Все наперебой старались меня ссудить, так как возлагают большие надежды на богатство моего отца.
Франсион, пошептавшись с дю Бюисоном, приказал трактирному слуге отправиться на дом к купцу и передать от имени приставов, что его должник согласен с ним расплатиться и чтоб он поторопился явиться на постоялый двор. По приходе купца накрыли на стол, и ему пришлось усесться вместе с приставами и остальными, ибо платеж отложили на после ужина. Он и его приятели выпили весьма основательно, так что винные пары начали туманить им рассудок. Франсион передал одному из лакеев некий порошок, каковой возил с собой среди прочих любопытных вещиц, и тот всыпал его в вино, выпитое ими напоследок, отчего они так осовели, что скорее походили на скотов, нежели на людей. Речи их были лишены всякого смысла, и с ними можно было проделать все, что угодно, незаметно для них самих. Франсион, увидав, в каком они состоянии, обшаривает их карманы, забирает векселя, принесенные купцом, а также бывшие при приставах заявление челобитчика и приказ о личном задержании, а затем сжигает все это в присутствии дю Бюисона, который благодарит его за оказанное одолжение.
Вслед за тем Франсион призывает гостиника и жалуется ему на вино, якобы оказавшееся таким мутным, что эти бедные горожане, не привыкшие пить так, как его свита, совершенно очумели, хотя выпили не больше прочих.
— Все они — кутилы, сударь, — отвечал гостиник, — по крайней мере те двое приставов. Они уже были пьяны, когда вы усадили их за свой стол. Разве вы не заметили, когда вошли, какая у них шла попойка? Надо сообщить их женам; пусть они придут за ними. Что же касается этого человека, — продолжал гостиник, имея в виду купца, — то я сам отведу его домой немного погодя.
С этими словами он приказал своим слугам сбегать за женами приставов. Те вскоре явились и учинили преизрядный шум на удивление всем присутствовавшим: уводя своих мужей, они честили их на чем свет стоит, но особливо сердило их то, что не могли они извлечь из них ни одного разумного слова. Что касается купчины, то, придя домой, наткнулся он на свою благоверную, каковая спросила его, получил ли он следуемые ему деньги; но, будучи не так одурманен, как те двое, он вздумал сказать ей, что она суется не в свое дело, и, схватив палку, набросился на нее как полтора черта. Тем не менее он не задумался над тем, получил ли он долг или нет, и не заметил пропажи векселей.
На другой день, убедившись в своей потере, он со всех ног помчался на постоялый двор, но не застал там вчерашних постояльцев. Предвидя последствия, они убрались оттуда с самого раннего утра; таким образом, он научился на собственной шкуре не обманывать молодежи и не ссужать ей ничего на бесполезные кутежи. Тем не менее Франсион посоветовал должнику уплатить купчине со временем такую сумму, какую подскажет ему совесть.
Когда они очутились в открытом поле, наш кавалер «просил у дю Бюисона, по какой дороге тот намеревается ехать.
— Во всяком случае, не по вашей, — отвечал молодой дворянин, — ибо вы направляетесь в замок моего отца, а я боюсь ему показаться. Я похитил у него деньги и недавно прожил их при дворе, а теперь хочу навестить одного здешнего вельможу, который примет меня любезно, так как приходится мне крестным отцом.
— Вот и прекрасно, — сказал Франсион, — раз вы ведете такую бродячую жизнь, то постарайтесь пробраться в Рим через несколько месяцев: вы, вероятно, застанете меня там и проведете время лучше, чем где-либо на свете. Ваш нрав настолько пришелся мне по вкусу, что я хотел бы побыть с вами подольше, нежели в сей раз.
С этими словами он дружески его обнял и предоставил ему выбрать себе дорогу по своему усмотрению.
Тот, кто рассказал ему про старика дю Бюисона, находился еще при нем и расстался с ним лишь тогда, когда они приблизились к месту, откуда был виден замок этого скупердяя. При прощании Франсион обещал вскоре известить своего спутника о том, что предпримет, после чего двинулся дальше, принарядившись и выбрав лучший из плащей, находившихся в его поклаже, так как хотел выступить в роли именитейшего вельможи.
Мы далее увидим, как он вел войну со скупостью, которую надлежит считать одним из величайших грехов, и тем самым убедимся, что сие «комическое жизнеописание» заключает в себе много сатирического, благодаря чему приобретает оно особливую полезность, ибо недостаточно описывать пороки, а надо также бичевать их самым суровым образом.
КОНЕЦ ВОСЬМОЙ КНИГИ
КНИГА IX
НАШ СЛАВНЫЙ КАВАЛЕР, ЗА ПОХОЖДЕНИЯМИ коего мы идем следом, прибыл наконец к воротам замка; он бы выслал вперед кого-нибудь из лакеев, дабы предуведомить о своем приезде, если б не боялся, что скряга тотчас же улизнет и тем самым избежит с ним встречи. Посему прошел он прямо в зал, где сидел сам достопочтенный сеньор и выискивал в земледельческой книге, какие бы ему еще предпринять меры для увеличения доходов с своих земель.
— Государь мой, — сказал Франсион, — искреннее желание вас повидать и засвидетельствовать, сколь ревностно я готов вам служить, побудило меня свернуть с пути, по коему надлежало мне ехать за своей надобностью, и я дерзнул явиться сюда.
— Соблаговолите сказать мне, кто вы, — возразил господин дю Бюисон, — ибо я вас не знаю.
— Зато я вас отлично знаю, — отвечал Франсион, — вы пользуетесь большой известностью. Меня же зовут Франсион, маркиз де Ла-Порт; я ваш ближайший родственник и сейчас объясню каким образом.
Тут он сочинил целую генеалогию на основании той, которую сообщил его спутник, и хотя дю Бюисон заметил разные промахи, однако же убедил себя в ее подлинности, будучи весьма доволен, что маркиз, окруженный пышной свитой, называл себя по собственному почину его кузеном, и надеясь извлечь из этого данные для опровержения злословцев, отрицавших его благородное происхождение. Засвидетельствовав Франсиону на словах, сколь много удовольствия и чести доставило ему это знакомство, он начал со следующего акта учтивости:
— Ни вы, ни ваши служители никогда не были и нашей стороне, — сказал он, — а потому вам, вероятно, неизвестно, где здесь можно пристать. Необходимо указать им харчевню; они отведут туда лошадей и там переночуют. Мой слуга их проводит.
Франсион, предвидя, что дю Бюисон намеревается выкинуть одну из своих обычных скопидомских штучек, решил этому воспрепятствовать и сказал:
— Я постоянно нуждаюсь в своих лакеях, любезный брат, а потому запрещаю им меня покидать; лошадей же моих нельзя оставить в харчевне без присмотра, а кроме того, разрешите вас заверить, что они совершенно запарились и что у них не хватит силы туда добраться.
Таким образом, Франсион отпарировал первый удар.
— Вам придется удовольствоваться весьма плохим ужином, — заметил сьер дю Бюисон, когда его люди расставляли на столе овечью лопатку и салаты, — это лишь то, что подается у нас в обычные дни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Франсион, пошептавшись с дю Бюисоном, приказал трактирному слуге отправиться на дом к купцу и передать от имени приставов, что его должник согласен с ним расплатиться и чтоб он поторопился явиться на постоялый двор. По приходе купца накрыли на стол, и ему пришлось усесться вместе с приставами и остальными, ибо платеж отложили на после ужина. Он и его приятели выпили весьма основательно, так что винные пары начали туманить им рассудок. Франсион передал одному из лакеев некий порошок, каковой возил с собой среди прочих любопытных вещиц, и тот всыпал его в вино, выпитое ими напоследок, отчего они так осовели, что скорее походили на скотов, нежели на людей. Речи их были лишены всякого смысла, и с ними можно было проделать все, что угодно, незаметно для них самих. Франсион, увидав, в каком они состоянии, обшаривает их карманы, забирает векселя, принесенные купцом, а также бывшие при приставах заявление челобитчика и приказ о личном задержании, а затем сжигает все это в присутствии дю Бюисона, который благодарит его за оказанное одолжение.
Вслед за тем Франсион призывает гостиника и жалуется ему на вино, якобы оказавшееся таким мутным, что эти бедные горожане, не привыкшие пить так, как его свита, совершенно очумели, хотя выпили не больше прочих.
— Все они — кутилы, сударь, — отвечал гостиник, — по крайней мере те двое приставов. Они уже были пьяны, когда вы усадили их за свой стол. Разве вы не заметили, когда вошли, какая у них шла попойка? Надо сообщить их женам; пусть они придут за ними. Что же касается этого человека, — продолжал гостиник, имея в виду купца, — то я сам отведу его домой немного погодя.
С этими словами он приказал своим слугам сбегать за женами приставов. Те вскоре явились и учинили преизрядный шум на удивление всем присутствовавшим: уводя своих мужей, они честили их на чем свет стоит, но особливо сердило их то, что не могли они извлечь из них ни одного разумного слова. Что касается купчины, то, придя домой, наткнулся он на свою благоверную, каковая спросила его, получил ли он следуемые ему деньги; но, будучи не так одурманен, как те двое, он вздумал сказать ей, что она суется не в свое дело, и, схватив палку, набросился на нее как полтора черта. Тем не менее он не задумался над тем, получил ли он долг или нет, и не заметил пропажи векселей.
На другой день, убедившись в своей потере, он со всех ног помчался на постоялый двор, но не застал там вчерашних постояльцев. Предвидя последствия, они убрались оттуда с самого раннего утра; таким образом, он научился на собственной шкуре не обманывать молодежи и не ссужать ей ничего на бесполезные кутежи. Тем не менее Франсион посоветовал должнику уплатить купчине со временем такую сумму, какую подскажет ему совесть.
Когда они очутились в открытом поле, наш кавалер «просил у дю Бюисона, по какой дороге тот намеревается ехать.
— Во всяком случае, не по вашей, — отвечал молодой дворянин, — ибо вы направляетесь в замок моего отца, а я боюсь ему показаться. Я похитил у него деньги и недавно прожил их при дворе, а теперь хочу навестить одного здешнего вельможу, который примет меня любезно, так как приходится мне крестным отцом.
— Вот и прекрасно, — сказал Франсион, — раз вы ведете такую бродячую жизнь, то постарайтесь пробраться в Рим через несколько месяцев: вы, вероятно, застанете меня там и проведете время лучше, чем где-либо на свете. Ваш нрав настолько пришелся мне по вкусу, что я хотел бы побыть с вами подольше, нежели в сей раз.
С этими словами он дружески его обнял и предоставил ему выбрать себе дорогу по своему усмотрению.
Тот, кто рассказал ему про старика дю Бюисона, находился еще при нем и расстался с ним лишь тогда, когда они приблизились к месту, откуда был виден замок этого скупердяя. При прощании Франсион обещал вскоре известить своего спутника о том, что предпримет, после чего двинулся дальше, принарядившись и выбрав лучший из плащей, находившихся в его поклаже, так как хотел выступить в роли именитейшего вельможи.
Мы далее увидим, как он вел войну со скупостью, которую надлежит считать одним из величайших грехов, и тем самым убедимся, что сие «комическое жизнеописание» заключает в себе много сатирического, благодаря чему приобретает оно особливую полезность, ибо недостаточно описывать пороки, а надо также бичевать их самым суровым образом.
КОНЕЦ ВОСЬМОЙ КНИГИ
КНИГА IX
НАШ СЛАВНЫЙ КАВАЛЕР, ЗА ПОХОЖДЕНИЯМИ коего мы идем следом, прибыл наконец к воротам замка; он бы выслал вперед кого-нибудь из лакеев, дабы предуведомить о своем приезде, если б не боялся, что скряга тотчас же улизнет и тем самым избежит с ним встречи. Посему прошел он прямо в зал, где сидел сам достопочтенный сеньор и выискивал в земледельческой книге, какие бы ему еще предпринять меры для увеличения доходов с своих земель.
— Государь мой, — сказал Франсион, — искреннее желание вас повидать и засвидетельствовать, сколь ревностно я готов вам служить, побудило меня свернуть с пути, по коему надлежало мне ехать за своей надобностью, и я дерзнул явиться сюда.
— Соблаговолите сказать мне, кто вы, — возразил господин дю Бюисон, — ибо я вас не знаю.
— Зато я вас отлично знаю, — отвечал Франсион, — вы пользуетесь большой известностью. Меня же зовут Франсион, маркиз де Ла-Порт; я ваш ближайший родственник и сейчас объясню каким образом.
Тут он сочинил целую генеалогию на основании той, которую сообщил его спутник, и хотя дю Бюисон заметил разные промахи, однако же убедил себя в ее подлинности, будучи весьма доволен, что маркиз, окруженный пышной свитой, называл себя по собственному почину его кузеном, и надеясь извлечь из этого данные для опровержения злословцев, отрицавших его благородное происхождение. Засвидетельствовав Франсиону на словах, сколь много удовольствия и чести доставило ему это знакомство, он начал со следующего акта учтивости:
— Ни вы, ни ваши служители никогда не были и нашей стороне, — сказал он, — а потому вам, вероятно, неизвестно, где здесь можно пристать. Необходимо указать им харчевню; они отведут туда лошадей и там переночуют. Мой слуга их проводит.
Франсион, предвидя, что дю Бюисон намеревается выкинуть одну из своих обычных скопидомских штучек, решил этому воспрепятствовать и сказал:
— Я постоянно нуждаюсь в своих лакеях, любезный брат, а потому запрещаю им меня покидать; лошадей же моих нельзя оставить в харчевне без присмотра, а кроме того, разрешите вас заверить, что они совершенно запарились и что у них не хватит силы туда добраться.
Таким образом, Франсион отпарировал первый удар.
— Вам придется удовольствоваться весьма плохим ужином, — заметил сьер дю Бюисон, когда его люди расставляли на столе овечью лопатку и салаты, — это лишь то, что подается у нас в обычные дни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163