— Дядя, а ты дорогу до лабиринта знаешь, хотя бы примерно?
— Не знаю, — он опять заговорил плаксивым голосом. — Нехай он пропадёт, этот лабиринт. Мне бы добраться до жилья. А там пусть меня судят. Я плохого для СССР ничего не делал. Живым оставят или нет — все равно, я фашистские тайны знаю, все расскажу чекистам. — Вислоухий тяжело вздохнул: — Меня только не бросайте, я буду помогать вам.
«Придуривайся, притворяйся, — подумал Петька, — дай только до лабиринта дойти, там я тебе покажу, как ребёночка из себя корчить, добреньким приставляться, предательская душонка».
Петькин отряд тронулся в путь, когда степь стала розовой от заката. Вислоухий охал, но шагал довольно бодро. Постукивал берёзовой тростью по камням. Трость была тяжёлой и толстой и походила на дубину разбойника. Последним шёл Шурка. Он чувствовал себя виноватым, поминутно перекладывал капкан с одного плеча на другое и ворчал про себя на Тимку:
— Ничего же страшного не случилось, а он руками замахиваться. Расстрелять, говорит, за это мало. А забыл, как вчера все упрашивали Шурку: назовись командиром, пароль скажи. Ведь не струсил я…
Вислоухий делал шаги все короче и короче, тёр поясницу. Но остановиться и отдохнуть не просил. В темноте, зацепившись за камень, он тяжело рухнул. Застонал. Но встал сам. И припадая на трость, шёл рядом с Шуркой.
— Петька, может, отдохнём немножко, — попросила Таня.
Но Петька, непонятно на кого все ещё сердитый, взял у Тани котелок и, ни слова не говоря, двинулся вперёд. Он боялся погони.
Степь спала. За тучами спрятались звезды. Шагать стало опасно, можно было угодить в щель или в яму. Петька остановился.
— Будем отдыхать.
Из темноты доносилось журчание воды. На ощупь вчетвером спустились к реке. Тимка опустил руку;
— Тёплая, но, видать, глубина.
Напились, зачерпнули в котелок для Вислоухого. Он поблагодарил. По-видимому, он смотрел на небо, потому что сказал:
— Тучи. Звёзд не видно. Надо ждать луны. Вы ложитесь, а я посижу, покараулю.
— Ты, дядя, тоже ложись, здесь к нам подкрасться никто не сумеет: в воду зверь не полезет, а спереди капкан насторожённый поставим, — сказал Тимка.
— Капкан у вас, ребята, мировой, в карьере я в него чуть не попался, едва заметил. Такой голову откусит в один момент.
— Подарили мне его, — из темноты сказал Шурка. Зарядили капкан, отнесли в сторону и, нащупав ямку, поставили. Вернулись и легли на телогрейку, прижались друг к другу и накрылись Таниной курочкой. Вислоухий тоже лёг, потому что под ним заскрипели камни, стукнула трость и послышалось ровное сиплое дыхание.
Ночь. Появились звезды. Огромные и далёкие. И казалось, что высокое небо пробито снарядами новых дальнобойных зениток. В заколдованной тишине только ухо древнего кочевника смогло бы сейчас уловить шорох подкрадывающихся к ребятам свирепых хищников.
— Вставай, — Вислоухий дышал Петьке в лицо. — Вокруг неладное творится. Вставай, к нам подкрадываются!
Петька поднялся на колени. Повсюду в темноте блестели огоньки.
— Это звери!
Вислоухий зашарил руками по камням, отыскивая свою трость-дубину.
Разбудили Тимку. Линия блестевших глаз выгнулась дугой. Ребята поняли: окружают.
— Волки! Это волки! — прошептал Тимка. В темноте было уже слышно постукивание когтей о камни. Звери почувствовали движение людей, легли и стали подкрадываться ползком. Глаза светились теперь у самой земли. Кольцо смыкалось.
— В воду! Прыгайте в воду! — закричал Тимка.
Его крика как будто ждали звери. Сомкнув кольцо, они бросились к биваку. И встали совсем рядом, лязгая зубами.
Вдруг со стороны воды вылетел волчище, свечкой взвился в воздух, бросившись на Таню. Вислоухий не прозевал. Страшный удар дубины отбросил зверя обратно. Разбрызгивая кровь, он завертелся. И на него же бросились остервенелые волки.
Разорвали в мгновение. Трое зверей, осатанев, покатились по земле, вырывая друг у друга волчью кость. Бухнул капкан. Раздался визг. И теперь там началась грызня. Два зверя одновременно бросились на ребят. Вислоухий промазал по первому. Но с жуткой силой грохнул дубиной второго и переломил его почти надвое. Первый не долетел до Шурки с полметра, дубина свалила его на землю. Раненых зверей стая разрывала на куски. Вислоухий озверел. От его ударов лопались волчьи черепа. И хищники, как приклеенные, оставались на земле.
Звери стервенели. Вислоухий отступал к речке. Со спины его прикрывали ребята, кидая острые камни в светящиеся глаза. Волки учуяли телогрейку. Бросились на неё, давясь ватными кусками. Вислоухий в этот момент успел оглянуться. Дважды просвистела дубинка. И двое волков, пронзительно визжа,.покатались по земле. Но и дубинка переломилась.
Вислоухий схватил Шурку и Таню и прыгнул с обрыва в воду. Вся стая ринулась на Петьку с Тимкой. Но опоздала. Ребята летели уже в воду.
Волки до рассвета стояли на берегу. Щёлкали зубами. Но в воду ни один из них не кинулся.
Заалело небо. Слева, где громоздились серые, безжизненные горы, раздался жуткий, надрывающий душу, вой. Стая, как по команде, развернулась и длинными скачками, поднимая пустынную пыль, унеслась.
Напуганные ребята вылезли из воды. Вислоухий сделал два шага и упал. Теперь обе ноги опухли и не держали его.
Волки разграбили весь лагерь: сожрали телогрейку Танину куртку и мешок вместе с деревянными ложками… Хорошо, что верёвка была намотана у Петьки на поясе. В защёлкнутом капкане ребята обнаружили клочок шкуры с красной шерстью. О волках красного цвета никто из них не слыхал.
Когда Вислоухий пришёл в себя и сел на землю, на берегу речки горел костёр. В котелке аппетитно булькало. Пахло ухой.
— Рыбы, ребята, словили?
— Щучьей икры, дядя, насобирали. Тут заводь хорошая.

ГЛАВА 19
Теперь ребята стали предусмотрительнее. Шли только днём, а ночами жгли костры. По очереди дежурили.
Каждый вечер Шурка делал Вислоухому припарки из сухой травы. Помогало. Он шагал теперь легко и не охал. После случая с волками Тимка, Шурка и Таня стали относиться к нему доверчивее. Петька тоже, казалось, не замечал его притворных слов.
Сутки назад они поднялись на плоскогорье. Разрушенные временем горы были темно-фиолетового цвета. Ущелья узкие и неглубокие. Ручейки мутноватые, но тёплые. Встретились пещеры, но входы были высоко над уступом и карабкаться туда не стали.
— Ложитесь! — прошипел вдруг Тимка. — Добыча!
На фиолетовом уступе скалы стоял горный козёл. Не шевелясь, он смотрел вниз на проходивший отряд.
Неслышно легли. Толька Вислоухий задел толстым плечом скалу, зашуршал. Козёл повернул голову, но с места не тронулся.
Тимка на корточках, перебегая от одной расселины к другой, стал кричать, подражая козлёнку. Звук был жалобный и до того настоящий, что Вислоухий вытаращил глаза и посмотрел по сторонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47