Но я не сделал этого, а решил рассказать тебе всю правду…
— За хорошую цену, — перебил я. Он мечтательно ,закатил глаза:
— Да, за очень хорошую…
— Убить меня, чтоб не болтал лишнего, это еще куда ни шло, но зачем посылать моего отца на битву, в которой он будет победителем? — Я не мог уразуметь замыслов Хакона. Тюрк заторопился:
— Перед тем как Золотой увел свои корабли, Хакон-ярл и конунг данов долго говорили. Я ждал под дверью — я всегда жду его под дверью — и все слышал. Хакон сказал: «Как ты думаешь: избавившись от Серой Шкуры и став могущественным конунгом, Золотой откажется от Датской державы?» «Да», — ответил конунг, а Хакон засмеялся: «Золотой пытался поделить твою державу будучи бессильным,а став могучим, он откажется от этого?! Это было бы очень глупо!» «Но что же делать?» — спросил Синезубый. «Давай поступим просто, — посоветовал ярл. — Я двинусь навстречу Золотому. Он убьет Серую Шкуру и пойдет обратно, а я нападу на него. После его бесславной гибели я подчиню Норвегию тебе! Я буду держать ее под твоей властью и платить тебе подати. Ты будешь самым великим конунгом и будешь править сразу двумя державами!» «Ты уговорил меня предать норвежца-воспитанника, а теперь плетешь заговор против моего датского племянника!» — закричал Синезубый, а Хакон ответил: «Если тебе нравится участвовать в ополчении и платить за него — живи как знаешь! Все равно тебе не избежать битвы с родичем», — и собрался уходить. Он был уже у самых дверей, и я отбежал в сторону, когда Синезубый остановил его. «Что ты хочешь?» — спросил конунг данов. «Всего лишь Трандхейм. Мой Трандхейм, — ответил Хакон. — Он принадлежит мне, а с остальных норвежских земель ты . будешь получать все подати! Я даже заплачу тебе виру за убийство твоего родича, Золотого Харальда». И тогда Синезубый сказал: «Собирай корабли. Я согласен».
Тюрк шумно выдохнул и с надеждой вгляделся в мое лицо. Значит, отец был прав? Норвежский ярл перехитрил всех — и Серую Шкуру, и Золотого! Руками Золотого он расправился с ненавистным сыном Гуннхильд, а теперь вознамерился убить и своего бывшего друга! И все это ради каких-то каменистых северных фьордов! Да и Синезубый хорош… Неужели он еще не понял, что норвежец попросту использует его власть?! Неужели поверил его лживым посулам и обещаниям?! Но я уже никому и ничем не мог помочь. На все воля богов…
— Я не сказал тебе главного. — Тюрк склонился еще ближе к моему уху. — Ярл боялся твоего отца. Он подозревал, что Орм знает слишком многое. Это он уговорил конунга датчан послать твоего отца в Хальс. Он же сговорился с Золотым, что берсерки первыми вступят в бой с норвежскими кораблями…
— Зачем?
Раб согнулся:
— Ярл сказал так: «Орм Белоголовый должен погибнуть и унести с собой все, о чем догадался. Если он не сгинет в бою с Серой Шкурой, я сам убью его во время битвы с Золотым. Сила берсерков быстро уходит… После первой битвы многие на „Акуле“ уже не смогут сопротивляться нежданному врагу…»
— И ты молчал?! — Я вскочил. — Ты, грязный раб, позволил моему отцу уйти на смерть и при этом не сказал ни слова?!
От замаха у меня заныло в груди, а кашель подступил к горлу, но я не собирался прощать рабу смерть отца. Хакон не бросал слов на ветер и знал, как заставить человека, замолчать. Измотанный схваткой с Серой Шкурой отец станет легкой добычей для коварного норвежского ярла!
— Не надо! — жалобно запищал Тюрк. Он скатился в траву и скорчился там, прикрывая обеими руками плешивую голову. — Ты обещал не трогать меня! Обещал!
Я опустил руки. Да, я обещал…
— Может, еще не поздно, — осмелевший грек приподнялся на локтях, — корабли ярла Хакона должны уйти этой ночью.
Двенадцать кораблей. Больших кораблей, гораздо больше нашей «Акулы»…
Я повернулся и, сдерживая кашель, быстро зашагал к берегу. Хакон не простит мне правды, но еще есть время рассказать воинам о его подлых замыслах! Он обещал им викингский поход, но вряд ли предупредил, что это будет поход против недавних друзей!
— Погоди, — Тюрк засеменил сзади, — погоди… А моя свобода?! Твое слово?!
— Да иди ты! — не оборачиваясь, со злостью выкрикнул я. — Иди! На кой ляд мне такой раб?! Иди и сдохни свободным…
— Благодарю, — пискнул Тюрк и пропал во тьме. Он был не глупее своего бывшего хозяина и недаром сбежал столь поспешно — на берегу я никого не застал. Ни ярла, ни его кораблей… Хитрец Хакон уже ушел в погоню за своим лучшим другом…
Я не стал искать Тюрка или в бессильной ярости метаться по пустынному берегу, а просто стоял и смотрел на море. Где-то там в темноте плыли на свой последний бой мои друзья и мой непобедимый отец. А за ними бесшумными тенями смерти скользили по волнам большие корабли норвежского ярла…
Тюрк исчез с той самой ночи, когда корабли Хакона пустились в погоню за Золотым. Как и куда ушел бывший раб, мне было все равно. Смерти заслуживал не он, а его прежний хозяин, коварный Хакон-ярл. Теперь я насквозь видел хитроумную паутину его лжи и понимал в ней каждый узелок. Хакон сумел стравить самых влиятельных нормандских вождей. От двоих он уже избавился, остался лишь Синезубый. Пока еще он нужен. Без его помощи ярлу не одолеть старую Гуннхильд и ее оставшихся в живых сыновей и не получить Норвегии. Конунг данов легко поддался на его посулы, но вряд ли Хакон выполнит обещанное и отдаст Норвегию под власть датского конунга. Там, на севере, у ярла так много влиятельных друзей, и, когда все дети Гуннхильд будут мертвы, Синезубого погонят с норвежских земель, как паршивую овцу из стада. И первым, кто откажется платить ему подати, будет Хакон-ярл! Норвежец все предусмотрел и ошибся лишь со мной. Он зря подарил мне такого умного раба. Тот выменял собственную свободу на мою жизнь, и теперь ярл никогда не получит желаемого! Если вопреки моим мольбам пенногрудая Ран Похитителдьница еще не утащила его в подводный дворец своего мужа, морского великана Эгира, значит, убить его предстоит мне!
И я ждал. Нет, я не сидел на берегу и не вглядывался в туманную даль, а упрямо изо дня в день возвращал себе былую сноровку. Теперь-то и пригодилась наука старого Ульфа. Понемногу мои руки обрели прежнюю твердость, а колени перестали дрожать после нескольких быстрых шагов. Когда становилось совсем невмоготу и боль овладевала и телом, и разумом — спасали грибы Одина. Я доставал их из мешочка, размачивал в воде и слизывал с ладони. Этого хватало, чтоб вновь почувствовать себя могучим, сильным и злым полузверем. Только кашель еще донимал внезапными приступами и не позволял отрешиться от тела…
Хакон вернулся рано утром. Его заметили пастухи. Они подняли на ноги всех, от простых рабов до самого конунга. Люди высыпали на берег. Все ждали, что вслед за передовым драккаром Хакона покажутся корабли Золотого и Серой Шкуры, но они не появлялись, и постепенно радостный гомон на берегу стихал, уступая место истошным крикам чаек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— За хорошую цену, — перебил я. Он мечтательно ,закатил глаза:
— Да, за очень хорошую…
— Убить меня, чтоб не болтал лишнего, это еще куда ни шло, но зачем посылать моего отца на битву, в которой он будет победителем? — Я не мог уразуметь замыслов Хакона. Тюрк заторопился:
— Перед тем как Золотой увел свои корабли, Хакон-ярл и конунг данов долго говорили. Я ждал под дверью — я всегда жду его под дверью — и все слышал. Хакон сказал: «Как ты думаешь: избавившись от Серой Шкуры и став могущественным конунгом, Золотой откажется от Датской державы?» «Да», — ответил конунг, а Хакон засмеялся: «Золотой пытался поделить твою державу будучи бессильным,а став могучим, он откажется от этого?! Это было бы очень глупо!» «Но что же делать?» — спросил Синезубый. «Давай поступим просто, — посоветовал ярл. — Я двинусь навстречу Золотому. Он убьет Серую Шкуру и пойдет обратно, а я нападу на него. После его бесславной гибели я подчиню Норвегию тебе! Я буду держать ее под твоей властью и платить тебе подати. Ты будешь самым великим конунгом и будешь править сразу двумя державами!» «Ты уговорил меня предать норвежца-воспитанника, а теперь плетешь заговор против моего датского племянника!» — закричал Синезубый, а Хакон ответил: «Если тебе нравится участвовать в ополчении и платить за него — живи как знаешь! Все равно тебе не избежать битвы с родичем», — и собрался уходить. Он был уже у самых дверей, и я отбежал в сторону, когда Синезубый остановил его. «Что ты хочешь?» — спросил конунг данов. «Всего лишь Трандхейм. Мой Трандхейм, — ответил Хакон. — Он принадлежит мне, а с остальных норвежских земель ты . будешь получать все подати! Я даже заплачу тебе виру за убийство твоего родича, Золотого Харальда». И тогда Синезубый сказал: «Собирай корабли. Я согласен».
Тюрк шумно выдохнул и с надеждой вгляделся в мое лицо. Значит, отец был прав? Норвежский ярл перехитрил всех — и Серую Шкуру, и Золотого! Руками Золотого он расправился с ненавистным сыном Гуннхильд, а теперь вознамерился убить и своего бывшего друга! И все это ради каких-то каменистых северных фьордов! Да и Синезубый хорош… Неужели он еще не понял, что норвежец попросту использует его власть?! Неужели поверил его лживым посулам и обещаниям?! Но я уже никому и ничем не мог помочь. На все воля богов…
— Я не сказал тебе главного. — Тюрк склонился еще ближе к моему уху. — Ярл боялся твоего отца. Он подозревал, что Орм знает слишком многое. Это он уговорил конунга датчан послать твоего отца в Хальс. Он же сговорился с Золотым, что берсерки первыми вступят в бой с норвежскими кораблями…
— Зачем?
Раб согнулся:
— Ярл сказал так: «Орм Белоголовый должен погибнуть и унести с собой все, о чем догадался. Если он не сгинет в бою с Серой Шкурой, я сам убью его во время битвы с Золотым. Сила берсерков быстро уходит… После первой битвы многие на „Акуле“ уже не смогут сопротивляться нежданному врагу…»
— И ты молчал?! — Я вскочил. — Ты, грязный раб, позволил моему отцу уйти на смерть и при этом не сказал ни слова?!
От замаха у меня заныло в груди, а кашель подступил к горлу, но я не собирался прощать рабу смерть отца. Хакон не бросал слов на ветер и знал, как заставить человека, замолчать. Измотанный схваткой с Серой Шкурой отец станет легкой добычей для коварного норвежского ярла!
— Не надо! — жалобно запищал Тюрк. Он скатился в траву и скорчился там, прикрывая обеими руками плешивую голову. — Ты обещал не трогать меня! Обещал!
Я опустил руки. Да, я обещал…
— Может, еще не поздно, — осмелевший грек приподнялся на локтях, — корабли ярла Хакона должны уйти этой ночью.
Двенадцать кораблей. Больших кораблей, гораздо больше нашей «Акулы»…
Я повернулся и, сдерживая кашель, быстро зашагал к берегу. Хакон не простит мне правды, но еще есть время рассказать воинам о его подлых замыслах! Он обещал им викингский поход, но вряд ли предупредил, что это будет поход против недавних друзей!
— Погоди, — Тюрк засеменил сзади, — погоди… А моя свобода?! Твое слово?!
— Да иди ты! — не оборачиваясь, со злостью выкрикнул я. — Иди! На кой ляд мне такой раб?! Иди и сдохни свободным…
— Благодарю, — пискнул Тюрк и пропал во тьме. Он был не глупее своего бывшего хозяина и недаром сбежал столь поспешно — на берегу я никого не застал. Ни ярла, ни его кораблей… Хитрец Хакон уже ушел в погоню за своим лучшим другом…
Я не стал искать Тюрка или в бессильной ярости метаться по пустынному берегу, а просто стоял и смотрел на море. Где-то там в темноте плыли на свой последний бой мои друзья и мой непобедимый отец. А за ними бесшумными тенями смерти скользили по волнам большие корабли норвежского ярла…
Тюрк исчез с той самой ночи, когда корабли Хакона пустились в погоню за Золотым. Как и куда ушел бывший раб, мне было все равно. Смерти заслуживал не он, а его прежний хозяин, коварный Хакон-ярл. Теперь я насквозь видел хитроумную паутину его лжи и понимал в ней каждый узелок. Хакон сумел стравить самых влиятельных нормандских вождей. От двоих он уже избавился, остался лишь Синезубый. Пока еще он нужен. Без его помощи ярлу не одолеть старую Гуннхильд и ее оставшихся в живых сыновей и не получить Норвегии. Конунг данов легко поддался на его посулы, но вряд ли Хакон выполнит обещанное и отдаст Норвегию под власть датского конунга. Там, на севере, у ярла так много влиятельных друзей, и, когда все дети Гуннхильд будут мертвы, Синезубого погонят с норвежских земель, как паршивую овцу из стада. И первым, кто откажется платить ему подати, будет Хакон-ярл! Норвежец все предусмотрел и ошибся лишь со мной. Он зря подарил мне такого умного раба. Тот выменял собственную свободу на мою жизнь, и теперь ярл никогда не получит желаемого! Если вопреки моим мольбам пенногрудая Ран Похитителдьница еще не утащила его в подводный дворец своего мужа, морского великана Эгира, значит, убить его предстоит мне!
И я ждал. Нет, я не сидел на берегу и не вглядывался в туманную даль, а упрямо изо дня в день возвращал себе былую сноровку. Теперь-то и пригодилась наука старого Ульфа. Понемногу мои руки обрели прежнюю твердость, а колени перестали дрожать после нескольких быстрых шагов. Когда становилось совсем невмоготу и боль овладевала и телом, и разумом — спасали грибы Одина. Я доставал их из мешочка, размачивал в воде и слизывал с ладони. Этого хватало, чтоб вновь почувствовать себя могучим, сильным и злым полузверем. Только кашель еще донимал внезапными приступами и не позволял отрешиться от тела…
Хакон вернулся рано утром. Его заметили пастухи. Они подняли на ноги всех, от простых рабов до самого конунга. Люди высыпали на берег. Все ждали, что вслед за передовым драккаром Хакона покажутся корабли Золотого и Серой Шкуры, но они не появлялись, и постепенно радостный гомон на берегу стихал, уступая место истошным крикам чаек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146