Глава седьмая

Матадор готов вывернуть матку — Тошнотворное шоу «66 минут» — Матадора подцепили сразу за жабры и яйца — Матадор плюёт на честь воина и долг офицера — Пуся видит мёртвыхмладенцев — Пуся ворует Акварель — Бог спросит строго — Матадор медлит с ответным выстрелом — Сафин идёт по следумаски
— Они её убьют, Зайцев. Ты понял, они её убьют!
— Опять двадцать пять… Ты излагаешь очень убедительно, я всё понял. Я наведу справки во всех доступных местах. Глеб, мне надо идти, меня шеф потеряет…
— Слушай, парень, ты ничего не понял. Её могут убить. Её пытают. Её, может, ебут. Мне нужен любой пушер, у которого видели Акварель. Слышишь, любой! И любой человек, который хоть слово говорил об Арине… Я ему выверну матку.
— Пожалуйста, тише, не надо кричать…
Они сидели в матадоровском «мерсе» недалеко от «Золотого Орла». В «Орле» шла премьера нового крутого шоу, которое Зайцев придумал для Гаева. Если в кульминационный момент Зайцева не окажется рядом, Гаев очень удивится.
— Глеб, я вынужден тебя покинуть. Я всё понял.
— Заяц, срочно, сегодня… Я с тебя не слезу. Я ни с кого не слезу, пока…
«Пока на неё не залезу», — мысленно закончил Зайцев.
Разбегалась весёлыми огоньками вывеска «Золотого Орла». Трепетал на ветру белый транспарант:

ВПЕРВЫЕ В МОСКВЕ
ТОШНОТВОРНОЕ ШОУ
Галя Мухина и Володя Потапов
«66 минут»
ТОЛЬКО ДЛЯ КРУТЫХ
ТОЛЬКО ДЛЯ КРУТЫХ, ПОНЯЛ!?
Зайцев понял, что нужно немедленно выпить виски. Не далее как сегодня днём они обсуждали в кабинете у Гаева тему тошноты.
— Зайка моя, — Гаев листал какой-то глянцевый журнал с обнажённой Жанной д'Арк на обложке, — что твои кореша пишут-то. Генрих Третий падал в обморок при виде кошек. Авраама Линкольна тошнило при виде свиньи или свинины, а маршала Бризе — при виде кроликов. Кто такой маршал Бризе?
— Не знаю, — мрачно сказал Зайцев. — Мудак какой-нибудь.
— Слушай дальше: Эразм Роттердамский покрывался пятнами и неудержимо чесался от запаха свежей рыбы. У Курта Кобейна то же самое происходило от запаха жареной кукурузы. Королеве Анне и барду Башлачеву становилось дурно от запаха роз, историку Карамзину — от запаха какого-то идиотского кресса водяного… Кто все эти люди? А, Зайчик? А тебя самого от чего тошнит?
— От ментов, — неожиданно сказал Зайцев.
Гаев от неожиданности замер с открытым ртом, бросил журнал и залился хохотом.
Зайцев сам не знал, почему так ответил. Его тошнило, в общем, не от ментов, а от всего, связанного с теневой жизнью. От тёмных делишек шефа, от быков в «Золотом Орле». От героина, дух которого последние недели буквально витал над его Теремком в Китай-городе…
На днях в «Арматуре» замели Ёжикова. Пуся, оставшийся без героина, выл ночами, как Баскервильский пёс. Надо туда сегодня обязательно заскочить… Фак, и эта странная история с Ариной. Сумасшедший эфэс-бэшник… На самом ли деле похитили Арину? Почему столько кипиша вокруг этой несчастной Акварели?
— Так ты думаешь, что они больше заинтересованы в тебе, чем в Арине? — переспросил он Матадора.
— Есть такая версия, — угрюмо ответил Матадор. — Я жду, что они сами на меня выйдут… Но это же бандюги, Заяц, бандюги. Я не знаю, что у них на уме. Иди. Звони мне сегодня обязательно, понял?
Зайцев выскочил в переулок, обошёл, на всякий случай, «Орла» вокруг, взбежал по парадной лестнице и первым делом бросил взгляд на световое табло: 59 минут.
Ещё семь минут в запасе.
На сцене «Золотого Орла» стоял большой аквариум. Без воды. Внутри стол и стул. На стуле сидел обнажённый мужчина, привязанный к спинке толстыми оранжевыми верёвками. Атлетично сложенный, с прекрасной мускулатурой и с огромным животом. Уже 59 — уже 60 — минут мужчина беспрестанно ел.
То есть, может, первые 10-15 минут он ел или даже кушал, а всё остальное время безусловно жрал.
Его кормила стройная рыжеволосая женщина в золотом платье до пола, в золотистых туфельках на высоких каблуках. Она взяла со стола свёрнутую трубочку блина с икрой и подняла его над лицом мужчины.
Мужчина высоко запрокинул голову и открыл рот. Женщина стала опускать блин, мужчина энергично задвигал челюстями, и через десять секунд блин перестал существовать.
Женщина вылила вслед блину пачку йогурта и взяла со стола огромный красный помидор. Мужчина впился зубами в его сочный бок.
62 минуты.
Зайцев с тревогой смотрел на фиолетовое лицо Володи, на яростно пульсирующий кадык. Плохо было Володе Потапову. А ведь Гаев выражал сомнение в том, что нужно длить шоу 66 минут:
— Лопнет у него кишка на шестьдесят пятой, будет нам с тобой клизма. Галя с Вовой в тошно-шоу, труп лежит нафарширован…
Шла как раз шестьдесят пятая минута. Галя Мухина метала в рот Володе Потапову маслины из банки. Володя хрипел.
Замигала красная лампочка, загудел гудок. Галя Мухина одним рывком сбросила с себя золотое платье, под которым не было ничего. Лобок её был чисто выбрит, — на этом Зайцев настаивал эксклюзивно. Публика заурчала. Володя медленно поднялся вместе со стулом — изо рта его хлынул на Галю поток блевотины.
Тут же заработали встроенные в аквариум шланги: струи воды захлестали по телам Володи и Гали.
Володя и Галя бросились друг другу в объятия.
«Какая мерзость», — удовлетворённо подумал Зайцев, отвернулся и пошёл к бару.
Матадор сидел на краю ванной и комкал в ладони Аринины трусики. Он поднёс их к лицу, зажмурился, глубоко вдохнул успевший стать родным запах.
У него не было матери, отца и принципов. До сих пор враг не мог пиликать на его нервах.
Родина научила его метко стрелять, хорошо бросать ножи и платила за это деньги. Но она никогда не была для него «чем-то большим», как говорили в училище жирные политработники.
Теперь появилась Арина. Теперь у Матадора было два тела. Если раньше ему нужно было защищать от пуль, от дождя и снега и от ударов судьбы одну пару рук и ног, одно сердце, то теперь всё это удвоилось.
Теперь у него было два сердца. Если остановится одно, лопнет и другое.
Раньше ему являлось в плохих трипах, как садист-хирург в белой маске, с неземными голубыми глазами всаживает ему прямо в мочеиспускательный канал длинную хромированную иглу…
На днях он проснулся от сумрачного видения: тот же самый голубоглазый садист вырезал блестящим скальпелем Аринину вагину. Арина лежала молча, широко раздвинув ноги и буравя потолок остекленевшими от ужаса и боли очами.
Они его подцепили.
Сегодня вечером он сделал всё, что мог. Лично проинструктировал пятнадцать оперативников, разосланных по ночным тусовкам.
Ещё раз пропел гаишникам песнь о том, что если зелёный БМВ с номером, начинающимся на пятёрку, будет обнаружен, он лично будет обязан им по самый гроб со всеми вытекающими последствиями.
Потряс, кроме Зайцева, ещё три яблони, с которых могла свалиться нужная информация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55