Внизу могут быть двое. Один — обязательно. Не сочти за труд прихватить их с собой.
Она сидела выпрямив спину и заливавшая лицо бледность стала заметна даже через слой румян. Глаза с расширившимися зрачками застыли.
Ярощук захлопнул клапан и убрал трубку в карман.
— Ну, не надо так, Валентина Ивановна. Не переживайте. Насколько я понимаю, вы в этой игре только маленький красный червячок на крючке-проглотушке. Мне важно выяснить, кто же держит в руках удочку. Если за вами нет ничего серьезного, обещаю, что вреда вам не причиню.
Она опустила голову, уткнула лицо в ладони и плечи её задрожали от рыданий.
— Вы замерзли? — спросил он участливо. — Хотите, я вас обниму?
— Нет, — голос её, сдавленный слезами, прозвучал неприязненно и глухо.
— Как угодно, — сказал он, взял с дивана висевшую на спинке белую пуховую шаль и накинул ей на плечи.
— Подождем моих людей. Это недолго. Главное — не томите себя.
Теперь её лицо выглядело совсем иным, чем совсем недавно. Бледное, увядшее, все в мелких морщинках. Широко раскрытые глаза глядели испуганно. Прическа, аккуратная и хорошо уложенная, теперь лишь подчеркивала свою бессмысленность. Она сделала шаг в сторону и отрешенным, полным страдания голосом произнесла:
— Меня надо убить. Я так утомилась! Отдохнуть бы…отдохнуть!
Природа человека сохраняется неизменной многие тысячи лет подряд. Болезни, несчастья, радости, любовные страсти и сердечные разочарования — во всем этом нет ничего нового, неизвестного для ушедших в небытие поколений. Новыми всякий раз оказываются только персонажи, которые проходят по жизни, считая себя первооткрывателями того, что уже давно открыто и пережито другими.
Впервые читая откровения маркиза Де Сада или осваивая позы «Кама сутры», человек уверен, что ступает на неизведанную тропу, хотя идет по давно утоптанной миллиардами ног торной дороге. И в этом нет ничего удивительного: мир для каждого из нас не вечен. Он ограничен рамками нашей жизни и простирается от дня рождения до дня смерти. Все, что случалось до нас и случится после, нас не касалось и не коснется. Значит, человеку следует жить настоящим, поскольку жить прошлым — печальный удел обессилевших стариков, а призывы, обращенные к молодым, жить ради будущего — это лицемерная болтовня демагогов.
Валентина Зеркалова с детства умела жить настоящим. Папа — офицер генерального штаба был женат на дочери одного из заместителей министра обороны. Две квартиры в Москве. Две дачи — собственная в Сосновке и казенная в Баковке. Служебная машина, отвозившая в спецшколу с английским и французскими языками, где учились отпрыски номенклатурных советских пап и привозившая домой, все это создавало ощущение постоянного комфорта и обещало прекрасное будущее.
Валёк — так звали Валентину дома, окончила театральное училище и мечтала об артистической славе на подмостках известных столичных театров. Но её после выпуска распределили в областной драмтеатр. Поскольку папа-военный связей в театральных кругах не имел, Валентине пришлось смириться со своей участью. Тем более, что она верила — пребывание в провинции будет недолгим: талант не может остаться не востребованным…
Только в оценке своих способностей Валентина сильно ошибалась. Даже в труппе областного театра она уступала многим из тех, кого считала соперницами.
Помимо любви к искусству, Валентина испытывала постоянное влечение к мужчинам. Вопросы пола и секса стали волновать её уже с пятого класса. Однажды, забравшись из любопытства в один из шкафов, в котором стройными рядами стояли книги папиной библиотеки, Валечка обнаружила несколько прекрасно иллюстрированных томов, которые потрясли её своим содержанием.
Наугад, без особого интереса открыв толстенную книгу — просто так, чтобы взглянуть на то, что в ней есть, Валя испытала сперва удивление, потом настоящий шок.
На каждой страничке книги были изображены любовные игры мужчин и женщин в диковинных положениях и позах, запечатленных разными художниками — китайскими, индийскими, японскими, европейскими…
Первым инстинктивным желанием было закрыть книгу. Она даже сделала это, однако ставить в шкаф на прежнее место не стала. Ни отца, ни мамы дома не было и бояться кого-то не приходилось.
Валечка уселась в кресло, в котором с газетой и книгой вечерами сиживал папа, положила фолиант на колени и начала листать одну за другой страницу, разглядывая картинки.
Эти книги обладали удивительной и в то же время плохо объяснимой притягательной силой. Рассматривая их, Валя испытывала противоречивые чувства. С одной стороны ей казалось, что она подглядывает в щелку за чем-то недозволенным и постыдным и это порождало в ней ощущение вины. С другой — откровенность и предельная вольность в изображении художником поз и действий телесного общения людей возбуждали и притягивали её.
В один из вечеров, когда родители уехали на дачу и Валечка, а стукнуло ей восемнадцать, осталась дома одна, она взяла наиболее интересовавшую её книгу, зажгла торшер, улеглась в постель и отдалась разглядыванию картинок, совершенно не боясь, что кто-то застанет её за этим занятием.
В какой-то момент обычное возбуждение, сопровождавшее это занятие, сразу переросло в новое качество. Валя ощутила, что внутри её, где-то чуть ниже пупка сперва затеплился, потом, делаясь все горячее вспух светящийся шар. Он медленно перекатывался от низа живота к груди, возбуждая чувство сладостного томления.
Чтобы отвлечься от всего, что мешало ощущать золотистое ласкающее свечение в самой себе, Валечка замерла, остановив взгляд на возбудившем её интерес рисунке.
А шар все раскалялся, подкатывал к сердцу, заставлял его биться сильнее и чаще. Валя стала все теснее и теснее сжимать колени, словно старалась удержать и сохранить родившуюся внутри её медовую сладость. И вдруг раскаленный шар лопнул, опалив все её существо жарким взрывом. Багрово-золотистое пламя полыхнуло в глазах, заставило тело содрогнуться. И тут же Валечка рухнула в оглушающую тишиной пустоту. Она уронила голову на подушку, книга с тупым стуком упала на прикроватный коврик.
Потом Валя долго полулежала в кресле, откинувшись на мягкую спинку, расслабленная, не способная шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Медленно приходя в себя и возвращаясь к обычному состоянию, она ощутила испуг. Шок от испытанного был настолько силен, что возникла мысль: не проявление ли это психического расстройства. Позже Валечка научилась сама вызывать приятые ощущения и уже не пугалась их.
Вышла замуж она по любви. Однажды на выездных гастролях в подшефной театру воздушно-десантной дивизии Валентина встретилась с молодым офицером Игорем Полуяном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Она сидела выпрямив спину и заливавшая лицо бледность стала заметна даже через слой румян. Глаза с расширившимися зрачками застыли.
Ярощук захлопнул клапан и убрал трубку в карман.
— Ну, не надо так, Валентина Ивановна. Не переживайте. Насколько я понимаю, вы в этой игре только маленький красный червячок на крючке-проглотушке. Мне важно выяснить, кто же держит в руках удочку. Если за вами нет ничего серьезного, обещаю, что вреда вам не причиню.
Она опустила голову, уткнула лицо в ладони и плечи её задрожали от рыданий.
— Вы замерзли? — спросил он участливо. — Хотите, я вас обниму?
— Нет, — голос её, сдавленный слезами, прозвучал неприязненно и глухо.
— Как угодно, — сказал он, взял с дивана висевшую на спинке белую пуховую шаль и накинул ей на плечи.
— Подождем моих людей. Это недолго. Главное — не томите себя.
Теперь её лицо выглядело совсем иным, чем совсем недавно. Бледное, увядшее, все в мелких морщинках. Широко раскрытые глаза глядели испуганно. Прическа, аккуратная и хорошо уложенная, теперь лишь подчеркивала свою бессмысленность. Она сделала шаг в сторону и отрешенным, полным страдания голосом произнесла:
— Меня надо убить. Я так утомилась! Отдохнуть бы…отдохнуть!
Природа человека сохраняется неизменной многие тысячи лет подряд. Болезни, несчастья, радости, любовные страсти и сердечные разочарования — во всем этом нет ничего нового, неизвестного для ушедших в небытие поколений. Новыми всякий раз оказываются только персонажи, которые проходят по жизни, считая себя первооткрывателями того, что уже давно открыто и пережито другими.
Впервые читая откровения маркиза Де Сада или осваивая позы «Кама сутры», человек уверен, что ступает на неизведанную тропу, хотя идет по давно утоптанной миллиардами ног торной дороге. И в этом нет ничего удивительного: мир для каждого из нас не вечен. Он ограничен рамками нашей жизни и простирается от дня рождения до дня смерти. Все, что случалось до нас и случится после, нас не касалось и не коснется. Значит, человеку следует жить настоящим, поскольку жить прошлым — печальный удел обессилевших стариков, а призывы, обращенные к молодым, жить ради будущего — это лицемерная болтовня демагогов.
Валентина Зеркалова с детства умела жить настоящим. Папа — офицер генерального штаба был женат на дочери одного из заместителей министра обороны. Две квартиры в Москве. Две дачи — собственная в Сосновке и казенная в Баковке. Служебная машина, отвозившая в спецшколу с английским и французскими языками, где учились отпрыски номенклатурных советских пап и привозившая домой, все это создавало ощущение постоянного комфорта и обещало прекрасное будущее.
Валёк — так звали Валентину дома, окончила театральное училище и мечтала об артистической славе на подмостках известных столичных театров. Но её после выпуска распределили в областной драмтеатр. Поскольку папа-военный связей в театральных кругах не имел, Валентине пришлось смириться со своей участью. Тем более, что она верила — пребывание в провинции будет недолгим: талант не может остаться не востребованным…
Только в оценке своих способностей Валентина сильно ошибалась. Даже в труппе областного театра она уступала многим из тех, кого считала соперницами.
Помимо любви к искусству, Валентина испытывала постоянное влечение к мужчинам. Вопросы пола и секса стали волновать её уже с пятого класса. Однажды, забравшись из любопытства в один из шкафов, в котором стройными рядами стояли книги папиной библиотеки, Валечка обнаружила несколько прекрасно иллюстрированных томов, которые потрясли её своим содержанием.
Наугад, без особого интереса открыв толстенную книгу — просто так, чтобы взглянуть на то, что в ней есть, Валя испытала сперва удивление, потом настоящий шок.
На каждой страничке книги были изображены любовные игры мужчин и женщин в диковинных положениях и позах, запечатленных разными художниками — китайскими, индийскими, японскими, европейскими…
Первым инстинктивным желанием было закрыть книгу. Она даже сделала это, однако ставить в шкаф на прежнее место не стала. Ни отца, ни мамы дома не было и бояться кого-то не приходилось.
Валечка уселась в кресло, в котором с газетой и книгой вечерами сиживал папа, положила фолиант на колени и начала листать одну за другой страницу, разглядывая картинки.
Эти книги обладали удивительной и в то же время плохо объяснимой притягательной силой. Рассматривая их, Валя испытывала противоречивые чувства. С одной стороны ей казалось, что она подглядывает в щелку за чем-то недозволенным и постыдным и это порождало в ней ощущение вины. С другой — откровенность и предельная вольность в изображении художником поз и действий телесного общения людей возбуждали и притягивали её.
В один из вечеров, когда родители уехали на дачу и Валечка, а стукнуло ей восемнадцать, осталась дома одна, она взяла наиболее интересовавшую её книгу, зажгла торшер, улеглась в постель и отдалась разглядыванию картинок, совершенно не боясь, что кто-то застанет её за этим занятием.
В какой-то момент обычное возбуждение, сопровождавшее это занятие, сразу переросло в новое качество. Валя ощутила, что внутри её, где-то чуть ниже пупка сперва затеплился, потом, делаясь все горячее вспух светящийся шар. Он медленно перекатывался от низа живота к груди, возбуждая чувство сладостного томления.
Чтобы отвлечься от всего, что мешало ощущать золотистое ласкающее свечение в самой себе, Валечка замерла, остановив взгляд на возбудившем её интерес рисунке.
А шар все раскалялся, подкатывал к сердцу, заставлял его биться сильнее и чаще. Валя стала все теснее и теснее сжимать колени, словно старалась удержать и сохранить родившуюся внутри её медовую сладость. И вдруг раскаленный шар лопнул, опалив все её существо жарким взрывом. Багрово-золотистое пламя полыхнуло в глазах, заставило тело содрогнуться. И тут же Валечка рухнула в оглушающую тишиной пустоту. Она уронила голову на подушку, книга с тупым стуком упала на прикроватный коврик.
Потом Валя долго полулежала в кресле, откинувшись на мягкую спинку, расслабленная, не способная шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Медленно приходя в себя и возвращаясь к обычному состоянию, она ощутила испуг. Шок от испытанного был настолько силен, что возникла мысль: не проявление ли это психического расстройства. Позже Валечка научилась сама вызывать приятые ощущения и уже не пугалась их.
Вышла замуж она по любви. Однажды на выездных гастролях в подшефной театру воздушно-десантной дивизии Валентина встретилась с молодым офицером Игорем Полуяном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87