Сторож ангара без возражений пропустил их на борт Альбатроса. Модель в натуральную величину корабля Робура, стоявшая в сухом доке три года, спрятанная от бурь и непогод, выглядела как новенькая. Мартино заехал домой, чтобы переодеться в комбинезон из коричневой кожи. А Роберта захватила с собой пончо. Она боялась простудиться во время воздушного путешествия.
Мартино отправился в машинный зал, проверил состояние аккумуляторов и с удовлетворенным видом поднялся в застекленную рубку рулевого на корме корабля. Повернул ключ, врученный Робертой, в стартере бортового табло. Тридцать семь винтов завертелись одновременно, негромко урча. Мартино увеличил скорость вращения. Альбатрос воспарил в воздухе.
— Ого, — уронила Роберта.
— Отдать швартовы! — выкрикнул Мартино.
Дань обычаям. Никаких швартовов отдавать не надо было. Он запустил огромный задний винт. Они выплыли из ангара, ворота которого выходили прямо на лагуну.
Корабль набрал высоту и затерялся в облаках, скрывших Базель. Дождь превратил палубу Альбатроса в сплошное зеркало. «Дворники» яростно скрипели по стеклам рубки. Ветер наносил яростные удары по корпусу. Видимость была нулевой. Роберта, закутавшись в пончо до носа, держалась за поручни обеими руками.
— Не беспокойтесь. Этот корабль не пропускает воду и удивительно устойчив, — успокоил ее Мартино, державший Альбатрос в твердых руках.
— И почему у меня возникла мысль предложить вам подобную прогулку?
— Урожай Фламеля, — предложил молодой человек в качестве объяснения временного помутнения рассудка своей спутницы.
Стало заметно светлее. В облаках возник разрыв, но голубое небо почти тут же исчезло.
— Я вам только что солгал, — признался Мартино. — По поводу моего полета. А Лузитанусу сказал правду.
— Слушаю вас. И умоляю вас, будьте достаточно занимательны, чтобы я забыла, где мы находимся.
Мартино рассказал ей о своих аэронавтических опытах на крыше университета и в Далиборке: как перстень, Луна и Бахус работают вместе, о неспособности дать объяснение этому феномену. В конце рассказа колдунья смотрела на следователя с тем же выражением, какое у нее было, когда она увидела, как он идет по воздуху рядом с башней Сен-Жак.
— Вы отыскали тайну трансвекции. Полет колдуний… Баньши гоняется за секретом долгие годы. Она позеленеет от ревности, узнав, что вы можете летать.
— Э-э-э, пока я еще не совсем летаю. Скажем, я уношусь в небо с большей или меньшей силой.
Он уже собирался рассказать ей о странном разговоре между Баньши и Барнабитом, когда внезапно появилось солнце. Капли воды на Альбатросе превратились в хрустальные жемчужины. Со всех сторон их окружали белые холмы. Перистые облака царапали яркое синее небо высоко у них над головой. Следователи были единственными хозяевами на борту корабля, сверкающего в ярком бархате небосвода.
Мартино остановил подъем корабля и полетел по горизонтали. Касаясь облаков, корабль бортами раскручивал громадные хлопковые спирали. Роберта вышла из рубки и осторожно приблизилась к поручням.
— Солнце! Солнце! — запела она, раскинув руки и наслаждаясь чудесной лаской.
Неужели всего несколько часов назад она стояла под дождем на похоронном острове и слушала министра, начавшего свою избирательную кампанию.
— Роберта! — позвал ее Мартино. Она вернулась в рубку. — Корабль прямо по курсу.
Он остановил задний винт. Вертикальные винты удержали бы его в неподвижности, но их сносил в сторону боковой ветер. В километре от них меж двух облачных гребней медленно парил дирижабль. Даже отсюда виднелся руль, один-единственный винт и гондола, укрепленная под овальным воздушным шаром.
— Вы правы, — сказал он. — Небо Базеля обитаемо.
— Можете приблизиться незаметно?
— Постараюсь.
Роберта направилась на нос Альбатроса, чтобы полюбоваться на мастерский маневр Мартино. Тот поставил корабль в кильватер аэростату и медленно уменьшил разделяющее их расстояние. Встречный ветер помогал им. Их можно было видеть, но нельзя было слышать.
Платформа дирижабля была загромождена машинами и растениями в горшках. Но ни одного человека. Привязанный снизу трос исчезал в облаках. Шар был пленником какого-то памятника верхнего города. Мартино подвел Альбатрос к платформе и коснулся ее. Затем отрегулировал скорость винтов, чтобы держаться на месте, несмотря на ветер, и бесшабашно подошел к Роберте.
— Снимаю шляпу, Мартино. Вы — настоящий ас. Словно занимались этим всю свою жизнь.
— Не забывайте, я — человек-птица. К тому же, если умеешь водить автомобиль, можешь управлять любым аппаратом.
— Прекрасно, господин аэробат. А как мы попадем на борт?
Он схватил колдунью за плечи и отодвинул на метр влево. У ограждения торчала ручка рычага. Он потянул ее на себя. Из корпуса выполз трап с поручнем и раздвинулся до платформы.
— После вас. — Он галантно поклонился.
Роберта преодолела мостик, стараясь не думать о бездне под хрупкими деревянными досками.
Посреди платформы имелась рубка. Ее загромождали телескопы, подзорные трубы, развернутые в сторону земли и прикрепленные к баргоуту, нечто вроде перископа на треноге, пронизывающего пол, портативная типография, несколько пачек Барометра, фотокамера… Там же располагались кухонька, кровать и библиотека.
Из передней части рубки доносился стук пишущей машинки. Они двинулись на шум. За столом сидел человек, шею которого обматывал шарф. В окне перед ним виднелось море облаков. Он ворчал и шмыгал носом, склонившись над машинкой.
— Наш автор за работой, — шепнула Роберта на ухо Мартино.
Порыв ветра поднял пончо Роберты и хлопнул им. Стук прекратился. Человек обернулся.
Волосы его стояли дыбом, а одет он был в обычный костюм. По облику он мог быть секретарем Дворца правосудия, программистом в Переписи или репетитором в Опере. Он замигал изумленными глазами, заглянул за спину Роберты, уставился на силуэт Мартино, который стоял чуть позади.
— Мишо? — спросил он, прищуриваясь. — Это вы?
— Ничего не говорите, — шепнула Роберта.
Мужчина встал. Он передвигался с тысячами предосторожностей, вытянув руки перед собой. Роберта спросила его, когда он проходил мимо нее.
— Полагаю, господин Пишенетт?
Автор остановился и уставился на разноцветное пончо, явно спрашивая себя, что за животное перед ним.
— Вы прибыли с Анд? — Щеки колдуньи покраснели. — Прошу меня простить, но моя третья и последняя пара очков отправилась за борт. Я близорук, как крот, и испытываю трудности.
— Меня зовут Роберта Моргенстерн. И я прибыла не с Анд.
— Следовательница Моргенстерн? — Он повернулся к Мартино. — Вы мне не говорили, что она на нашей стороне, Мишо. — Он представился. — Эрнст Пишенетт-сын.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69