Если я ее увижу, может быть, легче будет перенести то, чему суждено случиться». По непонятной причине мысль эта принесла ему облегчение.
Он уже собирался ехать дальше, как произошло нечто неожиданное: тучи рассеялись. Это случилось так внезапно, что он просто оцепенел. Длинная сияющая стрела разорвала слой тумана, словно радужная хоругвь, плещущаяся на ветру. И на этом лучезарном фоне на самой вершине горы показалось величественное здание, похожее на античный акрополь. Клубившиеся у его стен тучи навевали мысль о легендарной Валгалле в океане снов. Он потрясенно подумал, что впервые собственными глазами видит аббатство, за которое так упорно сражался. Оно предстало перед ним во всем своем великолепии и славе в последнюю ночь своего тысячелетнего существования. Он видел его в первый и последний раз. Слезы ярости застилали ему глаза, и казалось, что он стоит у постели любимого существа, которое доживает на этом свете последние часы и встречает смерть спокойно, но уже отрешилось внутренне от всего земного.
Он достал бинокль и навел его на северную стену, посмотрел на бесчисленные окна. В них никого не было. Оттуда, где он стоял, он не мог увидеть Райской лоджии, куда ; Ларри, воспользовавшись неожиданным просветом в облаках, вышел подышать воздухом, не зная, что опасность приближается и сокровища, спасти которые он пришел, будут превращены в пепел. В этот момент ему показалось, что Ларри и Макинтайр связаны тонкой нитью, опасной, как бикфордов шнур. Потом туман снова сгустился, и Пол чувствовал, как мутнеет его взор по мере того, как длинный фасад, висящий над пропастью, снова исчезал за пеленой тумана.
Он, охваченный легкой грустью, медленно уселся в джип. Пока на западе сгущался туман, отроги Абруцких Апеннин скрывались один за другим, и скоро остались видны только Бельведере и Чифалько. Он смотрел на узкую дорогу, ведущую в Терелле, в надежде, что Сабине никогда не придется попадать в подобную западню даже в сопровождении ее любимых марокканцев. Дождь снова превратился в ледяную крупу, и ему показалось, что он находится высоко в горах. «Что я могу требовать от нее в такой холод? — подумал он. — Будет лучше, если я прочту ей стихи теплой римской ночью. Может быть, в этом и заключался смысл ее письма! — Эта мысль немного его успокоила. — У меня будет немного времени, чтобы выучить еще что-нибудь», — подумал он, пытаясь приободриться.
Он только что тронулся с места, как мысли его прервал внезапно раздавшийся рев мотора. Его обгоняла мобильная батарея, состоявшая из двух пушек калибра сто пятьдесят миллиметров и двух гаубиц. Он помахал руками, и колонна остановилась. Из джипа с эмблемой Французского экспедиционного корпуса выглянул молоденький лейтенант в каске. Пол направился прямо к нему.
— Добрый вечер, добрый вечер! — сказал он по-французски с преувеличенной веселостью в голосе. — Прескот, Пятая армия. Я ищу какой-нибудь передатчик: моему адъютанту-связисту пришлось вернуться в Сант-Элиа, а мне требуется отправить срочное сообщение в Презенцано.
«Неплохо для начала, — поздравил себя он. — Ни одной ошибки. Маркизе был бы доволен. Может быть, на их КП мне удастся ввернуть в разговор несколько стихов».
— КП в Венафро, — ответили ему, — но на дороге, в двух километрах отсюда, наш аванпост. Поезжайте следом за мной.
— Сию минуту, — ответил Пол, запрыгивая в свой джип.
Примерно в миле после Сант-Элиа артиллерист указал Полу на стоящую недалеко от дороги ферму и, не останавливаясь, повел свои пушки выше в горы. Прежде чем его машина исчезла за поворотом, Пол дружески помахал ему рукой. Тот ответил жестом, означавшим нечто вроде «всегда пожалуйста». Ферму можно было заметить с дороги только благодаря окружавшим ее коническим палаткам, которые означали, что здесь расположилось какое-то мобильное подразделение. Он медленно подъехал. Позади палаток у скалы, нависавшей над лагерем, виднелось полуразрушенное гумно. Через дыры в стенах Пол разглядел, что там находилась конюшня. В противоположность несчастному грязному животному, на которого он посадил Брэдшоу, эти мулы выглядели ухоженно, почти кокетливо — спокойные и равнодушные, с полными торбами овса и хвостами, украшенными разноцветными помпонами. Он остановил машину немного в стороне от лагеря. Перед самой фермой был водружен импровизированный флагшток, на котором весело развевался трехцветный флаг и штандарт Французского экспедиционного корпуса. Не успел он заглушить мотор, как из дверей фермы ему навстречу вышел военный в черной пилотке с белым кантом.
— Унтер-офицер Перронно, полевая жандармерия, — представился он. — Приветствую вас, господин капитан. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Может быть, ему придал уверенности недавний разговор с лейтенантом-артиллеристом? Пол ответил по-французски с легкостью, которой не мог ожидать от него старший капрал Маркизе, специалист по стихам Расина и добыванию продуктов для офицерской столовой.
— Капитан Прескот, Пятая армия. Если можно, я хотел бы передать срочное сообщение в наш штаб в Презенцано.
— Я провожу вас к связистам, господин капитан.
Когда они пересекали заснеженную площадку, Пол заметил стоявший в некотором отдалении от фермы новехонький фургон, украшенный флажком с белой полосой.
— На том «додже» эмблема генерала Жюэна? — спросил Пол у унтер-офицера.
— Может быть, — коротко ответил тот.
Пол не стал настаивать. Они вошли в холодную комнату, в которой стояли кормушки для мулов, затем в старинную кухню, где на массивной чугунной плите стояли в ряд передатчики. На почерневших от копоти стенах были приколоты усеянные флажками карты. Им навстречу поднялся молодой капрал.
— Позови дежурного офицера, — приказал унтер. — Я оставлю вас на его попечение, господин капитан, — добавил он перед уходом.
Через минуту появился офицер. Три нашивки, невысокий рост жокея-любителя, он был чем-то похож на Эдуарда Робинсона, актера, сыгравшего главную роль в фильме «Кид Галахад», последнем фильме, который Пол смотрел в Бостоне перед отъездом в армию. Пол представился и повторил свою просьбу.
— Присядьте, друг мой, — предложил ему капитан слегка гнусавым голосом. — Капитан Лебле, Третий отдел. Я сейчас же свяжусь с вашим штабом. Вы хотите зашифровать свое сообщение?
— Меня устроит телефонный разговор по открытой линии, — ответил Пол. — Мне нечего скрывать, просто придется говорить по-английски, — добавил он, улыбаясь.
Юный капрал уже суетился у аппаратов.
— Хотите что-нибудь выпить, пока налаживают связь? — предложил Лебле.
Услышав это слово, Пол подумал, как бы ему исхитриться и узнать, нет ли где-нибудь поблизости Сабины.
— О… — пробормотал он, — как вы любезны… Может быть, чаю…
Лебле хохотнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Он уже собирался ехать дальше, как произошло нечто неожиданное: тучи рассеялись. Это случилось так внезапно, что он просто оцепенел. Длинная сияющая стрела разорвала слой тумана, словно радужная хоругвь, плещущаяся на ветру. И на этом лучезарном фоне на самой вершине горы показалось величественное здание, похожее на античный акрополь. Клубившиеся у его стен тучи навевали мысль о легендарной Валгалле в океане снов. Он потрясенно подумал, что впервые собственными глазами видит аббатство, за которое так упорно сражался. Оно предстало перед ним во всем своем великолепии и славе в последнюю ночь своего тысячелетнего существования. Он видел его в первый и последний раз. Слезы ярости застилали ему глаза, и казалось, что он стоит у постели любимого существа, которое доживает на этом свете последние часы и встречает смерть спокойно, но уже отрешилось внутренне от всего земного.
Он достал бинокль и навел его на северную стену, посмотрел на бесчисленные окна. В них никого не было. Оттуда, где он стоял, он не мог увидеть Райской лоджии, куда ; Ларри, воспользовавшись неожиданным просветом в облаках, вышел подышать воздухом, не зная, что опасность приближается и сокровища, спасти которые он пришел, будут превращены в пепел. В этот момент ему показалось, что Ларри и Макинтайр связаны тонкой нитью, опасной, как бикфордов шнур. Потом туман снова сгустился, и Пол чувствовал, как мутнеет его взор по мере того, как длинный фасад, висящий над пропастью, снова исчезал за пеленой тумана.
Он, охваченный легкой грустью, медленно уселся в джип. Пока на западе сгущался туман, отроги Абруцких Апеннин скрывались один за другим, и скоро остались видны только Бельведере и Чифалько. Он смотрел на узкую дорогу, ведущую в Терелле, в надежде, что Сабине никогда не придется попадать в подобную западню даже в сопровождении ее любимых марокканцев. Дождь снова превратился в ледяную крупу, и ему показалось, что он находится высоко в горах. «Что я могу требовать от нее в такой холод? — подумал он. — Будет лучше, если я прочту ей стихи теплой римской ночью. Может быть, в этом и заключался смысл ее письма! — Эта мысль немного его успокоила. — У меня будет немного времени, чтобы выучить еще что-нибудь», — подумал он, пытаясь приободриться.
Он только что тронулся с места, как мысли его прервал внезапно раздавшийся рев мотора. Его обгоняла мобильная батарея, состоявшая из двух пушек калибра сто пятьдесят миллиметров и двух гаубиц. Он помахал руками, и колонна остановилась. Из джипа с эмблемой Французского экспедиционного корпуса выглянул молоденький лейтенант в каске. Пол направился прямо к нему.
— Добрый вечер, добрый вечер! — сказал он по-французски с преувеличенной веселостью в голосе. — Прескот, Пятая армия. Я ищу какой-нибудь передатчик: моему адъютанту-связисту пришлось вернуться в Сант-Элиа, а мне требуется отправить срочное сообщение в Презенцано.
«Неплохо для начала, — поздравил себя он. — Ни одной ошибки. Маркизе был бы доволен. Может быть, на их КП мне удастся ввернуть в разговор несколько стихов».
— КП в Венафро, — ответили ему, — но на дороге, в двух километрах отсюда, наш аванпост. Поезжайте следом за мной.
— Сию минуту, — ответил Пол, запрыгивая в свой джип.
Примерно в миле после Сант-Элиа артиллерист указал Полу на стоящую недалеко от дороги ферму и, не останавливаясь, повел свои пушки выше в горы. Прежде чем его машина исчезла за поворотом, Пол дружески помахал ему рукой. Тот ответил жестом, означавшим нечто вроде «всегда пожалуйста». Ферму можно было заметить с дороги только благодаря окружавшим ее коническим палаткам, которые означали, что здесь расположилось какое-то мобильное подразделение. Он медленно подъехал. Позади палаток у скалы, нависавшей над лагерем, виднелось полуразрушенное гумно. Через дыры в стенах Пол разглядел, что там находилась конюшня. В противоположность несчастному грязному животному, на которого он посадил Брэдшоу, эти мулы выглядели ухоженно, почти кокетливо — спокойные и равнодушные, с полными торбами овса и хвостами, украшенными разноцветными помпонами. Он остановил машину немного в стороне от лагеря. Перед самой фермой был водружен импровизированный флагшток, на котором весело развевался трехцветный флаг и штандарт Французского экспедиционного корпуса. Не успел он заглушить мотор, как из дверей фермы ему навстречу вышел военный в черной пилотке с белым кантом.
— Унтер-офицер Перронно, полевая жандармерия, — представился он. — Приветствую вас, господин капитан. Могу я вам чем-нибудь помочь?
Может быть, ему придал уверенности недавний разговор с лейтенантом-артиллеристом? Пол ответил по-французски с легкостью, которой не мог ожидать от него старший капрал Маркизе, специалист по стихам Расина и добыванию продуктов для офицерской столовой.
— Капитан Прескот, Пятая армия. Если можно, я хотел бы передать срочное сообщение в наш штаб в Презенцано.
— Я провожу вас к связистам, господин капитан.
Когда они пересекали заснеженную площадку, Пол заметил стоявший в некотором отдалении от фермы новехонький фургон, украшенный флажком с белой полосой.
— На том «додже» эмблема генерала Жюэна? — спросил Пол у унтер-офицера.
— Может быть, — коротко ответил тот.
Пол не стал настаивать. Они вошли в холодную комнату, в которой стояли кормушки для мулов, затем в старинную кухню, где на массивной чугунной плите стояли в ряд передатчики. На почерневших от копоти стенах были приколоты усеянные флажками карты. Им навстречу поднялся молодой капрал.
— Позови дежурного офицера, — приказал унтер. — Я оставлю вас на его попечение, господин капитан, — добавил он перед уходом.
Через минуту появился офицер. Три нашивки, невысокий рост жокея-любителя, он был чем-то похож на Эдуарда Робинсона, актера, сыгравшего главную роль в фильме «Кид Галахад», последнем фильме, который Пол смотрел в Бостоне перед отъездом в армию. Пол представился и повторил свою просьбу.
— Присядьте, друг мой, — предложил ему капитан слегка гнусавым голосом. — Капитан Лебле, Третий отдел. Я сейчас же свяжусь с вашим штабом. Вы хотите зашифровать свое сообщение?
— Меня устроит телефонный разговор по открытой линии, — ответил Пол. — Мне нечего скрывать, просто придется говорить по-английски, — добавил он, улыбаясь.
Юный капрал уже суетился у аппаратов.
— Хотите что-нибудь выпить, пока налаживают связь? — предложил Лебле.
Услышав это слово, Пол подумал, как бы ему исхитриться и узнать, нет ли где-нибудь поблизости Сабины.
— О… — пробормотал он, — как вы любезны… Может быть, чаю…
Лебле хохотнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121