Это было невероятно! Китайцы все знали — и про казни Грозного, и про разорение Смутного времени. И вдруг за какие-то шестьдесят лет — рывок от Урала до Тихого океана… напор, жизненная сила, боевая хватка — откуда что взялось? Естественно, понадобилась хоть какая-то версия, чтобы соотнести их с китайцами. Вот и было высказано мнение, что таким образом вернулись потомки древних голубоглазых усуней, когда-то выбитых китайцами со своей прародины. Мнение ложное, но характерное.
— Про русских-то я понимаю. Но мы говорили про древние белые народы, которые, как вы сказали, устали быть белыми. Они что, исчезли?
— Ничто в этом мире не исчезает. В двадцать первом веке уйгуры живут на северо-западе Китая, и их мусульманский сепаратизм создает много проблем для нашего правительства. Кстати, в Чечне они тоже воюют. Потомки древних усуней — светловолосые, голубоглазые горцы африди — ныне живут в Пакистане. В 1985 году они поддержали советские войска, подняв восстание против пакистанских властей, вместе с другим народом — темноволосыми арийцами шинвари. Когда Россия ударит по Пакистану — а она это обязательно сделает, ведь именно из Пакистана ведется парко-террористическая война в Чечне, да и Средней Азии, — то именно африди и шинвари могут стать ее ударной силой. Естественно, с русским оружием и советниками, может быть, поддержанные американской авиацией и крылатыми ракетами. Как это было в Афганистане. Прошлое не исчезает, завязанные в нем узлы приходится распутывать все новым поколениям потомков. И нам в том числе — собственно, потому мы здесь и находимся.
— И последний вопрос, Ши-фу. Вы рассказывали мне о свойствах времени, о стихиях воина, теперь вот историю «азиатских белых». Я буду это помнить?
— Может быть. Или забудешь. Я же говорил, у тебя будет «наведенная память». Просто ты станешь немного другим. Немного «нелюдью»— как и все те, кто встал на Путь. Может быть, тебя потянет в степи, в горы, к старым книгам… а может, и нет. Ну что, доволен?
— Спасибо, Ши-фу.
Мастер вздохнул, явно утомленный разговором.
— Ладно, давай спать. Чен нас покараулит, он-то весь день в лодке провалялся. Где думаешь спать?
— В лодке.
— Поближе к девушке?
Тогда поглядывай за ней. Андрей ухватился было за борт, когда Мастер снова окликнул его:
— Andrew!
— Yeah? — повернулся тот.
— No fucking! You get me?
— Well… Yes, sir. Sure.
— Вот и хорошо.
Андрей улегся на носу лодки. Последнее, что он слышал, — плеск воды о толстый деревянный борт, потрескивание костра на берегу, да тихое дыхание рыжей староверки, свернувшейся калачиком под низким рогожным навесом.
…На последней грани сна и яви перед ним проходят те самые таинственные «белые»: высокие воины в овчинных безрукавках, железных шлемах, с длинными тяжелыми мечами. Их широкие пояса сцеплены литыми бронзовыми пряжками, на которых тигры бросаются на спину оленям с широкими ветвистыми рогами. Светлые, пшеничного цвета волосы развеваются под ветром, грубые веснушчатые лица словно сбиты из углов — остро выделяются надбровья, скулы, подбородки, полускрытые жесткими бородами. Большие глаза светятся таинственной, нерусской голубизной, вобравшей в себя древнюю высоту азиатского неба, отраженного в разливах сибирских рек, в верховьях которых вздымаются снежные пики, оттененные льдистой синевой. У кибиток с высокими деревянными колесами стоят их крепкие, тяжелогрудые женщины. Ветер клонит высокую степную траву, рябит воду в холодных озерах. Развеваются гривы полудиких коней, покрытых бараньими шкурами вместо седел. Лоб одного коня украшен деревянным диском — на нем два грифона завернулись по кругу друг против друга, вытянув упругие чешуйчатые шеи. Кажется, они готовы взмахнуть могучими крыльями, обратившись в одну фантастическую Птицу…
Легкий шорох заставил Андрея вскинуться от сна. «А Глашка-то где? — нету. Видать, по нужде пошла. Да куда она тут денется…»
За кустами стояла темень, хоть глаз коли, под ногами влажная земля с редкой высокой крапивой. Андрей уже развернулся было в сторону лодки, как вдруг гибкие женские руки обняли его: одна охватила плечи, другая стала гладить живот, спускаясь все ниже. «Рыжая, что ли? Плохо, что не заметил. Ладно, держи себя в руках, хватит и одной пришибленной». Однако отказывать девушке было бы глупо и невежливо. Да и самому хотелось, чего уж там. Был еще запрет Мастера… но даосская техника секса без семяизвержения была уж давно освоена Андреем. Сейчас он решил применить способ «извлечения нефритового сока из золотого пруда»— доставить удовольствие Рыжей, одновременно немного подлечившись женской энергией. Один раз ей вреда не доставит, а его «вампиром» не сделает.
Некрупная острая грудь, горячая сквозь ткань двух рубах, медленно прокатывалась по его плечу. Андрей осторожно обернулся, провел рукой по узкой худой спине, расширяющейся в круглые крепкие ягодицы, затем снова поднял руку, охватив кисть девушки. Начав с ее среднего пальца, он перевел ласки на указательный, потом безымянный, затем двинулся вверх по руке. Внутренняя поверхность локтевого сгиба была мягкой и горячей — эта зона особенно быстро насыщалась энергией. От ласки Андрея энергия «ян» Рыжей поднялась к плечам, потом теплой волной покатилась вниз, к гениталиям. Молодая женщина тихо застонала, стиснув плечо Андрея, но он пока не торопился вниз. Туда следовало продвигаться не торопясь, лаская тело вдоль по «чунмай»— энергетическому «меридиану страсти».
Андрей потерся носом о шею Рыжей, согревая ее дыханием. Затем коснулся губами, слегка куснул. Женские бедра словно окаменели, охватив его ногу. Андрей сбросил с ее плеча лямку сарафана. Широкая мужская ладонь прошла в широкий вырез рубахи, ощутила тонкую ключицу, бок, острую дрожащую грудь. Мужчина склонился к груди, вдыхая чуть кисловатый запах возбужденной женщины, накрыл губами напрягшийся сосок. Некоторое время он согревал ртом его основание, затем начал осторожно лизать выгнутую пипочку соска — самым кончиком языка. Рыжая прижалась еще плотней, поглаживая рукой по штанам.
— Давай, што ль! — жарко прошептала она.
— Потерпи…
Через некоторое время Андрей задрал ей подол, провел рукой по твердой круглой ноге. Выпуклый шершавый лобок словно впился в его ладонь. Мягкие волосы зашуршали под рукой. Андрей ласкал лобок четырьмя пальцами, не касаясь большим — таково было правило. Гладкие бедра охватили, стиснули его кисть. Вагина словно раскалилась, закрытые глаза Андрея как будто видели исходящее от нее голубоватое сияние. Найдя указательным пальцем точку «гуэй-инь»— ровно посередине между влагалищем и анусом, Андрей помассировал это место по часовой стрелке, затем нажал несильно — женское тело выгнулось, как от удара током, голова закинулась, глаза распахнулись, отражая лунное сиянье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Про русских-то я понимаю. Но мы говорили про древние белые народы, которые, как вы сказали, устали быть белыми. Они что, исчезли?
— Ничто в этом мире не исчезает. В двадцать первом веке уйгуры живут на северо-западе Китая, и их мусульманский сепаратизм создает много проблем для нашего правительства. Кстати, в Чечне они тоже воюют. Потомки древних усуней — светловолосые, голубоглазые горцы африди — ныне живут в Пакистане. В 1985 году они поддержали советские войска, подняв восстание против пакистанских властей, вместе с другим народом — темноволосыми арийцами шинвари. Когда Россия ударит по Пакистану — а она это обязательно сделает, ведь именно из Пакистана ведется парко-террористическая война в Чечне, да и Средней Азии, — то именно африди и шинвари могут стать ее ударной силой. Естественно, с русским оружием и советниками, может быть, поддержанные американской авиацией и крылатыми ракетами. Как это было в Афганистане. Прошлое не исчезает, завязанные в нем узлы приходится распутывать все новым поколениям потомков. И нам в том числе — собственно, потому мы здесь и находимся.
— И последний вопрос, Ши-фу. Вы рассказывали мне о свойствах времени, о стихиях воина, теперь вот историю «азиатских белых». Я буду это помнить?
— Может быть. Или забудешь. Я же говорил, у тебя будет «наведенная память». Просто ты станешь немного другим. Немного «нелюдью»— как и все те, кто встал на Путь. Может быть, тебя потянет в степи, в горы, к старым книгам… а может, и нет. Ну что, доволен?
— Спасибо, Ши-фу.
Мастер вздохнул, явно утомленный разговором.
— Ладно, давай спать. Чен нас покараулит, он-то весь день в лодке провалялся. Где думаешь спать?
— В лодке.
— Поближе к девушке?
Тогда поглядывай за ней. Андрей ухватился было за борт, когда Мастер снова окликнул его:
— Andrew!
— Yeah? — повернулся тот.
— No fucking! You get me?
— Well… Yes, sir. Sure.
— Вот и хорошо.
Андрей улегся на носу лодки. Последнее, что он слышал, — плеск воды о толстый деревянный борт, потрескивание костра на берегу, да тихое дыхание рыжей староверки, свернувшейся калачиком под низким рогожным навесом.
…На последней грани сна и яви перед ним проходят те самые таинственные «белые»: высокие воины в овчинных безрукавках, железных шлемах, с длинными тяжелыми мечами. Их широкие пояса сцеплены литыми бронзовыми пряжками, на которых тигры бросаются на спину оленям с широкими ветвистыми рогами. Светлые, пшеничного цвета волосы развеваются под ветром, грубые веснушчатые лица словно сбиты из углов — остро выделяются надбровья, скулы, подбородки, полускрытые жесткими бородами. Большие глаза светятся таинственной, нерусской голубизной, вобравшей в себя древнюю высоту азиатского неба, отраженного в разливах сибирских рек, в верховьях которых вздымаются снежные пики, оттененные льдистой синевой. У кибиток с высокими деревянными колесами стоят их крепкие, тяжелогрудые женщины. Ветер клонит высокую степную траву, рябит воду в холодных озерах. Развеваются гривы полудиких коней, покрытых бараньими шкурами вместо седел. Лоб одного коня украшен деревянным диском — на нем два грифона завернулись по кругу друг против друга, вытянув упругие чешуйчатые шеи. Кажется, они готовы взмахнуть могучими крыльями, обратившись в одну фантастическую Птицу…
Легкий шорох заставил Андрея вскинуться от сна. «А Глашка-то где? — нету. Видать, по нужде пошла. Да куда она тут денется…»
За кустами стояла темень, хоть глаз коли, под ногами влажная земля с редкой высокой крапивой. Андрей уже развернулся было в сторону лодки, как вдруг гибкие женские руки обняли его: одна охватила плечи, другая стала гладить живот, спускаясь все ниже. «Рыжая, что ли? Плохо, что не заметил. Ладно, держи себя в руках, хватит и одной пришибленной». Однако отказывать девушке было бы глупо и невежливо. Да и самому хотелось, чего уж там. Был еще запрет Мастера… но даосская техника секса без семяизвержения была уж давно освоена Андреем. Сейчас он решил применить способ «извлечения нефритового сока из золотого пруда»— доставить удовольствие Рыжей, одновременно немного подлечившись женской энергией. Один раз ей вреда не доставит, а его «вампиром» не сделает.
Некрупная острая грудь, горячая сквозь ткань двух рубах, медленно прокатывалась по его плечу. Андрей осторожно обернулся, провел рукой по узкой худой спине, расширяющейся в круглые крепкие ягодицы, затем снова поднял руку, охватив кисть девушки. Начав с ее среднего пальца, он перевел ласки на указательный, потом безымянный, затем двинулся вверх по руке. Внутренняя поверхность локтевого сгиба была мягкой и горячей — эта зона особенно быстро насыщалась энергией. От ласки Андрея энергия «ян» Рыжей поднялась к плечам, потом теплой волной покатилась вниз, к гениталиям. Молодая женщина тихо застонала, стиснув плечо Андрея, но он пока не торопился вниз. Туда следовало продвигаться не торопясь, лаская тело вдоль по «чунмай»— энергетическому «меридиану страсти».
Андрей потерся носом о шею Рыжей, согревая ее дыханием. Затем коснулся губами, слегка куснул. Женские бедра словно окаменели, охватив его ногу. Андрей сбросил с ее плеча лямку сарафана. Широкая мужская ладонь прошла в широкий вырез рубахи, ощутила тонкую ключицу, бок, острую дрожащую грудь. Мужчина склонился к груди, вдыхая чуть кисловатый запах возбужденной женщины, накрыл губами напрягшийся сосок. Некоторое время он согревал ртом его основание, затем начал осторожно лизать выгнутую пипочку соска — самым кончиком языка. Рыжая прижалась еще плотней, поглаживая рукой по штанам.
— Давай, што ль! — жарко прошептала она.
— Потерпи…
Через некоторое время Андрей задрал ей подол, провел рукой по твердой круглой ноге. Выпуклый шершавый лобок словно впился в его ладонь. Мягкие волосы зашуршали под рукой. Андрей ласкал лобок четырьмя пальцами, не касаясь большим — таково было правило. Гладкие бедра охватили, стиснули его кисть. Вагина словно раскалилась, закрытые глаза Андрея как будто видели исходящее от нее голубоватое сияние. Найдя указательным пальцем точку «гуэй-инь»— ровно посередине между влагалищем и анусом, Андрей помассировал это место по часовой стрелке, затем нажал несильно — женское тело выгнулось, как от удара током, голова закинулась, глаза распахнулись, отражая лунное сиянье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96