«Откуда, мол, родом и кто по профессии». Из Большереченска, отвечаю, геолог. Тут меня и сцапали. И вместо фронта приехал я в Сибирь и вот, который год по горам да по долам маюсь. В тайге, сами, небось, знаете, приюта никакого. А у меня радикулит. Как простыну, так она, любезная, — Георгий Николаевич притопнул левой ногой, — отказывается служить.
— А что вы ищете в тайге? — спросила Таня.
— О, ребята, работа у меня жуткая. Ищем мы не золото и платину, ни какие-нибудь камни драгоценные, а трассу для Северной железной дороги. Секретное дело. А я вот начальник партии и за все несу ответственность.
Радиограмма из Токио:
Работнику японского посольства в Москве поручено положить в тайник на Садовом кольце аппаратуру для резидента группы «Аква». Проследите путь аппаратуры в сибирскую экспедицию, работающую, как я сообщал, по поиску трассы Северной железной дороги.
Авдеев
В дверь заглянула медсестра и увела Гарновского.
— Странный какой дядька, — сказала Таня, — сам говорит секретное дело, а рассказывает…
Петька промолчал, потому что в палату вошла повариха Елизавета Сергеевна. Запахло щами, жареной рыбой и луком. Тяжёлый поднос она поставила возле графина на столик. Расставила алюминиевые чашки с пищей на табуретки, пододвинула табуретки к кроватям и приказала по-фронтовому:
— Чтоб съели все! Как вам не стыдно, для вас специально готовим самое питательное, а вы…
Елизавета Сергеевна была военной в звании старшего сержанта. В первый месяц войны, когда их рота чуть не попала в окружение, Елизавета Сергеевна вместе со всеми бойцами пошла в штыковую атаку, а потом ей дали медаль «За отвагу». Под Сталинградом её тяжело ранило, лечилась она здесь, в госпитале, и тут же осталась работать поваром.
За неделю Таня с Петькой заметно окрепли, и Валентина Ивановна разрешила им выходить гулять на больничный двор. Они подружились с собакой сторожа и научили её играть в прятки. Собака оказалась смышлёной и Петьку находила всюду, даже на крыше больничного амбара.
Как-то после «отбоя», когда больница погрузилась в сон, Петька с Таней нечаянно услышали в коридоре шёпот. Разговаривали няни.
— Слышь, Матрёна, завтра наших-то ребяток заберут, сегодня с Байкала та женщина к врачам звонила.
Вторая няня заохала:
— Бедная и намается же она с ними, муж-то, говорят, у ней на фронте погиб, а одной четыре рта прокормить ое— ей. Может, в детдом их примут, а то будут на шее сидеть, а она сама-то кости да кожа.
Утром Валентина Ивановна зашла в палату и оторопела: Петьки с Таней не было. На тумбочке тетрадный листок: «Спасибо за все, мы уехали в Краснокардонск». На Таниной подушке лежало письмо, сложенное треугольником, с надписью неровными буквами: «Валентина Ивановна, передайте письмо Тимкиной маме и простите нас, что мы самовольно ушли».
ГЛАВА 2
На вокзал Таня с Петькой прибыли утром. Народу было много. Они едва протолкались к перрону. Мощный паровоз вытягивал к вокзалу длинный состав. На груди паровоза колыхалось красное полотнище: «Слава воинам-победителям». Из окон медленно плывущих вагонов солдаты-фронтовики махали руками. Как только поезд остановился, заиграл духовой оркестр.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой…
Встречающие бросились к вагонам. В окна полетели букеты незабудок.
Петька вывел Таню на привокзальную площадь и зашептал: «Сейчас один мужик говорил: где-то здесь погрузочная площадка есть. Там формируют грузовой эшелон. Он пойдёт на запад».
Они прошли целый квартал фанерных, давно некрашенных киосков и подошли к широкому железобетонному мосту. Их увидел охранник и зашарил рукой по жёлтой кобуре: «Стой, запретная зона!» Но Петька не боясь подошёл к часовому.
— Дядя, мы несём папе обед, а найти его не можем. Он работает в депо. — Петька рукой показал в сторону вокзала. — А сейчас, нам сказал один военный, папу послали на погрузочную площадку какой-то состав грузить.
Охранник вышел из полосатой будки:
— Вон в заборе дырку видите? В дверку шуганёте и сразу вниз, а там по путям идите до железнодорожного моста. Сразу за мостом и грузится состав. Только будьте осторожны, папу своего вызывайте через часового.
Но произошла неудача. К составу подойти ребятам не удалось. Погрузочная площадка была обнесена колючей проволокой в три ряда. Петька с Таней обошли площадку и спрятались в кустах. Они рассчитывали заскочить на поезд, когда он ещё на малых парах будет выходить из-за колючей проволоки. Но их обнаружил охранник с собакой, вывел из кустов: «Шагайте туда, откуда пришли, а не то арестую». Петька с досады плюнул и пошёл вдоль путей. Таня потянулась за ним.
Ночь застала ребят у вокзала на берегу Ангары. Они забрались под старый причал. Не было сил даже говорить. Не везло. Все поезда сегодня направлялись на восток. Они шли непрерывным потоком, гружённые оружием: танки, пушки и прикрытые маскировочным брезентом «катюши».
Сейчас с вокзала доносились редкие паровозные свистки. Звуки залетали под настил обветшалого причала и, ударившись о трухлявые стенки, тихо умирали. Петька, не мигая, смотрел в пустоту. Темень давно закрыла город. Только далёкой звездой светилась крохотная лампочка на трубе электростанции. Таня вспомнила уютную больничную койку и, закрыв рот худенькой ладошкой, зевнула.
Послышался шорох гравия. Петька с Таней затаились. Кто-то спустился к реке, звякнул котелком. Всплеснула вода.
— Ух, и холодная, — сказал сам себе человек и вдругспросил: — Эй, под причалом кто есть?
— Есть, — ответил Петька.
— Можно в вашей компании побыть?
Человек словно видел в темноте. Он подошёл к причалу и залез именно в тот проем, где сидели Петька с Таней. Чиркнула зажигалка — они увидели солдата с перевязанной головой. Он удивился:
— Надо же, а я думал, здесь взрослые тоже, как и я, отставшие от поезда.
Солдат не спросил у ребят кто такие и откуда. Много он видел беды и горя на военных дорогах и понял все без всяких вопросов. Он потушил зажигалку, поставил на камни вещевой мешок.
— Подождите, я костёр сгоношу.
Шинелью он накрыл Петьку и Таню, а сам выбрался наружу. От мешка пахло чем-то очень аппетитным. Когда солдат снова залез под причал, ребята уже крепко спали. Он дотронулся до плеча Петьки:
— Просыпайтесь, я чаек сварганил. Пироги у меня домашнего изготовления с капустой. Невеста моя пекла, Аннушка.
Петька с Таней прошли к костру, сели на заросшее прошлогодней травой бревно. Солдат быстро развязывал туго набитый вещмешок.
Потрескивали в огне сухие щепки, искры, описав дугу над ребятами, падали в реку. Запивая толстые ржаные пироги горячей водой, Петька с Таней рассказывали солдату о своей жизни.
— В Краснокардонск вы, ребята, не попадёте. Железнодорожная ветка туда разбомблена начисто и ещё не восстановлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— А что вы ищете в тайге? — спросила Таня.
— О, ребята, работа у меня жуткая. Ищем мы не золото и платину, ни какие-нибудь камни драгоценные, а трассу для Северной железной дороги. Секретное дело. А я вот начальник партии и за все несу ответственность.
Радиограмма из Токио:
Работнику японского посольства в Москве поручено положить в тайник на Садовом кольце аппаратуру для резидента группы «Аква». Проследите путь аппаратуры в сибирскую экспедицию, работающую, как я сообщал, по поиску трассы Северной железной дороги.
Авдеев
В дверь заглянула медсестра и увела Гарновского.
— Странный какой дядька, — сказала Таня, — сам говорит секретное дело, а рассказывает…
Петька промолчал, потому что в палату вошла повариха Елизавета Сергеевна. Запахло щами, жареной рыбой и луком. Тяжёлый поднос она поставила возле графина на столик. Расставила алюминиевые чашки с пищей на табуретки, пододвинула табуретки к кроватям и приказала по-фронтовому:
— Чтоб съели все! Как вам не стыдно, для вас специально готовим самое питательное, а вы…
Елизавета Сергеевна была военной в звании старшего сержанта. В первый месяц войны, когда их рота чуть не попала в окружение, Елизавета Сергеевна вместе со всеми бойцами пошла в штыковую атаку, а потом ей дали медаль «За отвагу». Под Сталинградом её тяжело ранило, лечилась она здесь, в госпитале, и тут же осталась работать поваром.
За неделю Таня с Петькой заметно окрепли, и Валентина Ивановна разрешила им выходить гулять на больничный двор. Они подружились с собакой сторожа и научили её играть в прятки. Собака оказалась смышлёной и Петьку находила всюду, даже на крыше больничного амбара.
Как-то после «отбоя», когда больница погрузилась в сон, Петька с Таней нечаянно услышали в коридоре шёпот. Разговаривали няни.
— Слышь, Матрёна, завтра наших-то ребяток заберут, сегодня с Байкала та женщина к врачам звонила.
Вторая няня заохала:
— Бедная и намается же она с ними, муж-то, говорят, у ней на фронте погиб, а одной четыре рта прокормить ое— ей. Может, в детдом их примут, а то будут на шее сидеть, а она сама-то кости да кожа.
Утром Валентина Ивановна зашла в палату и оторопела: Петьки с Таней не было. На тумбочке тетрадный листок: «Спасибо за все, мы уехали в Краснокардонск». На Таниной подушке лежало письмо, сложенное треугольником, с надписью неровными буквами: «Валентина Ивановна, передайте письмо Тимкиной маме и простите нас, что мы самовольно ушли».
ГЛАВА 2
На вокзал Таня с Петькой прибыли утром. Народу было много. Они едва протолкались к перрону. Мощный паровоз вытягивал к вокзалу длинный состав. На груди паровоза колыхалось красное полотнище: «Слава воинам-победителям». Из окон медленно плывущих вагонов солдаты-фронтовики махали руками. Как только поезд остановился, заиграл духовой оркестр.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой…
Встречающие бросились к вагонам. В окна полетели букеты незабудок.
Петька вывел Таню на привокзальную площадь и зашептал: «Сейчас один мужик говорил: где-то здесь погрузочная площадка есть. Там формируют грузовой эшелон. Он пойдёт на запад».
Они прошли целый квартал фанерных, давно некрашенных киосков и подошли к широкому железобетонному мосту. Их увидел охранник и зашарил рукой по жёлтой кобуре: «Стой, запретная зона!» Но Петька не боясь подошёл к часовому.
— Дядя, мы несём папе обед, а найти его не можем. Он работает в депо. — Петька рукой показал в сторону вокзала. — А сейчас, нам сказал один военный, папу послали на погрузочную площадку какой-то состав грузить.
Охранник вышел из полосатой будки:
— Вон в заборе дырку видите? В дверку шуганёте и сразу вниз, а там по путям идите до железнодорожного моста. Сразу за мостом и грузится состав. Только будьте осторожны, папу своего вызывайте через часового.
Но произошла неудача. К составу подойти ребятам не удалось. Погрузочная площадка была обнесена колючей проволокой в три ряда. Петька с Таней обошли площадку и спрятались в кустах. Они рассчитывали заскочить на поезд, когда он ещё на малых парах будет выходить из-за колючей проволоки. Но их обнаружил охранник с собакой, вывел из кустов: «Шагайте туда, откуда пришли, а не то арестую». Петька с досады плюнул и пошёл вдоль путей. Таня потянулась за ним.
Ночь застала ребят у вокзала на берегу Ангары. Они забрались под старый причал. Не было сил даже говорить. Не везло. Все поезда сегодня направлялись на восток. Они шли непрерывным потоком, гружённые оружием: танки, пушки и прикрытые маскировочным брезентом «катюши».
Сейчас с вокзала доносились редкие паровозные свистки. Звуки залетали под настил обветшалого причала и, ударившись о трухлявые стенки, тихо умирали. Петька, не мигая, смотрел в пустоту. Темень давно закрыла город. Только далёкой звездой светилась крохотная лампочка на трубе электростанции. Таня вспомнила уютную больничную койку и, закрыв рот худенькой ладошкой, зевнула.
Послышался шорох гравия. Петька с Таней затаились. Кто-то спустился к реке, звякнул котелком. Всплеснула вода.
— Ух, и холодная, — сказал сам себе человек и вдругспросил: — Эй, под причалом кто есть?
— Есть, — ответил Петька.
— Можно в вашей компании побыть?
Человек словно видел в темноте. Он подошёл к причалу и залез именно в тот проем, где сидели Петька с Таней. Чиркнула зажигалка — они увидели солдата с перевязанной головой. Он удивился:
— Надо же, а я думал, здесь взрослые тоже, как и я, отставшие от поезда.
Солдат не спросил у ребят кто такие и откуда. Много он видел беды и горя на военных дорогах и понял все без всяких вопросов. Он потушил зажигалку, поставил на камни вещевой мешок.
— Подождите, я костёр сгоношу.
Шинелью он накрыл Петьку и Таню, а сам выбрался наружу. От мешка пахло чем-то очень аппетитным. Когда солдат снова залез под причал, ребята уже крепко спали. Он дотронулся до плеча Петьки:
— Просыпайтесь, я чаек сварганил. Пироги у меня домашнего изготовления с капустой. Невеста моя пекла, Аннушка.
Петька с Таней прошли к костру, сели на заросшее прошлогодней травой бревно. Солдат быстро развязывал туго набитый вещмешок.
Потрескивали в огне сухие щепки, искры, описав дугу над ребятами, падали в реку. Запивая толстые ржаные пироги горячей водой, Петька с Таней рассказывали солдату о своей жизни.
— В Краснокардонск вы, ребята, не попадёте. Железнодорожная ветка туда разбомблена начисто и ещё не восстановлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53