— Вам нужна помощь, Артур? В первый раз слышу, чтобы вы в этом признались.
Лицо Ингрема окаменело.
— Может быть, потому, что вы всегда помогали мне, Моффат, ни о чем не спрашивая.
— Что вас беспокоит, Артур?
— Стивен Грир.
— О! — Моффат удивился, но это было заметно только по легкому движению бровей. — А что с Гриром?
— Разговор строго между нами?
— Как всегда, разумеется.
Ингрем быстро обрисовал все, что случилось, — донесения Ника, совещание штаба, железную непреклонность Десковича и отказ президента Роудбуша от помощи ЦРУ.
— Значит, он сейчас в Рио? — глазки Моффата блеснули, словно при воспоминании о чем-то приятном. — Знаю этот городок. А где он там, в Рио, спрятался?
— Не знаю, — ответил Ингрем. — Нам известно только, что он прилетел туда на реактивном транспортном самолете.
— И это все? — взгляд Моффата не вязался с равнодушным тоном его голоса.
— Оуэн, — сказал Ингрем, — в донесении есть второй пункт, о котором я не сообщил ни на совещании, ни президенту. Мы узнали, что ФБР занимается неким Филипом Дж.Любиным в связи с делом Грира. Любин, по-видимому, тоже исчез.
Он описал профессора Хопкинского университета, зачитал выдержки из характеристики компьютера, которые привлекли его внимание.
— Весьма любопытно, — заметил Моффат. Сдержанность его как бы подчеркивала равенство в их отношениях. Следующий ход должен был сделать Ингрем.
— Вернемся к фактам, Оуэн, — сказал Ингрем. — Близкий друг президента и его политический союзник испаряется с поля для гольфа. Затем он улетает за границу с несколькими пересадками на маленьких аэродромах. Президент приказывает начать расследование, но только Федеральному бюро. Одновременно он приказывает Десковичу ни с кем не говорить об этом. Президент запрещает ЦРУ заниматься этим делом. Тем временем ФБР тайком от всех других разведслужб начинает односторонне наводить справки об одном математике, который тоже исчез. Вам не кажется это странным?
— Пожалуй, — сказал Моффат после некоторого раздумья. — Если бы не более важные причины.
— Вы имеете в виду выборы?
Моффат закивал головой.
— Второй закон политики гласит, что претендент при переизбрании идет на все, чтобы обеспечить себе победу.
— А первый закон?
Моффат ухмыльнулся.
— Закон № 2 важнее всех остальных.
— Значит, вы считаете?..
— Артур, — сказал Моффат, — я думаю, довольно нам вилять. Для этого мы слишком давно знаем друг друга.
Он помолчал. Спокойная улыбка Ингрема выражала согласие.
— Я думаю точно так же, как думаете вы. Исчезновение Стивена Грира — это скандал. Тут могут быть и женщины, и деньги, и шантаж, и сексуальные извращения, и бог знает что еще. Но я также думаю, что Пол Роудбуш о чем-то знает или догадывается. У нас нет оснований утверждать, что сам Роудбуш замешан в этой истории. Если что-нибудь всплывет против него до ноября, президентом будет избран Уолкотт, как бы невероятно это сейчас ни казалось. Вывод: Роудбуш сделает все, чтобы скрыть неблагоприятные для него факты до выборов.
— Однако это не очень-то вяжется с характером президента, — заметил Ингрем, явно играя в великодушие.
— В другое время я бы с вами согласился, — ответил Моффат. — Но вы забываете второй закон политики. До выборов осталось всего два месяца.
— Значит, вы уверены, что президент что-то утаивает?
— В моем возрасте я уже ни в чем не уверен, Артур. Это просто догадка, предположение. Оно возникло, когда вы мне сообщили эти новости.
— Ваши предположения обычно оправдываются, Оуэн.
— Особенно, когда они совпадают с вашими? — Моффат улыбнулся.
— Я думаю, мы понимаем друг друга, — Ингрем улыбнулся ему в ответ.
— Вы сказали, что нуждаетесь в помощи…
— Да, — Ингрем посмотрел в окно. Когда он заговорил, каждое слово его было веским и значительным. — Представьте себе, Оуэн, что ЦРУ проследит весь путь Стивена Грира за границей. Представьте, что президент узнает об этом. И представьте, что вследствие этого, может быть после выборов, директора Центрального разведывательного управления попросят подать в отставку. Что в таком случае предпримете вы и ваши друзья в сенате?
Моффат скрестил ноги и сложил руки на животе. Улыбка мелькнула на его лице.
— Вы действительно так любите свою работу, Артур?
— Я слишком много вложил в нее.
— Да, я знаю, Артур. Но вернемся к фактам. — Моффат помолчал. — Не могу ответить прямо на ваш вопрос, но скажу, если всем известный гражданин Америки улетучивается — если можно так выразиться — за границу, директор ЦРУ, выполняя свой патриотический долг, обязан выяснить, куда и зачем он отправился. Это обычная предосторожность во имя безопасности родины, и она будет одобрена как таковая сенатом и членами правительства, которым доверено контролировать операции вашего управления.
Помолчав, Ингрем сказал:
— Благодарю вас, Оуэн.
— Благодарность не впишешь в приказ, — ответил Моффат. — Я с вами говорю не как агитатор Уолкотта, а как американец, которому выпала честь быть старейшиной сенатского комитета бдительности.
— Это все, что мне нужно было знать.
Моффат встал, с преувеличенной твердостью пожал руку Ингрема и вдруг рассмеялся.
— Артур, — сказал он, — почему это у вас я дважды думаю, прежде чем сказать хоть слово? В чем дело? У вас здесь всюду подслушивающие устройства?
Ингрем покачал головой.
— Это старая шутка. В действительности же здесь единственное место, где можно говорить свободно, не опасаясь никого, если не считать меня.
Уже держась за дверную ручку, Моффат обернулся:
— Надеюсь, вы будете держать меня в курсе дел вашего управления, как обычно?
— Да, как обычно, — ответил Ингрем.
Когда дверь закрылась, Ингрем нажал кнопку интерфона:
— Алиса, вызовите Ника.
Секунду спустя раздался мужской голос:
— Слушаю вас, сэр.
— Ник, из каких источников поступило донесение о Грире, которое вы мне передали утром?
— От леди «Игрек».
— Леди «Игрек»? — брови Ингрема взлетели. — Оба сообщения?
— Да, сэр.
— С места никаких сведений о Грире?
— Нет, сэр.
— Данные «Игрек», я полагаю, достоверные?
— Считаю, что да, — ответил Ник. — Но она говорила из телефона-автомата, и мы не решились ее расспрашивать. Но сообщение ее первостепенной важности.
— Ясно. Благодарю вас.
Пальцы Ингрема задержались на кнопках кремового аппарата. Затем он решился:
— Алиса, дайте мне личный код Джона в городе Бразилиа.
Ингрему понадобилось с полчаса, чтобы составить шифрованную телеграмму, которая будет, в свою очередь, зашифрована — код в коде, способ, лишь изредка используемый для прямой связи с особыми агентами за границей. Ингрем запечатал конверт и отослал его в шифровальный центр управления для обычной зашифровки. Когда в посольстве США в городе Бразилиа эта телеграмма будет расшифрована, некий «Джон», бразильский резидент ЦРУ, узнает, что ему поручено собрать данные об экспорте кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117