После того разговора с матерью Сандрин попросила у нее помощи. Проливающая Слезы сказала Уэйду, что они хотят в тот же вечер устроить торжественный ужин, и дала ему свежую голубую рубашку и новые брюки. Попросила его принять ванну у Джозии и не приходить до заката. Потом она вместе с Люком ушла в деревню Черноногих, оставив дом на Сандрин и Уэйда.
— Спасибо, мама, — сказала Сандрин, подходя к небольшой плите.
Мать приготовила не только мясо и овощи, но испекла свежий хлеб и яблочный пирог. Она позаботилась обо всем. Сандрин выглянула в окно. Скоро стемнеет, следовало бы зажечь лампу, но Уэйд мог появиться в любую секунду.
Она подошла к буфету, где отец держал вино, и достала бутылку. Он любил вина родной страны и всегда просил капитана парохода, чтобы тот привез ему несколько бутылок с другими вещами из Франции. Сандрин открыла бутылку и сняла с полки один из хрупких хрустальных бокалов, которые отец купил для матери в Новом Орлеане. Налив себе немного, она быстро выпила. Сандрин подумала об Уэйде и о том, что собиралась сделать, и вновь наполнила бокал. Она пила быстрыми глотками, чего отец никогда бы не одобрил. Осушив бокал наполовину, она услышала шаги на крыльце. Это был Уэйд. Сандрин залпом выпила остаток вина и села, чувствуя, как по телу разливается тепло. Уэйд постучал и вошел в дом.
— Есть здесь кто-нибудь? — сказал он.
— Да, — ответила Сандрин, отходя от буфета.
— А почему темно? — спросил Уэйд.
— Сейчас, — сказала Сандрин. Она зажгла лампу на буфете и поставила ее на стол. — Ты не можешь разжечь огонь?
— Конечно, — ответил Уэйд, оглядываясь на Сандрин.
Сандрин смотрела, как Уэйд шел по комнате. Высокий, стройный, он великолепно смотрелся в голубой рубашке. Она видела, как он опустился на корточки у камина. Когда запылал огонь, золотисто-оранжевый свет осветил его лицо и длинные белокурые волосы. Сандрин налила немного вина им обоим, потом подошла к камину и передала бокал Уэйду. Он поднялся на ноги.
— Спасибо. А где родители? Твоя мать сказала, что это торжественный ужин.
— Их нет, — сказала Сандрин, отпив вина. Под его влиянием она стала спокойной и даже храброй, что так было ей нужно. — Только ты и я.
Уэйд отхлебнул вина и, взглянув на Сандрин поверх бокала, покачал головой.
— Вот не думал, что это возможно.
— Что?
— Что ты можешь быть еще более прекрасной, чем обычно.
Сандрин почувствовала, как пылают ее щеки.
— Ты и сам выглядишь настоящим красавцем.
Уэйд посмотрел на рубашку.
— Твоя мать, кажется, лучше всех понимает, что мне нужно надеть. — Он оглядел комнату. — Помню, как в первый раз увидел это место. Мне было тринадцать лет. Я тогда потерял своих родителей и не знал, как буду жить дальше. Мы остановились здесь на несколько дней, чтобы отдохнуть, и капитан решил, что будет хорошо, если я встречусь с твоей матерью. Наверное, он рассказал ей, что со мной случилось, так что она привела меня прямо сюда и накормила. Потом в комнату вбежала ты, вся перепачканная. Какой-то мальчишка дразнил тебя, и ты должна была его поколотить, так ты сказала матери.
Сандрин улыбнулась, вспоминая долговязого, светловолосого мальчишку, сидевшего рядом с ее матерью.
— Позже пришел Люк, полный разными историями. Чем больше мне нравилось здесь, тем мучительнее было сознавать, как много я потерял. Я знал, что у меня больше никогда не будет семьи.
Сандрин посмотрела на Уэйда. Она увидела печаль в его глазах, и ей стало жаль его.
— Теперь ты — часть нашей семьи, — сказала она.
— Да? — Он подошел к столу и поставил бокал. — Не думаю, что это так. Я уезжаю рано утром, и мне нужно выспаться.
— Тебе нужно поесть, разве не так? — Сандрин подошла к плите. — Садись, Уэйд.
Следя за ним краем глаза, она быстро наполнила тарелки. Потом принесла вино и села. Она чувствовала, как Уэйд смотрел на нее, пока она наполняла бокалы.
— Я никогда не видел, как ты пьешь. Ты научилась этому, когда жила в Париже?
Сандрин подавила желание рассердиться и ответила спокойно:
— Я научилась этому здесь. Мой отец француз, ты не забыл?
Ужин проходил в молчании. Сандрин не могла начать разговор об их браке. Что могла она сказать Уэйду, чтобы убедить его остаться или взять ее с собой?
— Хороший ужин. Спасибо. — Уэйд сложил свою салфетку и положил ее на стол.
— Его приготовила моя мать. Этому я не успела научиться, — саркастически сказала Сандрин, убирая со стола.
— Извини меня, — сказал Уэйд.
— Ничего.
Сандрин убрала со стола, чувствуя легкий туман в голове от вина. Потом взяла свой бокал и села на диван поближе к огню. Уэйд тоже вышел из-за стола и подошел к камину. Сандрин смотрела на языки пламени, стараясь его не замечать.
— Ты до сих пор хранишь это ожерелье. Сандрин подняла руку и дотронулась до него.
— Ты думал, я променяю его на бриллианты в Париже?
— Я же извинился. Ты хочешь, чтобы я встал на колени и умолял о прощении? — Уэйд опустился на колени перед Сандрин, склонив голову. — Пожалуйста, прости меня, Сандрин. Если ты не простишь меня, боюсь, я не смогу дальше жить. — Его голос был насмешливым.
Сандрин улыбнулась, несмотря на свой гнев.
— Ладно, я прощаю тебя.
— Хорошо. — Уэйд посмотрел на нее. — Я буду скучать по тебе.
— Тебе совсем не обязательно завтра ехать.
— Нет, я должен.
— Тогда возьми меня с собой.
— Сандрин… — Уэйд покачал головой. — Будет хорошо, если мы какое-то время проведем врозь.
— Мы слишком долго были врозь, Уэйд. — Она запнулась. — Я хочу быть с тобой.
Уэйд наклонился и поцеловал ее. Его губы ласкали губы Сандрин. Он встал и поднял ее вместе с собой. Она ждала с закрытыми глазами, неподвижная и напряженная.
— Открой глаза, Сандрин.
— Что?
— Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было, если ты не готова.
— Ты не принуждаешь меня. Я готова.
— Нет. Ты не будешь готова до тех пор, пока не осознаешь, что я не Гроза Медведей.
— Не говори так.
— Это правда, Сандрин. Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, я вижу страх в твоих глазах.
— Я могу научиться доставлять тебе удовольствие, — сказала Сандрин, глядя мимо Уэйда на огонь. — Я сделаю все, что ты хочешь.
— А как же ты?
— В каком смысле?
— Я хочу, чтобы ты тоже получала удовольствие, Сандрин. Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя.
Она покачала головой.
— Не думаю, что у меня когда-нибудь появится такое желание.
Ее голос был глухим и пустым. Уэйд положил руки ей на плечи, потом коснулся ее лица и нежно взялся за ее подбородок.
— Что он сделал с тобой, Сандрин? Расскажи мне.
— Нет, — прошептала она, опуская глаза.
— Расскажи мне, что с тобой сделал Гроза Медведей. Расскажи мне, и потом мы похороним это, как похоронили его.
Сандрин смотрела на Уэйда, зная, что ему можно доверить свою жизнь, но она не была уверена, что может заставить себя рассказать ему все, что пережила с Грозой Медведей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104