— догадался Алексей.
— Насчёт этого могу только догадываться, а вот его младший брат Алёшка, чудом выживший при взрыве на кладбище в девяносто седьмом году, и небезызвестный в определённых кругах Славка Цвет, на которого Гнедой написал в органы донос, имеют сегодня большой праздник. Полагаю, на нынешний момент они уже пьяны в стельку. О кончине Гнедого они мне сами сообщили, буквально друг за дружкой, и, что характерно, после вашего звонка прошло не более часа, вот как телеграф работает… Кстати, они старые враги между собой, а вот радость у них сегодня одна. А уж кто его отправил в ад, разве в этом дело?
— Неужели взрыв на кладбище организовал Гнедой? — Алексей побледнел, сжал кулаки и встал с места в угрожающей позе.
— Точно это никто не доказал. Но имеется такая вполне обоснованная версия. Тогда ведь на протяжении одной недели покушались и на Алексея Красильникова, и на его старшего брата Чёрного. Алексей чудом остался жив, благодаря своему опозданию на панихиду, а в Чёрного стрелял киллер и насмерть уложил его водителя. Чёрный решил тряхнуть стариной и сам порулить и сел на водительское место. А водитель сел рядом. И получил в лоб его девять граммов. Они ещё вдобавок очень похожи обликом с водителем. Что, совпадение? Вряд ли… А кому выгодна смерть Чёрного? Понятно, Ферзю… А кто исполнитель таких заказов у Ферзя, простите, крупного предпринимателя Мехоношина Андрея Валентиновича? Господин Гнедой… Просто и ясно, Капитан. Ответь на вопрос — кому это выгодно, и поймёшь, кто преступник… А про покушение на Чёрного газеты не писали, знали, что он не любит, когда о нем пишут в газетах. Даже за то, что в маленькой заметке о взрыве на кладбище упоминалась его фамилия, корреспондента хорошенько, правда, не опасно для здоровья, избили в его же подъезде вечером того же дня, когда вышел номер, а кто-то из руководства газеты получил большой втык. И больше эту версию ни одна газета не разрабатывала.
— Значит, я отомстил за Сергея? — покраснел от радости Алексей и налил себе и хозяину по большой рюмке виски. — Так за это! Я мстил за себя, а отомстил за друга!
— Хорошо, что я понятия не имел о вашем друге, погибшем на кладбише. Поскольку, если бы знал, то я вам эту версию сообщил бы заранее, и злость вам бы до такой степени залила глаза, что вы от этой злости провалили бы свой план… А так… спокойно и хладнокровно… И Гнедой на том свете беседует по душам с самим дьяволом. Им и впрямь есть о чем поговорить…
— Да, куда ни кинь, а все беды от этого Гнедого… И все же жаль, что Михаила Лычкина не взяли с трупом в багажнике, очень жаль…
— Тем более жаль, что он наверняка догадается о том, кто порешил его благодетеля, недавно освободившись из заключения. А человек это, полагаю, весьма коварный. И пойдёт на ответный шаг. И вам надо этот шаг предотвратить…
— Надо, — согласился Алексей. — Только как это сделать?
— Надо предугадать его дальнейшие планы относительно вас. Как полагаете, выгодно ему оставлять вас в живых?
— Нет. Он будет бояться и меня, и правоохранительных органов, и особенно мести братвы. Неужели он, вскрыв багажник, вместе со своим водителем будет скрывать от них смерть Гнедого? Очень рискованно. Скорее всего, он тут же в соплях побежит к бригадиру и расскажет, какой груз они везли в своей «вольвочке». А уж как они отреагируют, трудно сказать…
— Как отреагируют? Скорее всего, поручат ему убить вас, вот и все… Чтобы от вас избавиться и замазать его покруче… Хотя, полагаю, он и так грязен до полного безобразия.
— Да, Нина Туманович рассказывала мне по телефону, как Михаил позорно лебезит перед Гнедым. Я подозреваю, не в качестве любовника ли он у него…
— Да нет, такой страсти за Гнедым никто не замечал. А на зоне такого не скроешь… Он помешан на бабах, он хочет перетрахать все мало-мальски симпатичное женского пола, что попадается ему на пути… Особенно любит групповой секс, например, секс с женой в присутствии мужа, говорят ещё, что обожает не отпускать своих любовниц на волю, а убивать, когда они ему надоедят… Не доказано, однако… А что касается Михаила… Ведь никто ещё не знает толком, кто убил эту вонючую паскуду Мойдодыра. Вполне возможно, кстати, что это пальчики Лычкина и задушили его…
— Да ну, — отмахнулся от его слов Кондратьев. — Вот уж нет, так нет… Чтобы такой чистоплюй задушил человека, да ни в жизнь…
— Не скажите, Капитан, не скажите… Неужели вас жизнь не научила, что порой человек способен на самые непредсказуемые поступки? Кстати, ведь вы сидели именно за убийство гражданина Мойдодыра по фамилии Дырявин, а не за что-нибудь другое. Разве вам не интересно узнать, кто лишил его жизни?
— Организатор убийства и провокации в неприглядном виде беседует с дьяволом, а остальное… — начал было Алексей, но вдруг сделал паузу и произнёс: — А вообще-то, интересно.
— Меченый говорил мне про некую свидетельницу в вашу пользу, которую потом запугали и которая отказалась от своих показаний. А что? Неплохо было бы побеседовать с ней.
— Да я и фамилии-то её не помню… Сергей погиб… Хотя… Бурлак может сказать, Илья Романович Бурлак, следователь. Он же написал мне в зону и даже извинялся передо мной, что не в силах был противостоять давлению на него. Даже свиданий с близкими не мог разрешить, хотя очень этого хотел…
— Вот, вот… Обязательно завтра же поезжайте к этому Бурлаку и поговорите с ним. А потом наведайтесь к свидетельнице. Пусть она даст вам приметы человека, душившего Мойдодыра. Сергей же писал вам, что она молодая женщина, значит, и теперь ещё не старая и все помнит. И вот ещё что — надо как-то обезопасить вашу актрису, которая мужественно пошла ради подруги в объятия Гнедого. Сейчас там шухер, братва может нагрянуть, а следствие, напротив, может быть тягучим и дохлым, если господин Мехоношин того пожелает. Вообще, многое зависит от этого человека. Знаю доподлинно, что его в настоящее время нет в Москве. Где-то по Европам мотается… Но он узнает, что Гнедой не добрался до Нью-Йорка, где завтра должно состояться крутейшее толковище, и начнёт наводить справки, а затем и действовать. А он порой бывает непредсказуем, этот Ферзь, никто не может предугадать, что у него на уме… И в какой-то степени, извините меня, Капитан, ваша жизнь у него в руках.
— Да всех нас можно раздавить как клопов. Взять хотя бы Гнедого. Как уж он берёгся, как подстраховывался. А в принципе, такой же оказался божьей, а вернее, сатанинской тварью, у которой всего одна жизнь. И он больше никому не опасен. Полагаю, у этого легендарного Ферзя тоже одна жизнь, и состоит он тоже из мяса и костей, Кирилл Игнатьевич…
— Логично, — согласился Барон. — И приятно то, что суперменские идеи вам не чужды. И не боитесь вы ничего, и терять вам нечего…
— Вот тут вы не правы, — улыбнулся Алексей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Насчёт этого могу только догадываться, а вот его младший брат Алёшка, чудом выживший при взрыве на кладбище в девяносто седьмом году, и небезызвестный в определённых кругах Славка Цвет, на которого Гнедой написал в органы донос, имеют сегодня большой праздник. Полагаю, на нынешний момент они уже пьяны в стельку. О кончине Гнедого они мне сами сообщили, буквально друг за дружкой, и, что характерно, после вашего звонка прошло не более часа, вот как телеграф работает… Кстати, они старые враги между собой, а вот радость у них сегодня одна. А уж кто его отправил в ад, разве в этом дело?
— Неужели взрыв на кладбище организовал Гнедой? — Алексей побледнел, сжал кулаки и встал с места в угрожающей позе.
— Точно это никто не доказал. Но имеется такая вполне обоснованная версия. Тогда ведь на протяжении одной недели покушались и на Алексея Красильникова, и на его старшего брата Чёрного. Алексей чудом остался жив, благодаря своему опозданию на панихиду, а в Чёрного стрелял киллер и насмерть уложил его водителя. Чёрный решил тряхнуть стариной и сам порулить и сел на водительское место. А водитель сел рядом. И получил в лоб его девять граммов. Они ещё вдобавок очень похожи обликом с водителем. Что, совпадение? Вряд ли… А кому выгодна смерть Чёрного? Понятно, Ферзю… А кто исполнитель таких заказов у Ферзя, простите, крупного предпринимателя Мехоношина Андрея Валентиновича? Господин Гнедой… Просто и ясно, Капитан. Ответь на вопрос — кому это выгодно, и поймёшь, кто преступник… А про покушение на Чёрного газеты не писали, знали, что он не любит, когда о нем пишут в газетах. Даже за то, что в маленькой заметке о взрыве на кладбище упоминалась его фамилия, корреспондента хорошенько, правда, не опасно для здоровья, избили в его же подъезде вечером того же дня, когда вышел номер, а кто-то из руководства газеты получил большой втык. И больше эту версию ни одна газета не разрабатывала.
— Значит, я отомстил за Сергея? — покраснел от радости Алексей и налил себе и хозяину по большой рюмке виски. — Так за это! Я мстил за себя, а отомстил за друга!
— Хорошо, что я понятия не имел о вашем друге, погибшем на кладбише. Поскольку, если бы знал, то я вам эту версию сообщил бы заранее, и злость вам бы до такой степени залила глаза, что вы от этой злости провалили бы свой план… А так… спокойно и хладнокровно… И Гнедой на том свете беседует по душам с самим дьяволом. Им и впрямь есть о чем поговорить…
— Да, куда ни кинь, а все беды от этого Гнедого… И все же жаль, что Михаила Лычкина не взяли с трупом в багажнике, очень жаль…
— Тем более жаль, что он наверняка догадается о том, кто порешил его благодетеля, недавно освободившись из заключения. А человек это, полагаю, весьма коварный. И пойдёт на ответный шаг. И вам надо этот шаг предотвратить…
— Надо, — согласился Алексей. — Только как это сделать?
— Надо предугадать его дальнейшие планы относительно вас. Как полагаете, выгодно ему оставлять вас в живых?
— Нет. Он будет бояться и меня, и правоохранительных органов, и особенно мести братвы. Неужели он, вскрыв багажник, вместе со своим водителем будет скрывать от них смерть Гнедого? Очень рискованно. Скорее всего, он тут же в соплях побежит к бригадиру и расскажет, какой груз они везли в своей «вольвочке». А уж как они отреагируют, трудно сказать…
— Как отреагируют? Скорее всего, поручат ему убить вас, вот и все… Чтобы от вас избавиться и замазать его покруче… Хотя, полагаю, он и так грязен до полного безобразия.
— Да, Нина Туманович рассказывала мне по телефону, как Михаил позорно лебезит перед Гнедым. Я подозреваю, не в качестве любовника ли он у него…
— Да нет, такой страсти за Гнедым никто не замечал. А на зоне такого не скроешь… Он помешан на бабах, он хочет перетрахать все мало-мальски симпатичное женского пола, что попадается ему на пути… Особенно любит групповой секс, например, секс с женой в присутствии мужа, говорят ещё, что обожает не отпускать своих любовниц на волю, а убивать, когда они ему надоедят… Не доказано, однако… А что касается Михаила… Ведь никто ещё не знает толком, кто убил эту вонючую паскуду Мойдодыра. Вполне возможно, кстати, что это пальчики Лычкина и задушили его…
— Да ну, — отмахнулся от его слов Кондратьев. — Вот уж нет, так нет… Чтобы такой чистоплюй задушил человека, да ни в жизнь…
— Не скажите, Капитан, не скажите… Неужели вас жизнь не научила, что порой человек способен на самые непредсказуемые поступки? Кстати, ведь вы сидели именно за убийство гражданина Мойдодыра по фамилии Дырявин, а не за что-нибудь другое. Разве вам не интересно узнать, кто лишил его жизни?
— Организатор убийства и провокации в неприглядном виде беседует с дьяволом, а остальное… — начал было Алексей, но вдруг сделал паузу и произнёс: — А вообще-то, интересно.
— Меченый говорил мне про некую свидетельницу в вашу пользу, которую потом запугали и которая отказалась от своих показаний. А что? Неплохо было бы побеседовать с ней.
— Да я и фамилии-то её не помню… Сергей погиб… Хотя… Бурлак может сказать, Илья Романович Бурлак, следователь. Он же написал мне в зону и даже извинялся передо мной, что не в силах был противостоять давлению на него. Даже свиданий с близкими не мог разрешить, хотя очень этого хотел…
— Вот, вот… Обязательно завтра же поезжайте к этому Бурлаку и поговорите с ним. А потом наведайтесь к свидетельнице. Пусть она даст вам приметы человека, душившего Мойдодыра. Сергей же писал вам, что она молодая женщина, значит, и теперь ещё не старая и все помнит. И вот ещё что — надо как-то обезопасить вашу актрису, которая мужественно пошла ради подруги в объятия Гнедого. Сейчас там шухер, братва может нагрянуть, а следствие, напротив, может быть тягучим и дохлым, если господин Мехоношин того пожелает. Вообще, многое зависит от этого человека. Знаю доподлинно, что его в настоящее время нет в Москве. Где-то по Европам мотается… Но он узнает, что Гнедой не добрался до Нью-Йорка, где завтра должно состояться крутейшее толковище, и начнёт наводить справки, а затем и действовать. А он порой бывает непредсказуем, этот Ферзь, никто не может предугадать, что у него на уме… И в какой-то степени, извините меня, Капитан, ваша жизнь у него в руках.
— Да всех нас можно раздавить как клопов. Взять хотя бы Гнедого. Как уж он берёгся, как подстраховывался. А в принципе, такой же оказался божьей, а вернее, сатанинской тварью, у которой всего одна жизнь. И он больше никому не опасен. Полагаю, у этого легендарного Ферзя тоже одна жизнь, и состоит он тоже из мяса и костей, Кирилл Игнатьевич…
— Логично, — согласился Барон. — И приятно то, что суперменские идеи вам не чужды. И не боитесь вы ничего, и терять вам нечего…
— Вот тут вы не правы, — улыбнулся Алексей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101