Малыш очутился в ее объятиях. Она крепко прижала его к себе. Его голова едва доставала до ее живота. Он был таким замечательным малышом, она так была счастлива видеть его в доме, что глаза ее наполнились слезами.
Габриэль оставил их вдвоем и поднялся наверх, чтобы поговорить с Клэр Мак-Кей. Он хотел выяснить имя воина, который опозорил эту женщину. И еще — сказать Клэр, что ее отец прибудет сюда завтра, чтобы забрать ее домой, конечно, если она окажется достаточно окрепнувшей для этого.
Через минуту Габриэль вернулся вниз. Клэр оказалась слишком слабой, чтобы отвечать на его вопросы. И опять уснула.
Джоанна и Алекс ждали его у основания лестницы.
— Что-нибудь случилось, супруг мой? — спросила Джоанна, увидев нахмуренное лицо Габриэля.
— Всякий раз, когда я пытаюсь переговорить с Клэр Мак-Кей, она засыпает. Как вы думаете, сколько пройдет времени, прежде чем она достаточно окрепнет, чтобы отвечать на мои вопросы?
— Не знаю, Габриэль. Вы видите, что она выглядит так же, как в тот день, когда ее привезли сюда. Понадобится время. Будьте терпеливы, — говорила Джоанна, кивая для убедительности. — Чудо, что она еще жива…
— Похоже, что так, — согласился он. — Ее отец приезжает завтра и хочет забрать ее домой.
Джоанна покачала головой:
— Клэр еще не в состоянии куда-либо ехать. Ее отец должен будет понять это.
Габриэлю не хотелось сейчас продолжать этот сложный разговор. Его радовало, как встретились жена и Алекс. Не хотелось портить доброе настроение. А для того, чтобы обсудить будущее Клэр, еще найдется время вечером.
— Почему бы вам не погулять с Алексом, жена? Сегодня слишком прекрасный день, чтобы сидеть дома.
Алекс держал Джоанну за руку и смотрел на нее в совершенном восхищении. Габриэль подумал, что, видно, мальчик отчаянно нуждался в матери. Но — еще одно открытие — Джоанна сама чуть ли не так же нуждалась в Алексе.
— Да, сегодня прекрасный день, — сказала она.
В глазах у Габриэля появилось нежное выражение. Теперь он был очень неосторожен. Его любовь к сыну была слишком очевидной.
Господи, она чувствовала себя сегодня слишком сентиментальной. Джоанна осознавала, что слезы готовы брызнуть у нее из глаз, и отвернулась, чтобы муж не увидел их. Он не поймет — мужчины уверены, что женщины плачут только от несчастий или от боли. Так полагала Джоанна. А ее слезы были от счастья, от радости. Господь благословил ее! Она бесплодна, но все же у нее есть сын, которого она может любить. Да, она будет любить Алекса, потому что для нее просто невозможно закалить сердце холодом против этого ребенка.
— Может, мы пойдем посмотреть лошадок, мама? И слезы брызнули у нее из глаз. Габриэль и Алекс пришли в ужас.
— Джоанна, что с вами происходит? — Тревога, охватившая Габриэля, заставила его почти прорычать этот вопрос.
— Мы не пойдем смотреть лошадок! — крикнул Алекс, который подумал, что Джоанна расстроилась из-за этого.
Джоанна попыталась взять себя в руки.
— Ничего особенного, — сказала она мужу. — Просто Алекс назвал меня мамой. Видите ли, это застало меня врасплох. Кажется, сегодня я очень впечатлительна.
— Папа сказал, что я могу называть тебя мамой, — стал оправдываться Алекс. — Он сказал, что тебе это понравится.
Малыш обеспокоенно глядел на нее. Джоанна поспешила успокоить его.
— Твой папа был прав. Ты должен называть меня мамой.
— Тогда почему же ты плачешь, как малыш? — и спросил Алекс.
Она улыбнулась.
— Потому, что ты сделал меня счастливой, — ответила она. — Алекс, сегодня слишком прекрасный день, чтобы сидеть дома. Давай посмотрим лошадок.
Она сделала попытку пойти к выходу. Габриэль протянул к ней руки и схватил за плечи:
— Сначала поблагодарите меня за то, что я привез домой вашего сына, — произнес он.
— Я поблагодарю вас позже, когда буду готова, милорд.
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. И услышала, как Алекс издал булькающий звук, и тоже прыснула со смеху…
Габриэль, улыбаясь, смотрел, как его жена с сыном спускались во двор. Он следил за ними с верхней ступеньки. Смотрел, пока они не скрылись за холмом.
— Чему вы так улыбаетесь, милорд? — Отец Мак-Кечни, вскарабкавшись по лестнице, остановился рядом со своим лаэрдом.
— Я наблюдаю за своей семьей. Отец Мак-Кечни кивнул:
— У вас прекрасная семья, сын мой. Господь благословил вас всех троих.
Габриэль был не слишком набожен, но тут вполне согласился со священником. Когда Габриэль был моложе и наивнее, то молился, чтобы Господь послал ему настоящую семью. Теперь у него были Алекс и Джоанна, которых он мог назвать своими. Он подумал и решил, что должен вознести за это хвалу Создателю. В конце концов тот откликнулся на его молитву.
Смех Джоанны теперь раздавался по всему двору, вторгаясь в мысли Габриэля. Он невольно улыбнулся: проклятие! — он любил этот знак ее радости.
Джоанна не знала, что муж прислушивается к ней. Алекс был так возбужден, оказавшись на прогулке с ней, что не мог идти размеренно, он бежал — только пятки сверкали. Джоанна едва поспевала за ним.
Они провели этот день вместе. Сначала рассматривали лошадей, а затем спустились вниз на луг, чтобы нанести визит Огги.
Старый воин как раз только вернулся с гребня холма и был в прескверном настроении.
— Почему вы так насупились, Огги? — крикнула Джоанна.
Алекс встретился взглядом с солдатом и спрятался за юбки Джоанны.
— Не тревожься, Алекс, — прошептала Джоанна. — Огги бывает мрачным, но у него доброе сердце.
— Как у папы? Джоанна улыбнулась.
— Да, — ответила она, подумав про себя, что у Алекса живой ум и чуткая душа.
Огги подождал, пока они подойдут, и объявил, чем расстроен.
— Я готов отказаться от моей игры, — заявил он, трагически тряхнув головой. — Бесполезно поражать цели с больших дистанций. Большинство камней рассыпается — от силы броска. Они разлетаются в воздухе. Значит, в этом нет смысла, не так ли? А что это прячется позади вас, поглядывая на меня украдкой такими большими синими глазами?
— Это Алекс, — ответила Джоанна. — Разве вы не помните сына лаэрда?
— Конечно, я помню парнишку, — отозвался Огги. — Но сейчас я в самом кислом настроении, леди Джоанна. Я сегодня неподходящая компания. Лучше оставьте меня дуться в одиночестве.
Джоанна постаралась не рассмеяться.
— Не могли бы вы потратить немного времени, чтобы показать Алексу, как забивать камни в ямки прямо здесь на лугу?
— Нет, я не могу потратить немного времени, — пробурчал Огги, приглашая при этом рукой мальчика подойти поближе. — Это не детская игра. Сколько тебе лет, малыш?
Алекс мертвой хваткой вцепился в руку Джоанны.
Он не желал ни на шаг отходить от нее. Тогда она вместе с ним подошла к Огги.
— Алекс не знает, сколько ему лет, — объяснила Джоанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106