Туда послали Шурку, чтобы нашёл воды.
— Не пойду, — заявил он, — у меня голова заболела. — Поднялся Петька, вырвал у Шурки котелок. Вытащил из кармана трут и кресало:
— На, разводи костёр, лентяй.
Суп на этот раз показался невкусным. Ели неохотно. Таня отказалась от мяса. Почти полный котелок жирной похлёбки поставили в тень, к стене каменоломни. Таня пожаловалась, что у неё тоже заболела голова. Петька пощупал лоб у Шурки, у Тани и у себя. Температура у всех была нормальной. Тимку вдруг затошнило. Кожа на руках и шее покрылась красными пятнами. Зрачки расширились.
— Может, ты корешков, каких съел?
— Ничего я отравистого, Петька, не ел, — ответил Тимка, стуча зубами.
Шурка и Таня тоже стали мёрзнуть. Петька сходил наверх, притащил охапку травы и расстелил в пещерке.
— Идите, ложитесь, до завтра всё пройдёт.
Больных укрыл телогрейкой и своей курткой. Освободил мешок и закутал Тимке ноги. Успокаивая Тимку, Шурка пробормотал, что во всём виновата Таня, потому что она трогала пищавших по-крысиному бабочек.
Петька сидел возле больных, пока они не заснули.
Пощупал им головы и, немного успокоившись, вылез наружу.
Начался ветер. На уступах каменоломни фонтанчиками поднималась пыль. Откуда-то несло жаром. Горизонт затягивало красноватой дымкой. Не боясь Петьки, из-под щебня выбегали серые полевые мыши и одна за другой вылетали по ступенькам наверх.
«Перед ливнем убегают», — подумал Петька.
Поблекло солнце. На разные голоса загудел ветер, сдувая с уступов мелкие камушки. Петька взял котелок с похлёбкой, занёс в пещеру, поставил в уголок. Сонный Шурка скатился с травы и утянул за собой телогрейку. Петька затащил его обратно, осторожно накрыл всех и вылез наружу.
Полнеба закрыла фиолетовая туча. Из центра её спустился до самой земли топкий, гибкий хобот. И там, где хобот касался земли, залетали в небо кусты, камни, деревья… Словно их проглатывала туча. До Петьки доносился далёкий грохот.
Порыв ветра швырнул в Петьку горсть щебня. Петька едва устоял. Протёр глаза и бросился в пещеру. На четвереньках залез туда. И, поднатужившись, поставил на ребро плиту, которая лежала вместо порога. Закрыл вход. Ощупью пробрался к ребятам и лёг с краю. В правой руке на всякий случай держал лук и стрелы. Ветер шуршал песком и незаметно усыпил Петьку.
Шурка проснулся, потому что пол пещеры, ходил ходуном, как байкальская лодка. С потолка ручейками стекал горячий песок. Шурка прыгнул к выходу. Рукой нащупал отверстие, толкнул откуда-то взявшуюся плиту и выполз наружу.
— Ребята! — что есть мочи закричал он, — спасайтесь! Кажись, землетрясение!
Опять противно качнулась земля. С треском лопнул свод пещеры. Рядом в темноте загрохотала каменная лавина. Из пещеры вылетели Тимка, Таня и Петька. Земля затряслась, посыпались камни.
— Мама, — от страха закричал Шурка и бросился бежать. В темноте, наугад, Петька кинулся за ним и схватил за рубаху. Шурка пытался вырваться и кусался.
— Отпусти! Отпусти меня!
— Нельзя под стены, дурак, задавит! — услышала Таня Петькин крик.
Загрохотало опять. Что-то навалилось на Петьку, ударило по голове. В глазах вспыхнули искры…
ГЛАВА 15
До Петькиного сознания явно донёсся плач. Он с трудом повернулся на бок и заставил себя посмотреть. Рядом на корточках сидела Таня и поцарапанной ладошкой вытирала слезы. Петька, едва шевеля губами, позвал её. Она не поняла. Наклонилась к самому лицу:
— Что, Петька.
— Все живые?
— Все. Ты слышишь?
— Слышу.
— Петька, где тебе больно?
Петька провёл рукой по лицу, как будто вытерся, и тихо произнёс:
— Голова кружится.
— Тебя песком засыпало. Мы с Тимкой ночью каждую кучу ощупывали. Звали. Ни тебя, ни Шурки. А когда рассвело, заметили — тряпочка из кучи торчит. Стали песок разбрасывать, а там ты лежишь. Тебя оттащили, смотрим, а под тобой Шурка скрюченный. Он сразу же задышал и на ноги вскочил. А тебе мы целый час искусственное дыхание делали… Голову завязали Шуркиной рубахой…
Петька медленно поднялся, посмотрел на ребят и вдруг сказал:
— Давайте пойдём.
— А ты, Петька, сможешь идти? — спросила Таня.
— Смогу.
Собрали в мешок вещи, надели на Петьку пробитую камнями телогрейку и выбрались наверх каменоломни. Петька местности не узнал. Куда-то пропали зелёные лужайки, исчезли деревья и кусты. Кругом громоздились только кучи остроугольных камней, как будто всю ночь долину бомбили самолёты. Петька залез в карман, но вместо компаса вытащил только мелкие стёклышки и обломки чёрной коробочки.
— Вот, чёрт возьми, — сказал Шурка, — теперь без компаса куда же мы попрём?
Петька не ответил. В кармане нашарил стрелку, вынул её, поправил и попросил у Тани иголку. Тимка и Шурка с интересом наблюдали за Петькой. Он взял иголку, повернул её остриём вверх и надел стрелку. Она прокрутилась на иголке и, останавливаясь, закачалась на одном месте. Юг оказался не там, где предполагал Тимка. Пошли, а в душе не верили такому компасу. Но магнитная стрелка не обманула. Вскоре показалась старая дорога. Только теперь она была извилистая и, как змея, отползла в сторону. Шурка посмотрел на то место, где вчера были кусты, и тихо, но радостно, сказал:
— Бандиту, точно, вчера каюк пришёл.
Они обошли каменистую насыпь и оторопели. Поперёк их дороги стоял гроб. Он был пустой. Рядом валялась крышка, расхлёстанная песчаной глыбой.
Ребята шарахнулись вправо и чуть не угодили в могильную яму. Заметили — возле неё, как человек с отрубленными руками, лежал тяжёлый крест.
— Стойте! Не бегите! — закричал Шурка.
Пришли в себя, остановились. Подошли к Петьке.
— Чего испугались-то?
— Её кто-то рас… раскопал! Может, бандит!
— Ты что, Шурка, её землетрясением разворотило.
— Ага, а этого… мертвеца-то… там нету. Он вышел, и нам теперь будет мстить. Ты же в него вчера плевал.
— Пойдём, посмотрим, там он. Куда ему деться.
Таня, Тимка и Шурка нерешительно потянулись за Петькой.
Могилу засыпало до половины. Ребром оттуда торчала плита, виднелись слова «Спи, отец…» И лежала бархатная красная подушечка. Она в середине прогнила, и оттуда торчала рыжая солома. Лежало там ещё что-то серое, заваленное камнями.
Щурка боязливо покосился на подушечку и подальше отошёл от могилы.
— Пойдём, Петька, — попросила Таня, — мне страшно.
Они поднимались на бугор, когда Петька сбросил на землю капкан и помчался во весь дух обратно к могиле. Он обогнул кусты, выскочил на дорогу, перепрыгнул через крышку гроба и спрыгнул в могилу У Щурки выпал из рук мешок. Тимка засуетился. Таня побежала к могиле. Но Петька уже вылез из ямы. Поправил повязку на голове, стряхнул глину со штанов и, ничего не говоря, пошёл по дороге»
— Петька, ты зачем лазил?
— Обман здесь!
— Где обман?
— Мертвеца в этой могиле не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Не пойду, — заявил он, — у меня голова заболела. — Поднялся Петька, вырвал у Шурки котелок. Вытащил из кармана трут и кресало:
— На, разводи костёр, лентяй.
Суп на этот раз показался невкусным. Ели неохотно. Таня отказалась от мяса. Почти полный котелок жирной похлёбки поставили в тень, к стене каменоломни. Таня пожаловалась, что у неё тоже заболела голова. Петька пощупал лоб у Шурки, у Тани и у себя. Температура у всех была нормальной. Тимку вдруг затошнило. Кожа на руках и шее покрылась красными пятнами. Зрачки расширились.
— Может, ты корешков, каких съел?
— Ничего я отравистого, Петька, не ел, — ответил Тимка, стуча зубами.
Шурка и Таня тоже стали мёрзнуть. Петька сходил наверх, притащил охапку травы и расстелил в пещерке.
— Идите, ложитесь, до завтра всё пройдёт.
Больных укрыл телогрейкой и своей курткой. Освободил мешок и закутал Тимке ноги. Успокаивая Тимку, Шурка пробормотал, что во всём виновата Таня, потому что она трогала пищавших по-крысиному бабочек.
Петька сидел возле больных, пока они не заснули.
Пощупал им головы и, немного успокоившись, вылез наружу.
Начался ветер. На уступах каменоломни фонтанчиками поднималась пыль. Откуда-то несло жаром. Горизонт затягивало красноватой дымкой. Не боясь Петьки, из-под щебня выбегали серые полевые мыши и одна за другой вылетали по ступенькам наверх.
«Перед ливнем убегают», — подумал Петька.
Поблекло солнце. На разные голоса загудел ветер, сдувая с уступов мелкие камушки. Петька взял котелок с похлёбкой, занёс в пещеру, поставил в уголок. Сонный Шурка скатился с травы и утянул за собой телогрейку. Петька затащил его обратно, осторожно накрыл всех и вылез наружу.
Полнеба закрыла фиолетовая туча. Из центра её спустился до самой земли топкий, гибкий хобот. И там, где хобот касался земли, залетали в небо кусты, камни, деревья… Словно их проглатывала туча. До Петьки доносился далёкий грохот.
Порыв ветра швырнул в Петьку горсть щебня. Петька едва устоял. Протёр глаза и бросился в пещеру. На четвереньках залез туда. И, поднатужившись, поставил на ребро плиту, которая лежала вместо порога. Закрыл вход. Ощупью пробрался к ребятам и лёг с краю. В правой руке на всякий случай держал лук и стрелы. Ветер шуршал песком и незаметно усыпил Петьку.
Шурка проснулся, потому что пол пещеры, ходил ходуном, как байкальская лодка. С потолка ручейками стекал горячий песок. Шурка прыгнул к выходу. Рукой нащупал отверстие, толкнул откуда-то взявшуюся плиту и выполз наружу.
— Ребята! — что есть мочи закричал он, — спасайтесь! Кажись, землетрясение!
Опять противно качнулась земля. С треском лопнул свод пещеры. Рядом в темноте загрохотала каменная лавина. Из пещеры вылетели Тимка, Таня и Петька. Земля затряслась, посыпались камни.
— Мама, — от страха закричал Шурка и бросился бежать. В темноте, наугад, Петька кинулся за ним и схватил за рубаху. Шурка пытался вырваться и кусался.
— Отпусти! Отпусти меня!
— Нельзя под стены, дурак, задавит! — услышала Таня Петькин крик.
Загрохотало опять. Что-то навалилось на Петьку, ударило по голове. В глазах вспыхнули искры…
ГЛАВА 15
До Петькиного сознания явно донёсся плач. Он с трудом повернулся на бок и заставил себя посмотреть. Рядом на корточках сидела Таня и поцарапанной ладошкой вытирала слезы. Петька, едва шевеля губами, позвал её. Она не поняла. Наклонилась к самому лицу:
— Что, Петька.
— Все живые?
— Все. Ты слышишь?
— Слышу.
— Петька, где тебе больно?
Петька провёл рукой по лицу, как будто вытерся, и тихо произнёс:
— Голова кружится.
— Тебя песком засыпало. Мы с Тимкой ночью каждую кучу ощупывали. Звали. Ни тебя, ни Шурки. А когда рассвело, заметили — тряпочка из кучи торчит. Стали песок разбрасывать, а там ты лежишь. Тебя оттащили, смотрим, а под тобой Шурка скрюченный. Он сразу же задышал и на ноги вскочил. А тебе мы целый час искусственное дыхание делали… Голову завязали Шуркиной рубахой…
Петька медленно поднялся, посмотрел на ребят и вдруг сказал:
— Давайте пойдём.
— А ты, Петька, сможешь идти? — спросила Таня.
— Смогу.
Собрали в мешок вещи, надели на Петьку пробитую камнями телогрейку и выбрались наверх каменоломни. Петька местности не узнал. Куда-то пропали зелёные лужайки, исчезли деревья и кусты. Кругом громоздились только кучи остроугольных камней, как будто всю ночь долину бомбили самолёты. Петька залез в карман, но вместо компаса вытащил только мелкие стёклышки и обломки чёрной коробочки.
— Вот, чёрт возьми, — сказал Шурка, — теперь без компаса куда же мы попрём?
Петька не ответил. В кармане нашарил стрелку, вынул её, поправил и попросил у Тани иголку. Тимка и Шурка с интересом наблюдали за Петькой. Он взял иголку, повернул её остриём вверх и надел стрелку. Она прокрутилась на иголке и, останавливаясь, закачалась на одном месте. Юг оказался не там, где предполагал Тимка. Пошли, а в душе не верили такому компасу. Но магнитная стрелка не обманула. Вскоре показалась старая дорога. Только теперь она была извилистая и, как змея, отползла в сторону. Шурка посмотрел на то место, где вчера были кусты, и тихо, но радостно, сказал:
— Бандиту, точно, вчера каюк пришёл.
Они обошли каменистую насыпь и оторопели. Поперёк их дороги стоял гроб. Он был пустой. Рядом валялась крышка, расхлёстанная песчаной глыбой.
Ребята шарахнулись вправо и чуть не угодили в могильную яму. Заметили — возле неё, как человек с отрубленными руками, лежал тяжёлый крест.
— Стойте! Не бегите! — закричал Шурка.
Пришли в себя, остановились. Подошли к Петьке.
— Чего испугались-то?
— Её кто-то рас… раскопал! Может, бандит!
— Ты что, Шурка, её землетрясением разворотило.
— Ага, а этого… мертвеца-то… там нету. Он вышел, и нам теперь будет мстить. Ты же в него вчера плевал.
— Пойдём, посмотрим, там он. Куда ему деться.
Таня, Тимка и Шурка нерешительно потянулись за Петькой.
Могилу засыпало до половины. Ребром оттуда торчала плита, виднелись слова «Спи, отец…» И лежала бархатная красная подушечка. Она в середине прогнила, и оттуда торчала рыжая солома. Лежало там ещё что-то серое, заваленное камнями.
Щурка боязливо покосился на подушечку и подальше отошёл от могилы.
— Пойдём, Петька, — попросила Таня, — мне страшно.
Они поднимались на бугор, когда Петька сбросил на землю капкан и помчался во весь дух обратно к могиле. Он обогнул кусты, выскочил на дорогу, перепрыгнул через крышку гроба и спрыгнул в могилу У Щурки выпал из рук мешок. Тимка засуетился. Таня побежала к могиле. Но Петька уже вылез из ямы. Поправил повязку на голове, стряхнул глину со штанов и, ничего не говоря, пошёл по дороге»
— Петька, ты зачем лазил?
— Обман здесь!
— Где обман?
— Мертвеца в этой могиле не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47