Когда кто-нибудь жарил Иру в архиве, она гудела на пол-института, как начищенная иерихонская труба.
Десять лет Игорь избегал ириных прелестей. Но сейчас он вдруг почувствовал, что содержимое его трусов становится плотнее и твёрже.
«Вместе с научным пылом возвращаются юношеские желания, ничего тут странного нет», — подумал Игорь.
Когда Ира передавала ему папку, вывалив по своему обычаю на стойку сдобные титьки-караваи, Игорь нащупал через ткань платья её сосок. Ира довольно мурлыкнула. Формулы радостно бросились к Игорю с пожелтевших страниц. Будто они расстались только вчера. Он сразу вспомнил и логику своих рассуждений, и уязвимые места, и удачные фрагменты, на которые он возлагал особые надежды.
Но самым удивительным казалось то, что ночные догадки работали. Нужно было проверять и перепроверять, делать специальную программу для компьютера, проводить эксперименты, но главное Игорь уже понял. Он придумал что-то совершенно новое.
Ему захотелось посмотреть ещё один свой годовой отчёт: проверить кое-какие соображения. Но отчёта на месте не оказалось.
— Где же он? — удивился Игорь. — Кому понадобилась эта макулатура?
— Вон, посмотри туда, — Ира буквально навалилась грудью на Игоря и тяжело дышала ему в лицо, — видишь, мужик с бородой… С самого утра читает бумаги по началу восьмидесятых. Его директор привёл, велел дать всё, что ни попросит. Твои бумаги читает, Мирзоева, группы Погорельского…
Игорю вдруг стало жарко. Мирзоев и группа Погорельского занимались смежными проблемами: воздействием различных веществ на психику вероятного противника…
Игорю стало жарко. Крупный породистый еврей, деловито просматривающий у дальних стеллажей стопку документов, очень ему не понравился. Очень…
— Здравствуйте. Для абонента № 19486. Согласен срочно уехать. Звоните 333-49-78. Подпись: Игорь. Два раза через двадцать минут. Нет, четыре раза через пятнадцать минут.
На этот раз Максим отозвался сразу.
— Игорь Брониславович! Через полтора часа я заеду за вами домой. Соберите, пожалуйста, к тому времени вещи.
— Куда? Какие вещи?
— Какие хотите. Вы улетаете сегодня.
— Сегодня?!
— Завтра может быть поздно. Скоро начнётся большой шум… В общем, считай те, что я знаю, что делаю. Соберите вещи.
..Когда Ира поняла, что Игорь не вернётся в архив, она вытащила из сумочки шипованные вагинальные шары и, кусая обиженную губу, пошла за дальние стеллажи…
— Может быть, вы пригласите нас к себе в кабинет? — устало спросил Матадор.
— Да, конечно, конечно… — забормотал директор. — Извините, что я сразу… Голова, знаете, идёт кругом… Смерть в отеле… Чаю, кофе? Но по поводу герра Шульца я сказал вам всё, что знаю. Поселился у нас на общем основании, заплатил за два месяца вперёд, получил за это некоторую скидку…
Матадор сделал шаг в сторону, пропуская директора и слегка приобнимая его за талию. Рука Матадора на секунду задержалась над большим карманом директорского пиджака.
— А то, что к нему по пять раз за ночь заходили прыщавые подростки, это никого не смущало?
— У нас отель международного класса, — пожал плечами директор. — Каждый имеет право заходить в любое время дня и ночи. Вы бывали когда либо за рубежом в дорогих отелях?
— Случалось, — неопределённо ответил Матадор.
— Конечно, мне очень досадно, что в моём отеле хранился наркотик, — суетился директор. — Но мы же не можем отвечать за то, что хранят постояльцы! Уверяю вас, в «Национале» и «Метрополе» постояльцы хранят в номерах гранатомёты и першинги… Директор рассмеялся своей шутке. В дверь постучали. Вошёл устрашающего вида кавказец, доставивший Матадору бумагу от Барановского. Это был чечен Тагир, которого в управлениии звали Кинг-Конгом.
— Прокурор подписал ордер на ваш обыск, — сказал Матадор. — Обыск в кабинете и личный тоже…
Директор попытался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и кривой. В ответ ему улыбнулся Тагир. Задорным здоровым оскалом в шестьдесят четыре, как показалось директору, зуба.
— Это… это неслыхано, — пролепетал директор. — Я… я сделаю заявление для прессы… Обыск только в присутствии моего адвоката…
— Хоть целой коллегии, — сказал Матадор, — Зовите.
Директор схватился за телефонную трубку.
— Но есть опасность, — продолжил Матадор, — что пока адвокаты будут сюда добираться, вы сдуру совершите попытку к бегству. И Кинг-Конг, — Матадор указал на кавказца, — вам что-нибудь сломает… Он, кстати, дикий чечен. Дудаевский недобиток. Чудовище-Директор бросил трубку и ошалело посмотрел на Тагира. Тагир улыбался.
— Будете читать? — Матадор протянул директору ордер и распорядился привести понятых.
Понятыми оказались Матвей и Данила, музыканты из группы «Бобок».
— Начинайте, ребята, — кивнул Матадор. — Кинг-Конг, займись телом.
Директор, увидав, как к нему приближается человек-гора, замахал руками:
— Я сам всё выложу, что же вы себе позволяете… Даром это вам не пройдёт… Я заставлю вас извиниться…
Директор выложил на стол ключи от машины, бумажник, одну игральную кость («двойкой» вверх), перетянутый резинкой полиэтиленовый пакетик размером со спичечный коробок.
— Что это? — захлопал глазами директор.
— Да, что это? — спросил Матадор. — Разверните.
Паникующий директор развернул пакетик. Там оказался сероватый порошок.
— Гэроин, — сказал Кинг-Конг. — Крупный размэр… Кынг сайз, нах.
— А в пакетике-то до четырёх лет только за хранение, — задумчиво сказал Матадор, — надо же, как получилось.
— Это не мой пакетик! — директор закричал так, что задрожали стёкла. Директор подпрыгнул. Стоявший на столе графин полетел на пол. Матадор подхватил его на лету, переадресовал струю воды в стакан и протянул стакан директору.
— Был у нас на Полтавщине случай, — сказал понятой Матвей. — Тётя Аня Лукашенко с ярмарки вернулась, а Панас, ейный мужик, поставил у плетня раком пионервожатую и прочищает ей, пардон, анус. Тётя Аня за ним с вилами, а он по двору скочет, штаны на ходу застегает и приговаривает: «То был не мой член, то был не мой член…»
Все, кроме директора, расхохотались.
— А если с целью сбыта — так до семи с конфискацией, — сообщил Матадор. — Вот ведь какая петрушка.
— Двэсти двадцать васмая, втарая чаздъ, — подтвердил Кинг-Конг.
— Вы это мне подкинули, — заявил директор, — Я докажу, что вы это мне подкинули.
— Сначала вы поедете в СИЗО, — сказал Матадор. — Там в восьмиместной камере сидит двадцать уголовников и бомжей. Если вы окажетесь двадцать первым, вам сразу дадут кликуху Очко. Потом будете доказывать, что героин вам подбросили. Как, кстати, вы собираетесь это доказывать?
— Но вы-то знаете, вы-то знаете, — горячился директор, — вы-то знаете, что вы его сами подбросили!
— Знание моё к делу не подошьют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55