— Вы чувствуете себя обиженным. Вполне естественно. Так было и со мной. Я был не прав. Прошу прощенья. Будем друзьями. Простите меня.
С этими словами Даулер почти насильно завладел рукой мистера Уинкля и, пожав ее с величайшим жаром, заявил, что считает его человеком чрезвычайно смелым и уважает его больше, чем когда-либо.
— Теперь садитесь, — сказал Даулер. — Расскажите все. Как вы нашли меня? Когда вы за мной погнались? Будьте откровенны. Скажите мне.
— Это произошло совершенно случайно, — ответил мистер Уинкль, весьма озадаченный странными и неожиданными вопросами. — Совершенно.
— Рад этому, — сказал Даулер. — Я проснулся. Забил об угрозе. Я смеялся над происшествием. Я был расположен к вам дружелюбно. Я так и сказал.
— Кому? — осведомился мистер Уинкль.
— Миссис Даулер. «Вы дали клятву», — сказала она. «Дал», — сказал я. «Это была опрометчивая клятва», — сказала она. «Да, — сказал я. — Я принесу извинения. Где он?»
— Кто? — спросил мистер Уинкль.
— Вы! — отвечал Даулер. — Я спустился вниз. Вас не было. Пиквик был мрачен. Он покачал головой. Выразил надежду, что до насилия не дойдет. Я понял все. Вы считали себя обиженным. Вы вышли… быть может, за другом; может быть, за пистолетами. «Благородное мужество, — сказал я. — Я восхищаюсь им».
Мистер Уинкль откашлялся и, начиная соображать, откуда ветер дует, приосанился.
— Я оставил вам записку, — продолжал Даулер. Написал, что сожалею. И это верно. По срочному делу меня вызвали сюда. Вы были не удовлетворены. Вы последовали за мной. Вы потребовали устного объяснения. Вы правы. Теперь все выяснено. С моими делами покончено. Завтра я возвращаюсь. Едем вместе.
По мере того как Даулер давал свои объяснения, мистер Уинкль принимал все более внушительную осанку. Тайна, окутывавшая начало их разговора, рассеялась; мистер Даулер питал такое же сильное отвращение к дуэли, как и он сам; короче, этот задорный и страшный субъект был одним из отъявленных трусов и, истолковав отсутствие мистера Уинкля в духе, соответствовавшем его собственным опасениям, поступил так же, как он: благоразумно уехал, пока не уляжется смятение чувств.
Когда подлинное положение дел открылось мистеру Уинклю, он принял очень грозный вид и сказал, что вполне удовлетворен, но сказал таким тоном, который не оставлял у мистера Даулера никаких сомнений в том, что, не будь он удовлетворен, неизбежно должно было бы произойти нечто в высшей степени ужасное и смертоносное. У мистера Даулера, по-видимому, создалось подобающее впечатление от великодушия и снисходительности мистера Уинкля; и обе воюющие стороны расстались на ночь после многократных заверений в вечной дружбе.
Около половины первого, когда мистер Уинкль уже минут двадцать вкушал всю сладость первого сна, его неожиданно разбудил громкий стук в дверь; этот стук, будучи повторен с сугубой настойчивостью, заставил его сесть в постели и осведомиться, кто там и что случилось.
— Сэр! Тут какой-то молодой человек говорит, что должен видеть вас немедленно, — отозвался голос служанки.
— Молодой человек? — воскликнул мистер Уинкль:
— Никакой ошибки нет, сэр, — отвечал другой голос в замочную скважину, — и если этот интересный юноша не будет впущен без промедления, весьма возможно, что его ноги войдут раньше, чем его физиономия.
Высказав такое предположение, молодой человек слегка ударил ногой по одной из нижних филенок двери, словно для того, чтобы придать больше силы и веса своему замечанию.
— Это вы, Сэм? — осведомился мистер. Уинкль, вскакивая с постели.
— Совершенно невозможно установить личность джентльмена и получить нравственное удовлетворение, не взглянув на него, сэр, — поучительно ответил голос.
Мистер Уинкль, не сомневаясь больше в том, кто был этот молодой человек, отпер дверь. Едва он это сделал, как мистер Сэмюел Уэллер вошел с большой поспешностью, заботливо запер снова дверь с внутренней стороны, преспокойно положил ключ в жилетный карман и, окинув взглядом мистера Уинкля с головы до ног, сказал:
— Вы очень забавный молодой джентльмен, вот вы кто такой, сэр!
— Что означает это поведение, Сэм? — с негодованием спросил мистер Уинкль. — Убирайтесь, сэр, сию же минуту! Что это означает, сэр?
— Что это означает? — спросил Сэм. — Послушайте, сэр, пожалуй, это слишком жирно, как сказала молодая леди, упрекая пирожника, продавшего ей свиной паштет, в котором ничего не было внутри, кроме сала. Что это означает? Это недурно, совсем недурно!
— Отоприте дверь и немедленно удалитесь из этой комнаты, сэр! — сказал мистер Уинкль.
— Я удалюсь из этой-вот комнаты, сэр, как раз в тот самый момент, когда и вы из нее удалитесь, — весьма убедительным тоном возразил Сэм, степенно усаживаясь. — Если мне придется унести вас на спине, — ну, тогда, конечно, я удалюсь на самую крохотную секунду раньше вас; но разрешите выразить надежду, что вы не доведете меня до крайности. Говоря это, я только повторяю то, что сказал. благородный джентльмен упрямой съедобной улитке, которая не вылезала из раковины, невзирая на булавку, и он боялся, что придется раздавить ее дверью.
В заключение этой речи, которая отличалась необычным для него многословием, мистер Уэллер положил руки на колени и посмотрел прямо в лицо мистеру Уинклю, выражая всей своей физиономией твердое намерение не допускать никаких шуток.
— Нечего сказать, сэр, — продолжал мистер Уэллер тоном морального осуждения, — вы очень любезны, молодой человек, если впутываете нашего драгоценного хозяина во всякие фантазии, когда он твердо решил перенести все для принципа. Вы куда хуже Додсона, сэр, а что касается Фогга, то его я считаю сущим ангелом по сравнению с вами!
Мистер Уэллер, сопровождая эту последнюю фразу выразительным шлепком по коленям, скрестил руки с видом глубокого отвращения и откинулся на спинку стула, как бы дожидаясь защитительной речи преступника.
— Мой добрый Сэм! — сказал Уинкль, протягивая руку; зубы его стучали все время, пока он говорил, ибо он стоял на протяжении всей лекции мистера Уэллера в своем ночном одеянии. — Я уважаю вашу привязанность к моему превосходному другу и, право же, очень сожалею, что доставил ему еще новый повод для беспокойства. Полно, Сэм, полно!
— Правильно. Вы и должны сожалеть, — сказал Сэм довольно хмуро, но в то же время почтительно пожимая протянутую руку, — и я очень рад, что убедился в этом, и если только это от меня зависит, я никому не позволю его дурачить, и конец делу.
— Конечно, Сэм, — согласился мистер Уинкль. — Так! Теперь ложитесь спать, Сэм, а утром мы об этом еще потолкуем.
— Очень сожалею, — сказал Сэм, — но я не могу лечь спать.
— Не можете лечь спать? — повторил мистер Уинкль.
— Нет, — сказал Сэм, покачивая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263
С этими словами Даулер почти насильно завладел рукой мистера Уинкля и, пожав ее с величайшим жаром, заявил, что считает его человеком чрезвычайно смелым и уважает его больше, чем когда-либо.
— Теперь садитесь, — сказал Даулер. — Расскажите все. Как вы нашли меня? Когда вы за мной погнались? Будьте откровенны. Скажите мне.
— Это произошло совершенно случайно, — ответил мистер Уинкль, весьма озадаченный странными и неожиданными вопросами. — Совершенно.
— Рад этому, — сказал Даулер. — Я проснулся. Забил об угрозе. Я смеялся над происшествием. Я был расположен к вам дружелюбно. Я так и сказал.
— Кому? — осведомился мистер Уинкль.
— Миссис Даулер. «Вы дали клятву», — сказала она. «Дал», — сказал я. «Это была опрометчивая клятва», — сказала она. «Да, — сказал я. — Я принесу извинения. Где он?»
— Кто? — спросил мистер Уинкль.
— Вы! — отвечал Даулер. — Я спустился вниз. Вас не было. Пиквик был мрачен. Он покачал головой. Выразил надежду, что до насилия не дойдет. Я понял все. Вы считали себя обиженным. Вы вышли… быть может, за другом; может быть, за пистолетами. «Благородное мужество, — сказал я. — Я восхищаюсь им».
Мистер Уинкль откашлялся и, начиная соображать, откуда ветер дует, приосанился.
— Я оставил вам записку, — продолжал Даулер. Написал, что сожалею. И это верно. По срочному делу меня вызвали сюда. Вы были не удовлетворены. Вы последовали за мной. Вы потребовали устного объяснения. Вы правы. Теперь все выяснено. С моими делами покончено. Завтра я возвращаюсь. Едем вместе.
По мере того как Даулер давал свои объяснения, мистер Уинкль принимал все более внушительную осанку. Тайна, окутывавшая начало их разговора, рассеялась; мистер Даулер питал такое же сильное отвращение к дуэли, как и он сам; короче, этот задорный и страшный субъект был одним из отъявленных трусов и, истолковав отсутствие мистера Уинкля в духе, соответствовавшем его собственным опасениям, поступил так же, как он: благоразумно уехал, пока не уляжется смятение чувств.
Когда подлинное положение дел открылось мистеру Уинклю, он принял очень грозный вид и сказал, что вполне удовлетворен, но сказал таким тоном, который не оставлял у мистера Даулера никаких сомнений в том, что, не будь он удовлетворен, неизбежно должно было бы произойти нечто в высшей степени ужасное и смертоносное. У мистера Даулера, по-видимому, создалось подобающее впечатление от великодушия и снисходительности мистера Уинкля; и обе воюющие стороны расстались на ночь после многократных заверений в вечной дружбе.
Около половины первого, когда мистер Уинкль уже минут двадцать вкушал всю сладость первого сна, его неожиданно разбудил громкий стук в дверь; этот стук, будучи повторен с сугубой настойчивостью, заставил его сесть в постели и осведомиться, кто там и что случилось.
— Сэр! Тут какой-то молодой человек говорит, что должен видеть вас немедленно, — отозвался голос служанки.
— Молодой человек? — воскликнул мистер Уинкль:
— Никакой ошибки нет, сэр, — отвечал другой голос в замочную скважину, — и если этот интересный юноша не будет впущен без промедления, весьма возможно, что его ноги войдут раньше, чем его физиономия.
Высказав такое предположение, молодой человек слегка ударил ногой по одной из нижних филенок двери, словно для того, чтобы придать больше силы и веса своему замечанию.
— Это вы, Сэм? — осведомился мистер. Уинкль, вскакивая с постели.
— Совершенно невозможно установить личность джентльмена и получить нравственное удовлетворение, не взглянув на него, сэр, — поучительно ответил голос.
Мистер Уинкль, не сомневаясь больше в том, кто был этот молодой человек, отпер дверь. Едва он это сделал, как мистер Сэмюел Уэллер вошел с большой поспешностью, заботливо запер снова дверь с внутренней стороны, преспокойно положил ключ в жилетный карман и, окинув взглядом мистера Уинкля с головы до ног, сказал:
— Вы очень забавный молодой джентльмен, вот вы кто такой, сэр!
— Что означает это поведение, Сэм? — с негодованием спросил мистер Уинкль. — Убирайтесь, сэр, сию же минуту! Что это означает, сэр?
— Что это означает? — спросил Сэм. — Послушайте, сэр, пожалуй, это слишком жирно, как сказала молодая леди, упрекая пирожника, продавшего ей свиной паштет, в котором ничего не было внутри, кроме сала. Что это означает? Это недурно, совсем недурно!
— Отоприте дверь и немедленно удалитесь из этой комнаты, сэр! — сказал мистер Уинкль.
— Я удалюсь из этой-вот комнаты, сэр, как раз в тот самый момент, когда и вы из нее удалитесь, — весьма убедительным тоном возразил Сэм, степенно усаживаясь. — Если мне придется унести вас на спине, — ну, тогда, конечно, я удалюсь на самую крохотную секунду раньше вас; но разрешите выразить надежду, что вы не доведете меня до крайности. Говоря это, я только повторяю то, что сказал. благородный джентльмен упрямой съедобной улитке, которая не вылезала из раковины, невзирая на булавку, и он боялся, что придется раздавить ее дверью.
В заключение этой речи, которая отличалась необычным для него многословием, мистер Уэллер положил руки на колени и посмотрел прямо в лицо мистеру Уинклю, выражая всей своей физиономией твердое намерение не допускать никаких шуток.
— Нечего сказать, сэр, — продолжал мистер Уэллер тоном морального осуждения, — вы очень любезны, молодой человек, если впутываете нашего драгоценного хозяина во всякие фантазии, когда он твердо решил перенести все для принципа. Вы куда хуже Додсона, сэр, а что касается Фогга, то его я считаю сущим ангелом по сравнению с вами!
Мистер Уэллер, сопровождая эту последнюю фразу выразительным шлепком по коленям, скрестил руки с видом глубокого отвращения и откинулся на спинку стула, как бы дожидаясь защитительной речи преступника.
— Мой добрый Сэм! — сказал Уинкль, протягивая руку; зубы его стучали все время, пока он говорил, ибо он стоял на протяжении всей лекции мистера Уэллера в своем ночном одеянии. — Я уважаю вашу привязанность к моему превосходному другу и, право же, очень сожалею, что доставил ему еще новый повод для беспокойства. Полно, Сэм, полно!
— Правильно. Вы и должны сожалеть, — сказал Сэм довольно хмуро, но в то же время почтительно пожимая протянутую руку, — и я очень рад, что убедился в этом, и если только это от меня зависит, я никому не позволю его дурачить, и конец делу.
— Конечно, Сэм, — согласился мистер Уинкль. — Так! Теперь ложитесь спать, Сэм, а утром мы об этом еще потолкуем.
— Очень сожалею, — сказал Сэм, — но я не могу лечь спать.
— Не можете лечь спать? — повторил мистер Уинкль.
— Нет, — сказал Сэм, покачивая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263