«Стоп!», — ответил сапожник.
— Понимаю, — сказал Сэм, — зять хабис корпус. Ну?
— Но, убедившись, что они не могут между собой договориться, продолжал сапожник, — и, стало быть, не могут оспорить завещание, они взяли назад свое caveat, и я распределил наследство. Едва я успел это сделать, как один племянник возбуждает дело об отмене завещания. Спустя несколько месяцев дело разбирается у старого, глупого джентльмена в задней комнате где-то в переулке собора св. Павла; четыре адвоката взяли себе каждый по одному дню, чтобы надоедать ему по очереди, а потом он недели две размышляет и читает показания в шести томах и, наконец, выносит решение, что завещатель был не в своем уме и, стало быть, я должен вернуть все деньги и уплатить издержки. Я обжаловал решение; дело переходит к трем или четырем очень сонным джентльменам, которые уже слушали его в первом суде, при котором они состоят законниками, но определенной работы у них нет, — разница только в том, что там их называли докторами, а здесь — делегатами, — не знаю, понятно ли вам это; и они очень вежливо утвердили решение старого джентльмена. После этого мы перешли в Канцлерский суд, где дело находится и по сей день и где навсегда останется. Вся моя тысяча фунтов давным-давно перешла к моим адвокатам, а имущество, как они это называют, и издержки оцениваются в десять тысяч фунтов, и вот из-за них я здесь сижу и буду сидеть до самой смерти и чинить сапоги. Кое-кто из джентльменов поговаривал о том; чтобы поднять вопрос в парламенте, и, вероятно, так бы они и сделали, да только у них не было времени приходить ко мне, а я не мог идти к ним; мои длинные письма им надоели, и они бросили это дело. Вот вам святая истина, без всяких недомолвок или преувеличений, и ее прекрасно знают пятьдесят человек как в этой тюрьме, так и за ее стенами.
Сапожник приостановился, чтобы удостовериться, какое впечатление произвел его рассказ на Сэма, но убедившись, что тот погрузился в сон, вытряхнул пепел из трубки, вздохнул, положил трубку, натянул на голову одеяло и заснул.
На следующее утро мистер Пиквик в одиночестве сидел за завтраком (Сэм в комнате сапожника усердно занимался приведением в порядок башмаков и черных гетр своего хозяина), когда раздался стук в дверь, и не успел мистер Пиквик крикнуть: «Войдите!» — как появилась голова, украшенная шевелюрой и вельветовой шапочкой, каковые головные уборы мистер Пиквик без труда признал личной собственностью мистера Сменгля.
— Как поживаете? — осведомилась эта достойная личность, сопровождая вопрос несколькими десятками кивков. — Послушайте, вы никого не ждете сегодня утром? Трое каких-то дьявольски элегантных джентльменов спрашивали вас внизу и стучались во все двери нижнего этажа. За это им чертовски влетело от постояльцев, потрудившихся открыть дверь.
— Ах, боже мой! Как глупо! — вставая, воскликнул мистер Пиквик. — Да, не сомневаюсь, что это кое-кто из моих друзей, которых я ждал вчера.
— Ваши друзья! — вскричал Сменгль, схватив мистера Пиквика за руку. Больше ни слова! Будь я проклят, но с этой минуты они — мои друзья, а также друзья Майвинса. Чертовски симпатичный джентльмен эта скотина Майвинс, не правда ли? — добавил Сменгль с большим чувством.
— Я так мало знаю этого джентльмена, — нерешительно начал мистер Пиквик, — что я…
— Понимаю, понимаю! — перебил Сменгль, схватив мистера Пиквика за плечо. — Вы познакомитесь с ним ближе. Вы будете в восторге от него. Этот человек, сэр, — с торжественной миной присовокупил Сменгль, — наделен комическим талантом, который сделал бы честь Друрилейнскому театру.
— В самом деле? — сказал мистер Пиквик.
— Ей-богу правда! — воскликнул Сменгль. — Вы бы послушали, как он изображает четырех котов в тачке — четырех котов, сэр, клянусь честью! Вы понимаете, как это чертовски остроумно? Будь я проклят, если вы не полюбите этого человека, когда узнаете его качества! У него один только недостаток, маленькая слабость, о которой я, знаете ли, уже упоминал.
Так как мистер Сменгль покачал при этом головой конфиденциально и сочувственно, мистер Пиквик понял, что должен что-то сказать, и посему сказал: «А!» — и с нетерпением взглянул на дверь.
— А! — подхватил мистер Сменгль, с важным видом вздохнув. — Это чудесный товарищ, вот кто он такой, сэр. Лучшего товарища не найти. Но есть у него один недостаток. Если бы явилась ему сию минуту тень его деда, сэр, он взял бы у нее деньги под вексель.
— Неужели? — воскликнул мистер Пиквик.
— Да, — подтвердил мистер Сменгль. — И будь в его власти вызвать ее еще раз, он бы это сделал через два месяца и три дня, чтобы переписать вексель.
— Это весьма замечательные черты, — сказал мистер Пиквик, — но боюсь, что, пока мы тут беседуем, мои друзья разыскивают меня и не знают, что делать.
— Я их провожу, — предложил Сменгль, направляясь к двери. — Всего хорошего. Я, знаете ли, не потревожу вас, пока они будут здесь. До свиданья…
Произнеся последние два слова, Сменгль вдруг остановился, снова закрыл дверь, которую успел открыть, и, потихоньку приближаясь к мистеру Пиквику, на цыпочках подошел к нему вплотную и спросил чуть слышным шепотом:
— Не могли бы вы мне ссудить полкроны до конца будущей недели?
Мистер Пиквик, едва удерживаясь от улыбки, но тем не менее храня серьезный вид, достал монету и положил ее в руку мистеру Сменглю, после чего этот джентльмен с многочисленными кивками и подмигиваниями, намекающими на великую тайну, отправился на поиски трех посетителей, которых вскоре и привел. Кашлянув трижды и столько же раз кивнув, чтобы заверить мистера Пиквика в том, что не забудет заплатить, он очень любезно пожал всем руки и, наконец, удалился.
— Дорогие мои друзья! — сказал мистер Пиквик, пожимая по очереди руку мистеру Танмену, мистеру Уинклю и мистеру Снодграссу, ибо это были именно они. Как я рад вас видеть!
Триумвират был очень растроган. Мистер Тапмен скорбно покачал головой, мистер Снодграсс с нескрываемым волнением извлек носовой платок, а мистер Уинкль отошел к окну и громко засопел.
— С добрым утром, джентльмены! — провозгласил Сэм, появляясь в этот момент с башмаками и гетрами. Долой меланхолию, как сказал малыш, когда его учительница умерла. Добро пожаловать в колледж, джентльмены!
— Этот безумный человек, — сообщил мистер Пиквик, похлопывая Сэма по голове, когда тот опустился на колени, чтобы застегнуть своему хозяину гетры, — этот безумный человек, чтобы остаться со мной, заставил арестовать себя.
— Что такое? — воскликнули трое друзей.
— Да, джентльмены, — подтвердил Сэм, — я… пожалуйста, стойте смирно, сэр… я — арестант, джентльмены. Схватило, как сказала леди, собираясь рожать.
— Арестант! — с непонятным волнением воскликнул мистер Уинкль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263
— Понимаю, — сказал Сэм, — зять хабис корпус. Ну?
— Но, убедившись, что они не могут между собой договориться, продолжал сапожник, — и, стало быть, не могут оспорить завещание, они взяли назад свое caveat, и я распределил наследство. Едва я успел это сделать, как один племянник возбуждает дело об отмене завещания. Спустя несколько месяцев дело разбирается у старого, глупого джентльмена в задней комнате где-то в переулке собора св. Павла; четыре адвоката взяли себе каждый по одному дню, чтобы надоедать ему по очереди, а потом он недели две размышляет и читает показания в шести томах и, наконец, выносит решение, что завещатель был не в своем уме и, стало быть, я должен вернуть все деньги и уплатить издержки. Я обжаловал решение; дело переходит к трем или четырем очень сонным джентльменам, которые уже слушали его в первом суде, при котором они состоят законниками, но определенной работы у них нет, — разница только в том, что там их называли докторами, а здесь — делегатами, — не знаю, понятно ли вам это; и они очень вежливо утвердили решение старого джентльмена. После этого мы перешли в Канцлерский суд, где дело находится и по сей день и где навсегда останется. Вся моя тысяча фунтов давным-давно перешла к моим адвокатам, а имущество, как они это называют, и издержки оцениваются в десять тысяч фунтов, и вот из-за них я здесь сижу и буду сидеть до самой смерти и чинить сапоги. Кое-кто из джентльменов поговаривал о том; чтобы поднять вопрос в парламенте, и, вероятно, так бы они и сделали, да только у них не было времени приходить ко мне, а я не мог идти к ним; мои длинные письма им надоели, и они бросили это дело. Вот вам святая истина, без всяких недомолвок или преувеличений, и ее прекрасно знают пятьдесят человек как в этой тюрьме, так и за ее стенами.
Сапожник приостановился, чтобы удостовериться, какое впечатление произвел его рассказ на Сэма, но убедившись, что тот погрузился в сон, вытряхнул пепел из трубки, вздохнул, положил трубку, натянул на голову одеяло и заснул.
На следующее утро мистер Пиквик в одиночестве сидел за завтраком (Сэм в комнате сапожника усердно занимался приведением в порядок башмаков и черных гетр своего хозяина), когда раздался стук в дверь, и не успел мистер Пиквик крикнуть: «Войдите!» — как появилась голова, украшенная шевелюрой и вельветовой шапочкой, каковые головные уборы мистер Пиквик без труда признал личной собственностью мистера Сменгля.
— Как поживаете? — осведомилась эта достойная личность, сопровождая вопрос несколькими десятками кивков. — Послушайте, вы никого не ждете сегодня утром? Трое каких-то дьявольски элегантных джентльменов спрашивали вас внизу и стучались во все двери нижнего этажа. За это им чертовски влетело от постояльцев, потрудившихся открыть дверь.
— Ах, боже мой! Как глупо! — вставая, воскликнул мистер Пиквик. — Да, не сомневаюсь, что это кое-кто из моих друзей, которых я ждал вчера.
— Ваши друзья! — вскричал Сменгль, схватив мистера Пиквика за руку. Больше ни слова! Будь я проклят, но с этой минуты они — мои друзья, а также друзья Майвинса. Чертовски симпатичный джентльмен эта скотина Майвинс, не правда ли? — добавил Сменгль с большим чувством.
— Я так мало знаю этого джентльмена, — нерешительно начал мистер Пиквик, — что я…
— Понимаю, понимаю! — перебил Сменгль, схватив мистера Пиквика за плечо. — Вы познакомитесь с ним ближе. Вы будете в восторге от него. Этот человек, сэр, — с торжественной миной присовокупил Сменгль, — наделен комическим талантом, который сделал бы честь Друрилейнскому театру.
— В самом деле? — сказал мистер Пиквик.
— Ей-богу правда! — воскликнул Сменгль. — Вы бы послушали, как он изображает четырех котов в тачке — четырех котов, сэр, клянусь честью! Вы понимаете, как это чертовски остроумно? Будь я проклят, если вы не полюбите этого человека, когда узнаете его качества! У него один только недостаток, маленькая слабость, о которой я, знаете ли, уже упоминал.
Так как мистер Сменгль покачал при этом головой конфиденциально и сочувственно, мистер Пиквик понял, что должен что-то сказать, и посему сказал: «А!» — и с нетерпением взглянул на дверь.
— А! — подхватил мистер Сменгль, с важным видом вздохнув. — Это чудесный товарищ, вот кто он такой, сэр. Лучшего товарища не найти. Но есть у него один недостаток. Если бы явилась ему сию минуту тень его деда, сэр, он взял бы у нее деньги под вексель.
— Неужели? — воскликнул мистер Пиквик.
— Да, — подтвердил мистер Сменгль. — И будь в его власти вызвать ее еще раз, он бы это сделал через два месяца и три дня, чтобы переписать вексель.
— Это весьма замечательные черты, — сказал мистер Пиквик, — но боюсь, что, пока мы тут беседуем, мои друзья разыскивают меня и не знают, что делать.
— Я их провожу, — предложил Сменгль, направляясь к двери. — Всего хорошего. Я, знаете ли, не потревожу вас, пока они будут здесь. До свиданья…
Произнеся последние два слова, Сменгль вдруг остановился, снова закрыл дверь, которую успел открыть, и, потихоньку приближаясь к мистеру Пиквику, на цыпочках подошел к нему вплотную и спросил чуть слышным шепотом:
— Не могли бы вы мне ссудить полкроны до конца будущей недели?
Мистер Пиквик, едва удерживаясь от улыбки, но тем не менее храня серьезный вид, достал монету и положил ее в руку мистеру Сменглю, после чего этот джентльмен с многочисленными кивками и подмигиваниями, намекающими на великую тайну, отправился на поиски трех посетителей, которых вскоре и привел. Кашлянув трижды и столько же раз кивнув, чтобы заверить мистера Пиквика в том, что не забудет заплатить, он очень любезно пожал всем руки и, наконец, удалился.
— Дорогие мои друзья! — сказал мистер Пиквик, пожимая по очереди руку мистеру Танмену, мистеру Уинклю и мистеру Снодграссу, ибо это были именно они. Как я рад вас видеть!
Триумвират был очень растроган. Мистер Тапмен скорбно покачал головой, мистер Снодграсс с нескрываемым волнением извлек носовой платок, а мистер Уинкль отошел к окну и громко засопел.
— С добрым утром, джентльмены! — провозгласил Сэм, появляясь в этот момент с башмаками и гетрами. Долой меланхолию, как сказал малыш, когда его учительница умерла. Добро пожаловать в колледж, джентльмены!
— Этот безумный человек, — сообщил мистер Пиквик, похлопывая Сэма по голове, когда тот опустился на колени, чтобы застегнуть своему хозяину гетры, — этот безумный человек, чтобы остаться со мной, заставил арестовать себя.
— Что такое? — воскликнули трое друзей.
— Да, джентльмены, — подтвердил Сэм, — я… пожалуйста, стойте смирно, сэр… я — арестант, джентльмены. Схватило, как сказала леди, собираясь рожать.
— Арестант! — с непонятным волнением воскликнул мистер Уинкль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263