Рыжий по-волчьи, всем телом повернулся к костру:
— А вы не забывайте, что обещали. — Челпанов стал загибать в кулак пальцы: — Воздушный компрессор — раз, отбойные молотки — два, — его Красноватые, как у кролика глаза, злорадно смотрели на Бурмакова, Колесникова и парторга, и бульдозер сулились подтянуть,
— Гайки им надо подтянуть, — сказал Бурмаков и тебе в том числе.
Шрам на щеке у Челпанова задёргался:
— Думаете, если мы вербованные, то камни должны грызть зубами.
Жухов легонько похлопал по плечу Рыжего:
— Заткнись-ка, солнышко.
Челпанов сразу обмяк, отодвинулся от костра в темноту. Иван Иванович вынул из кармана листок твёрдой бумаги:
— Бригадиром тебя назначаем, Челпанов. Камни грызть не надо, не придумывай, почва там наносная. Будешь нести личную ответственность за проходку. Из-за вас простаивают проектировщики. Углы залегания коренных пластов им нужны, а мы тянем.
Боязливо посматривая на Жухова, Рыжий стал отговариваться:
— А доплата за бригадирство?
— Доплата пойдёт.
Челпанов ухмыльнулся:
— Доплата по закону идёт, когда в бригаде больше десяти человек. А на траншеях вместе со мной всего десять, а надобно одиннадцать. Сейчас вы обещаете, потому что нужно, а когда мы траншею пропашем, откажите — по закону, мол, не положено, и выйдет, что горбатились мы зазря.
— Сволочь ты, Челпанов.
— Какой есть, а своего не упущу, моё — мне, тебе — твоё, — сказал Рыжий и дрожащими красными веками прикрыл глаза: — Запишите мне в бригаду вот этого — И показал на Петьку: — Он у вас на ставке, пущай у вас и остаётся, а числиться будет у меня одиннадцатым. И я обещаю траншею пробить досрочно. Челпанов встал и, чтобы дать возможность геологам посоветоваться, ушёл под навес к печке, сел на землю, закурил.
— Эй, «моё-мне», иди сюда, — позвал Жухов.
Челпанову приписали-таки к приказу пункт о премии.
— Вот это дело уже, фартом блещет, сегодня на рассвете подадимся туда. — Он взял свой котелок, чашку. От общей плитки чая нахально отломил половину и, подмигнув Петьке, запихал в карман пиджака.
На небе засверкали звезды. Додоев сказал
— Однако пора идти на промысел. — Он не спеша, переоделся в зимнюю одежду, ноги обул в подшитые войлоком валенки.
Петька с завистью наблюдал за приготовлениями. Но попроситься на охоту не хватило духу. Додоев из сумки вынул деревянного божка-идола, пробормотал ему что-то, прицепил на пояс. Из кухни принёс коробку патронов, отобрал четыре штуки, каждым патроном ткнул в идола и при этом смотрел в сторону реки. Снял жуховскую двустволку, крикнул Линду и, обойдя костёр стороной бесшумно, как привидение, исчез в кустах. Петька проводил его глазами и пошёл в штаб.
Иван Иванович и Таня увлечённо работали над картами. С потёртых планшетных листов они переносили на ватман профили гор. Таня работала плексигласовой линейкой. Соединяла карандашом намеченные точки. Посередине карандашных линий Иван Иванович ставил дробные числа, но перед тем, как поставить, каждый раз смотрел в книгу с таблицами.
— Двойные отметки подчеркни, Таня, красной линией. — Он покрутил головой. Закрыл лицо ладонями: — Глаза, ребятки, режет. Перегрузка сказывается на правый глаз. Левый-то почти не видит. Специальные очки теперь надо. — Отошёл к дверям: — Ох, и воздух здесь, ох и тишина.
Земляным комочком влетела в светлый квадрат двери летучая мышь, как бархатная чёрная бабочка, замелькала между висящими на проволоке фотоплёнками и, не наткнувшись ни на одну, спикировала на керосиновую лампу. Не долетела до неё всего несколько сантиметров, резко свернула к двери и скрылась в ночи.
Иван Иванович побледнел:
— Нечисть, чуть лампу не перевернула. А теперь, ребятки, пора спать, спасибо за службу.
Таня е Петькой взяли куртки и, попрощавшись, пошли к себе в палатку. У костра уже никого не было. Из ущелья доносило запахи грибов и чёрной смородины. Луна висела между высоких зубцов хребта и отливала красноватым цветом. «К непогоде», — отметил про себя Петька. Они подходили к палатке и услышали шорох брезента. Из палатки выскочил человек. Согнувшись, он бесшумно исчез в кустах. Лица они не заметили. Петька подобрал на тропе камень и осторожно вошёл в палатку. Вытянутой рукой проверил тёмные углы. Пусто. Документы Самоволина на месте. Но Танин меховой мешок почему-то свернут в рулон. Петька выглянул наружу, прошептал:
— Ты не свёртывала мешок?
— Нет.
— Его кто-то хотел украсть.
Ребята взяли свои вещи, крадучись возвратились к штабу. Парторг выслушал их.
— Ночуйте у меня, а завтра разберёмся. Кто-то постоянно пакостит. У Челпанова за один раз часы дорогие и куртку меховую украли. А мужик он жадный, через суд нас заставил выплатить. — Иван Иванович накинул полушубок. — В прошлом году нашим геологическим партиям передали просьбу — если кто встретит в тайге человека по фамилии Кондыш Тарас Осипович — задержать. При сопротивлении застрелить.
— Шпион? — спросила Таня.
— Дезертир-убийца. Пробрался в Сибирь и где-то прячется в тайге. Сейчас покажу фотографию. — Иван Иванович снял с гвоздя полевую сумку, из маленького отделения вынул пожелтевшую фотографию:— Посмотрите, может, он?
— Верзила! — сказала Таня. — Тот совсем другой был. Спина узкая, а руки длинные.
— Руки были нормальные, — поправил Петька, — он же согнувшись убегал.
Иван Иванович положил фотографию в сумку.
— Давайте спать.
Петьку разбудило подёргивание двери. Как ошпаренный, он вылетел из мешка.
— Открой, — тихо прошептал Иван Иванович. — Медвежонок ваш пришёл.
Петька пихнул ручку от себя, и сразу же мокрый чёрный ком чуть не сбил его с ног. Из открытой двери опьяняюще дохнуло таёжной сыростью.
— Дождь начался, — Иван Иванович привстал на нарах, посмотрел на светящийся циферблат барометра: — Охо-хо, как давление упало, зарядит теперь дней на десять. И в заморозки может перейти. То-то сердце у меня сегодня забарахлило.
Петька закрыл дверь на крючок, поёживаясь, сел на порог:
— До, заморозков, Иван Иванович, ещё, наверное, далеко.
— Хо-хо, Петенька, ты забываешь, что мы на севере. Мерзлота-то под нами вечная.
— А что с медвежонком делать?
— Пусть под нарами спит.
— А если пойдёт гулять и Тане лицо поцарапает?
— А я с головой застегнусь, — раздалось из-за печки.
Иван Иванович закряхтел и встал. Зажёг керосиновую лампу. Вытащил из-под стола тяжёлый ящик, обитый по углам тонкими жестяными полосками. В нём лежали камни, похожие на куски льда. Он осторожно их вынул на стол. Острые грани минералов играли едва уловимым сиреневым светом.
— А ну, подай сюда зверюгу.
Петька нырнул под нары и выволок ночного пришельца. Медвежонок не сопротивлялся, только бессмысленные глазки округлились от страха. Петька запихал медвежонка в ящик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53