— моей погибли хотят, о ней радеют люди, которых я считал самыми верными, которых награждал и привечал, — мой начальник стражи Педро де Мунгиа, мой начальник штаба Мартин Перес де Саррондо; теперь я жду предательства от Антона Льамосо, так мне подсказывает сердце, и глаза мои убедятся в этом, ну что, Антон Льамосо, вы тоже хотите убить своего брата, хотите запятнать честь вашего отца?
Последние слова Лопе де Агирре проговорил громко, глядя в лицо Антону Льамосо, который стоял тут же. Словно палящий луч упал с небес и воспламенил немудрящего Антона Льамосо. Выпучив глаза, он грохнулся на колени подле растерзанного трупа начальника штаба и так ответил на оскорбления вождя:
— Славный генерал Лопе де Агирре, Князь Свободы, брат и отец мой, клянусь костями всех моих дедов и прадедов, что никогда мне и в голову не забредало гнусной мысли пренебречь твоей властью и твоими правами. Превыше имени бога и всех святых почитаю я твое высокочтимое имя, отец мой. Будь навеки проклята и да горит в адском огне веки вечные душа подлого Мартина Переса де Саррондо, который затевал против тебя измену и преступления. Я напьюсь его крови, я высосу его мозги и сердце!
И, подтверждая свои слова действием, он кинулся на мертвое тело и хлебнул крови, струившейся из рассеченного горла, а потом губами присосался к мозгам, вылезавшим из разбитого черепа.
— Хватит! — закричал Лопе де Агирре.
14. Смерть Мартина Диаса де Алъмендариса.
В лагере у жестокого тирана был дворянин по имени Мартин Диас де Альмендарис, двоюродный брат покойного губернатора Педро де Урсуа, которому жестокий тиран сохранил жизнь, но тот был у него вроде пленника. Под конец он дал ему разрешение остаться на Маргарите, если он того пожелает, после того, как мятежные корабли отправятся в дальнейшее плаванье. Но неожиданно жестокий тиран сменил милость на гнев и послал Франсиско Карьона с четырьмя палачами к Мартину Диасу де Альмендарису, и те предали его жестокой
— Мартин Диас де Альмендарис не мог быть мне другом, — говорит Лопе де Агирре, — ибо между нами легла кровь его двоюродного брата. Ваша милость должны знать, что хороший генерал не оставляет врагов у себя за спиной. По этой причине я велел его убить.
15 и 16. Смерть Хуана де Санхуана и Алонсо Паредеса де Риверы.
Корабль монаха Монтесиноса кружил у берегов Маргариты, то будто собираясь высадить стрелков и дать бой, то будто намереваясь принять на борт тех солдат, которых жестокий тиран держал у себя против их воли и которые попытались бы уйти от него. Однажды, когда корабль находился вблизи берега, в прибрежных зарослях обнаружили двух прятавшихся солдат-мараньонцев, Хуана де Санхуана и Алонсо Паредеса де Риверу. Жестокий тиран обвинил их в том, что они ждали случая бежать на корабль к монаху, и велел повесить их на
— А как еще следует поступать с теми, кто норовит перейти на сторону врага? — говорит Лопе де Агирре. — Может быть, вы знаете, ваша милость?
17 и 18. Смерть Хаиме Домингеса и Мигеля де Лоаисы.
Из двенадцати бунтовщиков, которые на далекой земле Мачифаро пришли убивать губернатора дона Педро де Урсуа, только трое или четверо остаются в живых, моя усопшая Инес де Атьенса. Один из них — Алонсо де Вильена, который прежде был грапезничим принца дона Фернандо, а ныне является генерал-лейтенантом жестокого тирана и непременным участником всех его злодейств и преступлений. Алонсо де Вильена начинает предчувствовать провал безумной затеи Лопе де Агирре, Алонсо де Вильена придумывает-измышляет, как облегчить свою вину, защитить себя от королевского правосудия, Алонсо де Вильена распускает слух, что, мол, он собирался восстать против тирана, разумеется, негры-палачи идут схватить его, но Алонсо де Вильена уже успел улизнуть и спрятаться в надежном месте. Жестокому тирану не удалось учинить расправу над Алонсо де Вильеной, пришлось довольствоваться двумя его сподвижниками; первый, по имени Хаиме Домингес, пал от семи кинжальных ран, нанесенных Хуаном де Агирре, дворецким и родственником тирана; второго звали Мигелем де Лоаисой, и он был удушен неграми на
— За изменами Педро де Мунгиа и Мартина Переса де Саррондо последовали другие, как и подсказывало мне сердце, — говорит Лопе де Агирре. — Не знаю, достигла ли ушей вашей милости весть о том, как капитан Педро Алонсо Галеас попросил меня дать ему ненадолго горячего коня, принадлежавшего ранее губернатору Вильяндрандо, как я неосторожно дал ему коня, как он пошел на хитрость и сделал вид, будто конь понес, и скрывшись из виду, доскакал до берега, а там на заранее приготовленной для него пироге индейцев гуайкери перебрался на большую землю. Сукин сын Алонсо де Вильена убежал, из города и оставил с носом своих товарищей. Много еще измен начертано на звездах; может, я останусь совсем один, без поддержки и помощи в мой последний час, но и тогда рука моя не устанет биться с сильными мира сего и карать подлецов, в том клянусь господу нашему богу.
19. Смерть Аны де Рохас.
Самой бесчеловечной из всех казней, совершенных жестоким тираном на Маргарите, была — боже мой! — казнь доньи Аны де Рохас, самой красивой и знатной дамы в городе Эспириту-Санто, которую поэты должны воспеть как «ясное сияние дня». Один коварный островитянин рассказал тирану, что бунтарь Алонсо де Вильена, до того как сбежал, частенько бывал в доме упомянутой дамы, что именно там ковались планы его убийства, донья Ана присутствовала при этих разговорах и выказывала свое одобрение. Благородная дама была тотчас же брошена в тюрьму, а поскольку она сопротивлялась тому, чтобы на нее надевали кандалы, оскорбленная тем, что тюремщики могут увидеть и притронуться к ее прекрасным ногам, жестокий тиран разгневался и повелел вытащить ее из тюрьмы и казнить гарротой. Дьявольское сердце жестокого тирана не тронули мольбы отца Контрераса и многих в высшей степени добродетельных дам, которые пришли просить его о милосердии. Донья Ана де Рохас была повешена на городской площади, и солдаты стреляли из аркебузов по ее красивому трупу, который раскачивался на ветру, дувшем
— На самом деле, белокурая и голубоглазая донья Ана де Рохас была очень красива, хотя и не так, как донья Инес де Атьенса, господи спаси! — говорит Лопе де Агирре. — Этот проклятый ангелочек задумал убить меня, вообразила себя новой Юдифью, как сама призналась у виселицы, а меня — ненавистным Олоферном, поработившим ее отчизну. Побуждаемая злым умыслом, донья Ана пригласила меня откушать в ее доме и угостила вкуснейшими на вид пирожными, внутри которых было столько яду, что хватило бы отравить целое войско, и, без всякого сомнения, я бы умер, если бы не был вовремя предупрежден (двумя ее черными рабами) о ловушке, подстроенной мне нежной и хрупкой дамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Последние слова Лопе де Агирре проговорил громко, глядя в лицо Антону Льамосо, который стоял тут же. Словно палящий луч упал с небес и воспламенил немудрящего Антона Льамосо. Выпучив глаза, он грохнулся на колени подле растерзанного трупа начальника штаба и так ответил на оскорбления вождя:
— Славный генерал Лопе де Агирре, Князь Свободы, брат и отец мой, клянусь костями всех моих дедов и прадедов, что никогда мне и в голову не забредало гнусной мысли пренебречь твоей властью и твоими правами. Превыше имени бога и всех святых почитаю я твое высокочтимое имя, отец мой. Будь навеки проклята и да горит в адском огне веки вечные душа подлого Мартина Переса де Саррондо, который затевал против тебя измену и преступления. Я напьюсь его крови, я высосу его мозги и сердце!
И, подтверждая свои слова действием, он кинулся на мертвое тело и хлебнул крови, струившейся из рассеченного горла, а потом губами присосался к мозгам, вылезавшим из разбитого черепа.
— Хватит! — закричал Лопе де Агирре.
14. Смерть Мартина Диаса де Алъмендариса.
В лагере у жестокого тирана был дворянин по имени Мартин Диас де Альмендарис, двоюродный брат покойного губернатора Педро де Урсуа, которому жестокий тиран сохранил жизнь, но тот был у него вроде пленника. Под конец он дал ему разрешение остаться на Маргарите, если он того пожелает, после того, как мятежные корабли отправятся в дальнейшее плаванье. Но неожиданно жестокий тиран сменил милость на гнев и послал Франсиско Карьона с четырьмя палачами к Мартину Диасу де Альмендарису, и те предали его жестокой
— Мартин Диас де Альмендарис не мог быть мне другом, — говорит Лопе де Агирре, — ибо между нами легла кровь его двоюродного брата. Ваша милость должны знать, что хороший генерал не оставляет врагов у себя за спиной. По этой причине я велел его убить.
15 и 16. Смерть Хуана де Санхуана и Алонсо Паредеса де Риверы.
Корабль монаха Монтесиноса кружил у берегов Маргариты, то будто собираясь высадить стрелков и дать бой, то будто намереваясь принять на борт тех солдат, которых жестокий тиран держал у себя против их воли и которые попытались бы уйти от него. Однажды, когда корабль находился вблизи берега, в прибрежных зарослях обнаружили двух прятавшихся солдат-мараньонцев, Хуана де Санхуана и Алонсо Паредеса де Риверу. Жестокий тиран обвинил их в том, что они ждали случая бежать на корабль к монаху, и велел повесить их на
— А как еще следует поступать с теми, кто норовит перейти на сторону врага? — говорит Лопе де Агирре. — Может быть, вы знаете, ваша милость?
17 и 18. Смерть Хаиме Домингеса и Мигеля де Лоаисы.
Из двенадцати бунтовщиков, которые на далекой земле Мачифаро пришли убивать губернатора дона Педро де Урсуа, только трое или четверо остаются в живых, моя усопшая Инес де Атьенса. Один из них — Алонсо де Вильена, который прежде был грапезничим принца дона Фернандо, а ныне является генерал-лейтенантом жестокого тирана и непременным участником всех его злодейств и преступлений. Алонсо де Вильена начинает предчувствовать провал безумной затеи Лопе де Агирре, Алонсо де Вильена придумывает-измышляет, как облегчить свою вину, защитить себя от королевского правосудия, Алонсо де Вильена распускает слух, что, мол, он собирался восстать против тирана, разумеется, негры-палачи идут схватить его, но Алонсо де Вильена уже успел улизнуть и спрятаться в надежном месте. Жестокому тирану не удалось учинить расправу над Алонсо де Вильеной, пришлось довольствоваться двумя его сподвижниками; первый, по имени Хаиме Домингес, пал от семи кинжальных ран, нанесенных Хуаном де Агирре, дворецким и родственником тирана; второго звали Мигелем де Лоаисой, и он был удушен неграми на
— За изменами Педро де Мунгиа и Мартина Переса де Саррондо последовали другие, как и подсказывало мне сердце, — говорит Лопе де Агирре. — Не знаю, достигла ли ушей вашей милости весть о том, как капитан Педро Алонсо Галеас попросил меня дать ему ненадолго горячего коня, принадлежавшего ранее губернатору Вильяндрандо, как я неосторожно дал ему коня, как он пошел на хитрость и сделал вид, будто конь понес, и скрывшись из виду, доскакал до берега, а там на заранее приготовленной для него пироге индейцев гуайкери перебрался на большую землю. Сукин сын Алонсо де Вильена убежал, из города и оставил с носом своих товарищей. Много еще измен начертано на звездах; может, я останусь совсем один, без поддержки и помощи в мой последний час, но и тогда рука моя не устанет биться с сильными мира сего и карать подлецов, в том клянусь господу нашему богу.
19. Смерть Аны де Рохас.
Самой бесчеловечной из всех казней, совершенных жестоким тираном на Маргарите, была — боже мой! — казнь доньи Аны де Рохас, самой красивой и знатной дамы в городе Эспириту-Санто, которую поэты должны воспеть как «ясное сияние дня». Один коварный островитянин рассказал тирану, что бунтарь Алонсо де Вильена, до того как сбежал, частенько бывал в доме упомянутой дамы, что именно там ковались планы его убийства, донья Ана присутствовала при этих разговорах и выказывала свое одобрение. Благородная дама была тотчас же брошена в тюрьму, а поскольку она сопротивлялась тому, чтобы на нее надевали кандалы, оскорбленная тем, что тюремщики могут увидеть и притронуться к ее прекрасным ногам, жестокий тиран разгневался и повелел вытащить ее из тюрьмы и казнить гарротой. Дьявольское сердце жестокого тирана не тронули мольбы отца Контрераса и многих в высшей степени добродетельных дам, которые пришли просить его о милосердии. Донья Ана де Рохас была повешена на городской площади, и солдаты стреляли из аркебузов по ее красивому трупу, который раскачивался на ветру, дувшем
— На самом деле, белокурая и голубоглазая донья Ана де Рохас была очень красива, хотя и не так, как донья Инес де Атьенса, господи спаси! — говорит Лопе де Агирре. — Этот проклятый ангелочек задумал убить меня, вообразила себя новой Юдифью, как сама призналась у виселицы, а меня — ненавистным Олоферном, поработившим ее отчизну. Побуждаемая злым умыслом, донья Ана пригласила меня откушать в ее доме и угостила вкуснейшими на вид пирожными, внутри которых было столько яду, что хватило бы отравить целое войско, и, без всякого сомнения, я бы умер, если бы не был вовремя предупрежден (двумя ее черными рабами) о ловушке, подстроенной мне нежной и хрупкой дамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75