— Миссис Потт, сударыня, позвольте и мне… умоляю вас, успокойтесь! сказал мистер Уинкль, но вопли и стук участились и стали еще громче.
— Дорогая моя, — сказал мистер Потт, — мне очень жаль. Если ты не думаешь о своем здоровье, подумай хотя бы обо мне, дорогая. Перед домом соберется толпа.
По чем настойчивей умолял мистер Потт, тем неистовей были вопли.
К счастью, однако, при особе миссис Потт состояла телохранительница, некая молодая леди, прямой обязанностью коей было заведование ее туалетом, но крайне полезная во многих случаях жизни и больше всего в этой специальной области, где ее госпоже требовались поддержка и содействие в любой ее склонности противоречить желаниям несчастного Потта. В надлежащий срок вопли достигли слуха молодой леди и привели ее в комнату с быстротой, которая существенно угрожала привести в беспорядок ее локончики, затейливо свисавшие из-под чепчика.
— О моя дорогая миссис! — восклицала телохранительница, стремительно опускаясь на колени рядом с распростертой на полу миссис Потт. — О моя дорогая миссис! Что случилось?
— Ваш хозяин… ваш жестокий хозяин… — бормотала страдалица.
Потт явно начал сдаваться.
— Какой позор! — укоризненно сказала телохранительница. — Я знаю, он сведет вас в могилу, сударыня. Бедный ангел!
Он сдавался все заметнее. Противник продолжал атаку.
— Ох, не оставляйте меня… не оставляйте меня, Гудуин! — лепетала миссис Потт, судорожно цепляясь за руку упомянутой Гудунн. — Вы — единственное существо, которое меня любит, Гудуин!
После этого трогательного обращения Гудуин разыграла маленькую семейную трагедию собственного сочинения и пролила обильные слезы.
— Никогда, сударыня… никогда, — сказала Гудуин. — О сэр, вам следует быть заботливее… внимательнее, вы не знаете, как вы обижаете миссис. Когда-нибудь вы об этом пожалеете, я знаю, что пожалеете, и всегда это знала.
Несчастный Потт робко поднял глаза, но ничего из сказал.
— Гудуин, — позвала миссис Потт слабым голосом.
— Сударыня? — отозвалась Гудуин.
— Если бы вы только знали, как я любила этого человека!
— Не расстраивайте себя воспоминаниями, сударыня! — сказала телохранительница.
У Потта был совершенно перепуганный вид. Пришла пора, когда оставалось только прикончить его.
— А теперь, — рыдала миссис Потт, — теперь, после всего, что было, с тобой так обращаются, так позорят и оскорбляют в присутствии третьего лица, и это лицо — посторонний человек. Но я этого не потерплю! Гудуин, продолжала миссис Потт, приподнимаясь в объятиях своей союзницы, — мой брат, лейтенант, заступится за меня. Я разведусь с ним, Гудуин!
— Он этого заслуживает, сударыня, — сказала Гудуин.
Какие бы мысли ни пробудила в уме мистера Потта угроза о разводе, он их скрыл и удовлетворился тем, что сказал с великим смирением:
— Моя дорогая, ты меня выслушаешь?
Единственным ответом был новый взрыв рыданий, и миссис Потт с возрастающей истеричностью начала требовать, чтобы ей сообщили, зачем она родилась на свет божий, и чтобы ей дали целый ряд сведений того же рода.
— Дорогая моя, — увещевал мистер Потт, — не поддавайся этим горьким чувствам. Я ни на минуту не поверил, что для этой заметки есть какие-либо основания, дорогая… Это невозможно! Я только рассердился, моя милая… Можно сказать, был в бешенстве… оттого, что шайка «Независимого» осмелилась это напечатать, вот и все!
Мистер Потт бросил умоляющий взгляд на безвинного виновника несчастья, словно просил его не упоминать о змее.
— А какие шаги, сэр, намереваетесь вы предпринять, чтобы получить удовлетворение? — осведомился мистер Уинкль, обретая смелость по мере того, как он видел, что Потт ее теряет.
— О Гудуин! — пролепетала миссис Потт. — Он собирается отхлестать редактора «Независимого»… собирается, Гудуин?
— Тише, тише, сударыня, прошу вас, успокойтесь. — ответила телохранительница. — Конечно, отхлещет, раз вы этого хотите, сударыня.
— Обязательно! — сказал Потт, уловив в поведении супруги симптомы нового обморока. — Конечно, я его отхлещу!
— Когда, Гудуин? — осведомилась миссис Потт, еще не решив, как ей быть с обмороком.
— Разумеется, немедленно, — сказал мистер Потт. — Сегодня!
— О Гудуин, — продолжала миссис Потт, — это единственный способ ответить на клевету и восстановить мою честь в глазах общества.
— Ну, конечно, сударыня, — отвечала Гудуин. — Ни один мужчина, если только он мужчина, сударыня, не может отказаться.
Так как истерика все еще носилась в воздухе, мистер Потт подтвердил, что не откажется, но миссис Потт была так потрясена при одной мысли о павшем на нее подозрении, что еще с полдюжины раз собиралась устроить припадок и, вне всякого сомнения, лишилась бы чувств, если бы не беспрерывная поддержка со стороны неутомимой Гудуин и не повторные мольбы о прощении побежденного Потта. Когда, наконец, несчастный был запуган вконец и унижен до подобающего ему уровня, миссис Потт пришла в себя, и они приступили к завтраку.
— Вы, конечно, не допустите, мистер Уинкль, чтобы эта презренная газетная клевета сократила время вашего пребывания у нас? — спросила миссис Потт, улыбаясь сквозь слезы.
— Надеюсь, что нет, — сказал мистер Потт, одержимый при этих словах горячим желанием, чтобы его гость подавился гренком, который тот подносил в этот момент ко рту, и тем самым основательно сократил свое пребывание у них.
— Надеюсь, что нет.
— Вы очень добры, — ответил мистер Уинкль, — но от мистера Пиквика получено письмо — об этом я узнал из записки мистера Тапмена, которая была доставлена мни сегодня утром, когда я еще спал, — в нем мистер Пиквик просит нас встретиться с ним сегодня в Бери. Мы отправляемся с каретой в полдень.
— Но вы вернетесь? — спросила миссис Потт.
— О, конечно! — ответил мистер Уинкль.
— Вы уверены? — сказала миссис Потт, украдкой посылая нежный взгляд гостю.
— Совершенно, — отозвался мистер Уинкль.
Завтрак прошел в молчании, ибо каждый был погружен в мысли о личных неприятностях. Миссис Потт сожалела о потере своего кавалера; мистер Потт о своем опрометчивом обещании отхлестать «Независимого»; мистер Уинкль — о том, что невольно поставил себя в такое щекотливое положение. Наступил полдень, и после многочисленных «до свиданья» и обещаний вернуться он вырвался от гостеприимных супругов.
«Если он вернется, я его отравлю», — думал мистер Потт, направляясь в свой маленький кабинет, где он фабриковал громовые стрелы.
«Если я когда-нибудь еще вернусь сюда и снова буду водиться с этими людьми, — думал мистер Уинкль, держа путь к „Павлину“, — я заслуживаю того, чтобы меня самого отхлестали… вот и все!»
Друзья его уже собрались к отъезду, карета была наготове, и через полчаса они пустились в путешествие той самой дорогой, какой ехали недавно мистер Пиквик и Сэм и поэтическое описание которой, сделанное мистером Снодграссом, мы не намерены приводить, так как кое-что о ней уже было сказано нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263