Примерно через час ему встретился всадник — мексиканец, которого Дел как-то видел с людьми Форсайта. Дел кивнул и проскакал мимо. Сейчас его главная забота — Лайстер и Бруэа, и он рассчитывал встретиться с ними на ранчо «Аконит».
Гомер редко задумывался о своей жизни, но сейчас вдруг понял: в последнее время с ним происходят какие-то странные вещи, что-то в нем меняется. Пять лет он убивал, был готов в любую секунду выхватить оружие. Убив человека впервые, Дел чувствовал угрызения совести, во второй раз было уже легче; а затем он и вовсе перестал испытывать к своим жертвам какие-либо чувства, кроме презрения, — убийство стало его работой, и он выполнял ее легко и без особых раздумий.
Дел знал, что обратного пути нет, что ему никогда не стать таким, как прежде. Но он должен найти слова, которые помогли бы достучаться до сердца любимой женщины. Дел хотел, чтобы Бонни поняла: его способ зарабатывать на жизнь не имеет никакого отношения к его любви к ней. Кроме того, ремесло, которым он овладел в совершенстве, помогло ему скопить приличную сумму. Он мог обеспечить Бонни безбедное существование, дать ей почти все, что она пожелает. Она любит брата — Дел этого не понимал, но готов был принять как данность, — что ж, если она захочет, он поможет Берни открыть свое дело. Все что угодно, лишь бы Бонни была счастлива.
Такому мужчине, как Дел, нелегко говорить о любви, особенно когда чувство глубокое и сильное. Но он должен каким-то образом убедить Бонни, что готов посвятить ей всю жизнь, заботиться о ней, защищать и оберегать. В голове у Дела вертелось множество слов, которые он мог бы ей сказать, по вот беда: все фразы, все слова никак не хотели выстраиваться в логическом порядке.
Впрочем, одна мысль оформилась с ужасающей ясностью: без Бонни его жизнь лишена смысла.
Когда Клив с Диллоном вернулись в город и подъехали к платной конюшне, был полдень. Они ездили к местечку па берегу реки Иеллоустон, где, по слухам, два англичанина собирались построить мост. Клив рассчитывал получить информацию, которую можно будет использовать против Форсайта, но на берегу они обнаружили только лагерь лесорубов.
Хозяин конюшни вышел из сарая им навстречу.
— Мистер Старк, вас тут искал мексиканец.
— Неужели? И что ему нужно?
— Не знаю, он не сказал. Лошадь под ним была вся в пене и едва держалась на ногах. Он наверняка вернется. — Хозяин посмотрел куда-то поверх плеча Клива. — Провалиться мне на этом месте, если это не он там ковыляет.
— Сеньоры! — Мексиканец засеменил к ним на своих коротких ножках и быстро затараторил по-испански: — Ай-ай-ай, неподходящее вы выбрали время уезжать из города.
— О чем ты, amigo?
Мексиканец покосился на хозяина конюшни и ответил по-испански:
— В «Аконит» поскакал целый отряд.
— Кто ты такой? — спросил Клив.
— Ай-ай-ай, какая сейчас разница? Меня зовут Пабло Кардова. — Он снял сомбреро и рукавом вытер пот со лба. — Мой хороший друг, Колин Толлмен, попросил меня присмотреть за его младшим братом, Диллоном Толлменом, вот почему я здесь, Я рассудил, что мне удастся выяснить гораздо больше, если никто не узнает, что я на вашей стороне. Хитро придумано, правда? — Он усмехнулся, сверкнув золотым зубом.
Диллон нахмурился.
— Где ты встречался с Колином? Я и без его помощи прекрасно могу сам о себе позаботиться.
— В Тимбертауне, сеньор. Колин, папа Толлмен, мама Толлмен — все знают, что тут творится, и беспокоятся за вас…
— Господи, да что они там — думают, у меня еще молоко на губах не обсохло?
— Диллон, давай с этим потом разберемся, — вмешался Клив. — Так что ты можешь сказать насчет отряда, посланного в «Аконит»? Сколько их?
— Не меньше дюжины, сеньор. Они хотели и меня прихватить, да я наврал, что у меня понос. Хорошо я придумал, правда?
— Когда они отправились?
— . Часа два-три назад. С ними были юнец с дубовой башкой, урод с кривым носом и здешний шериф. За главного у них некий Бруза — на редкость злобный тип, должен вам сказать, он собирался убить эту девушку — ну, знаете, у нее еще брат одноногий. Бруэа говорит, нельзя оставлять свидетелей. Форсайт приказал убить мисс Андерсон. Шериф хотел остаться в городе, но полковник велел ему поехать и вручить Леннингу бумаги. Страшное злодейство они затеяли, сеньоры.
Хозяин конюшни не понял из их разговора ни слова. Клив ему сказал:
— Люди Форсайта отправились в «Аконит»…
— Они собираются сжечь ранчо! — воскликнул старик. — Ей-богу, этого сукина сына повесить мало!
— В этом я с вами полностью согласен. Покормите и напоите наших лошадей, минут через двадцать мы вернемся. Я пойду отправлю телеграмму в форт и еще одну — судье Уильямсу. Сегодня он должен уже вернуться в Боузмен. Диллон, как ты смотришь на то, чтобы разведать, много ли людей Форсайта осталось в городе?
— Сеньор, давайте я разведаю!
— Что, тоже решил вмешаться?
— Конечно, сеньор. Я поеду с вами в «Аконит». — Пабло покосился на Диллона, который был на голову его выше; в темных глазах мексиканца зажглись озорные огоньки. — Как же иначе я присмотрю за младшим братиком?
— Черт возьми, послушай, ты, любитель перца! Если собираешься ехать с нами, сейчас же прекрати свои дурацкие шуточки!
Глава 23
Черный Лось обладал всеми качествами настоящего вождя. Он не колеблясь отдавал приказы — и вместе с тем относился к своим воинам с уважением. Он был горд, но не тщеславен; и неудивительно, что Маленькая Сова, даже со сломанной ногой проявившая редкостную выдержку и храбрость, — его сестра.
Баку Черный Лось понравился. Они ехали во главе отряда через Бешеные Горы, то продвигаясь по тропе вдоль края ущелья, то пересекая перевалы. Время от времени Черный Лось останавливался и осматривал следы — осматривал особенно тщательно, когда они выезжали на открытое место, где тропу пересекали следы зверей. В пути никто из них не проронил ни слова.
Бак умел читать следы не хуже индейцев. Он понял, что Быстрый Бег вел лошадь в поводу.. Один раз Кристин свалилась на землю — на колючей ветке кустарника осталось несколько длинных светлых волосков, а на сырой земле — небольшая вмятина. Не желая, чтобы Черный Лось решил, будто он хочет вместе с ним командовать отрядом, Бак умолчал о своих наблюдениях, но временами его душил гнев, когда он думал о том, что приходится выносить Кристин. «Всемогущий Боже, если ты существуешь — а я думаю, ты есть и сверху все видишь, — не допусти, чтобы он ее изнасиловал!» — мысленно взмолился он.
Через несколько часов они выехали к поросшей травой лощине, К тому времени когда отряд добрался до подножия следующей горной гряды, солнце уже стояло в зените. У небольшого водопада — здесь чистая прозрачная вода падала с отвесной каменной стены — Черный Лось остановился и, подозвав одного из воинов, что-то сказал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Гомер редко задумывался о своей жизни, но сейчас вдруг понял: в последнее время с ним происходят какие-то странные вещи, что-то в нем меняется. Пять лет он убивал, был готов в любую секунду выхватить оружие. Убив человека впервые, Дел чувствовал угрызения совести, во второй раз было уже легче; а затем он и вовсе перестал испытывать к своим жертвам какие-либо чувства, кроме презрения, — убийство стало его работой, и он выполнял ее легко и без особых раздумий.
Дел знал, что обратного пути нет, что ему никогда не стать таким, как прежде. Но он должен найти слова, которые помогли бы достучаться до сердца любимой женщины. Дел хотел, чтобы Бонни поняла: его способ зарабатывать на жизнь не имеет никакого отношения к его любви к ней. Кроме того, ремесло, которым он овладел в совершенстве, помогло ему скопить приличную сумму. Он мог обеспечить Бонни безбедное существование, дать ей почти все, что она пожелает. Она любит брата — Дел этого не понимал, но готов был принять как данность, — что ж, если она захочет, он поможет Берни открыть свое дело. Все что угодно, лишь бы Бонни была счастлива.
Такому мужчине, как Дел, нелегко говорить о любви, особенно когда чувство глубокое и сильное. Но он должен каким-то образом убедить Бонни, что готов посвятить ей всю жизнь, заботиться о ней, защищать и оберегать. В голове у Дела вертелось множество слов, которые он мог бы ей сказать, по вот беда: все фразы, все слова никак не хотели выстраиваться в логическом порядке.
Впрочем, одна мысль оформилась с ужасающей ясностью: без Бонни его жизнь лишена смысла.
Когда Клив с Диллоном вернулись в город и подъехали к платной конюшне, был полдень. Они ездили к местечку па берегу реки Иеллоустон, где, по слухам, два англичанина собирались построить мост. Клив рассчитывал получить информацию, которую можно будет использовать против Форсайта, но на берегу они обнаружили только лагерь лесорубов.
Хозяин конюшни вышел из сарая им навстречу.
— Мистер Старк, вас тут искал мексиканец.
— Неужели? И что ему нужно?
— Не знаю, он не сказал. Лошадь под ним была вся в пене и едва держалась на ногах. Он наверняка вернется. — Хозяин посмотрел куда-то поверх плеча Клива. — Провалиться мне на этом месте, если это не он там ковыляет.
— Сеньоры! — Мексиканец засеменил к ним на своих коротких ножках и быстро затараторил по-испански: — Ай-ай-ай, неподходящее вы выбрали время уезжать из города.
— О чем ты, amigo?
Мексиканец покосился на хозяина конюшни и ответил по-испански:
— В «Аконит» поскакал целый отряд.
— Кто ты такой? — спросил Клив.
— Ай-ай-ай, какая сейчас разница? Меня зовут Пабло Кардова. — Он снял сомбреро и рукавом вытер пот со лба. — Мой хороший друг, Колин Толлмен, попросил меня присмотреть за его младшим братом, Диллоном Толлменом, вот почему я здесь, Я рассудил, что мне удастся выяснить гораздо больше, если никто не узнает, что я на вашей стороне. Хитро придумано, правда? — Он усмехнулся, сверкнув золотым зубом.
Диллон нахмурился.
— Где ты встречался с Колином? Я и без его помощи прекрасно могу сам о себе позаботиться.
— В Тимбертауне, сеньор. Колин, папа Толлмен, мама Толлмен — все знают, что тут творится, и беспокоятся за вас…
— Господи, да что они там — думают, у меня еще молоко на губах не обсохло?
— Диллон, давай с этим потом разберемся, — вмешался Клив. — Так что ты можешь сказать насчет отряда, посланного в «Аконит»? Сколько их?
— Не меньше дюжины, сеньор. Они хотели и меня прихватить, да я наврал, что у меня понос. Хорошо я придумал, правда?
— Когда они отправились?
— . Часа два-три назад. С ними были юнец с дубовой башкой, урод с кривым носом и здешний шериф. За главного у них некий Бруза — на редкость злобный тип, должен вам сказать, он собирался убить эту девушку — ну, знаете, у нее еще брат одноногий. Бруэа говорит, нельзя оставлять свидетелей. Форсайт приказал убить мисс Андерсон. Шериф хотел остаться в городе, но полковник велел ему поехать и вручить Леннингу бумаги. Страшное злодейство они затеяли, сеньоры.
Хозяин конюшни не понял из их разговора ни слова. Клив ему сказал:
— Люди Форсайта отправились в «Аконит»…
— Они собираются сжечь ранчо! — воскликнул старик. — Ей-богу, этого сукина сына повесить мало!
— В этом я с вами полностью согласен. Покормите и напоите наших лошадей, минут через двадцать мы вернемся. Я пойду отправлю телеграмму в форт и еще одну — судье Уильямсу. Сегодня он должен уже вернуться в Боузмен. Диллон, как ты смотришь на то, чтобы разведать, много ли людей Форсайта осталось в городе?
— Сеньор, давайте я разведаю!
— Что, тоже решил вмешаться?
— Конечно, сеньор. Я поеду с вами в «Аконит». — Пабло покосился на Диллона, который был на голову его выше; в темных глазах мексиканца зажглись озорные огоньки. — Как же иначе я присмотрю за младшим братиком?
— Черт возьми, послушай, ты, любитель перца! Если собираешься ехать с нами, сейчас же прекрати свои дурацкие шуточки!
Глава 23
Черный Лось обладал всеми качествами настоящего вождя. Он не колеблясь отдавал приказы — и вместе с тем относился к своим воинам с уважением. Он был горд, но не тщеславен; и неудивительно, что Маленькая Сова, даже со сломанной ногой проявившая редкостную выдержку и храбрость, — его сестра.
Баку Черный Лось понравился. Они ехали во главе отряда через Бешеные Горы, то продвигаясь по тропе вдоль края ущелья, то пересекая перевалы. Время от времени Черный Лось останавливался и осматривал следы — осматривал особенно тщательно, когда они выезжали на открытое место, где тропу пересекали следы зверей. В пути никто из них не проронил ни слова.
Бак умел читать следы не хуже индейцев. Он понял, что Быстрый Бег вел лошадь в поводу.. Один раз Кристин свалилась на землю — на колючей ветке кустарника осталось несколько длинных светлых волосков, а на сырой земле — небольшая вмятина. Не желая, чтобы Черный Лось решил, будто он хочет вместе с ним командовать отрядом, Бак умолчал о своих наблюдениях, но временами его душил гнев, когда он думал о том, что приходится выносить Кристин. «Всемогущий Боже, если ты существуешь — а я думаю, ты есть и сверху все видишь, — не допусти, чтобы он ее изнасиловал!» — мысленно взмолился он.
Через несколько часов они выехали к поросшей травой лощине, К тому времени когда отряд добрался до подножия следующей горной гряды, солнце уже стояло в зените. У небольшого водопада — здесь чистая прозрачная вода падала с отвесной каменной стены — Черный Лось остановился и, подозвав одного из воинов, что-то сказал ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102