Бедный старик. Хорошо хоть Галина не знает, а то бы закатила истерику с воплями и причитаниями. Она любит поплакать над мертвыми. Особенно на кладбище.
От неожиданности Инесса споткнулась и, поддерживаемая Цунами, испуганно спросила:
– Ты о чем?
– Как о чем? О вашем знакомом, Саше Либермане.
– Что с ним… – голос Инессы дрогнул.
– Да вы что, газеты не читаете? Умер ваш друг. Несчастный случай. Напоили вы дедушку, вот он в ванной и окочурился.
Цунами подвел ее к пластиковому креслу и заботливо усадил. Инесса была потрясена. В голове мгновенно возникла мысль об убийстве. Неужели Галина проболталась? Но ведь не могли же так быстро сработать?
– Как умер? – с трудом произнесла она.
– Откуда я знаю? В газете написано. Мылся в ванной, поскользнулся, упал, ударился головой – и с приветом Дуся.
Несчастный случай! В его возрасте лучше было сидеть дома и поливать фикус.
– А ты знаешь, зачем он приезжал? – выдавила из себя Инесса.
– Откуда же? Галина молчит. А я не напрягаю.
Это известие выбило гостью из колеи. Цунами наслаждался охватившим ее смятением. Он с удовольствием принялся за принесенную Галиной яичницу с беконом, обильно поливая ее кетчупом «Чили». Инесса, боясь вызвать у подруги подозрения, натянуто улыбнулась и дрожащей рукой подняла чашечку с кофе.
– У тебя неприятности? – забеспокоилась Галина.
– Ерунда. Дай нам поговорить.
– Пожалуйста, – обиженно пожала плечами Галина и ушла. Некоторое время двое оставшихся молча пили кофе. Инесса, не поднимая на Цунами глаз, тихо спросила:
– Ты убил его?
– За что?
– За то, что он человек Доменика Порте.
– Не угадала. Я сам хочу познакомиться с этим французом.
– Ты знаешь, что Порте является человеком американской мафии на Лазурном побережье? – продолжала Инесса.
– Тем-то он мне и интересен.
– Зачем же тогда было убивать старика Либермана?
Цунами кусочком хлеба подобрал остатки яичницы с тарелки. Долго его жевал, заедая помидорами. Потом пил кофе и, наевшись, философски вздохнул.
– Несчастный случай… Теперь налаживанием контактов с Порте придется заняться тебе. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Искренность, с которой спросил Цунами, подкупила Инессу, и, пересиливая тяжелые подозрения, она утвердительно кивнула головой.
– Кто же?
– Галина…
Цунами расхохотался и едва не перевернул стол. Чашки зазвенели от его неловкого жеста.
– Нет уж. Достаточно того, что она мне призналась в любви к этому благородному месье с голубой кровью! Теперь только и гляди, чтобы с потрохами не заложила своему новому любовнику.
– Галина не такая… – решила заступиться Инесса, но Цунами ее прервал: – Все вы такие! И не будем об этом. Кто еще может выйти на Порте?
Инесса задумалась. Вениамину поручать такое дело опасно. Он президент фонда и должен избегать сомнительных контактов. Курганов куда-то пропал, и о нем не имелось никаких сведений. Оставался Вилли Шлоссер.
– Есть у меня один немецкий адвокат. Из бывших наших. Он знаком с Порте.
– Отлично. Он и займется вашим благородным другом. А теперь по рюмке коньяку и рассказывай, что тебе не дает спокойно спать, – он наполнил большие пузатые рюмки.
– Суховей отказывается подписывать постановление. И как раз в тот момент, когда Сам улетел в Брюссель.
– Чего так?
– Считает, что лучше оставаться вице-премьером, чем становиться богатым человеком.
– Правильно считает, – согласился Цунами.
Инесса с удивлением взглянула на него. Она ожидала совершенно другой реакции. Ведь именно этот момент был ключевым во всей игре. И никакого другого варианта не существовало. Цунами поверил в возможности жен высокопоставленных чиновников, высвободил огромные средства для вложения в дело, уговорил богатейших лидеров преступного мира включиться в сделку, и после всего этого Инесса, краснея, вынуждена была объяснять, что ничего не получится из-за упрямства Суховея. Цунами должен был вскочить как ошпаренный, закричать, что его это не касается, и продиктовать срок, за который постановление должно быть подписано. Но ничего подобного не сделал. А налил еще немного коньяку и спокойно заявил:
– Я такой поворот предвидел. Так что впадать в панику не следует. Выпьем за успех нашего безнадежного предприятия.
Инесса машинально подняла рюмку и выпила одним глотком. И, немного успокоившись, стала наблюдать, как Цунами старательно принялся зачесывать назад волосы. Капельки воды еще блестели в ленте серебристой бороды, а на губах блуждала улыбка, не способная оживить его напряженные губы.
– Ладно. Пора тебя посвятить кое в какие подробности. Ты достаточно глубоко встряла в это дело, и тебя уже не вытащить, даже если господин Манукалов бросит все силы московской «конторы».
– Не поняла? – Инесса капризно надула свои маленькие губки, напоминавшие края кратера вулкана. Потому что не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. И считала, что ни один бандит не посмеет ей угрожать. В тоне Цунами было что-то новенькое. Высокомерие возобладало над страхом, и Инесса снова превратилась в уверенную в себе, жесткую, деловую женщину.
Цунами заметил это преображение и обдал ее свинцовым взглядом с мертвенным люминесцентным свечением. Он давно ждал этого момента. Пришла пора указать девушке ее место. Долгое время Цунами поддерживал в ней иллюзию лидерства. Оставаясь в тени, умело разгребал дорогу в московском бизнесе. Вседозволенность Инесса воспринимала как дань высокому положению мужа в ФСБ. И даже не могла себе представить, что на самом деле находилась под покровительством Цунами.
– Не слишком ли ты откровенен со мной? – спросила она с затаенной угрозой, хотя по спине пробежали мурашки от его взгляда.
– Собираюсь еще откровеннее…
– Не боишься? Я ведь не Галина. И мой муж души во мне не чает.
– Твой муж не застукал тебя с Али только благодаря мне, – спокойно заметил Цунами.
– Это тебя не касается! – крикнула она, потеряв самообладание.
Цунами не ответил. Налил себе коньяк, принялся пить мелкими глоточками и как бы невзначай заметил:
– Не нарывайся на скандал. На сегодняшний день твой муж сам играет против тебя.
– Как это?
– Да так. Благодаря твоей близкой подруге Ляле – «серой мышке».
Собираясь на встречу с Цунами, Инесса ожидала чего угодно, но только не такого признания. Если Манукалова она всегда считала подонком и сволочью, то Ляля в ее жизни была олицетворением честности, преданности и бескорыстности. Они дружили еще со студенческих лет. Ляля училась в МГУ и поэтому запросто поддерживала отношения с осужденной условно студенткой иняза. Инесса дорожила этой дружбой. Ляля была далека от развесело-загульной жизни, которой предавались почти все ее сверстники. Зубрила «гранит науки» и вполне подходила под определение «синий чулок».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
От неожиданности Инесса споткнулась и, поддерживаемая Цунами, испуганно спросила:
– Ты о чем?
– Как о чем? О вашем знакомом, Саше Либермане.
– Что с ним… – голос Инессы дрогнул.
– Да вы что, газеты не читаете? Умер ваш друг. Несчастный случай. Напоили вы дедушку, вот он в ванной и окочурился.
Цунами подвел ее к пластиковому креслу и заботливо усадил. Инесса была потрясена. В голове мгновенно возникла мысль об убийстве. Неужели Галина проболталась? Но ведь не могли же так быстро сработать?
– Как умер? – с трудом произнесла она.
– Откуда я знаю? В газете написано. Мылся в ванной, поскользнулся, упал, ударился головой – и с приветом Дуся.
Несчастный случай! В его возрасте лучше было сидеть дома и поливать фикус.
– А ты знаешь, зачем он приезжал? – выдавила из себя Инесса.
– Откуда же? Галина молчит. А я не напрягаю.
Это известие выбило гостью из колеи. Цунами наслаждался охватившим ее смятением. Он с удовольствием принялся за принесенную Галиной яичницу с беконом, обильно поливая ее кетчупом «Чили». Инесса, боясь вызвать у подруги подозрения, натянуто улыбнулась и дрожащей рукой подняла чашечку с кофе.
– У тебя неприятности? – забеспокоилась Галина.
– Ерунда. Дай нам поговорить.
– Пожалуйста, – обиженно пожала плечами Галина и ушла. Некоторое время двое оставшихся молча пили кофе. Инесса, не поднимая на Цунами глаз, тихо спросила:
– Ты убил его?
– За что?
– За то, что он человек Доменика Порте.
– Не угадала. Я сам хочу познакомиться с этим французом.
– Ты знаешь, что Порте является человеком американской мафии на Лазурном побережье? – продолжала Инесса.
– Тем-то он мне и интересен.
– Зачем же тогда было убивать старика Либермана?
Цунами кусочком хлеба подобрал остатки яичницы с тарелки. Долго его жевал, заедая помидорами. Потом пил кофе и, наевшись, философски вздохнул.
– Несчастный случай… Теперь налаживанием контактов с Порте придется заняться тебе. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Искренность, с которой спросил Цунами, подкупила Инессу, и, пересиливая тяжелые подозрения, она утвердительно кивнула головой.
– Кто же?
– Галина…
Цунами расхохотался и едва не перевернул стол. Чашки зазвенели от его неловкого жеста.
– Нет уж. Достаточно того, что она мне призналась в любви к этому благородному месье с голубой кровью! Теперь только и гляди, чтобы с потрохами не заложила своему новому любовнику.
– Галина не такая… – решила заступиться Инесса, но Цунами ее прервал: – Все вы такие! И не будем об этом. Кто еще может выйти на Порте?
Инесса задумалась. Вениамину поручать такое дело опасно. Он президент фонда и должен избегать сомнительных контактов. Курганов куда-то пропал, и о нем не имелось никаких сведений. Оставался Вилли Шлоссер.
– Есть у меня один немецкий адвокат. Из бывших наших. Он знаком с Порте.
– Отлично. Он и займется вашим благородным другом. А теперь по рюмке коньяку и рассказывай, что тебе не дает спокойно спать, – он наполнил большие пузатые рюмки.
– Суховей отказывается подписывать постановление. И как раз в тот момент, когда Сам улетел в Брюссель.
– Чего так?
– Считает, что лучше оставаться вице-премьером, чем становиться богатым человеком.
– Правильно считает, – согласился Цунами.
Инесса с удивлением взглянула на него. Она ожидала совершенно другой реакции. Ведь именно этот момент был ключевым во всей игре. И никакого другого варианта не существовало. Цунами поверил в возможности жен высокопоставленных чиновников, высвободил огромные средства для вложения в дело, уговорил богатейших лидеров преступного мира включиться в сделку, и после всего этого Инесса, краснея, вынуждена была объяснять, что ничего не получится из-за упрямства Суховея. Цунами должен был вскочить как ошпаренный, закричать, что его это не касается, и продиктовать срок, за который постановление должно быть подписано. Но ничего подобного не сделал. А налил еще немного коньяку и спокойно заявил:
– Я такой поворот предвидел. Так что впадать в панику не следует. Выпьем за успех нашего безнадежного предприятия.
Инесса машинально подняла рюмку и выпила одним глотком. И, немного успокоившись, стала наблюдать, как Цунами старательно принялся зачесывать назад волосы. Капельки воды еще блестели в ленте серебристой бороды, а на губах блуждала улыбка, не способная оживить его напряженные губы.
– Ладно. Пора тебя посвятить кое в какие подробности. Ты достаточно глубоко встряла в это дело, и тебя уже не вытащить, даже если господин Манукалов бросит все силы московской «конторы».
– Не поняла? – Инесса капризно надула свои маленькие губки, напоминавшие края кратера вулкана. Потому что не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. И считала, что ни один бандит не посмеет ей угрожать. В тоне Цунами было что-то новенькое. Высокомерие возобладало над страхом, и Инесса снова превратилась в уверенную в себе, жесткую, деловую женщину.
Цунами заметил это преображение и обдал ее свинцовым взглядом с мертвенным люминесцентным свечением. Он давно ждал этого момента. Пришла пора указать девушке ее место. Долгое время Цунами поддерживал в ней иллюзию лидерства. Оставаясь в тени, умело разгребал дорогу в московском бизнесе. Вседозволенность Инесса воспринимала как дань высокому положению мужа в ФСБ. И даже не могла себе представить, что на самом деле находилась под покровительством Цунами.
– Не слишком ли ты откровенен со мной? – спросила она с затаенной угрозой, хотя по спине пробежали мурашки от его взгляда.
– Собираюсь еще откровеннее…
– Не боишься? Я ведь не Галина. И мой муж души во мне не чает.
– Твой муж не застукал тебя с Али только благодаря мне, – спокойно заметил Цунами.
– Это тебя не касается! – крикнула она, потеряв самообладание.
Цунами не ответил. Налил себе коньяк, принялся пить мелкими глоточками и как бы невзначай заметил:
– Не нарывайся на скандал. На сегодняшний день твой муж сам играет против тебя.
– Как это?
– Да так. Благодаря твоей близкой подруге Ляле – «серой мышке».
Собираясь на встречу с Цунами, Инесса ожидала чего угодно, но только не такого признания. Если Манукалова она всегда считала подонком и сволочью, то Ляля в ее жизни была олицетворением честности, преданности и бескорыстности. Они дружили еще со студенческих лет. Ляля училась в МГУ и поэтому запросто поддерживала отношения с осужденной условно студенткой иняза. Инесса дорожила этой дружбой. Ляля была далека от развесело-загульной жизни, которой предавались почти все ее сверстники. Зубрила «гранит науки» и вполне подходила под определение «синий чулок».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136