– Ты без вещей? – спросил он Александра.
– Как видишь.
– Ну и чего стоять? Пошли выведу. Те же десять баксов. Курганов послушно последовал за ним, беспрепятственно миновав пустой таможенный пункт, мимо болтавших о чем-то своем отдыхающих таможенников.
– Тебе такси? – полюбопытствовал мужик.
– Давай, – Александр не пожалел двадцатку за оперативность.
Таксист без препирательств часа два возил его по столице от отеля к отелю, в которых обычно останавливался Кишлак со своим войском. Но нигде обнаружить его не удалось.
– Куда еще? – спросил таксист, поглядывая на Садовое кольцо, утопающее в лужах.
Вопрос был, что называется, на засыпку. Александр вдруг вспомнил о Майе Зарубиной. Может, она знает, куда подевался Кишлак?
– Подожди. Я позвоню. Есть жетончик?
– Держи, – протянул тот.
Чтобы не промокнуть до нитки, Александр хотел было броситься к телефонной будке, но резкая боль не позволила этого сделать. Стирая с лица капли, он набрал номер телефона.
– Сашенька! Какая радость, что вы звоните! – искренно обрадовалась Майя. – Куда вы пропали? Разве можно так обращаться с женщиной? Я теряюсь в догадках. Наверное, влюбились… да?
– Я только что из Германии. Хочу найти Кешу, но его нигде нет. Вам известно куда он делся?
Майя замолкла и, ничего не объясняя, торопливо принялась приглашать:
– Приезжайте ко мне немедленно! Слышите? Немедленно! На улице такая погода. Вы сейчас где?
– В телефонной будке.
– Боже! В такой дождь! Записывайте адрес. Меня найти очень просто. Знаете, где Дом кино на Васильевской?
– Найду.
– Вот прямо за ним. Там все киношники живут.
Запомнив номер квартиры, он поспешил в машину. Оказалось, таксист знал, как проехать к Дому кино. Через десять минут Александр нажал на кнопку звонка. Дверь долго не открывалась. Но когда наконец Майя появилась на пороге, стало ясно, что она принарядилась к его приходу. Белая шелковая блузка без рукавов и с огромным декольте почти не скрывала белое пышное тело. Широкая, красная юбка в пол слегка морщинилась на бедрах.
– Извини, я по-домашнему, – улыбнулась она.
– Я не вовремя? – Александру было неловко входить в цветущий оазис в мокром, прилипшем к телу костюме.
– Вот еще! Давай, давай! – она шутливо схватила его за плечо и потянула в квартиру.
Александр вскрикнул от боли и прислонился к раскрытой двери.
– Что с тобой? Ты ранен?
– Да…
– Нужен врач?!
– Нет. Мне все сделали там, в Европе. Просто болит. Майя осторожно повела его в комнату и тут же предложила:
– Нельзя оставаться в мокром. Иди в душ и переоденься. Я дам тебе халат. У моего мужа была страсть к халатам. Многие он так ни разу и не надел. Есть потрясающий, атласный. В таких отдыхают тореадоры после корриды. Его подарил сам Родриго Мочас.
Сопротивляться Александр не стал. Однако от предложения Майи сделать перевязку отказался. Закрывшись в ванной комнате с черными кафельными стенами и полумраком матовых светильников, он долго пытался вернуть на место съехавшую повязку. Но ничего не получилось. Тогда с грехом пополам, приняв душ, завернулся в полотенце и позвал Майю.
Она ужаснулась, увидев на спине едва затянувшуюся рану.
– Боже! Кто тебя? – всплеснула по-актерски руками. Курганов подумал, что было бы неплохо признаться. Вот уж рассмешил бы Инессиных подруг рассказом, как она чуть не продырявила его насквозь кухонным ножом! Но воздержался.
– Понимаю и не спрашиваю, – многозначительно произнесла Майя и принялась довольно ловко перевязывать оказавшимся в аптечке бинтом.
Морщась от боли, Курганов радовался прикосновениям ее теплых, мягких пальцев. Когда Майя закончила, Александр повернулся к ней и, не отдавая себе отчета, зарылся лицом между почти полностью открытых полных грудей. Она не оттолкнула, не вскрикнула, а положила руку на его голову.
– Устал, бедненький… ну, пошли, я тебя уложу.
Проведя Александра в спальню, Майя откинула синее покрывало, затем наглухо задернула такого же цвета шторы и, удостоверившись, что он лег, быстро выскользнула за дверь.
Отправившись на кухню, позвонила Тамаре.
– Представляешь, у меня в гостях Саша Курганов.
– Откуда?
– Не знаю, он ранен.
– Он не от Кеши?
– Нет. Из Германии. Что мне делать?
– Не суетись. Тут такое творится… Алла Константиновна держится на таблетках. Марфа уверяет, что похищение – дело рук Кишлака. Пока правительство держит в тайне исчезновение Суховея. Но в любой момент пресса может раздуть скандал. Спроси у Саши… И ни в коем случае не отпускай его.
Майя тяжело вздохнула:
– Я сама неважно себя чувствую. Дышать трудно. Боюсь, как бы не инфаркт легкого…
Тамара, зная любимую тему подруги, предложила созвониться попозже. После телефонного разговора Майя отправилась в ванную.
Курганов лежал, не зная, что предпринять. Идти ему было некуда, да в такую погоду и не хотелось. Оставаться у Майи – значит, совершить важный поворот в жизни. Он ведь знал свою привязчивость и боялся этого. Вениным нахальством Александр в отношениях с женщинами не обладал и в отличие от друга чувствовал себя неуютно в чужой постели.
Однако с появлением в спальне Майи все сомнения развеялись, как дым. Она вошла в прозрачном пеньюаре, наброшенном на обнаженное тело. И совсем по-девичьи, без кокетства юркнула под одеяло. У Александра закружилась голова. Запах духов, влажная кожа, мягкие податливые формы заставили забыть о ноющей ране.
– Нет, нет, лежи. Тебе же больно. Просто побудем вместе, – шептала она, а сама дрожащей рукой шарила по его животу.
Без всяких усилий Майя возбудила Александра настолько, что он рванулся к ней и с бешеным темпераментом погрузился в ее податливое, мягкое, расплывчатое тело.
Они оба соскучились по почти забытым ощущениям. Майя оказалась в постели откровенно развратной. Он уже не понимал, от чего теряет сознание – от боли или наслаждения. Многие годы, проведенные в зоне, случайные связи с наглыми, бесчувственными проститутками не дали ему возможности познать настоящую женщину, какой, несомненно, была Майя. Он – хладнокровный убийца, бандит – в постели оказался неопытным юношей, замирающим от неожиданного стыда, когда ласки Майи становились сладостно-извращенными. За один час он попробовал и испытал такое, о чем слышал только в самых грязных анекдотах. И на вершине блаженства без устали демонстрировал свою застоявшуюся мужскую силу, сводившую с ума привыкшую к пожилым любовникам вдову известного кинорежиссера…
– Я тебя никуда не отпущу, – шептала она в короткие минуты передышки. – Какое счастье, что ты пришел ко мне. Сашенька, даже если ты самый опасный преступник, мне замечательно с тобой.
Кончился праздник любви тем, что у Майи разболелось сердце, а рана Курганова начала кровоточить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136