Овчарка успела ударить его в грудь, и, падая, он выстрелил еще раз в рослую тень в дверях, но Савельев уже перепрыгнул через подоконник в комнату.
Полыхнула молния, и Савельев увидел на полу в квадрате света неловко повернутую кисть с пистолетом, и эта кисть стремительно приближалась, росла, и Савельев всю свою ненависть, все напряжение сегодняшней ночи вложил в удар ногой. Пистолет отлетел под стол. Аверин схватил Крота за голову, заворачивая нельсон. Металлическим звоном брякнули наручники…
Кто-то включил свет. Тихонов сидел на полу, зажав лицо руками. К нему подбежал Шарапов:
- Ты ранен?
- По-моему, этот гад выбил мне глаз…
Шарапов отвел его руки от лица, внимательно по: смотрел. И вдруг засмеялся:
- Ничего! Понимаешь, ничего нет! Это тебя пулей контузило немного.
Тихонов болезненно усмехнулся:
- Мне только окриветь не хватало…
Врач делал укол старухе. Суетились оперативники, понятые подписывали протокол обыска. Тихонов, закрыв ладонью глаз, перелистывал четыре сберегательные книжки на имя Порфирия Викентьевича Коржаева…
- Посмотри, что я нашел, - протянул ему Шарапов тяжелый, обернутый изоляционной лентой кастет. - В пальто его, в шкафу лежал.
Тихонов подкинул кастет на руке.
- Ничего штучка. Ею он, наверное, Коржаева и упокоил.
Савельев сказал:
- Столько нервов на такую сволоту потратили. Застрелить его надо было.
Тихонов хлопнул оперативника по плечу:
- Нельзя. Мы не закон! Закон с него за все спросит…
Крот, в наручниках, лежал на животе как мертвый. Тихонов наклонился к нему, потряс за пиджак:
- Вставай, Костюк. Належишься еще… - Дождь стал стихать. Шарапов сказал:
- Ну что, сынок, похоже, гроза кончилась…
- У нас - да.
Было три часа ночи…
Три часа ночи
…Балашов просыпается не сразу. Он открывает глаза. И сразу же раздается оглушительный треск. Небо за окном озаряется голубым светом. Из открытого окна в комнату хлещет дождь. Джага сонно сопит в кресле напротив.
«А гроза сейчас кстати. На двести километров вокруг ни души, наверное».
Толкнул ногой Джагу:
- Вставай, тетеря!
- А-а?
- В ухо на! Вставай, пошли…
На веранде Балашов накинул плащ на голову, раздраженно спросил:
- Ну, чего ты крутишься? Идем!
- Накрыться бы чем, ишь как поливает, - неуверенно сказал Джага.
- Боишься свой смокинг замочить? Ни черта тебе не будет! - и шагнул наружу, в дождь…
…Момента, когда отворилась дверь балашовской дачи, Валя не заметила. Только когда хлопнула крышка багажника тускло блестевшей в струях дождя «Волги», она увидела две серые тени с канистрами в руках. Громыхнул еще раскат, и тотчас же, как будто ставя на нем точку, с легким звоном захлопнулся багажник. Двое растворились в дверях дачи. Снова вспыхнула молния, и снова грохот…
Половина четвертого
- До самой границы Цинклера все равно брать не будем, - сказал Кольцов. - Толмачев уже сообщил в Брест. Там нас будут ждать.
- Надо только не спугнуть его по дороге, а то он живо груз сбросит.
Шадрин открыл пачку сигарет - пусто. Он достал из ящика новую, распечатал.
- Это какая уже за сегодня? - спросил Кольцов.
- Ишь ты, за сегодня! Наше сегодня началось вчера. А кончится когда - еще неизвестно.
- Самый длинный день в году, - усмехнулся Кольцов. - Мы Цинклера трогать не будем, пока не заполнит таможенную декларацию. Тут ему уже игры назад нет. Взят с поличным.
- За ребят наших волнуюсь - там, с Кротом…
И сразу же зазвонил телефон:
- Товарищ Шадрин? Докладывает дежурный сто тридцать восьмого отделения Трифонов. Ваши товарищи уже взяли Костюка и выехали на Петровку, минут через пятнадцать будут.
- Пострадавших нет?
- Нет. Промокли только сильно и синяков, конечно, парочку схватили…
- Спасибо большое! - Шадрин радостно засмеялся. - Ульянов, зови Приходько скорее, он по коридору ходит, нервничает.
И снова звонок. В наступившей тишине был слышен голос оперативного дежурного, бившийся в мембране телефона:
- Товарищ Шадрин! Сообщение от Звезды: десять минут назад ваши клиенты в темноте, под дождем, вынесли из сарая и погрузили в машину четыре канистры с бензином, после чего вернулись домой. В помещении темно. Ваши распоряжения?
- Продолжать работу. В район наблюдения выходит спецмашина. Все.
- Интересно, что это Балашов так бензином загрузился? - сказал Шадрин Кольцову. - Неужели в дальний путь собрался? Как-то маловероятно, ведь он же должен быть на работе. Тогда зачем ему столько бензина?
- Непонятно пока. Ладно, на месте разберемся, Борис, со мной поедет Толмачев. Я хочу сам присмотреть за Балашовым. А ты минут через пятнадцать посылай ребят перехватить Цинклера…
Провожая вторую группу, Шадрин напомнил Приходько:
- Цинклер распорядился разбудить его в пять тридцать. Не исключено, однако, что эта старая лиса может вылезти из норы раньше. Так что смотрите не прозевайте. Ну, ни пуха…
- Эх, жалко, хотел Стаса повидать, - сказал Приходько.
- Ничего, отложим вашу встречу до завтра.
- Вы имеете в виду - до сегодня, до утра.
- А, черт. Конечно. Сегодня уже идет полным ходом. Удачи вам, ребята…
Распахнулись ворота. Оперативная машина стремительно вылетела в переулок. На повороте пронзительно заскрипели покрышки. Еще дымился мокрый асфальт, на улицах гасли фонари. Откуда-то издалека донесся короткий тревожный вскрик сирены оперативной машины…
Четыре часа утра
Крот сидел на стуле боком, глядя в окно. Тихонов подошел к выключателю, повернул его, и, когда в комнате погас свет, стало видно, что утро уже наступило.
- Вот мы и встретились, наконец, гражданин Костюк, он же Ланде, он же Орлов…
- Я к вам на свидание не рвался.
- Это уж точно. Зато мы очень хотели повидаться. Вот и довелось все-таки.
- А чего это вам так не терпелось? - нагло спросил Крот, пока в голове еще умирала мысль: «Может быть, не все знают…»
- Во-первых, Костюк, должок ваш перед исправительно-трудовой колонией не отработан…
Крот перехватил вздох.
- А во-вторых, есть у меня еще один вопрос к вам.
- Это какой же еще вопрос?
Стас перегнулся через стол и, глядя Кроту прямо в глаза, спросил тихо:
- Вы за что Коржаева убили?
Крот отшатнулся и медленно, заплетаясь языком, сказал:
- К-какого К-коржаева?
- Одесского Коржаева. Вашего с Хромым да с Джагой компаньона.
- Я не знаю никакого Коржаева! - закричал визгливо Крот. - Что вы мне шьете, псы проклятые! Не видел, не знаю никакого Коржаева. Пушку держал, за это отвечу, а чужого не шейте! А-а!!!
Тихонов сидел, спокойно откинувшись в кресле, чуть заметно улыбался. Крот заходился в крике. Тихонов вдруг резко хлопнул ладонью по столу, и Крот от неожиданности замолк. Стас засмеялся:
- Вот так, Костюк. И не вздумай мне устраивать здесь представление. Мне с тобой сейчас некогда возиться. Может быть, когда Балашов тебе расскажет, зачем ты ездил в Одессу две недели назад, ты вспомнишь, кто такой Коржаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44