Стоял он долго, но, наконец, хлопнув по шее своего Белого, поднял походный тючок и распустил ремни в виде лямок — тюк оказался удобным рюкзаком. Справа от тючка, на спине, Мастер вертикально закрепил свою саблю, на манер ниндзя. Все у него вышло легко, ладно, как-то незаметно.
— Кто пойдет на перевал? — спросил Андрей, глядя на его приготовления.
— Ты.
— А еще кто?
— Я.
— И все?
— Ханза-чазоол, начальник этого отряда. С ним воины, человек сорок.
«Сам начальник в передовой группе? Чего-то тут не так».
— А Кистим?
— Он остается.
«Значит, на перевал пойдут не все. Остаются воины, остаются все лошади. В принципе, схема разумная, лошадей все равно не поднять. Но почему главный начальник идет в самой опасной группе?»
Глава пятнадцатая
Темнело. В прозрачно-синем небе, над острыми силуэтами утесов, повис молочно-белый шар. В черной тени склона серебристыми блеснами искрилась речка, рядом, в темноте долины, сибирскими жарками заплясали огни костров. Вокруг сидели воины, составив пирамидами копья, невдалеке ходили расседланные кони. Запахло мясной похлебкой, послышались негромкие разговоры. Мастер поднялся:
— Ты поел?
— Так, всухомятку. Горячего бы…
— Нет времени, вставай.
За юртой, держась в густой тени леса, угадывалась цепочка молчаливых фигур. Присоединившись к ней, Андрей с Мастером медленно и бесшумно двинулись к перевалу, стараясь не выходить из тени. Сзади слышалось, что разговоры в лагере стали чуть громче, монотонно заиграл «хомыс»— охотничьи двухструнные гусли.
«Отвлекают от нас?» Подойдя под первые скалы, группа остановилась. Андрей был слегка возбужден, как всегда перед подъемом — тело еще полно сил, все снаряжение прилажено, подтянуто, пристегнуто. Он подошел к китайцу:
— Спросите его, — указал он на чазоола, — как лучше подниматься?
— Подниматься в тени, как можно меньше шума. — Мастер перевел ответ. — Путь выбрать так, чтобы скрыться из виду со стороны долины. Наверху могут быть дозорные.
— Возвращаться будем тем же путем?
— Это важно? — от себя спросил Мастер.
— Конечно. Нужно обустроить маршрут для спуска, провесить перила.
— Нет, другим, — снова перевел китаец ответ начальника.
— Ладно, переведите всем: на веревку не наступать, веревку не дергать, сильно дернешь — сорвешь всех. Идти след в след — разобьешь следы, снег задних держать не будет. Надеть рукавицы — схватишься теплой рукой за камень, он заледенеет, заднему не взяться. Без команды никто никуда не суется! Всем все ясно?! Тогда вперед.
Там, где светила луна, видно было хорошо, да что толку — они-то шли в тени. Андрей встал первым, за ним китаец, за ним командир отряда, дальше цепью остальные. Андрей начал подъем на стыке скального гребня и плотного снега, забившего узкий кулуар. Так можно использовать для опоры и снег, и скалы, к тому же на снегу было немного светлее.
«Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…» На подъеме мысль всегда зацикливается на одном, но сейчас Андрей не позволил себе привычного автоматизма — слишком уж странной была ситуация. Снег постепенно затвердел, перешел в ледяной натек на скальной перемычке. Стараясь не шуметь, Андрей вырубил топориком ступеньки, затем отцепил от пояса первый из коротких кусков веревки, обвязал его вокруг острого выступа скалы, а другой конец обвел свободной «петлей проводника» вокруг общей веревки. Первая точка страховки оказалась готова, последний воин должен был снять ее и по цепочке снова передать наверх — веревок было мало. Андрей оглянулся назад: «Идут, вроде, — шерпы хреновы!»
Крючьев у него не было, можно было заготовить деревянные, но бить нельзя — шуму много. Поэтому страховочные концы он крепил английским способом: если есть выступ — накидывал на него петлю, если есть щель — вязал на веревке узел и забивал его в щель обухом топорика. «Следы на трудном склоне выглядят, как хорошо сделанная вещь», — подумал он, глядя, как воины втягивались в кулуар, оставляя за собой ровную ниточку следов.
Мастер передал ему уже несколько концов, снятых снизу. Сам китаец шел уверенно, осторожно ступал в его след, мягко, без малейшего рывка, брался за веревку.
«Может, он прикидывается, что лазать не умеет — а сам лучше меня на скале работает? Или просто физуха хорошая?»
Кулуар закончился, показался надутый снежный карниз, уходящий вправо, и широкая осыпь с левой стороны. То и другое было плохо. Осматриваясь и переводя дыхание, Андрей остановился на площадке, рядом с ним Мастер и чазоол, все остальные замерли в снегу, перед выходом из кулуара. Приглядываясь к дороге, военачальник сделал пару шагов под снежный карниз.
— Эй, гражданина! — не церемонясь, Андрей оттащил его за шкирку. — Снег башка попадет, совсем мертвый будешь!
Сверкнув глазами, чазоол занял свое место. Тем не менее выбора не было — идти пришлось под карниз. Показав, как страховать, Андрей закинул на плечи вторую веревку и траверсом пересек склон, стараясь ни-чихнуть-ни-пукнуть: весенние лавины в Саянах сходят от малейшего шума. Добравшись до широкой полки, он закрепил веревку, принял Мастера, а сам пошел вверх по кулуару, закрепил вторую веревку и остановился. Теперь каждый проходил по горизонтально провешенной веревке, принимал следующего, показывал ему нижний конец новой, вертикальной веревки, а сам поднимался по ней в темноту нового кулуара. Дойдя до остановившегося переднего, нижний и сам останавливался — таким образом, в новом кулуаре вдоль веревки вскоре выстроилась вся цепочка.
«Пока что — тьфу-тьфу-тьфу — все нормально». Нет, не все. Над кулуаром, как пробка, нависла довольно высокая скальная стенка. Остановив под ней всю цепочку, Андрей принял снизу несколько страховочных концов, закрепил верхний конец общей веревки и медленно пошел по скале. Снизу страховал Мастер; чазоол, привязавшись к страховочному концу и наложив на лук стрелу, внимательно оглядывал верхние секторы подъема по обе стороны от стенки. Поднимаясь, Андрей рукавицей протер глаза — вдруг стало хуже видно. Но глаза были ни при чем — луну закрыло тучей, потянул резкий ветер, в воздухе запорхали снежинки. Снежный заряд пришел внезапно, как это всегда бывает в горах. Ветер еще усилился, он дергал тело, грозя сбросить со скалы, снег густо и быстро летел перед глазами. Все пропало, из сплошной белой мути перед глазами возникали лишь ближайшие выступы мягкого слоистого камня. Андрей потянулся к одному, рукавица соскользнула, мягкий сапог поехал и, придушенно вскрикнув, он полетел вниз — провалился в секущий ветреный мрак, наполненный белыми точками снегопада.
— Дер-р-р-жа-ать!!! — простонал-прорычал он Мастеру сквозь стиснутые зубы. Сорвавшись со скалы, Андрей заскользил по снегу, но веревка вдруг резко дернулась и, мотнувшись в «беседке», он остановился на крутом снежном склоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Кто пойдет на перевал? — спросил Андрей, глядя на его приготовления.
— Ты.
— А еще кто?
— Я.
— И все?
— Ханза-чазоол, начальник этого отряда. С ним воины, человек сорок.
«Сам начальник в передовой группе? Чего-то тут не так».
— А Кистим?
— Он остается.
«Значит, на перевал пойдут не все. Остаются воины, остаются все лошади. В принципе, схема разумная, лошадей все равно не поднять. Но почему главный начальник идет в самой опасной группе?»
Глава пятнадцатая
Темнело. В прозрачно-синем небе, над острыми силуэтами утесов, повис молочно-белый шар. В черной тени склона серебристыми блеснами искрилась речка, рядом, в темноте долины, сибирскими жарками заплясали огни костров. Вокруг сидели воины, составив пирамидами копья, невдалеке ходили расседланные кони. Запахло мясной похлебкой, послышались негромкие разговоры. Мастер поднялся:
— Ты поел?
— Так, всухомятку. Горячего бы…
— Нет времени, вставай.
За юртой, держась в густой тени леса, угадывалась цепочка молчаливых фигур. Присоединившись к ней, Андрей с Мастером медленно и бесшумно двинулись к перевалу, стараясь не выходить из тени. Сзади слышалось, что разговоры в лагере стали чуть громче, монотонно заиграл «хомыс»— охотничьи двухструнные гусли.
«Отвлекают от нас?» Подойдя под первые скалы, группа остановилась. Андрей был слегка возбужден, как всегда перед подъемом — тело еще полно сил, все снаряжение прилажено, подтянуто, пристегнуто. Он подошел к китайцу:
— Спросите его, — указал он на чазоола, — как лучше подниматься?
— Подниматься в тени, как можно меньше шума. — Мастер перевел ответ. — Путь выбрать так, чтобы скрыться из виду со стороны долины. Наверху могут быть дозорные.
— Возвращаться будем тем же путем?
— Это важно? — от себя спросил Мастер.
— Конечно. Нужно обустроить маршрут для спуска, провесить перила.
— Нет, другим, — снова перевел китаец ответ начальника.
— Ладно, переведите всем: на веревку не наступать, веревку не дергать, сильно дернешь — сорвешь всех. Идти след в след — разобьешь следы, снег задних держать не будет. Надеть рукавицы — схватишься теплой рукой за камень, он заледенеет, заднему не взяться. Без команды никто никуда не суется! Всем все ясно?! Тогда вперед.
Там, где светила луна, видно было хорошо, да что толку — они-то шли в тени. Андрей встал первым, за ним китаец, за ним командир отряда, дальше цепью остальные. Андрей начал подъем на стыке скального гребня и плотного снега, забившего узкий кулуар. Так можно использовать для опоры и снег, и скалы, к тому же на снегу было немного светлее.
«Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…» На подъеме мысль всегда зацикливается на одном, но сейчас Андрей не позволил себе привычного автоматизма — слишком уж странной была ситуация. Снег постепенно затвердел, перешел в ледяной натек на скальной перемычке. Стараясь не шуметь, Андрей вырубил топориком ступеньки, затем отцепил от пояса первый из коротких кусков веревки, обвязал его вокруг острого выступа скалы, а другой конец обвел свободной «петлей проводника» вокруг общей веревки. Первая точка страховки оказалась готова, последний воин должен был снять ее и по цепочке снова передать наверх — веревок было мало. Андрей оглянулся назад: «Идут, вроде, — шерпы хреновы!»
Крючьев у него не было, можно было заготовить деревянные, но бить нельзя — шуму много. Поэтому страховочные концы он крепил английским способом: если есть выступ — накидывал на него петлю, если есть щель — вязал на веревке узел и забивал его в щель обухом топорика. «Следы на трудном склоне выглядят, как хорошо сделанная вещь», — подумал он, глядя, как воины втягивались в кулуар, оставляя за собой ровную ниточку следов.
Мастер передал ему уже несколько концов, снятых снизу. Сам китаец шел уверенно, осторожно ступал в его след, мягко, без малейшего рывка, брался за веревку.
«Может, он прикидывается, что лазать не умеет — а сам лучше меня на скале работает? Или просто физуха хорошая?»
Кулуар закончился, показался надутый снежный карниз, уходящий вправо, и широкая осыпь с левой стороны. То и другое было плохо. Осматриваясь и переводя дыхание, Андрей остановился на площадке, рядом с ним Мастер и чазоол, все остальные замерли в снегу, перед выходом из кулуара. Приглядываясь к дороге, военачальник сделал пару шагов под снежный карниз.
— Эй, гражданина! — не церемонясь, Андрей оттащил его за шкирку. — Снег башка попадет, совсем мертвый будешь!
Сверкнув глазами, чазоол занял свое место. Тем не менее выбора не было — идти пришлось под карниз. Показав, как страховать, Андрей закинул на плечи вторую веревку и траверсом пересек склон, стараясь ни-чихнуть-ни-пукнуть: весенние лавины в Саянах сходят от малейшего шума. Добравшись до широкой полки, он закрепил веревку, принял Мастера, а сам пошел вверх по кулуару, закрепил вторую веревку и остановился. Теперь каждый проходил по горизонтально провешенной веревке, принимал следующего, показывал ему нижний конец новой, вертикальной веревки, а сам поднимался по ней в темноту нового кулуара. Дойдя до остановившегося переднего, нижний и сам останавливался — таким образом, в новом кулуаре вдоль веревки вскоре выстроилась вся цепочка.
«Пока что — тьфу-тьфу-тьфу — все нормально». Нет, не все. Над кулуаром, как пробка, нависла довольно высокая скальная стенка. Остановив под ней всю цепочку, Андрей принял снизу несколько страховочных концов, закрепил верхний конец общей веревки и медленно пошел по скале. Снизу страховал Мастер; чазоол, привязавшись к страховочному концу и наложив на лук стрелу, внимательно оглядывал верхние секторы подъема по обе стороны от стенки. Поднимаясь, Андрей рукавицей протер глаза — вдруг стало хуже видно. Но глаза были ни при чем — луну закрыло тучей, потянул резкий ветер, в воздухе запорхали снежинки. Снежный заряд пришел внезапно, как это всегда бывает в горах. Ветер еще усилился, он дергал тело, грозя сбросить со скалы, снег густо и быстро летел перед глазами. Все пропало, из сплошной белой мути перед глазами возникали лишь ближайшие выступы мягкого слоистого камня. Андрей потянулся к одному, рукавица соскользнула, мягкий сапог поехал и, придушенно вскрикнув, он полетел вниз — провалился в секущий ветреный мрак, наполненный белыми точками снегопада.
— Дер-р-р-жа-ать!!! — простонал-прорычал он Мастеру сквозь стиснутые зубы. Сорвавшись со скалы, Андрей заскользил по снегу, но веревка вдруг резко дернулась и, мотнувшись в «беседке», он остановился на крутом снежном склоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96