– Значит, вам поверили?
– Похоже, да. Я повторил им все то, что говорили вы, госпожа. По-моему, им понравилось, что я пришел сюда не один, а со своей теткой.
– Господина Кандзаки, которого вы искали, здесь нет, – сказала женщина, надеясь что-нибудь выведать. – Он в отъезде. Когда вернется, неизвестно.
Кэйтаро равнодушно кивнул. Казалось, он забыл о том, что хотел разыскать Акиру.
– Вы же голодны, ешьте, – подсказала Кэйко.
– Я никогда не предполагал, что мне придется наниматься на службу к заклятому врагу моего отца! – вдруг промолвил молодой человек. – Конечно, я это сделал, дабы совершить задуманное, но… Меня всегда учили добиваться своей цели правдой, а не ложью. Мне кажется, в этом есть что-то унизительное.
– Вы говорите, ваш отец жив? – осторожно спросила Кэйко.
Кэйтаро кивнул.
– Тогда почему вы – ронин?
Юноша молчал. Было видно, что на него давит груз безрадостных мыслей.
– Возможно, я не имею права судить о правде и лжи, – заметила Кэйко. – И все же мне кажется, обе могут быть и милосердными и жестокими, обе способны и убивать и возрождать к жизни.
– Главное, я смогу его убить, – поразмыслив, сказал Кэйтаро. – Неважно, как это произойдет. Но это будет справедливо.
Молодой человек принялся за еду. Он не замечал задумчивого взгляда Кэйко. А та задавала себе вопрос: что будет дальше? Этот юноша, ее случайный попутчик, пойдет своею дорогой, а она? Так устроено женское сердце: вечно жаждет тепла и не может обходиться без привязанностей!
– Нужно успеть подобраться к нему поближе, пока меня не раскрыли, – сказал Кэйтаро.
– Хотите, я вам помогу? – предложила Кэйко.
– Не обижайтесь, госпожа, к этому человеку вам не приблизиться. Вам его не достать!
Кэйко улыбнулась:
– Он настолько высок?
– Да.
– Я могу, – возразила Кэйко. – У меня есть свое, женское оружие. – И, вздохнув, прибавила: – Я больше десяти лет прослужила в «веселом доме» в Киото.
– Вы служили в «веселом доме»?!
– Да.
Кэйтаро нахмурился:
– Неужели рядом не оказалось мужчины, который мог бы взять на себя заботу о вас?!
– Не оказалось.
– И это было…
– Моей жизнью. И я уже не помнила, что есть другая, да и не хотела об этом знать. А потом пришел человек, который пообещал, что увезет меня оттуда, и я поверила. А он солгал. Я вновь начала мечтать, как в юности, и мечты открыли мне то, как ужасна моя судьба.
– Такое мне знакомо. Я с детства слышал о том, что рожден для другой жизни. Потом вдруг оказалось, что я недостоин даже того, что имею. И я до сих пор не могу разобраться, в чем моя ошибка и вина. Но я искуплю ее и заодно отомщу за отца, за всех наших воинов! Отомщу, когда убью князя Сабуро!
– Князя Сабуро?! – воскликнула Кэйко. Кэйтаро встал.
– Я не хочу вовлекать вас в это!
– Все равно мне нужно заработать деньги.
– Я заработаю их для вас.
– Господин, – тихо произнесла Кэйко, глядя на него снизу вверх, – если вы убьете князя, вас схватят и казнят. А перед этим станут жестоко пытать.
И тут молодой человек почти что выкрикнул:
– Неужели вы думаете, что я боюсь страданий и смерти!
Кэйко дрожала и задыхалась, ее душили слезы, и грудь вздымалась от неровного дыхания. Женщина с трудом сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. Она не знала, чего в ней сейчас больше – сладостной радости, буйного восторга, мучитель-ной боли или тревожного испуга. Этот юноша никогда не видел своей матери, здешний князь был врагом его отца, и он хотел «отомстить за себя и наших воинов»! Это был Кэйтаро, ее сын!
– Не сын ли вы господина Нагасавы, – пошептала она, пожирая его глазами. – Когда-то давно, еще в юности, я служила здесь, в замке…
– Вот как? Вы жили здесь? – растерянно произнес он. – Что ж, да, я сын князя Нагасавы, во всяком случае, считаю себя им.
По щекам Кэйко текли слезы.
– Что с вами, госпожа? – Кэйтаро ничего не понимал.
– Так, ничего, просто вспомнила…
Многолетнее горе сменилось новым, еще более сильным. Кэйтаро, ее прекрасному ребенку, грозила опасность. Акира, где ты, Акира?! Она забыла о том, что хотела его убить, теперь она нуждалась в нем как в советчике и защитнике. Но Акиры не было. Что она могла сделать? Сказать Кэйтаро: «Я твоя мать»? Поверит ли он? Особенно после того, как она столь неосмотрительно поведала ему о некоторых подробностях своей жизни!
Расплатившись, они вышли из чайного домика и пошли рядом. Кэйко хотелось стиснуть молодого человека в объятиях, ласково гладить его волосы, целовать лицо!
Вопреки ожиданиям их планы не могли осуществиться слишком скоро. К князю Сабуро в самом деле было не подобраться: ни Кэйтаро, ни Кэйко не могли попасть в замок, а если князь куда-то выезжал, его сопровождала многочисленная охрана. Кэйко поступила на службу в чайный домик, а Кэйтаро стойко переносил тяготы жизни простого воина. По ночам женщина видела его во сне, а днем ждала встречи. Молодой человек ее не забывал и по мере возможности заходил повидаться. Кэйко усаживала его на лучшее место и поила чаем, а сама не могла наглядеться на него. Она краснела и бледнела, смущалась и забывала слова и трепетала так, словно была охвачена лихорадкой первой любви.
Он казался ей прекрасным, несравненным, самым лучшим! Кэйко жалела только о том, что Кэйтаро уже не маленький мальчик, трогательно цепляющийся за подол ее кимоно, не ребенок, который всецело зависит от нее и постоянно нуждается в ней, не младенец, что всегда – днем и ночью – у нее на руках, у ее груди.
Хозяин чайного домика был доволен ею. Бойкая, красивая, быстрая, аккуратная, она умела казаться и веселой, и серьезной, и загадочной, и открытой, умела угадывать желания клиентов. Уже в первую неделю службы Кэйко получила множество предложений, но в ее планы не входило завязывать отношения с кем-либо из посетителей, как бы знатны и богаты они ни были. Ее интересовал князь Сабуро.
Она долго ждала счастливого случая и дождалась.
В тот день падал крупный снег; он тут же таял, образуя на дорогах непролазное месиво.
Князь Сабуро ехал по главной улице с отрядом всадников. В это же время дорогу перебегала женщина. Она успела бы пройти, но внезапно ее сандалии заскользили по грязи, и она остановилась, пытаясь сохранить равновесие, между тем как всадники неуклонно приближались.
Один из слуг, не задумываясь, направил на нее своего коня. Какая-то простолюдинка на пути князя – величайшее оскорбление для столь высокой особы!
Женщина не упала на колени, не рванулась в сторону, не закричала, – выпрямившись во весь рост, она бросилась вперед и схватила коня за повод. Перед взорами мужчин мелькнуло ее порозовевшее лицо, упавшая на белый лоб прядь смоляных волос, пылающий взор черных как ночь глаз и чуть приоткрытые алые губы. Эта картина так поразила князя, что он остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Похоже, да. Я повторил им все то, что говорили вы, госпожа. По-моему, им понравилось, что я пришел сюда не один, а со своей теткой.
– Господина Кандзаки, которого вы искали, здесь нет, – сказала женщина, надеясь что-нибудь выведать. – Он в отъезде. Когда вернется, неизвестно.
Кэйтаро равнодушно кивнул. Казалось, он забыл о том, что хотел разыскать Акиру.
– Вы же голодны, ешьте, – подсказала Кэйко.
– Я никогда не предполагал, что мне придется наниматься на службу к заклятому врагу моего отца! – вдруг промолвил молодой человек. – Конечно, я это сделал, дабы совершить задуманное, но… Меня всегда учили добиваться своей цели правдой, а не ложью. Мне кажется, в этом есть что-то унизительное.
– Вы говорите, ваш отец жив? – осторожно спросила Кэйко.
Кэйтаро кивнул.
– Тогда почему вы – ронин?
Юноша молчал. Было видно, что на него давит груз безрадостных мыслей.
– Возможно, я не имею права судить о правде и лжи, – заметила Кэйко. – И все же мне кажется, обе могут быть и милосердными и жестокими, обе способны и убивать и возрождать к жизни.
– Главное, я смогу его убить, – поразмыслив, сказал Кэйтаро. – Неважно, как это произойдет. Но это будет справедливо.
Молодой человек принялся за еду. Он не замечал задумчивого взгляда Кэйко. А та задавала себе вопрос: что будет дальше? Этот юноша, ее случайный попутчик, пойдет своею дорогой, а она? Так устроено женское сердце: вечно жаждет тепла и не может обходиться без привязанностей!
– Нужно успеть подобраться к нему поближе, пока меня не раскрыли, – сказал Кэйтаро.
– Хотите, я вам помогу? – предложила Кэйко.
– Не обижайтесь, госпожа, к этому человеку вам не приблизиться. Вам его не достать!
Кэйко улыбнулась:
– Он настолько высок?
– Да.
– Я могу, – возразила Кэйко. – У меня есть свое, женское оружие. – И, вздохнув, прибавила: – Я больше десяти лет прослужила в «веселом доме» в Киото.
– Вы служили в «веселом доме»?!
– Да.
Кэйтаро нахмурился:
– Неужели рядом не оказалось мужчины, который мог бы взять на себя заботу о вас?!
– Не оказалось.
– И это было…
– Моей жизнью. И я уже не помнила, что есть другая, да и не хотела об этом знать. А потом пришел человек, который пообещал, что увезет меня оттуда, и я поверила. А он солгал. Я вновь начала мечтать, как в юности, и мечты открыли мне то, как ужасна моя судьба.
– Такое мне знакомо. Я с детства слышал о том, что рожден для другой жизни. Потом вдруг оказалось, что я недостоин даже того, что имею. И я до сих пор не могу разобраться, в чем моя ошибка и вина. Но я искуплю ее и заодно отомщу за отца, за всех наших воинов! Отомщу, когда убью князя Сабуро!
– Князя Сабуро?! – воскликнула Кэйко. Кэйтаро встал.
– Я не хочу вовлекать вас в это!
– Все равно мне нужно заработать деньги.
– Я заработаю их для вас.
– Господин, – тихо произнесла Кэйко, глядя на него снизу вверх, – если вы убьете князя, вас схватят и казнят. А перед этим станут жестоко пытать.
И тут молодой человек почти что выкрикнул:
– Неужели вы думаете, что я боюсь страданий и смерти!
Кэйко дрожала и задыхалась, ее душили слезы, и грудь вздымалась от неровного дыхания. Женщина с трудом сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. Она не знала, чего в ней сейчас больше – сладостной радости, буйного восторга, мучитель-ной боли или тревожного испуга. Этот юноша никогда не видел своей матери, здешний князь был врагом его отца, и он хотел «отомстить за себя и наших воинов»! Это был Кэйтаро, ее сын!
– Не сын ли вы господина Нагасавы, – пошептала она, пожирая его глазами. – Когда-то давно, еще в юности, я служила здесь, в замке…
– Вот как? Вы жили здесь? – растерянно произнес он. – Что ж, да, я сын князя Нагасавы, во всяком случае, считаю себя им.
По щекам Кэйко текли слезы.
– Что с вами, госпожа? – Кэйтаро ничего не понимал.
– Так, ничего, просто вспомнила…
Многолетнее горе сменилось новым, еще более сильным. Кэйтаро, ее прекрасному ребенку, грозила опасность. Акира, где ты, Акира?! Она забыла о том, что хотела его убить, теперь она нуждалась в нем как в советчике и защитнике. Но Акиры не было. Что она могла сделать? Сказать Кэйтаро: «Я твоя мать»? Поверит ли он? Особенно после того, как она столь неосмотрительно поведала ему о некоторых подробностях своей жизни!
Расплатившись, они вышли из чайного домика и пошли рядом. Кэйко хотелось стиснуть молодого человека в объятиях, ласково гладить его волосы, целовать лицо!
Вопреки ожиданиям их планы не могли осуществиться слишком скоро. К князю Сабуро в самом деле было не подобраться: ни Кэйтаро, ни Кэйко не могли попасть в замок, а если князь куда-то выезжал, его сопровождала многочисленная охрана. Кэйко поступила на службу в чайный домик, а Кэйтаро стойко переносил тяготы жизни простого воина. По ночам женщина видела его во сне, а днем ждала встречи. Молодой человек ее не забывал и по мере возможности заходил повидаться. Кэйко усаживала его на лучшее место и поила чаем, а сама не могла наглядеться на него. Она краснела и бледнела, смущалась и забывала слова и трепетала так, словно была охвачена лихорадкой первой любви.
Он казался ей прекрасным, несравненным, самым лучшим! Кэйко жалела только о том, что Кэйтаро уже не маленький мальчик, трогательно цепляющийся за подол ее кимоно, не ребенок, который всецело зависит от нее и постоянно нуждается в ней, не младенец, что всегда – днем и ночью – у нее на руках, у ее груди.
Хозяин чайного домика был доволен ею. Бойкая, красивая, быстрая, аккуратная, она умела казаться и веселой, и серьезной, и загадочной, и открытой, умела угадывать желания клиентов. Уже в первую неделю службы Кэйко получила множество предложений, но в ее планы не входило завязывать отношения с кем-либо из посетителей, как бы знатны и богаты они ни были. Ее интересовал князь Сабуро.
Она долго ждала счастливого случая и дождалась.
В тот день падал крупный снег; он тут же таял, образуя на дорогах непролазное месиво.
Князь Сабуро ехал по главной улице с отрядом всадников. В это же время дорогу перебегала женщина. Она успела бы пройти, но внезапно ее сандалии заскользили по грязи, и она остановилась, пытаясь сохранить равновесие, между тем как всадники неуклонно приближались.
Один из слуг, не задумываясь, направил на нее своего коня. Какая-то простолюдинка на пути князя – величайшее оскорбление для столь высокой особы!
Женщина не упала на колени, не рванулась в сторону, не закричала, – выпрямившись во весь рост, она бросилась вперед и схватила коня за повод. Перед взорами мужчин мелькнуло ее порозовевшее лицо, упавшая на белый лоб прядь смоляных волос, пылающий взор черных как ночь глаз и чуть приоткрытые алые губы. Эта картина так поразила князя, что он остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60