К счастью, Мартино проговорился о брошюре на следующий день после смерти бедняги Оберона Грубера. Мир праху его, лишенному одного из основных элементов. Аминь. Посещение инкогнито Архива двумя неделями раньше для завладения брошюрой оказалось удачным, а мешочек с травкой-молнией, переданный ему Баньши, поработал крайне эффективно, чтобы уничтожить все следы его похода.
Он открыл драгоценный документ на месячном графике ветра и его необъяснимых проявлений. Барон появится только три раза в ближайшие две недели. Три, а не четыре.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Баньши.
— Ваш голем свободен сегодня в районе полудня?
— Опять полдень! Почему? Хотите пригласить его на завтрак?
— Для завтрака слишком рано. Я подумал об аперитиве. В Историческом квартале.
Трубка молчала.
— В какой части квартала объявится Барон?
— Этого я сказать не могу. Мои источники не настолько точны. Но будьте готовы. Это единственный добрый совет, который может дать министр безопасности.
— Желаю вам того же, — прохрипела Баньши и бросила трубку.
Фулд нажал красную кнопку, прекратив рев в кабинете. Дела шли быстрее, чем он предполагал. Впрочем, они шли в нужном направлении. Рисковал ли он, отправляясь на улицу Парижа? Его характеристика хранилась в Переписи под защитой, до нее нельзя было добраться и изменить. Напротив, благодаря его заботам характеристики всех цыган были в состоянии пересмотра. У Барона будет богатый выбор…
Он нажал желтую кнопку. Раздался сухой шелчок. Главный милиционер встал навытяжку.
— Йес, сэр.
— Роберта Моргенстерн заходила в коммунальное здание позавчера?
Клеман Мартино явился к нему для доклада через несколько часов после паники под Барометром. И пересказал чрезвычайно внимательному Арчибальду Фулду сцену казни на центральной площади, сообщил о засаде на причале, о колдунье, несущейся по следам Туманного Барона… У нее была неприятная манера слишком близко подбираться к поставщику трупов. Мартино не возражал, когда министр лишил колдунью полномочий. Ему надо было подниматься по служебной лестнице.
— Нет, сэр, — сообщил военный. — Говорят, звонила, но здесь не была.
— Уволить ее и отобрать пропуск. Пока Барон не окажется в темнице, — Фулд ухмыльнулся, представив себе эту невозможную сцену, — мы не можем мириться с нарушениями дисциплины.
Исполнительность была второй натурой силовика, который тут же предложил:
— Может, проследить за ней с помощью метчиков?
— Почему бы и нет? Хорошая мысль. Проследите.
Фулд нажал желтую кнопку. Кандидату на муниципальное кресло пора было выпускать когти и ускорять события. Он нажал зеленую кнопку.
— Мсье? — спросила секретарша.
— Можете посылать третье коммюнике в Газету суши .
— Вы хотите сказать, то, где… — секретарша замялась, — где вы говорите о конце света и…
— И беру обязательство спасти Базель от сил мрака. Да, мадемуазель, именно это. — Внезапная мысль возникла в его голове. — Вы сомневаетесь, что я могу уничтожать чудовищ, которые угрожают нашей безопасности?
— Ни в коем случае, — откровенно ответила девушка.
Арчибальд Фулд нажал зеленую кнопку — сердце его ликовало. Он видел себя гремучей змеей, сражающейся с драконом… Он еще раз нажал зеленую кнопку. Секретарша тут же ответила на вызов.
— Ваше коммюнике уже в пневматической почте…
— Прекрасно, дитя мое. Впустите посетителя.
— Слушаюсь, мсье, — прошептала она, окончательно присоединившись к делу своего господина и хозяина.
Двустворчатая дверь, обитая красным бархатом, распахнулась перед проведшим бессонную ночь Мартино.
— Входите, Клеман. У нас есть о чем поговорить.
Новоиспеченный начальник Криминального отдела протянул письмо своему министру-опекуну.
— От Роберты Моргенстерн. Она просит вас принять ее отставку.
Фулд прочел письмо и не поверил глазам. Колдунья даже не доставила ему удовольствия уволить ее? Он подписал, вышел из-за стола и передал письмо секретарше.
— Копию муниципу и копию в Перепись, — сказал он.
Девушка с дрожью взяла конверт — ее щеки покраснели, а глаза вспыхнули огнем.
Роберта, с носом укрывшись под одеялом, прислушивалась к стуку дождевых капель по крыше дома. Она впервые за долгое время наслаждалась утренним бездельем. Грегуар, который встал, чтобы приготовить завтрак, появился с подносом, словно прислуга из четырехзвездочного отеля. Он поставил поднос между ними и улегся поперек кровати.
— Вы — чистый ангел, — вздохнула Роберта, увидев завтрак, который он соорудил. Роземонд нахмурился. И тут же исправилась. — Конечно, самого низшего разряда.
Они принялись за еду в полном молчании. Но Роберта Моргенстерн никогда не умела долго молчать.
— Как дела у нашей пишущей машинки?
— Собирается начать исторический роман, но еще не выбрал эпоху. Подозреваю, что наш Пишенетт немного чокнутый.
После тартинки и половины чашки кофе Роберта воскликнула:
— Ощущаю себя свободной! Прощай, Криминальный отдел! Прощай, заботы!
Роземонд макал хлеб со сливочным маслом в кофе с молоком — колдунья всегда возмущалась, видя, как он это делает. Она не стала протестовать, но пробормотала:
— То, что эти две пандоры вернули голема к жизни, ладно. Но то, что образовали настоящее преступное сообщество с Туманным Бароном… — Роземонд собирал крошки тартинки кофейной ложечкой. Роберта продолжила: — Они совершают надругательства над трупами, чтобы на свет появился какой-то ребенок. Это превосходит все, что я могла о них вообразить!
— Мы договорились отложить все тайны в сторону на ближайшие сутки, — напомнил он.
— Простите. Вы правы.
Она шумно допила кофе, хотя знала, что эти звуки чрезвычайно нервируют Грегуара. На этот раз промолчал он.
— Вы все еще хотите отправиться на инаугурацию?
— Еще как. А вы? Эта поганая хинша, — Роберта словно поставила имя Баньши в кавычки, — там наверняка не появится.
Она ненавидит проявления радости. И хин-хин хинши тоже не появится сегодня в Историческом квартале! Отныне все придется расхлебывать Мартино.
— И это имя не следует произносить до завтрашнего утра.
— Ваша правда, — кивнула она, ставя поднос рядом с кроватью. — Что с моей головой?
Наклонившись, чтобы поставить чашку, она сдвинула одеяло до пупка.
— Ой, — воскликнула она, прижав пальцы к губам, словно девственница, которую застали врасплох в неглиже.
Она воспользовалась отсутствием Грегуара, чтобы снять верхнюю часть пижамы.
Роберта пошевелила ресницами в сторону двери, и та бесшумно затворилась. Одеяло опустилось до щиколоток. Нижней части пижамы тоже не было.
— Потанцуем, — предложила она.
— На постели?
— В постели. Огромная разница.
Ключ медленно вполз в замочную скважину и запер дверь на двойной оборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Он открыл драгоценный документ на месячном графике ветра и его необъяснимых проявлений. Барон появится только три раза в ближайшие две недели. Три, а не четыре.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Баньши.
— Ваш голем свободен сегодня в районе полудня?
— Опять полдень! Почему? Хотите пригласить его на завтрак?
— Для завтрака слишком рано. Я подумал об аперитиве. В Историческом квартале.
Трубка молчала.
— В какой части квартала объявится Барон?
— Этого я сказать не могу. Мои источники не настолько точны. Но будьте готовы. Это единственный добрый совет, который может дать министр безопасности.
— Желаю вам того же, — прохрипела Баньши и бросила трубку.
Фулд нажал красную кнопку, прекратив рев в кабинете. Дела шли быстрее, чем он предполагал. Впрочем, они шли в нужном направлении. Рисковал ли он, отправляясь на улицу Парижа? Его характеристика хранилась в Переписи под защитой, до нее нельзя было добраться и изменить. Напротив, благодаря его заботам характеристики всех цыган были в состоянии пересмотра. У Барона будет богатый выбор…
Он нажал желтую кнопку. Раздался сухой шелчок. Главный милиционер встал навытяжку.
— Йес, сэр.
— Роберта Моргенстерн заходила в коммунальное здание позавчера?
Клеман Мартино явился к нему для доклада через несколько часов после паники под Барометром. И пересказал чрезвычайно внимательному Арчибальду Фулду сцену казни на центральной площади, сообщил о засаде на причале, о колдунье, несущейся по следам Туманного Барона… У нее была неприятная манера слишком близко подбираться к поставщику трупов. Мартино не возражал, когда министр лишил колдунью полномочий. Ему надо было подниматься по служебной лестнице.
— Нет, сэр, — сообщил военный. — Говорят, звонила, но здесь не была.
— Уволить ее и отобрать пропуск. Пока Барон не окажется в темнице, — Фулд ухмыльнулся, представив себе эту невозможную сцену, — мы не можем мириться с нарушениями дисциплины.
Исполнительность была второй натурой силовика, который тут же предложил:
— Может, проследить за ней с помощью метчиков?
— Почему бы и нет? Хорошая мысль. Проследите.
Фулд нажал желтую кнопку. Кандидату на муниципальное кресло пора было выпускать когти и ускорять события. Он нажал зеленую кнопку.
— Мсье? — спросила секретарша.
— Можете посылать третье коммюнике в Газету суши .
— Вы хотите сказать, то, где… — секретарша замялась, — где вы говорите о конце света и…
— И беру обязательство спасти Базель от сил мрака. Да, мадемуазель, именно это. — Внезапная мысль возникла в его голове. — Вы сомневаетесь, что я могу уничтожать чудовищ, которые угрожают нашей безопасности?
— Ни в коем случае, — откровенно ответила девушка.
Арчибальд Фулд нажал зеленую кнопку — сердце его ликовало. Он видел себя гремучей змеей, сражающейся с драконом… Он еще раз нажал зеленую кнопку. Секретарша тут же ответила на вызов.
— Ваше коммюнике уже в пневматической почте…
— Прекрасно, дитя мое. Впустите посетителя.
— Слушаюсь, мсье, — прошептала она, окончательно присоединившись к делу своего господина и хозяина.
Двустворчатая дверь, обитая красным бархатом, распахнулась перед проведшим бессонную ночь Мартино.
— Входите, Клеман. У нас есть о чем поговорить.
Новоиспеченный начальник Криминального отдела протянул письмо своему министру-опекуну.
— От Роберты Моргенстерн. Она просит вас принять ее отставку.
Фулд прочел письмо и не поверил глазам. Колдунья даже не доставила ему удовольствия уволить ее? Он подписал, вышел из-за стола и передал письмо секретарше.
— Копию муниципу и копию в Перепись, — сказал он.
Девушка с дрожью взяла конверт — ее щеки покраснели, а глаза вспыхнули огнем.
Роберта, с носом укрывшись под одеялом, прислушивалась к стуку дождевых капель по крыше дома. Она впервые за долгое время наслаждалась утренним бездельем. Грегуар, который встал, чтобы приготовить завтрак, появился с подносом, словно прислуга из четырехзвездочного отеля. Он поставил поднос между ними и улегся поперек кровати.
— Вы — чистый ангел, — вздохнула Роберта, увидев завтрак, который он соорудил. Роземонд нахмурился. И тут же исправилась. — Конечно, самого низшего разряда.
Они принялись за еду в полном молчании. Но Роберта Моргенстерн никогда не умела долго молчать.
— Как дела у нашей пишущей машинки?
— Собирается начать исторический роман, но еще не выбрал эпоху. Подозреваю, что наш Пишенетт немного чокнутый.
После тартинки и половины чашки кофе Роберта воскликнула:
— Ощущаю себя свободной! Прощай, Криминальный отдел! Прощай, заботы!
Роземонд макал хлеб со сливочным маслом в кофе с молоком — колдунья всегда возмущалась, видя, как он это делает. Она не стала протестовать, но пробормотала:
— То, что эти две пандоры вернули голема к жизни, ладно. Но то, что образовали настоящее преступное сообщество с Туманным Бароном… — Роземонд собирал крошки тартинки кофейной ложечкой. Роберта продолжила: — Они совершают надругательства над трупами, чтобы на свет появился какой-то ребенок. Это превосходит все, что я могла о них вообразить!
— Мы договорились отложить все тайны в сторону на ближайшие сутки, — напомнил он.
— Простите. Вы правы.
Она шумно допила кофе, хотя знала, что эти звуки чрезвычайно нервируют Грегуара. На этот раз промолчал он.
— Вы все еще хотите отправиться на инаугурацию?
— Еще как. А вы? Эта поганая хинша, — Роберта словно поставила имя Баньши в кавычки, — там наверняка не появится.
Она ненавидит проявления радости. И хин-хин хинши тоже не появится сегодня в Историческом квартале! Отныне все придется расхлебывать Мартино.
— И это имя не следует произносить до завтрашнего утра.
— Ваша правда, — кивнула она, ставя поднос рядом с кроватью. — Что с моей головой?
Наклонившись, чтобы поставить чашку, она сдвинула одеяло до пупка.
— Ой, — воскликнула она, прижав пальцы к губам, словно девственница, которую застали врасплох в неглиже.
Она воспользовалась отсутствием Грегуара, чтобы снять верхнюю часть пижамы.
Роберта пошевелила ресницами в сторону двери, и та бесшумно затворилась. Одеяло опустилось до щиколоток. Нижней части пижамы тоже не было.
— Потанцуем, — предложила она.
— На постели?
— В постели. Огромная разница.
Ключ медленно вполз в замочную скважину и запер дверь на двойной оборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69