Да, останься, – ответил он, не сводя глаз с жены. – Но только ты одна и только если не потребуешь, чтобы я покинул ее.
Гвеназет заторопилась к кровати. Она подняла подол рубашки и внимательно осмотрела госпожу. Мэлгон судорожно сглотнул при виде окровавленной простыни и того, что было между ног у Рианнон. Воспоминание о том, что и Аврора вот так же кровоточила, заполнило его. Он вздрогнул:
– Кровь... Это что, конец?
– Да, уже недолго ждать. Я вижу головку ребенка.
Мэлгон подскочил на месте, горло стиснула горькая судорога. Как может Гвеназет говорить столь спокойно? Рианнон умирает, а она только и думает, что о младенце! Нет, он не перенесет этого. Как он будет жить без нее? Ведь она не просто его любимая, его жена; она часть его души!
Он снова встал на колени у кровати. Лицо его было совсем близко к лицу Рианнон. Он погладил мокрый лоб жены, и Рианнон открыла глаза.
– Пора, – произнесла она тихо. – Я готова к последней потуге. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Твой сын рождается.
Мэлгон хотел кивнуть. Глаза наполнились слезами. Какая же она храбрая. Как и Гвеназет, она думает лишь о ребенке. Но он... О, он просто настоящий эгоист! Если дитя будет стоить жизни Рианнон, он никогда не сможет полюбить его.
Черты ее лица снова исказились от боли. Она крикнула. Мэлгон стремительно вскочил с колен. Оторвав ее руку от простыни, он сжал се в своих ладонях.
– Держись, держись за меня, – прошептал он. – Я не отпущу.
Рианнон снова вскрикнула – раз, потом еще раз. Потом тяжко и глубоко задышала. С другого конца кровати донеслись подбадривающие возгласы Гвеназет. Прошло еще несколько мгновений. Мэлгон услышал, как колотится его сердце, потом ощутил пульс на запястье Рианнон. Их ритм, казалось, слился воедино. Мэлгон сосредоточился на жене, желая передать ей не только свои силы, но даже всю свою кровь вместо той, что была потеряна в родах. А ее сотрясла новая схватка. Мэлгон сам вдруг ощутил и сильное давление в животе, и эту боль. Он даже задышал в такт с Рианнон.
Пять, шесть раз – волна за волной подкатывали непрерывно. Новый стон, почти вскрик, сорвался с милых губ. Мэлгон благоговейно смотрел на нее. Сейчас перед ним лежала женщина, совсем не похожая на его нежную, хрупкую жену. Черты лица стали серьезны и сосредоточенны, почти суровы, глаза от напряжения сузились в щелочки, мышцы шеи и плеч натянулись как канаты, а волосы отчаянно, словно яркое пламя, полыхали вокруг лица. Рианнон казалась свирепой и властной. Она набрала полную грудь воздуха и испустила леденящий душу крик.
Этот звук едва не остановил его сердце, и все потемнело в глазах. Мэлгон судорожно пытался овладеть собой. Он сжал ее руку еще крепче и склонился над нею, произнося дорогое имя. Жена откинулась на овечьи шкуры, глаза ее закрылись, а лицо побледнело от изнеможения.
– Рианнон, – умолял король, – Рианнон, не оставляй меня.
Его отчаянная мольба была прервана резким, пронзительным визгом, донесшимся с того конца кровати. Мэлгон оглянулся на странный чужой звук и увидел в руках у Гвеназет что-то красное и сжатое в комочек, совсем не похожее на человека; но это существо потрясало тоненькими ручонками и ножками с бурной энергией и даже некоторой злостью – визг яростного нетерпения принадлежал именно ему.
– Мальчик, – провозгласила Гвеназет. – У вас сын!
Мэлгон встряхнул головой. Все, что имеет значение, – это Рианнон. Он обернулся, испугавшись, что забыл о ней даже на краткий миг.
К его удивлению, глаза жены были открыты, лицо, хотя и измучено, но уже не выглядело таким болезненным. Она смотрела на повитуху и на дитя с удивлением и нежностью. Сухие губы раздвинулись;
– Сын, Мэлгон. У нас сын.
Его тело почти растеклось, растаяло в кресле. Вид новорожденного сына, сосущего грудь жены, заставлял каждый дюйм тела Мэлгона отзываться блаженной дрожью. Ну можно ли представить себе зрелище прекраснее этого? Рианнон еще никогда не была так изумительно прекрасна. Глаза ее в рассветных лучах казались туманно-лиловыми, а бледная кожа словно светилась изнутри... как женское молоко.
Младенец отвернулся от соска и сладко, устало вздохнул. Мэлгон замер и ощутил, что в глазах у него заблестели слезы. Гордый король тряхнул головой. «Похоже, поздние дети делают родителей сентиментальными старыми дураками», – подумал он и охотно сдался, уступив Первенство в этой попытке помериться силами. И что, в самом деле, на него нашло?! С чего он взял, что Рианнон умирает? В своей никчемной панике принял напряжение родильницы за наступающую смерть, а нормальные выделения – за опасное для жизни кровотечение. Спасибо еще всем святым, что Гвеназет, поглощенная заботами о Рианнон, не заметила его кошмарного испуга. Ведь догадайся она, что творилось в голове короля, и первый кимрский муж, отважившийся своими глазами увидеть роды, был бы с позором изгнан из комнаты, заслужив к тому же для всех мужчин репутацию паникеров и безнадежных трусов.
Дрова затрещали и присвистнули в очаге у него за спиной. Арианрод медленно подошла и поправила их. Она вернулась вскоре после того, как младенец впервые закричал. В отличие от других женщин жрица не обнаружила ни малейшего удивления, увидев короля в спальне. «Очень даже хорошо, – сказала она, – что ты своими глазами видел все это. Теперь ты никогда больше не усомнишься в том, что сила и отвага женщин не уступают мужским». «Разумеется, – молча ответил ей Мэлгон, – в этом сомневаться невозможно».
Голос Рианнон прервал думы короля:
– Бридей спит. Подходящий момент, чтобы познакомить Рина с братом, пока малыш не орет во все горло. – Улыбка тронула ее губы.
– Да уж, довольно шумный малый получился. – Мэлгон поднялся и направился к двери. – Несмотря на пока еще очень скромный рост, с легкими у моего сына все в порядке.
Почти весь Диганви собрался в зале, когда туда вышел король. По рядам пронесся радостный ропот, и все в нетерпении окружили властелина. Мэлгон жестом призвал к тишине.
– Королева счастливо разрешилась здоровым сыном, – возвестил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Вы будете повиноваться мне, или я вас проучу! Все вон отсюда!
Голос его дрожал от страдания, но все же был достаточно яростен, чтобы испугать и женщин, и Бледдрина. Все заторопились к дверям. Гвеназет шла последней. На пороге она взмолилась:
– Прошу тебя, Мэлгон. Позволь хотя бы мне остаться. Как раз сейчас такой момент, когда женщине требуется помощь женщины.
Мэлгон поглядел в сторону постели. Рианнон дышала очень странно, лицо ее превратилось в маску страдания. Жуткая паника охватила короля. Он, конечно, хотел быть с супругой, но на самом деле не знал, что и как нужно делать, чем ей помочь.
– Да, останься, – ответил он, не сводя глаз с жены. – Но только ты одна и только если не потребуешь, чтобы я покинул ее.
Гвеназет заторопилась к кровати. Она подняла подол рубашки и внимательно осмотрела госпожу. Мэлгон судорожно сглотнул при виде окровавленной простыни и того, что было между ног у Рианнон. Воспоминание о том, что и Аврора вот так же кровоточила, заполнило его. Он вздрогнул:
– Кровь... Это что, конец?
– Да, уже недолго ждать. Я вижу головку ребенка.
Мэлгон подскочил на месте, горло стиснула горькая судорога. Как может Гвеназет говорить столь спокойно? Рианнон умирает, а она только и думает, что о младенце! Нет, он не перенесет этого. Как он будет жить без нее? Ведь она не просто его любимая, его жена; она часть его души!
Он снова встал на колени у кровати. Лицо его было совсем близко к лицу Рианнон. Он погладил мокрый лоб жены, и Рианнон открыла глаза.
– Пора, – произнесла она тихо. – Я готова к последней потуге. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Твой сын рождается.
Мэлгон хотел кивнуть. Глаза наполнились слезами. Какая же она храбрая. Как и Гвеназет, она думает лишь о ребенке. Но он... О, он просто настоящий эгоист! Если дитя будет стоить жизни Рианнон, он никогда не сможет полюбить его.
Черты ее лица снова исказились от боли. Она крикнула. Мэлгон стремительно вскочил с колен. Оторвав ее руку от простыни, он сжал се в своих ладонях.
– Держись, держись за меня, – прошептал он. – Я не отпущу.
Рианнон снова вскрикнула – раз, потом еще раз. Потом тяжко и глубоко задышала. С другого конца кровати донеслись подбадривающие возгласы Гвеназет. Прошло еще несколько мгновений. Мэлгон услышал, как колотится его сердце, потом ощутил пульс на запястье Рианнон. Их ритм, казалось, слился воедино. Мэлгон сосредоточился на жене, желая передать ей не только свои силы, но даже всю свою кровь вместо той, что была потеряна в родах. А ее сотрясла новая схватка. Мэлгон сам вдруг ощутил и сильное давление в животе, и эту боль. Он даже задышал в такт с Рианнон.
Пять, шесть раз – волна за волной подкатывали непрерывно. Новый стон, почти вскрик, сорвался с милых губ. Мэлгон благоговейно смотрел на нее. Сейчас перед ним лежала женщина, совсем не похожая на его нежную, хрупкую жену. Черты лица стали серьезны и сосредоточенны, почти суровы, глаза от напряжения сузились в щелочки, мышцы шеи и плеч натянулись как канаты, а волосы отчаянно, словно яркое пламя, полыхали вокруг лица. Рианнон казалась свирепой и властной. Она набрала полную грудь воздуха и испустила леденящий душу крик.
Этот звук едва не остановил его сердце, и все потемнело в глазах. Мэлгон судорожно пытался овладеть собой. Он сжал ее руку еще крепче и склонился над нею, произнося дорогое имя. Жена откинулась на овечьи шкуры, глаза ее закрылись, а лицо побледнело от изнеможения.
– Рианнон, – умолял король, – Рианнон, не оставляй меня.
Его отчаянная мольба была прервана резким, пронзительным визгом, донесшимся с того конца кровати. Мэлгон оглянулся на странный чужой звук и увидел в руках у Гвеназет что-то красное и сжатое в комочек, совсем не похожее на человека; но это существо потрясало тоненькими ручонками и ножками с бурной энергией и даже некоторой злостью – визг яростного нетерпения принадлежал именно ему.
– Мальчик, – провозгласила Гвеназет. – У вас сын!
Мэлгон встряхнул головой. Все, что имеет значение, – это Рианнон. Он обернулся, испугавшись, что забыл о ней даже на краткий миг.
К его удивлению, глаза жены были открыты, лицо, хотя и измучено, но уже не выглядело таким болезненным. Она смотрела на повитуху и на дитя с удивлением и нежностью. Сухие губы раздвинулись;
– Сын, Мэлгон. У нас сын.
Его тело почти растеклось, растаяло в кресле. Вид новорожденного сына, сосущего грудь жены, заставлял каждый дюйм тела Мэлгона отзываться блаженной дрожью. Ну можно ли представить себе зрелище прекраснее этого? Рианнон еще никогда не была так изумительно прекрасна. Глаза ее в рассветных лучах казались туманно-лиловыми, а бледная кожа словно светилась изнутри... как женское молоко.
Младенец отвернулся от соска и сладко, устало вздохнул. Мэлгон замер и ощутил, что в глазах у него заблестели слезы. Гордый король тряхнул головой. «Похоже, поздние дети делают родителей сентиментальными старыми дураками», – подумал он и охотно сдался, уступив Первенство в этой попытке помериться силами. И что, в самом деле, на него нашло?! С чего он взял, что Рианнон умирает? В своей никчемной панике принял напряжение родильницы за наступающую смерть, а нормальные выделения – за опасное для жизни кровотечение. Спасибо еще всем святым, что Гвеназет, поглощенная заботами о Рианнон, не заметила его кошмарного испуга. Ведь догадайся она, что творилось в голове короля, и первый кимрский муж, отважившийся своими глазами увидеть роды, был бы с позором изгнан из комнаты, заслужив к тому же для всех мужчин репутацию паникеров и безнадежных трусов.
Дрова затрещали и присвистнули в очаге у него за спиной. Арианрод медленно подошла и поправила их. Она вернулась вскоре после того, как младенец впервые закричал. В отличие от других женщин жрица не обнаружила ни малейшего удивления, увидев короля в спальне. «Очень даже хорошо, – сказала она, – что ты своими глазами видел все это. Теперь ты никогда больше не усомнишься в том, что сила и отвага женщин не уступают мужским». «Разумеется, – молча ответил ей Мэлгон, – в этом сомневаться невозможно».
Голос Рианнон прервал думы короля:
– Бридей спит. Подходящий момент, чтобы познакомить Рина с братом, пока малыш не орет во все горло. – Улыбка тронула ее губы.
– Да уж, довольно шумный малый получился. – Мэлгон поднялся и направился к двери. – Несмотря на пока еще очень скромный рост, с легкими у моего сына все в порядке.
Почти весь Диганви собрался в зале, когда туда вышел король. По рядам пронесся радостный ропот, и все в нетерпении окружили властелина. Мэлгон жестом призвал к тишине.
– Королева счастливо разрешилась здоровым сыном, – возвестил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110